Одесса: как на Мясоедовской угол Прохоровской…19.12.2011г.

Коллегия судей Малиновского районного суда г.Одессы под председательством судьи Гарского А.В. вынесла определение о возвращении уголовного дела по обвинению подсудимого С., обвиняемого по п.2 ч.2 ст.115 УК Украины, прокурору Малиновского района для организации и проведения досудебного следствия с целью установления истины в деле.
Трагедия началась во дворе дома №13 по ул.Мясоедовской, а может быть и не там (не установлено!) в день адвокатуры Украины 19 декабря 2011г., а продолжилась в день милиции Украины – 20 декабря…

Трагедия началась неизвестно в каком месте, ибо место смерти двухмесячного ребёнка так и не установлено. Сожительница моего подзащитного Ярослава Д. подняла крик во дворе дома №13 по ул. Мясоедовской около 20 часов , так как, с её слов, в голубятне, в которой она проживала со своим гражданским мужем С., она возле пьяного сожителя обнаружила мёртвого ребёнка. Всем пояснила, что ребёнка принесла от матери и положила возле спящего пьяного сожителя, а сама пошла до матери на ул.Тираспольскую, отсутствовала минут 20, а когда пришла то увидела, что ребёнок на постели мёртв, а её сожитель спит крепким сном. И началось… Кто первый заявил, тот и прав у нас, как известно. Естественно, что проще всего обвинить в смерти ребёнка человека, возле которого сожительница обнаружила мёртвого ребёнка. Никто не проверял других версий, которые возникли уже в ходе первого судебного следствия: смерть ребёнку мог причинить жестокий отчим Ярославы, сама Ярослава Д. могла уронить ребёнка, когда поднималась при дождливой погоде на каблуках по скользкой металлической лестнице в голубятню на уровне второго этажа, при этом в одной руке несла люльку с ребёнком, а во второй была сумка, … да много чего ещё могло произойти. На то и следствие, чтобы объективно разобраться во всех обстоятельствах преступления. Но следствие пошло по пути наилегшего сопротивления. С применением недозволенных методов дознания и следствия в Хмельницком отделе милиции С. заставили признаться в убийстве сына, который был желанным для него, а вот неблагополучная сожительница месяц после родов не забирала ребёнка из больницы, но на это никто не обращал внимания и не исследовал всё по горячим следам. Организовали приём «явки с повинной» в присутствии понятых, взятых из числа задержанных за совершение административных правонарушений и в отношении которых решение о наказании ещё не было принято, то есть эти понятые были зависимы от сотрудников милиции. В суде эти понятые пояснили, что С. предстал перед ними в одних трусах, в наручниках, показания давал не совсем добровольно… Какая же это явка с повинной? Явка с повинной представляет собой добровольную явку виновного человека в милицию с желанием сообщить о совершённом преступлении. Уже в ходе судебного следствия С. пояснил, что подписывал все протоколы, не читая, ему говорили подписывать, он и подписывал, так как боялся того, что будут дальше бить. В ходе первого судебного следствия было установлено, что протокол воспроизведения обстановки и обстоятельств события вообще сфальсифицирован, так как никто на место преступления вообще не выезжал, фото и видео этого следственного действия нет, одна из понятых, задержанная за появление в нетрезвом виде в общественном месте, пояснила в суде, что никуда не выезжала, протокол подписала по просьбе работников милиции, сам С. также сказал, что к голубятне после его задержания не выезжали. На лицо фальсификация доказательств, но прокуратура в этом не увидела состав преступления и никак не отреагировала на жалобы С., его матери и мои. Хочу сказать, что я был третьим адвокатом у С. и приступил к осуществлению защиты С. уже на стадии первого судебного следствия 20 июня 2012 года. В судебном заседании С. показал, что не доверял первым двум адвокатам. Также подзащитный пояснил в суде, что ему говорили в милиции подписывать все документы, ничего страшного не будет, полечится в психбольнице полгода и его отпустят.
