Оперативно-розыскная тактика и особенности легализации полученной информации в ходе предварительного следствия

1. СУЩНОСТЬ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ

ТАКТИКИ

При решении определенных задач в любой сфере социальной деятельности, как правило, руководствуются директивами, положениями как распространяющимися на длительный период времени, так и используемыми в более сжатых временных промежутках. В первом случае прорабатываются стратегические направления (применительно к правоохранительной деятельности это могут быть: борьба с распространением наркотиков, с нейтрализацией проявлений организованной преступности и т.п.) либо тактические особенности отдельных действий, мероприятий, операций, позволяющие получить промежуточный результат по мере претворения в жизнь намеченных стратегических направлений (например, проведение оперативной комбинации по изобличению конкретного лидера преступной деятельности). В соответствии с этим практически в любой научной сфере, изучающей прикладные проблемы деятельности, имеются разделы, освещающие и стратегические вопросы, и тактику их решения. Одним из общепризнанных значений тактики, независимо от сферы применения, являются “приемы, способы достижения какой-либо цели; линия поведения кого-либо”1.

Тактические рекомендации в сфере деятельности правоохранительных органов активно разрабатываются уже более ста лет. Детальные рекомендации при расследовании конкретных видов преступлений имеются в работах Г.Гросса, Р.А. Рейсса, В.И. Лебедева, Г.Шнейкерта, И.Н. Якимова и других ученых. Так, по мнению Г. Шнейкерта, “тактика является неизбежным адекватным средством в борьбе против хитрых преступников”2. Причем,

пионеры криминалистики рассматривали деятельность сотрудников полиции по борьбе с преступностью в ее неразрывном единстве, не выделяя и не противопоставляя негласные оперативно-розыскные методы гласным (следственным) действиям.

Подобный подход, по нашему мнению, не потерял своей актуальности и в наши дни. Имеется необходимость вернуться к рассмотрению понятия “оперативно-розыскная тактика”. На протяжении последних десятилетий содержание этого понятия неоднократно усовершенствовалось, вбирая в себя новые тенденции как в преступной деятельности, так и в деятельности по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений, а также изменения в социальной и экономической жизни общества.

В современных условиях вопросам оперативно-розыскной тактики значительное внимание уделили В.А. Лукашов, В.Г. Самойлов, С.С. Овчинский, Г.К. Синилов, А.Б.

1  Современный словарь иностранных слов. — М., 1993. — С. 593.

2  Шнсйкерт Г. Тайна преступника и пути к ее раскрытию. — М., 1925. —

Утевский, В.Г. Бобров, Б.П. Смагоринский, Л.А. Прохоров, И.И. Басецкий, И.Н. Ко-заченко, В.Н. Омелин, И.М. Дьяченко, А.Г. Маркушин, ВЛ. Илларионов, В.П. Шиенок и другие ученые.

Мы полагаем, что для успешного выполнения тактических целей целесообразно учитывать не только личные качества субъекта оперативно-розыскной деятельности, но необходимо руководствоваться и морально-этическими нормами взаимоотношений между этим субъектом и лицами, вовлекаемыми в его сферу деятельности. Кроме этого требуются серьезные знания о криминальной ситуации в стране в целом, о региональной криминальной ситуации, включающей в себя сведения о всех факторах, влияющих на успешность борьбы с преступностью.

По нашему мнению, оперативно-розыскная тактика — это система научных положений и разрабатываемых на их основе рекомендаций по осуществлению совокупности действий, операций, производимых субъектами оперативно-розыскной деятельности, учитывающих особенности складывающейся криминальной ситуации, основанных на требованиях Федерального закона “Об оперативно-розыскной деятельности” и на нормах Морально-этического кодекса оперативного работника и направленных на решение задач, стоящих перед оперативным сотрудником на данном этапе.

Это определение, по нашему мнению, содержит ряд основополагающих положений.

Во-первых, оперативно-розыскная тактика — это совокупность действий, мероприятий, операций, производимых субъектами оперативно-розыскной деятельности, которые формируются, в основном, двумя путями:

—  путем обобщения личного и коллективного опыта сотрудников оперативных аппаратов, имеющих практику непосредственной борьбы с преступностью;

—  путем разработки рекомендаций учеными в теории оперативно-розыскной деятельности. Этот путь связан, как правило, с необходимостью разработки тактики документирования типичных и нетрадиционных следов преступлений. Так, специалистами разрабатываются рекомендации по изучению информации, содержащейся в базах данных компьютеров, других технических средствах передачи информации. Наработанного опыта с подобными объектами явно недостаточно, а потенциальные потери информации — более чем возможны. В связи с этим и было, в частности, учеными предложено не пытаться самостоятельно исследовать базу данных компьютера, а изымать его в установленном порядке для исследования специалистом в лабораторных условиях.

