28 февраля 2005г. министр внутренних дел Юрий Луценко, выступая по телевидению, рассказал, что за назначение “нужного человека” на должность начальника Управления МВД в Донецкой области ему предлагали взятку — 1 млн. долларов. Взятку министр не взял, а на генеральскую должность главного донецкого милиционера назначил полковника Михаила Клюева, который последние 4,5 года возглавлял городское управление МВД в г.Мариуполь. С новым начальником областного Управления МВД встретился Владимир Бойко и попросил рассказать о том, что сейчас происходит в органах милиции Донецкой области.
— Михаил Михайлович, а не сложно ли Вам, полковнику, руководить генералами?
— Мне — нет. За генералов ручаться не могу. У многих действительно появились сложности. Реформирование органов МВД — это неизбежность, которую восприняли не все сотрудники милиции. В итоге — за неполных три месяца этого года 225 сотрудников Донецкого управления подали заявления об отставке. Причем, увольняются именно руководители высшего ранга, и, как правило, на пенсию по выслуге лет.
Однако связано это отнюдь не с какими-то гонениями на старые кадры, а с тем, что в прошлом году прежнее руководство МВД при поддержке правительства приняло ряд решений, в соответствии с которыми сотрудникам милиции при выходе в отставку стали назначаться порой просто колоссальные пенсии и разовые выплаты.
Раньше размер пенсии отставника исчислялся, исходя только лишь из среднего оклада по должности, оклада по званию и выслуги лет за последний год, а все процентные надбавки к зарплате на размер пенсии не влияли. Однако прежним правительством во время избирательной кампании было принято решение назначать сотрудниками милиции выходные пособия и пенсии, исходя из размера всего денежного довольствия, полученного за последний месяц работы.
— Таким образом тому же экс-министру Белоконю была назначена пенсия в размере 15 тыс. грн. в месяц.
— А ведь помимо пенсии, которое выплачивает Пенсионный Фонд, МВД должно выплатить еще и выходное пособие, размер которого порой превышает 100 тыс.грн. Соблазнившись такими деньгами многие сотрудники, в том числе и Донецкого областного управления, предпочли написать рапорты о выходе на пенсию. Вот только где брать деньги на все эти выплаты — неизвестно.
— Деньги можно напечатать, а вот где взять новых сотрудников взамен ушедших?
— Сейчас происходит замена всего руководящего звена областного управления. Критерии подбора кадров просты — профессионализм и порядочность. Новые кадровые назначения согласовываем с общественностью с тем, чтобы на ответственной должности не оказался человек, замеченный ранее в принятии незаконных решений, в том числе и во время последней избирательной кампании. Что же касается назначений на уровне районов и городов, то сейчас идет аттестация всех сотрудников и уже ясно, что многие будут подлежать замене, поскольку к работе милиции немало претензий со стороны населения.
Во-первых, имеются претензии, и немалые, к работе отделов по борьбе с организованной преступностью — нет серьезных дел по преступлениям в бюджетной сфере, вольготно чувствуют себя находящиеся на свободе лидеры организованных преступных группировок. Сейчас два десятка начальников ОБОП написали рапорты об увольнении, будет проведена 100% замена руководства этих отделов по всей области — кто-то пойдет на повышение, кто-то на понижение, кто-то будет уволен из органов милиции вообще. Кстати сказать, восстановлены на работе в Краматорском ОБОПе, причем, с повышением, герои “дела Александрова” Солодун и Сербин, пострадавшие за то, что они изобличали лиц, причастных к убийству славянского журналиста.
Во-вторых, в Донецкой области до сих пор процветают незаконные пункты приема металлолома, причем, зачастую — под “крышей” правоохранительных органов.
В третьих, недостаточная эффективность борьбы с распространением наркотиков. Ведь не секрет, что порой точки по продаже “дурмана” существуют в одном месте по 5 -7 лет. Разве подобные факты украшают милицию? Конечно, бороться с оборотом наркотиков непросто, сложно документировать наркосбыт, сложно проводить контрольные закупки, тем более, что разрешение на их проведение до последнего времени давалось только лишь руководством милиции областного уровня. Поэтому дачу санкции на проведение контрольной закупки мы будем передавать на уровень городов и районов, в то же время ужесточая спрос с руководителей местных подразделений милиции за своевременную ликвидацию точек по торговле наркотиками
Но самое больное наше место — это, конечно же, коррупция, которая в течение последнего десятилетия разъела все правоохранительные органы с самого низа до самого верха.
