Как хорошо, что, глядя на экран, где носятся зубастые вампиры или «гамбитные» турки, мы не подозреваем финансового закулисья постсоветского кинопроката. Это все равно, что кушать торт, зная, что его стряпали в антисанитарных условиях, немытыми руками. То, что телевидение и кино – это не только жанры, но и колоссальный бизнес, в начале 90-х понимали очень мало людей. И среди них «респектабельный» буржуа из ФРГ Боря Фуксман, по прозвищу, извиняюсь, на слове «бриллиантовая попа». Контрабандист, скупщик краденого, человек, за которым долгое время охотились КГБ и уголовный розыск Советского Союза, сколотивший стартовый капиталец на сдирании процента от тайно перевезенных за рубеж сбережений знакомых евреев, он сумел скупить на корню украинское кино и все, что с ним связано. Его племянник Леша Роднянский «держит» 1+1 и СТС, а дядя Боря крепко держит Лешу…
Начав интересоваться жизнью г-на Фуксмана, мы случайно разыскали людей, которые, работая в «компетентных органах», занимались этим молодым тогда человеком в далекие 70-е годы. По словам отставников, находящихся все еще в добром духе и светлой памяти, герой нашего повествования родился в интеллигентной семье в Риге 10 февраля 1947 года. Потом семья вроде бы переехала в Украину. Папа Фуксмана хорошо рисовал и коллекционировал картины. На сыне природа, как водится отдохнула. Живописцем он не стал – получил инженерное образование. Родственники Роднянские пристроили его на
Киевскую киностудию документальных фильмов: сначала ассистентом оператора, потом ассистентом режиссера, и наконец – на доходное место директором картины. Тем не менее, кинокартины привлекали его мало, тянули – просто картины, вернее старинные иконы, и вовсе не из богоугодных соображений.
К церковной живописи в Советском Союзе относились, мягко говоря, небрежно. Из открытых и закрытых храмов малограмотные крестьяне растаскивали по домам ценнейшие средневековые иконы, а затем за бесценок продавали их скупщикам. Причиной такой ситуации был экономический аспект – рынка сбыта церковной живописи, как и прочего антиквариата, в СССР не было. Народные массы охотились за коврами, хрусталем да импортными сапогами. А вывести иконы на Запад, где их можно было продать за большие деньги, мало, кто мог.
Дорожку протоптал Боря Фуксман. Старички-оперативнички рассказали нам, что, по их сведениям, молодой Фуксман начал получать нетрудовые доходы банальной фарцовкой и валютными операциями с иностранцами (за которые тогда полагалась чуть ли не «вышка»). Вскоре познакомился с ушлыми уголовниками, которые давно подворовывали картины для отправки за рубеж. И ему указали канал – через дипломатические источники в посольствах ГДР и, кажется, Бельгии.
Протоптав эту дорожку, Фуксман попал в еще одну систему. Уезжавшие за границу евреи не могли официально вывозить вещи и драгоценности, поэтому они сдавали их участвовавшим в коммерции дипломатам и получали на Западе «выкуп» за свои «цацки», за вычетом комиссионных, составлявших 30% — 40%. В этот бизнес и вошел персонаж нашего повествования, получая процент от поиска клиентов. Поскольку он вращался в среде будущих иммигрантов, дефицита заказчиков у него не было.
В принципе арестовать Фуксмана могли еще в начале 70-х. Но политическое руководство не хотело скандала с ГДРовскими дипломатами, и КГБ было велено выпустить мерзавцев на все четыре стороны. Я говорю мерзавцев, поскольку в тот «заезд» (точнее выезд из страны) СССР покинули сразу несколько человек, которые подозревались в преступлениях с иконами, драгоценностями и валютой. Среди участников «системы» был ровесник Фуксмана Леня Блувштейн, уроженец Одессы. Он выехал в ФРГ на два года раньше Фуксмана – в 1972-ом. И к приезду того в 1974-ом сумел основательно подготовиться. Был основан магазинчик по сбыту краденого антиквариата и предметов искусства. Причем, на виду в магазинчике вывешивались малоинтересные картины современных художников, а все самое ценное пряталось в специальных тайниках.
