Хомо генпрокурорское: повадки и инстинкты -2

Целью данной статьи отнюдь не является дискредитация Галины Климович и, тем более, не попытка помешать драгоценному расследованию дела об отравлении Виктора Ющенко. Цель ее — показать на конкретных примерах мотивацию и методы работы верхушки ГПУ. Организации, на взгляд автора преступной и представляющей для страны опасность номер один. Судьи, менты, «конторские» — это просто дети малые по сравнению с прокурорскими оборотнями. Обладая всей полнотой власти и находясь вне какого-либо контроля, верхушка ГПУ превратилось в некий кривой эталон, по которому выстраивается вся правовая система Украины. И как результат — уничтожаются на корню малейшие попытки строительства правового государства. И не нужно иллюзий, Климович ничуть не хуже и не лучше остальных «звезд» Генпрокуратуры. И крыса и хомячок — опасные грызуны. Но у хомячка пиар более продвинутый. Дабы нас не обвиняли в заангажированности, мы приведем текст заявления Климович, которое она сделала после того, как ее отстранили от расследования описываемого  дела.

«ОБРАЩЕНИЕ В СМИ

Я, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Украины старший советник юстиции Климович Галина Ивановна обращаюсь к Президенту Украины, Председателю Верховного Совета Украины, к политикам нашего государства, которые не декларируют, а реальными действиями проводят в жизнь идею о равенстве всех перед законом и хотя бы пытаются вести борьбу с коррупцией в нашем государстве.

Я также обращаюсь к простым гражданам Украины, так как являюсь одной из них, и хочу донести до них правду, которая мне стала известна в ходе моей профессиональной деятельности.

Ранее обо мне часто писалось в средствах массовой информации, как о следователе бескомпромиссном и честном, на чью жизнь неоднократно покушались в связи с профессиональной деятельностью.

Но если ранее угроза моей жизни исходила от организаторов и лидеров организованных преступных групп, то в настоящее время такая угроза уже возможна от коррумпированных представителей органов власти, а также влиятельных в этой и других сферах лиц.

28 октября 2005 года я вместе со следственной группой приняла к своему производству уголовное дело № 051950002 по факту умышленного убийства сотрудника Одесской милиции Теплыха В.Б., который исчез в сентябре 1994 года и местонахождение его тела на момент принятия мною этого уголовного дела не было установлено.

На протяжении 4-х месяцев в результате кропотливого труда следственно-оперативной группы это преступление ( почти двенадцатилетней давности) было раскрыто, и останки тела Теплыха, а также крымского предпринимателя Шителя Ю. П., который погиб вместе с ним, были обнаружены и изъяты в ходе воспроизведения обстановки и обстоятельств событий с участием одного из непосредственных исполнителей убийства, выдавшего место захоронения потерпевших.

Следствием установлено, что убийство Шителя и Теплыха было совершено на территории Центральной больницы №…, в одном из помещений хозяйственного блока больницы, расположенного рядом с моргом. Убийство было совершено среди бела дня, с применением автомата «Калашникова», пистолета «ТТ» и обреза, что явно не могло остаться незамеченным для руководства больницы, контролировавшего все движения на своей территории.

За несколько месяцев до указанных событий один из исполнителей данного преступления, в результате неосторожного обращения с огнестрельным оружием, прострелил себе обе ноги и тут же был доставлен в ЦРКБ № 30, где с ведома и согласия руководства этой больницы был прооперирован, однако в медицинских документах пострадавшему был выставлен ложный диагноз, а факт огнестрельного ранения был скрыт от органов милиции.

Следовательно, если бы руководство больницы поступило по закону и уведомило правоохранительные органы о случившемся, убийство Шителя и Теплыха, как и многие другие преступления, не были бы совершены, а организованная преступная группа, действовавшая под прикрытием коммерческой фирмы, арендовавшей на территории больницы №… помещения, была бы ликвидирована.

Однако руководство больницы не могло поступить по закону, так как к тому времени уже было тесно связано с бандитами и, более того, зависело от них.

Так, в декабре 1993 года, на почве имеющегося конфликта с бывшим сотрудником Минского РОВД г. Киева Тесленко В. В., один из руководителей этого учреждения, ныне «уважаемый» человек, академик, кандидат медицинских наук, заказал убийство Тесленко В. В. организатору и лидеру вооруженной банды, дислоцировавшейся на территории больницы под патронатом, как я уже сказала, коммерческой фирмы.

