Марк Солонин: «За последние 20 лет сталинского оборонительного плана найти не удалось»

К лету 1941-го Генштаб РККА разработал как минимум пять вариантов плана войны против Германии и ее союзников. Все они были планами наступления на запад от границ СССР. Стратегическая оборонительная операция на собственной территории не рассматривалась даже как один из возможных сценариев. О том, к чему готовился Сталин, мы беседуем с известным российским историком Марком Солониным, автором ряда книг, посвященных начальному периоду Второй Мировой войны.

После публикации интервью с Сергеем Кудряшовым (http://ord-ua.com/2011/12/17/sergej-kudryashov-stalin-lyubyim-sposobom-hotel-izbezhat-vojnyi-drugoe-delo-chto-on-eto-sdelal-dovolno-nahalno/) Марк Солонин упрекнул нас в том, что мы грубо исказили его слова о наличии в архивах свидетельств подготовки Сталина к наступательной войне.

— Прежде всего,  хотелось бы разобраться с цифрами. Ваша статья о подготовке советского нападения называется «Три плана товарища Сталина». (http://www.solonin.org/article_tri-plana-tovarischa-stalina) Но теперь Вы говорите уже «о пяти вариантах сталинского плана вторжения в Европу»…

— Прежде всего, давайте различать заголовок газетной публикации и научное исследование – они пишутся разным языком. Во-вторых, наличие пяти, шести, семи и так далее вариантов некого единого плана никак не противоречит наличию в прошлом и иных, принципиально иных, планов. Возвращаясь к теме советского военно-стратегического планирования, я могу констатировать, что, по меньшей мере, начиная с лета 1940 г. существовал – во множестве вариантов и этапов его разработки – один план войны против Германии и ее союзников, и это был план проведения крупномасштабной наступательной операции к западу от границ СССР. Никаких следов какого-либо другого стратегического плана обнаружить не удалось. Учитывая, что к этим “поискам” в последние 20 лет было привлечено большое внимание, как специалистов, так и широкой публики; учитывая, что найти план стратегической оборонительной операции (или хотя бы пресловутого “ответного контрудара”) некоторым товарищам очень хотелось, я готов утверждать, что никакого другого, неизвестного на сей день плана просто не существовало.

— Можно ли говорить, что советские планы вторжения были настолько же проработаны, детализированы и утверждены высшим руководством, как, например,  немецкая операция «Барбаросса»? Или все же ближе к истине Ваши оппоненты, которые говорят, что в Генштабе РРКА были лишь наброски плана превентивного удара?

— Вы задали два вопроса. Отвечаю в порядке их поступления.

Нет, советские планы не были “настолько же проработаны и детализированы” как и план “Барбаросса” (Директива № 21 от 18 декабря 1940 г.). Эти документы просто невозможно сравнивать. “Барбаросса” – это кратко сформулированные тезисы, отражающие лишь общий замысел операции, в то время как известные ныне варианты советского Плана представляют собой тексты на 40-50 страниц, с подробной детализацией задач вплоть до уровня Армий и отдельных корпусов, с многочисленными и еще более подробными приложениями, огромными (разложить их в помещении архива мне удавалось лишь на полу) картами и.т.д. Позвольте мне не тратить свое и чужое время на обсуждение вопроса о том, могли ли подобные документы быть подготовлены без прямого и ясного указания политического руководства, т.е. персонально товарища Сталина.

Что же касается “оппонентов”, то я, к сожалению, не вполне понимаю – кого Вы имеете в виду. Мне таковые неизвестны. К сожалению неизвестны, т.к. дискуссия между специалистами всегда идет на пользу дела, способствует устранению ошибок, уточнению формулировок и пр. Или под словом “оппоненты” Вы имеете в виду пустозвонов, которые не держали в руках ни одного из обсуждаемых документов, которые изо всех сил зажмуриваются, когда им показывают тексты (ксерокопии) соответствующих документов, но при этом, как заведенная шарманка, продолжают бубнить заклинания советской пропаганды?