В ходе судебного следствия все эти запрещённые законом методы дознания и следствия всплыли, однако юридическую оценку в прокуратуре не получили. Обещанные милиционерами 6 месяцев нахождения в психбольнице превратились 17 октября 2013 года в 10 лет лишения свободы по приговору. Я в ходе первого судебного следствия заявлял ходатайство коллегии судей о направлении дела на доследование в связи с тем, что истина по делу не установлена, однако судьи отказали в удовлетворении этого ходатайства. В прениях перед приговором я просил суд оправдать С., так как нет ни единого законного доказательства его вины и убийство ребёнка могли совершить иные лица. Однако суд посчитал, что вина доказана показаниями потерпевшей Ярославы Д., которая, по моему мнению, вполне может быть потенциальной обвиняемой. Также суд в приговоре написал, что С. на протяжении всего досудебного следствия последовательно давал признательные показания, все основные следственные действия с участием С. с начала досудебного следствия проводились с участием его защитников. При этом ни С., ни его защитники никаких замечаний по поводу проводимых с подозреваемым, а затем и обвиняемым, следственных действий не делали. Ознакомившись с материалами уголовного дела при окончании досудебного следствия, обвиняемый и его защитник заявили, что никаких ходатайств и заявлений у них не имеется. И это при том, что С. в суде показал, что ему вообще материалы дела даже не показывали, а сказали подписать и всё. Он даже не знал о том, что можно было заявить какие-либо ходатайства следователю по окончанию досудебного следствия. «Заявления С. о якобы применяемых к нему недозволенных методах ведения следствия с целью получения от него признательных показаний были проверены судом, однако своего подтверждения в ходе судебного следствия не нашли и были опровергнуты показаниями свидетелей». Интересно! Правда? Следователь Б. пояснил суду, что какого-либо воздействия на С. с целью получения признательных показаний не оказывалось, никаких заявлений ни от С., ни от его защитников о применении физического и психического насилия в их адрес не поступало. Понятые К. и Н. подтвердили в суде своё участие при составлении протокола отобрания явки с повинной и показали суду, что задержанный добровольно рассказал как он убил своего ребёнка, ударив его 2 раза головой об стенку, так как находился в состоянии алкогольного опьянения. Какого-либо психологического и физического давления на задержанного со стороны работников милиции в их присутствии не оказывалось, видимых телесных повреждений на задержанном не было. Они также не подвергались какому-либо принуждению со стороны работников милиции.
Далее в приговоре сказано: « … оценивая показания С., данные им в ходе досудебного следствия, суд признает эти показания последовательными, логичными и согласующимися с показаниями других свидетелей и материалами дела. Вместе с тем, показания С. в суде свидетельствуют об их противоречивости, надуманности и неубедительности. Анализируя заявления подсудимого о принудительном характере данных им на досудебном следствии признательных показаний, суд отвергает эти заявления, поскольку такие заявления С. не нашли своего подтверждения в суде. Изменение подсудимым ранее данных им показаний свидетельствует о его неискренности перед судом, а позицию С. не признающего вину, суд расценивает как способ избежания ответственности за совершённое им преступление и желание ввести суд в заблуждение. В связи с этим, суд отвергает показания подсудимого, данные им в суде, и принимает во внимание показания С., данные им в ходже досудебного следствия, как изобличающие его в совершении преступления.» Красиво написано, но очень спорно… В суде С. заявил, что правдивые показания он даёт только в зале судебного заседания.
Суд в приговоре всё-таки признал протокол воспроизведения обстановки и обстоятельств события с участием С. таким, который не может быть принят судом в качестве допустимого доказательства. Факт фальсификации протокола подтверждён приговором суда и, тем не менее, юридической оценки данный факт в прокуратуре не получил.
Естественно, что такой приговор, постановленный на недопустимых доказательствах и предположениях, был обжалован и 20 марта 2014г. коллегия судей апелляционного суда Одесской области отменила приговор и направила дело на новое судебное рассмотрение в ином составе суда, хотя я просил оправдать С., так как его вина не доказана ни одним допустимым доказательством.
За время нахождения в СИЗО С. заболел туберкулёзом, находится в санчасти СИЗО на лечении.
Новая коллегия судей Малиновского райсуда г.Одессы в ходе судебного следствия убедилась в отсутствии каких-либо допустимых доказательств вины С. Обстоятельства смерти ребёнка не были установлены ни в ходе досудебного следствия, ни в ходе двух судебных следствий. Мною с целью экономии процессуального времени заявлено ходатайство о направлении уголовного дела прокурору для дополнительного расследования, которое и было сегодня удовлетворено. Теперь, спустя 3 года будет значительно тяжелее установить истину, чем возможно было это сделать сразу по горячим следам, но следствие само в этом виновато.