Во-вторых, все оперативно-тактические мероприятия должны проводиться лишь после тщательного изучения сложившейся ситуации как в криминальном мире, так и в правоохранительных органах, в определенном регионе, в известное время. Устаревшие сведения, как правило, способствуют провалу в оперативной работе.

В-третьих, все действия оперативного работника должны отвечать требованиям Закона “Об оперативно-розыскной деятельности” и соответствовать положениям морально-этического кодекса оперативного работника. В федеральных законах, подзаконных актах невозможно учесть все нюансы личных взаимоотношений оперативного сотрудника, на первый взгляд не касающихся его служебной деятельности, в частности, связанные со взаимоотношениями оперативного работника с руководством отдела, с прокурором, судьей, следователем, сослуживцами. Также невозможно детально регламентировать взаимоотношения с агентами, резидентами, доверенными лицами, содержателями явочных квартир. И практически не поддается всеобъемлющему правовому регулированию весь спектр взаимоотношений с гражданами, вовлекаемыми в сферу деятельности оперативного сотрудника. Все эти и другие проблемы, возможно разрешить лишь при условии соблюдения оперативными работниками норм морально-этического кодекса, о котором идет речь в третьей главе настоящей работы.

В-четвертых, оперативно-розыскная тактика призвана решать различные задачи, стоящие перед оперативным работником, которые касаются, как правило, борьбы с преступностью, но могут быть направлены и на восстановление доброго имени человека, случайно попавшего в сферу деятельности правоохранительных органов; на реабилитацию лиц, осужденных на основании оговора, и т.п. Поэтому мы не ограничиваем сферу применения оперативно-розыскной тактики только борьбой с преступностью.

Для успешного решения вопросов на тактическом уровне специалистами разрабатываются рекомендации по усовершенствованию деятельности по противодействию преступности. Эти рекомендации основаны на законе и представляют собой наиболее эффективный, целесообразный алгоритм поведения оперативных работников на основе анализа конкретной ситуации, складывающейся в процессе выявления, документирования, раскрытия, расследования и оперативного сопровождения уголовного дела в органах предварительного следствия и суда. Особенность этих рекомендаций состоит в том, что ни одна из их не носит директивного, строго обязательного характера, а всегда предполагает определенную свободу выбора варианта поведения оперативным работником в соответствии с конкретной ситуацией.

Структуру тактической рекомендации можно представить следующим образом: алгоритм действий оперативного работника, указание ситуаций, в которых данная программа применима, учет необходимых для ее осуществления сил и средств и возможных негативных последствий, могущие возникнуть при применении данной рекомендации.

Общепризнанно, что принципами оперативно-розыскной деятельности являются законность, конспирация, сочетание гласных и негласных методов и средств, используемых в оперативно-розыскной деятельности. Эти принципы имеют прямое отношение к оперативно-розыскной тактике, они нашли свое отражение в Федеральном законе об ОРД 1995 года.

Поэтому одно из непременных условий оперативно-розыскной тактики — производство всех действий, мероприятий, комбинаций, операций и т.п. на основе строжайшего соблюдения требований закона. Принцип законности наряду с другими общеправовыми принципами (уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина) тесно увязывается со специальными принципами (конспирации и сочетания гласных и негласных методов и средств достижения цели).

Под конспирацией понимают комплекс методов, используемых субъектом оперативно-розыскной деятельности для сохранения в тайне определенных аспектов своей работы. В Федеральном законе об ОРД не только закреплена система гарантий законности при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий, но и предусмотрены положения, не подлежащие разглашению. К ним относятся: сведения об организации и тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий (ст. 12 названного Закона), сведения о лицах, сотрудничающих или сотрудничавших с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, на конфиденциальной основе (ст. 18 указанного Закона). Эти и другие положения позволяют определить оптимальный уровень, пределы негласности в оперативно-розыскной деятельности.

Представляется, что без такого сочетания общеправовых и специальных принципов разработка оперативно-тактических рекомендаций потеряла бы свой смысл, поскольку затруднительно выполнять возложенные на оперативные подразделения задачи, используя лишь гласные методы работы.