— А Вам уже взятки предлагали?
— Мне недавно сказали, что один сотрудник милиции за назначение на руководящую должность уже собрал для меня 30 тысяч долларов. Думаю, этому сотруднику вообще придется расстаться с погонами. Ведь чтобы собрать такие деньги, их нужно сначала у кого-то взять. А у кого может милиционер брать деньги? — Прежде всего, у преступника: за отказ в возбуждении уголовного дела либо за его закрытие.
— А с коррупцией как бороться будете — путем повышения подчиненным должностных окладов?
— Первопричиной коррупции в системе правоохранительных органов является отнюдь не маленькие оклады, хотя зарплата работников милиции, особенно низового звена, действительно, более чем скромна. Посудите сами — может ли сотрудник милиции первого года службы прожить на оклад в 380 гривен? — Очевидно, нет. Тем ни менее, коррупция в милиции порождена только не недостаточным финансированием, а, прежде всего, нашими нормативными документами, самой системой возбуждений уголовных дел, которая не позволяет органам внутренних дел эффективно защищать права граждан, потерпевших от уголовных преступлений.
Давайте откроем Уголовно-процессуальный кодекс Украины. Там записано, что каждый следователь является самостоятельной процессуальной фигурой, несет персональную ответственность за все свои действия и обязан при выявлении признаков преступления возбуждать уголовное дело без всякого согласования с кем бы то ни было. Однако в действительности есть еще подзаконный акт — Инструкция Генеральной прокуратуры Украины, МВД, СБУ, ГНАУ и Минюста “О едином учете преступлений”. В соответствии с этой Инструкцией, следователь или орган дознания, возбудив уголовное дело, обязан заполнить статистическую карточку специального образца и предоставить ее вместе с материалами дела надзирающему прокурору. Если прокурор согласен с возбуждением уголовного дела, то он подписывает статистическую карточку и дело становиться на учет, ему присваивается номер. А если нет — то такого дела вроде бы как и не существует и следователь не имеет права проводить никаких следственных действий. При этом никакой ответственности прокурор не несет, поскольку по закону никоим образом не может влиять на процесс возбуждения уголовного дела.
Подобная незаконная практика приводит к тому, что лица, совершившие преступления, находят “общий язык” с сотрудниками прокуратуры, уголовные дела не возбуждаются, а потерпевшие годами оббивают пороги милиции, требуя наказать преступников. До тех пор, пока эта Инструкция не будет отменена и следователь сам не будет фиксировать оперативный учет по движению уголовного дела, все разговоры о борьбе с коррупцией в правоохранительных органах останутся только лишь разговорами.
— То есть, реформы в МВД должны сопровождаться одновременными реформами всей правоохранительной системы, в том числе и прокуратуры?
— Вся правоохранительная система Украины нацелена на выполнение команд, а не на помощь людям. Поэтому отдать реформирование МВД в руки самого МВД — означает загубить дело. Во главе угла должны стоять не интересы милиционера или прокурора, а интересы граждан, права которых мы призваны защищать. Реформа правоохранительных органов должна проходить под постоянным общественным и парламентским контролем, под девизом: “Все, что мешает приему заявлений граждан, возбуждению уголовных дел, их расследованию и направлению в суд — должно быть сокращено”. Без контроля со стороны рядовых граждан и общественных организаций эффективная борьба с преступностью невозможна, поскольку никакие самые многочисленные наряды и инспекторы не заменят при выявлении преступлений всех честных жителей города.
Зайдите в любой райотдел. Прежде всего, бросается в глаза стекло, отделяющее вестибюль от дежурной части. А ведь его быть не должно. В милиции каждого гражданина должны выслушать за столом, должны помочь ему составить заявление о возбуждении уголовного дела, внимательно отнестись к его проблемам. Не будет этого — не будет доверия населения к сотрудникам милиции.