Поскольку близким другом заказчика данного преступления в то время являлся прокурор … района г. Киева, занимающий ныне одну из самых высоких должностей в Генеральной прокуратуре Украины, не трудно предположить, по какой причине убийство бывшего майора милиции не раскрывалось на протяжении тринадцати лет.

Понимая, что личность заказчика убийства с учетом его личных связей на уровне первых лиц в Генеральной прокуратуре Украины, СБУ и других ведомствах практически неприкосновенна, я, тем не менее, очень обстоятельно и взвешенно продолжала собирать доказательства, как изобличающие, так и опровергающие его виновность, свято веря в иллюзию о том, что перед законом все равны.

Но не тут-то было. Как только в материалах уголовного дела замелькала фамилия заказчика убийства, на меня под видом осуществления прокурорского «надзора» стало оказываться давление с целью не дать мне возможности расследовать дело в отношении него, а тем более привлечь его к уголовной ответственности.

По делу начались систематические проверки с вычитыванием и выписыванием материалов, изобличающих заказчика, которые, по всей видимости, становились ему же известны, а также анализировались моим руководством с целью направить расследование дела в «нужном» им русле.

Поскольку никаких нарушений закона выявлено не было, а оставлять дело в руках строптивого следователя становилось небезопасным, была организована ( не без спецслужб) комбинация, в результате которой от одного из заключенных под стражу обвиняемых была вынесена из ИВС записка, которая в течение нескольких дней легла на стол Генеральному прокурору Украины Медведько А. И. (Сам по себе случай беспрецедентный). В записке говорилось о том, что к человеку применяются пытки с целью понудить его оговорить господина П., являющегося по материалам дела заказчиком убийства Тесленко.

В связи с указанными событиями, мне поступила команда немедленно прибыть в Киев для доклада лично Генеральному прокурору Украины по фактам, указанным в записке.

Понимая, что у меня за спиной ведется «грязная» игра, я допросила указанного обвиняемого по обстоятельствам и причинам написания им такой записки, и тот в присутствии своего защитника сознался, что написал ее под диктовку взамен за обещанное ему освобождение из-под стражи в течение ближайшего времени.

Вскоре уголовное дело было заслушано при заместителе Генерального прокурора Украины, который, не будучи до конца уверенным в моей «благонадежности», направил надзирающего прокурора в следственный изолятор ко всем арестованным по настоящему делу в надежде получить от них жалобы на применение к ним недозволенных методов следствия, чтобы при наличии таковых иметь повод для отстранения меня от дела.

Однако и здесь прокуроров ждала неудача, так как все обвиняемые подтвердили, что показания и явки с повинной они писали добровольно, и что меры физического либо психического насилия к ним не применялись.

Дальше просто пошло грубое вмешательство в ход расследования дела путем дачи устных команд о приостановлении или переносе конкретных следственных действий, а также требование по каждому поводу письменных объяснений, в том числе по ранее уже проверенным фактам, что влияло на плановость следствия и вносило нервозность в работу.

Понимая, что так дальше работать нельзя, я 23.08.06 г. вынуждена была обратиться с письменным рапортом к Генеральному прокурору Украины Медведько А. И., в котором просила оградить меня и ход следствия от незаконного давления.

Реакция на мой рапорт оказалась неожиданной.

26.09.06 г. в 9.45 гражданин П. был задержан мною в качестве подозреваемого, допрошен, и с его участием была проведена очная ставка, в ходе которой он полностью был изобличен в совершении особо тяжкого преступления, за которое в качестве меры наказания предусмотрено лишение свободы до 15-ти лет, а также пожизненное заключение.

В тот же день, поздно вечером, под видом рассмотрения моего рапорта, уже при другом заместителе Генерального прокурора Украины, фактически произошло очередное заслушивание дела и выяснение законности задержания мною человека.

Поскольку задержание гражданина П. всеми, участвующими в заслушивании прокурорами, было признано законным и обоснованным, последний был водворен в ИВС.

Окончательное «прозрение» руководства Генеральной прокуратуры Украины наступило на следующий день, когда господину П. было предъявлено обвинение в подстрекательстве к умышленному убийству из корысти, и мною было подготовлено представление в суд об избрании ему меры пресечения в виде заключения под стражу, с которым должен был согласиться либо обоснованно отказать в даче согласия надзирающий прокурор.