Довольно наглядной иллюстрацией к вопросу об “оппонентах” может послужить уже упомянутая Вами публикация моей статьи “Три плана товарища Сталина” в пяти номерах еженедельника “Военно-промышленный курьер”. По большому секрету могу Вам сообщить, что главный редактор еженедельника (в прошлом — полковник Генштаба) очень хотел найти мне оппонентов — издание это вполне официозное, встроенное в Систему, каждое появление на его страницах Солонина вызывает определенное неудовольствие в некоторых кабинетах… Увы, прошло уже более года (!), но ни один “оппонент”, готовый публично, с документами и фактами в руках обсудить эту тему, так и не появился.

— Если Гитлер итогом операции «Барбаросса» видел выход немецких войск на линию Архангельск- Волга-Астрахань, то что планировал Сталин?

— Коллективный “сталин” планировал (еще раз оговорюсь, что речь идет о периоде времени с лета 1940 г.) крупномасштабную наступательную операцию, имевшую своей целью разгром вооруженных сил Германии и ее союзников на территории Польши, Румынии и Словакии с дальнейшим развитием наступления на Берлин, Прагу, Вену. Именно так, дословно, сказано в мартовском (1941 г.) варианте Плана стратегического развертывания.

Что после этого? Документов, отвечающих на этот вопрос, пока еще никто не видел. Существовали ли они? Не уверен. Принятый (и не просто “принятый, а утвержденный соответствующей Директивой наркома обороны СССР) порядок разработки стратегического плана войны предполагал разработку плана стратегического развертывания и плана проведения первых операций, но не далее того. Строго говоря, это вполне разумно, т.к. после разгрома основных сил германской армии в Восточной Европе создавалась ситуация настолько новая и трудно-предсказуемая, что планировать конкретные направления последующих ударов и состав войск соответствующих фронтов было бы затруднительно. В любом случае, никакого плана “броска к Ла-Маншу и Лиссабону” никто не видел. Думаю, что его и не было.

— Согласно советскому плану, когда война с Германией должна была начаться, когда и каким результатом – закончиться?

— Упомянутые мной документы (план стратегического развертывания, план первых операций, мобилизационный план, план прикрытия сосредоточения и развертывания) всегда привязывались к некой условной дате: “первый день мобилизации”, “первый день операции”. Указания на конкретный календарный день начала наступления никогда и нигде не встречается. Не встречается, в частности, и в тех планах, которые в дальнейшем были несомненно реализованы (например, план разгрома финской армии или план оккупации Ирана). Да, есть загадочная надпись рукой Ватутина на оборотной стороне 27-й страницы мартовского (1941 г.) Плана стратегического развертывания ( “Наступление начать 12.6” ), но убедительной интерпретации этой непонятно зачем и откуда появившейся фразы у меня нет.

Что же касается “конечного результата”, то военное планирование предполагает лишь один-единственный возможный результат наступательной операции. Для того, чтобы его узнать, нет нужды слепить глаза над пожелтевшими архивными документами. Вы его прекрасно знаете сами: “Разгром вооруженных сил противника”. Ни меньше, но и ни больше. Никакой другой задачи перед армией никто не ставит. А вот что делать дальше, после разгрома вооруженных сил, с этим “противником”, с его территорией, населением, природными и промышленными ресурсами – это вопрос, решать который генералам не положено. В любом случае, Сталин решение подобных вопросов оставлял исключительно за собой, и бумаге он такие решения никогда не доверял. Кстати, в гитлеровском плане “Барбаросса” также нет ни одного слова про дальнейшую судьбу России, Украины, русского, украинского и других народов СССР…

Беседовал Дмитро Шурхало, для «ОРД»

На фото: Планы Генштаба РККА. На карте стоит дата «15.5.41» и подпись «исполнитель генерал-майор Василевский» (предоставлено Марком Солонинным)