— А что сейчас мешает работать более всего?
— Отчетность. В органах МВД всех уровней ежемесячно приходится составлять отчеты, тратя на это не менее трех дней. Кому они нужны? Надеюсь, что руководство Министерства изменит эту ситуацию. Для того, чтобы деятельность милиции вызывала одобрение у населения, Министерство должно требовать от нас сверху то, что требуют граждане снизу. Только тогда наша деятельность будет востребована и понятна людьми. Обратите внимание — основная масса преступлений раскрывается к концу отчетного периода. Но ведь возбуждаются уголовные дела равномерно в течение всего месяца. О чем это свидетельствует? — О показухе, порожденной ежемесячной отчетностью. А это — одна из предпосылок коррупции. Отчетность, конечно же, должна быть, но не ежемесячная.
Нужно отменить все шумные операции — все эти “Урожаи”, “Путины”, “Чердаки”, “Акцизы” и т.д. — поскольку операция должна быть одна — по задержанию преступника. А у нас не милиция, а сплошная “операционная палата”. Нужно отменить форменную одежду в оперативных службах, Штабе, кадровом аппарате, следствии, дознании, оставив ее только у тех подразделений, которые несут службу на улице, а сэкономленные средства направить на материально-техническое оснащение милиции. Нужно переориентировать ГАИ с надзора на рассмотрение заявлений людей о нарушениях Правил дорожного движения плюс оснастить улицы приборами для автоматического контроля скорости. Не с водителями должны работать инспекторы ГАИ, а с потерпевшими. Что же касается оценок деятельности милиции, то ее нужно проводить по результатам опроса населения. Иначе никакое реформирование “сверху” реальных результатов не даст.
— Донецкая область — регион особый. Среди жителей распространено мнение, что хоть какой-то правопорядок в области поддерживается лишь благодаря тому, что реальную власть еще в середине 90-х захватила организованная преступная группировка “Люкс”. И что если сейчас эта власть пошатнется, хлынет волна неорганизованной преступности, прежде всего, уличной.
— Во-первых, я бы не назвал нынешнюю криминогенную ситуацию в Донецке благополучной. Область далеко не на последнем месте по показателю общеуголовной преступности — грабежам, разбоям, кражам, уличному хулиганству и т.д. Ежегодно только милиция возбуждает в области более 60 тысяч уголовных дел. Кстати сказать, порядка 40% этих дел раскрываются и около 80% всех раскрытых уголовных дел направляется в суды. Так что если хоть какой-то правопорядок, как Вы говорите, в области и поддерживается, то никак не благодаря твердой руке местного организованного криминалитета.
Во-вторых, не секрет, что непростая криминогенная ситуация в области формировалась в течение последних 75 лет.
— В послевоенные годы даже был такой вид наказания для лиц, совершивших преступления не большой тяжести — “направить на восстановление шахт Донбасса”…
— Совершенно верно. Вы вспомните, сколько в Донецкой области было исправительных учреждений, сколько спецкомендатур — в одном Мариуполе их было 9. В Донбассе сформировался, я бы сказал, особый генофонд и должно пройти несколько поколений, чтобы общество рассталось с лагерным мировоззрением. Поэтому чисто тюремная идея поддерживать порядок в области при помощи “воров в законе” или лидеров ОПГ — глупость чистейшая. Порядок поддерживать может только сам народ. И эффективно контролировать милицию может тоже только лишь народ. Кто лучше всего будет требовать от милиционеров выполнения ими своих функциональных обязанностей? — Не Министр и не народные депутаты, а потерпевшие от уголовных преступлений.
Что же касается сращивания местной власти и криминалитета, то сейчас новый Министр внутренних дел отказался от практики согласования кандидатур начальников районных или городских подразделений МВД с местным руководством. Уверен, что это в ближайшее время это даст положительные результаты, прежде всего — в части борьбы с коррупцией и преступлениями в бюджетной сфере.
— А теперь о самом печальном. О финансировании милиции.