Вот тогда поступила команда: «Немедленно со всеми материалами дела к Медведько А. И.», а через полчаса меня ознакомили с письменным указанием прокурора среднего звена о немедленной передаче уголовного дела другому следователю, который в тот же день, не успев даже формально принять дело к своему производству, а тем более ознакомиться с материалами, побежал, сбиваясь с ног, освобождать «уважаемого человека», принадлежность которого к «касте» сделала его неприкасаемым.

27.09.06 г. я обратилась к Генеральному прокурору Украины Медведько А. И. с новым рапортом, изобличив его в нечестности и лжеборьбе с преступностью, чем бросила в его лице вызов всей системе. Понимая, что я вступила в неравный бой, что может повлечь за собой не только незаконное преследование меня, но и реальную угрозу моей жизни, я, все-таки, надеюсь на демократические изменения в нашем государстве, поэтому обращаюсь с настоящим заявлением ко всем, кто не приемлет двойных стандартов руководствуется логикой правды и законом.

Задавая себе вопрос сегодня о том, повторила ли бы я этот поступок снова, заранее зная, что подвергну себя гонениям и преследованиям, я отвечаю: «Да!», так как не признаю двойных стандартов, не называю белое черным и, служу, прежде всего, народу Украины, а не его «слугам». Не может быть правды для бедных и богатых! Не может и не должна степень ответственности за содеянное зависеть от толщины кошелька и принадлежности к клану. Перед законом все должны быть равны, и именно этой идее я служила и служу всю свою жизнь!

С уважением ко всем, Старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Украины, старший советник юстиции Г. И. Климович»

Письмо красивое, пламенное. На тех, кто не знаком с методами и целями Климович — производит неизгладимое впечатление. Сам в свое время повелся, поверил, что есть все-таки в прокурорской системе люди без страха и упрека. Лишь много позже пришлось понять, что в верхушке ГПУ людей вообще нет — одни черти. И не имеет абсолютно никакого значения, голубые они, оранжевые или полосатые. Они — черти. Они питаются людскими страданиями, они строят на людской крови свои карьеры, свои дома и замки. В системе украинской прокуратуры наверх пробиться могут только черти — люди там просто не выживают. А все их прокурорские междоусобицы — лишь драка чертей за всю ту же людскую кровь.

Кстати, неправда ли, удивительно, что после своего такого яркого завяления Климович преспокойно осталась работать в прокуратуре и расследует сейчас «дело №1»? Разводняк какой-то. Вот и я о том же.

С момента публикации этого пламенного обращения «дело банды Овода» для Климович просто перестало существовать, оно свою функцию выполнило. А вот люди остались. Остался тот же доверившийся ей Овод, в результате получивший срок за преступление в котором не участвовал и о котором дал явку с повинной, хотя вполне мог этого не делать. И остался Сиряк — человек вообще не причастный к убийствам, человек, которого «втиснули» в дело исключительно для того, чтобы в нем были все необходимые персонажи — исполнители, организаторы и подстрекатель. Об истории Овода мы расскажем чуть позже, а пока вернемся к Сиряку. Весьма показательная история предпринимателя, которого вначале государство не могло защитить от бандитов, а потом вместо бандита и осудило.

Рассказывает Лариса Сиряк, супруга осужденного:

Мой муж, как и я,  с 1987 года занимался предпринимательством.  Начинали мы с маленького цеха, потом открыли швейный кооператив в Крыму, в городе Саки. Муж постепенно учился дальше, окончил курсы МГИМО по внешнеэкономической деятельности, занялся ценными бумагами. Он открыл первую в Крыму товарную биржу. Потом у него возник первый конфликт с бандитами, он был ночью сильно избит прямо на глазах нашего  ребенка. Это был первый конфликт, который заставил его обратиться к криминальным структурам за «крышей». Может быть это было все и подстроено для того чтобы подвести под «крышу». «Крышу» предложил некто Штейнбах, который был впоследствии убит вместе с женой. В его бригаде был некто Бегалюк, который впоследствии сыграет в жизни мужа роковую роль. Штейнбах сказал моему мужу, что в Саках ему работать будет тяжело, и нужно переезжать в Симферополь, и работать под «крышей» некоего  Шителя Юрия Владимировича. Шителя не интересовало получение денег, их интересовало вхождение в компанию. В результате Шителю платили дивиденды и оплачивали охрану. Мы открыли швейный и вязальный цеха, работали. А потом в стране разрешили импорт, пошел турецкий более дешевый товар и наш бизнес пришлось потихоньку закрывать. Соотвественно, нужно было и уходить из под «крыши». Шитель предложил поделить деньги и разойтись. В результате почти все деньги ушли Шителю, а нам осталось оборудование и прочий неликвид. Шитель к тому времени уже занимался водочным бизнесом и ему швейное производство было неинтересно. На этом и разошлись, была весна 1994 года. Конфликта не было, разошлись нормально. Все это время в Крыму мужу приходилось контактировать в членом бригады Шителя Бегалюком. За год до нашего «развода» с Шителем Бегалюк уехал в Киев и вошел в состав банды Овода. И вот однажды, когда мы еще жили в Крыму, к нам приехал Бегалюк и предложил переезжать в Киев, так как там легче и безопаснее вести бизнес. В Крыму в это время как раз был пик бандитского беспредела. И муж с минимальной суммой денег уехал в Киев.