Правда, Блувштейн к тому времени успел сменить не только гражданство, но и фамилию. И стал Леонидом Мининым. Под этой фамилией он вошел в анналы истории как один из известных европейских наркоторговцев и оружейных баронов. Поставлял оружие в Анголу и Либерию в обмен на алмазы. В феврале 2002 года был арестован сотрудниками итальянской полиции. Во время ареста было изъято необработанных алмазов на сумму более 1 млн. дол. и 20 граммов кокаина. Отбыл двухлетний срок в одной из итальянских тюрем. На свободу вышел в позапрошлом, кажется, году. Обладает широкими связями в мировом преступном сообществе. Близко знаком с рядом украинских политиков. Подозревается Интерполом не только в торговле оружием и “конфликтными” алмазами, но и в других преступлениях.
Именно под крылом такого вот одесского Лени и расцвела творческая мысль Бориса Фуксмана, по состоянию на 1974 год – продавца в Ленином контрабандном магазинчике. У них бурно развивался бизнес, как на дрожжах росли доходы, но желание «скрысить» друг у друга кусочек прибыли портило взаимоотношения антикварных компаньонов.
По некоторым данным, Фуксман был недоволен, что подельник не вводит его в круги западных контрабандистов, не знакомит с большими людьми, используя в незавидной роли курьера. Борис Леонидович мог бы рассказать, сколько раз он в роли финского или немецкого туриста пересекал просторы бывшего СССР, имея целью своих коротких наездов не развеивание тоски по родине, а вывоз очередной мини-партии бриллиантов в том самом интимном месте, которое дало ему упомянутое выше прозвище.
Примечательно, что раз за разом Фуксман появляется в Киеве, где жил до отъезда. Что его привлекало здесь? По всей видимости, родственные связи, соединенные с деловыми контактами. В Киеве жил его родственник (брат или сестра), у которых в дружной семье подрастал сын Сашенька – будущих мега-продюсер всех времен и народов Александр Роднянский. Трудно сказать, в какой степени родственники были втянуты в его контрабандную деятельность. Но, по словам ветеранов КГБ, у спецслужб была информация, будто законопослушные с виду кинодокументалисты хранили у себя в доме валюту, были посредниками в бизнесе с переводом еврейских денег за границу и т.п.
Желание взять Фуксмана с поличным было и у КГБ, и у уголовного розыска, которому были нужны его «отечественные» связи. Однако охота двух ведомств за одним «зайцем» закончилась печально, и он сумел улизнуть прямо из-под носа явившихся брать его оперативников в Одесском порту. Помахав ручкой с борта круизного теплохода, немецкий гражданин Б.Фуксман, вероятно, задумался, что его вояжи становятся все опаснее и с ними надо завязывать. Его партнер по бизнесу придерживался иного мнения.
Он выправил Фуксману паспорт с новыми данными (как сказано в документах КГБ, подделал личные данные, изменил сведения о своем месте рождения) и через посольство в Финляндии оформил ему туристическую поездку в Киев. К тому времени (1977 год) Фуксману в связи с незаконной валютной и спекулятивной деятельностью советскими властями был запрещен въезд в СССР. Риск был велик, но Минин-Блувштейн толкал на него Фуксмана, ради, прежде всего, своих доходов, которые всегда превалировали над заработками партнера.
Во время этой поездки угрозыск фактически задержал «финского туриста» в момент, когда тот шел на «стрелку» со своими криминальными подельниками. Но… КГБ велело отпустить Фуксмана, поскольку он был нужен как «меченый кролик» специалистам Штази, отслеживавшим каналы перетока денег из ФРГ в ГДР. Фуксмана выслали из страны. Чаша его терпения переполнилась, и он сдал Минина в полицию.
Зная, что Блувштейн ничего паленого дома не держит, он подбросил ему в квартиру несколько контрабандных драгоценностей, а в шкаф спрятал находящееся в розыске полотно. Затем «подчистил концы» в магазине, и «стукнул» в полицию. В результате полицейской операции, Леонид Минин был арестован властями ФРГ за контрабанду. Это произошло в начале 1978 года. Впрочем, его невольничье положение длилось недолго: адвокаты доказали, что «пальчиков» задержанного на контрабандных вещах нет.