— По правде сказать, финансированием это назвать сложно. Нам дают только голую зарплату. А в течение нескольких последних месяцев избирательной кампании нечем было оплачивать даже коммунальные услуги, в результате чего накопились огромные долги. Денег на бензин мы не получали с 1991 года. Выживать удавалось исключительно благодаря умелому применению статьи 24 Закона Украины “О милиции”.
— То есть путем попрошайничества?
— Назовем это “добровольными пожертвованиями со стороны предприятий и отдельных граждан”. Но о какой в таком случае объективности может идти речь, если сегодня начальник райотдела милиции просит у директора соседнего завода несколько тонн бензина, а завтра должен рассматривать материалы, свидетельствующие о том, что этот директор причастен к хищениям? Более того, были случаи, когда милиционерам приходилось обращаться с просьбой помочь купить бензин в нелегальные пункты приема металлолома. О какой борьбе с преступностью можно после этого говорить?
А все эти полузаконные и совершенно непрозрачные фонды помощи милиции?
— Тем ни менее, такие фонды продолжают существовать и при новой власти.
— Искоренить эти фонды не так то и просто. Дело в том, что если управление милиции получает спонсорскую помощь для закупки того же бензина на казначейский счет, то оно вынуждено проводить тендер. Хотя в данном случае никакого смысла в тендерной закупке нет, поскольку цены на бензин у всех поставщиков одинаковые. С целью упрощения закупок и были созданы такие фонды, поскольку расходовать средства, поступающие на их счет, можно без дополнительных ограничений. Однако по причине бухгалтерской непрозрачности эта простота породила злоупотребления. Мое отношение к фондам помощи милиции однозначно отрицательное — если мы сегодня у кого-то что-то просим, то как мы будем завтра проверять спонсора?
— И еще один аспект финансовой проблемы. От недостатка материально-технического обеспечения милиции страдают не только милиционеры, но и наиболее бесправная категория граждан Украины — заключенные изоляторов временного содержания.
— Сразу же после назначения на должность я начал объезжать с проверками ИТТ области. Уже побывал в 12. В результате еще раз убедился, что в Европе справедливо приравнивают заключение в украинский ИТТ или СИЗО к пыткам. Однако, могу заверить, что в ближайшее время ситуация изменится кардинально и опыт по этой части уже имеется. В Мариуполе благодаря поддержке руководства металлургического комбината им. Ильича мы не так давно построили новый ИТТ. Вот, пожалуйста, фотографии — не тюрьма, а санаторий.
— Действительно, санаторий — чистые светлые камеры, современные кровати, санузлы. А внешний вид — дворцовая архитектура с лепниной…
— Между прочим, на открытие ИТТ приезжал Иван Иванович Корчистый, бывший судья Апелляционного суда Донецкой области, который сейчас работает в аппарате Уполномоченного по правам человека, и полностью одобрил наш эксперимент. Теперь будем строить новые изоляторы в других городах. Наводить порядок в местах предварительного заключения мы уже начали. Я распорядился снять с окон изоляторов знаменитые “баяны”, которые не пропускали в камеры свет, предупредил подчиненных, что каждый факт нарушения прав заключенных будет рассматриваться по всей строгости закона. Как, впрочем, и любое нарушение, допущенное сотрудником милиции. Тут у нас полное взаимопонимание с новым прокурором Донецкой области. Так что в ближайшее время Вы сможете посетить несколько судебных процессов, на которые будут в наручниках приводить людей в милицейской форме. Ведь у нас как повелось — если милиционер совершает преступление, то его задним числом увольняют, после чего решается вопрос о привлечении к уголовной ответственности.
— Или не привлечении…
— Именно. Так вот, этого больше не будет. Если милиционер совершил преступление, то население должно быть уверенно, что преступник в погонах понесет заслуженное и неотвратимое наказание. Причем, на скамье подсудимых сотрудник правоохранительных органов должен оказаться именно в погонах — в качестве назидания остальным. А увольнять его из органов мы будем только после обвинительного приговора. Иначе все разговоры о правовом государстве останутся только разговорами.
Беседовал Владимир Бойко