Начинал с торговли сухофруктами и прочей мелочи, жил на съемной квартире. Даже не мог нас перевезти к себе. В Киеве мужу приходилось работать под «крышей» Бегалюка. Хотя каких-то ежемесячных отчислений не было, рассчет был на то, что он сначала разовьет бизнес, а тогда уже и будет платить. Так и получилось что попали под крышу Бегалюка. Хотя деньги он у мужа иногда занимал, но всегда отдавал. О деталях бандитской стороне жизни Бегалюка мы не знали.

О преступлении, в котором обвиняют мужа мы узнали много позже чем оно было совершено. Как выяснилось, в Киев приехал Шитель с охранником, убоповцем Теплыхом за получением кредита. Кредит, кстати, в последствии исчез. Он приехал на два дня за деньгами. До этого за 3 месяца у него произошел сильный конфликт с его компаньоном Савченко. Шитель скрывался в Одессе у своего близкого друга. Предупредил, что если что-то с ним случится, то виноват в этом  Савченко. Знал об этом и Помазан, замначальника УБОП Одессы. Он и послал Теплыха охранять Шителя. Деньги он получил, так как уезжал без денег, а в Киеве уже совершил много покупок и жил в гостинице. Следователь приватно говорил о том, что у Шителя был с собой чемодан с деньгами 80-100 тысяч долларов, который потом так и не нашли. Кредит выдавала фирма Альтаир, относящаяся к  «Приват-банку». По всей видимости это была какая-то афера, безвозвратный кредит, половина из которого причиталась Помазану, который и послал для охраны Шителя и денег своего сотрудника Теплыха. За нормальный кредит половину, как вы понимаете, не отдают. И вот, происходит это убийство на территории Киевской больницы №30. Помазан выезжает на поиски Шителя и Теплыха. И, понимая, что расследование убийства милиционера может вывести на него первым делом уничтожает следы пребывания Шителя и Теплыха в Киев. Скорее всего тогда же Помазан деньги нашел и забрал. Интересная деталь: машина на которой приехал Шитель была распилена его убийцами для того, чтобы скрыть следы преступления. Машина якобы была старая. Но, в тоже время есть свидетель, который  говорит о том, что машина была новая, с бронироваными стеклами. При этом у убийцы Шителя Бегалюка была старая машина, которую якобы угнали, а на машине Шителя вместе с деньгами Бегалюк и Свичкаренко после убийства выезжают в Крым. Есть подверждение ГАИ о том, что машина Шителя прошла Белую Церковь. Потом следы этого автомобиля теряются. Бегалюк приезжает в Крым, встречается с Савченко. Это он признал на допросе Климович. И рассказывает Савченко о том, что совершил убийство Шителя и Теплыха. Что весьма похоже на отчет исполнителя перед заказчиком убийства. Интересно, что на допросе у Климович Савченко заявил о том, что никакой корыстной заинтересованности в убийстве Шителя у него не было. И Климович почему-то ему взяла и поверила. Хотя было известно, что после смерти Шителя его бизнес и имущество перешли именно к Савченко. Мотив совершенно явный и очевидный. В Крыму Бегалюк случайно встречается с охранниками Шителя, которые едут в Киев его искать. Там же Бегалюк встречается с неким Петренко, который рассказывает о том, что Шитель звонил ему и говорил о том, что собирается встречаться с Бегалюком.Заезжая в Крым случайно встречаются с охранниками Шителя, которые едут в Киев его искать. Встречаются в Крыму с неким Петренко, который говорит о том, что Шитель звонил и говорил, что собирается встречаться в Киеве с Бегалюком. В тоже время в Киев выезжает от Помазана бригада сотрудников УБОП для отстрела тех, кто по мнению Помазана причастен к убийству Шителя и Теплыха. Бригада расстреливает неких «савлоховцев», но до Бегалюка не добирается. На первом этапе следствия был допрошен некто Бабий, который свидетельствовал о причастности Помазана к этой истории, однако отказывался подписывать протокол до тех пор пока Помазан не будет взят под стражу. Через некоторое время после этого Бабий был убит.