Но за время, которое Минин находился под стражей, Фуксман успел открыть галерею из того, что он «стырил» в магазине у компаньона. Блувштейн не стал его убивать (сам был под полицейским колпаком), а благоразумно покинул Германию, переселившись на солнечные Апеннины и сконцентрировавшись на алмазном бизнесе, впоследствии дополненном оружейной составляющей.
Фуксман же активно развивал открытую в 1979 году галерею на Иммерманштрассе в Дюссельдорфе. Как написано в одной хвалебной статье, им же о себе и заказанной,
«предлагал покупателям произведения русского антиквариата и русского прикладного искусства. Работал он со страстью. Тратил на галерею много времени – дело было сложное. Фуксман написал даже несколько книг и каталогов по иконописи, которые помогли его клиентам получить большее представление об этом, хоть и модном, но малознакомом жанре. Он устроил более ста различных выставок в Европе и в Америке. Завоевал признание в довольно закрытой среде требовательных коллекционеров. Его галерея стала одной из крупнейших в Германии русских антикварных галерей…».
В это время каналом доставки антиквариата в ФРГ через ГДР стали, как ни прискорбно об этом говорить, советские офицеры. Не все, конечно, но некоторые. Причем, в весьма солидных званиях. Майоров и полковников досматривали поверхностно. И среди домашней утвари, которую везли их жены, пропускали предметы, которые с успехом перевозились в ФРГ и продавались в салоне Фуксмана.
Благодаря этому он наладил теснейшие связи с будущим генералитетом российской армии и сумел здорово поживиться на выводе войск из ГДР. Но это было потом. А пока он просто удачливый торговец фактически краденым. Возникает вопрос, неужто всемогущее Штази, которое, как утверждают старые кгбисты, следило за Фуксманом с середины 70-х, не в состоянии остановить поток контрабанды в ФРГ. Оказывается не все так просто.
В ГДР у Бори был друг Миша. Михаэль Шлихт. Выпускник МГИМО, отвечавший в одном из ведомств за культурное сотрудничество с зарубежьем. Судя по всему – агент восточно-германских спецслужб. Под его кураторством все это безобразие и происходило. Полагаю, бизнес прикрывался «шпионскими соображениями», а Фуксман не был арестован советскими властями потому, что, по всей видимости,… «постукивал» разведке ГДР на своих знакомых, эмигрантов из Союза (не сдают ли секреты, не работают ли в подрывных центрах, не готовятся ли к заброске диверсантами в соцлагерь). Кстати, сейчас Шлихт – крупнейших кинопрокатчик российских фильмов на Западе. Его фирме Gemini принадлежат права на “Ночной дозор”, “Турецкий гамбит” и “Девятую роту”, а также на все «неродившееся» украинское кино.
Заработанные на этом бизнесе деньги, Фуксман, Шлихт и Роднянский намерены вложить в многомиллионный проект строительства в Украине сети кинотеатров для проката (в том числе) своих фильмов. Об этой затее много пишет пресса, и мы остановимся на ней в продолжении нашего рассказа. А пока завершающий штрих к рассказу о галерее. К концу 80-х на Запад всеми правдами и неправдами потекли советские художественные произведения. Контрабанда стала массированным явлением, интерес к «закрытому искусству» упал, цены тоже, и Фуксман закрыл салон. Непродолжительное время он специализировался на таком бизнесе как комитет по адаптации вновь прибывших эмигрантов, организованном при еврейской общине Дюссельдорфа. Грубо говоря, за взятки пристраивал бывших соотечественников на хорошие вакансии. Одновременно, он жадно впитывал новости с родины, просчитывая варианты нового бизнеса.
В следующей части: Фуксман знакомится с вором в законе Владимиром Двоскиным, тот сводит его с «коллегой по отсидке» Григорием Лучанским, они создают совместную компанию, пригласив туда еще одного бывшего «зэка» Вадима Рабиновича. Начинается эпоха «Нордэкса». Шлихт устраивает практикантом на студию «ДЕФА» молодого Лешу Роднянского (Сашей его никогда в семье не называли). До начала бизнеса с каналом 1+1 остаются считанные месяцы.
5-я линия, специально для “ОРД”