На этом первый этап расследования заглох.

В 1997 году дело принимает следователь Богомолова. Она допрашивает Помазана и даже «закрывает» его на какое-то время. Никакой причастности Серяка к этому делу найдено тогда не было, не звучала даже его фамилия. Дело вообще было возбуждено по факту пропажи сотрудника УБОП Теплыха, относительно пропажи Шителя дело не возбуждалось. В деле есть  рапорты Богомоловой, есть рапорты УВБ о том, что дело невозможно раскрыть так как имеется откровенный  саботаж и противодействие следствию со стороны сотрудников УБОП. Тем не менее, тогда было собрано 2 тома ОРД. Однако, впоследствии это ОРД исчезло, говорят, что оно было выкуплено Помазаном. В результате дело осталось «висяком».

В 2005 году следователь Климович неожиданно истребует это дело к своему производству. Она выезжает в Крым, допрашивает сотрудников УБОП Одессы. Она понимает что по ментовскому пути она его не расследует. Она выезжает (что беспрецедентно) и встречается с Савченко.  Савченко от всего отказывается, и что самое удивительное — Климович ему верит. Галина Ивановна как известно, денег не берет, но берет информацию. По всей видимости Савченко слил ей весьма важную на тот момент информацию. По крайней мере, через несколько месяцев был арестован ряд крымских авторитетов, в том числе Мельник. Взамен Климович не вводит его в это дело. И вместо него, для «полноты картины» возникает идея ввести в дело моего мужа. Проблема моего мужа заключается в том, что когда Бегалюк понял, что он серьезно «засветился» с убийством Шителя и Теплыха и что его могут арестовать, он решил подстраховаться. Проблема Бегалюка заключалась в том, что «сдавать» следствию Савченко как заказчика было весьма опасно для здоровья. Во-первых, Савченко — серьезный криминальный авторитет, который модет отомстить. Во-вторых, он обладает обширными связями в милиции, что еще опаснее. И Бегалюк решает на всякий случай создать доказательства причастности моего мужа к этому убийству. Случилось так, что в момент киевского убийства мой муж был в Крыму. В это время наш сын получил серьезнейшую травму и лежал в реанимации. Муж был возле него, существуют документы об этом, его разрешение на проведение люмбальной пункции и другие документы. Когда сыну стало легче и муж вернулся в Киев, к нему приехал Бегалюк. И намекнул, что с Шителем случилось что-то нехорошее и между прочим показал его нательный крест. Муж тогда воспринял это или как хвастовство или как попытку его запугать. Мол, видишь, если я такого серьезного человека «завалил», то и тебя в случае чего… Муж в то время был уверен, что Шитель, опасаясь Савченко, просто тихо уехал из страны, как многие тогда делали. Вторым моментом, который по мнению следствия доказывает вину моего мужа, является то, что Бегалюк, перед тем как уехать из Киева одалживал у моего мужа деньги. Следствие посчитало, что таким образом мой муж оплатил Бегалюку исполнение убийства Шителя. Но дело в том, что потом часть этих денег Бегалюк мужу вернул, а во-вторых, глава банды Овод свидетельствует о том, что деньги им на тот момент были не нужны и занимать их было не для чего. Однако, Бегалюк их занимает именно для того, чтобы на всякий случай сделать моего мужа мнимым соучастником убийства.

И вот, после того как Климович поговорила с Савченко, у нее родился новый вариант. Ей в деле нужен был закачик. И она нарисовала схему, в которой мой муж был подстрекателем.

Климович нарисовала схему, в которой заказчиком первоначально был Савченко, но так как Савченко не получилось, она вставляет в эту клеточку Серяка. А затем, допрошенный с пристрастием Бегалюк дает показания о том, что Серяк подстрекал его к убийству. Здесь интересы Бегалюка и Климович сходятся. Бегалюк не хочет сдавать криминального авторитета Савченко, потому что его боится. Климович не хочет вводить его в дело, так как он дал информацию и так как его милицейские покровители могут развалить из-за Савченко все дело.

А затем задерживают моего мужа.

(продолжение следует)

Станислав Речинский, ”ОРД”