Мы солидарны с мнением К.В. Суркова о том, что игнорирование принципа конспирации, с одной стороны, приводит к тому, что оперативно-розыскная деятельность теряет свою результативность, а с другой — уравнивает ее с точки зрения возможностей с иными видами правоохранительной деятельности (административно-правовой, уголовно-исполнительной, уголовным процессом)1. По нашему мнению, к перечисленным видам правоохранительной деятельности необходимо добавить и деятельность специалистов-криминалистов.

Значение оперативно-розыскной тактики состоит в том, что ее рекомендации способствуют решению стратегических задач борьбы с преступностью, и в первую очередь

 

1 См.:Сурков К.В. Принципы оперативно-розыскной деятельности и их правовое обеспечение в законодательстве, регламентирующем сыск. — Спб., 1996.

— с организованной. Существует ряд объективных факторов, предопределяющих необходимость существования оперативно-розыскной тактики. К ним, в частности, можно отнести следующие:

— наличие достаточно развитой криминальной и преступной среды, проникновение в которую осложняется в силу специфичности взаимоотношений между лицами, входящими в них;

— стремление лидеров преступного мира  к насаждению норм поведения и отношений, которые возбуждают и поддерживают чувство страха у причастных к преступлениям и осведомленных о них лиц, толкают их на сокрытие истины;

— обеспечение конфиденциальности сведений, полученных о личной жизни граждан, случайно вовлеченных в сферу оперативно-розыскной деятельности;

— исключение  фактов  опубликования  сведений об участии лица в преступной деятельности до вступления приговора суда в законную силу и т.п.

Иными словами, использование оперативно-розыскной тактики обусловлено не только существованием преступной среды и специальных средств противодействия ее развитию, но и морально-этическими нормами поведения сотрудников оперативных аппаратов.

В работах некоторых ученых имеются высказывания о том, что “борьба с преступностью есть та же война”1, на основании чего делаются выводы о том, что оперативно-розыскная деятельность носит характер борьбы, и предлагаются к использованию такие термины, как “противник”, “атака”, и пр.

В этой связи хотелось бы остановиться и напомнить коллегам, что в соответствии с Конституцией Российской Федерации никто не может быть признан виновным в совершении преступления до решения суда. Оперативно-розыскная деятельность, как правило, протекает до вынесения приговора по делу, поэтому утверждение о том, что оперативный работник имеет дело с “противником”, по меньшей мере вызывает сомнение.

По нашему мнению, мы зачастую имеем дело не с противником, ради вычисления которого нередко проверяются на причастность к преступлению десятки лиц, а с проверяемым лицом, гражданином, которым заинтересовались правоохранительные органы, и не более того. Поэтому предлагаю исключить из оперативно-розыскного тезауруса понятие “противник” как не соответствующее действительности, повседневной практике оперативных подразделений.

 

1 Гросс Г. Руководство для судебных следователей. Вып.1. — Смоленск, 1895. — С. 65.

К этому нас обязывает и введение в обиход сотрудников, допущенных до оперативно-розыскной работы, Морально-этического кодекса оперативного сотрудника, регламентирующего не только взаимоотношения внутри коллективов силовых структур, но и взаимосвязь сотрудников, занимающихся раскрытием преступлений, с подсобным аппаратом, а также с населением. Считаем недопустимым при этом пользоваться термином “противник”, даже если сотрудник и располагает определенными сведениями о противоправной деятельности проверяемого лица.

Оперативно-розыскная тактика направлена на решение актуальных задач борьбы с преступностью, в первую очередь с ее организованными формами. К таким задачам можно отнести:

— изучение практики организации преступных групп. В частности, как и кем подыскиваются члены этого формирования, как распределяются между ними роли, функции, как оформляется членство в группах (устное или письменное закрепление в форме клятвы, договора), как организуется единая психологическая установка членов сообщества на совершение преступления;

— получение сведений о том, как финансируется преступная группа;

— определение способов разработки общей стратегии и тактики деятельности как одной отдельно взятой организованной преступной группы, так и совокупности подобных групп на определенной   территории   или   в   криминальной   отрасли   (распространение наркотиков, оружия, проституции и т.п.);

— изучение практики отдачи указаний о совершении преступлений и форм отчета исполнителей. Как правило, лидер, организатор преступной деятельности в группе, имеющей трехзвенную систему, лично не отдает указаний. Эту функцию выполняет так называемый “изолирующий слой”, состоящий из лично преданных лидеру членов группы, не участвующих в непосредственных преступных акциях;

— изучение способов дальнейшего пополнения организованной преступной группы новыми членами. Это могут быть мероприятия в уголовной среде, в спортивных секциях, в трансформируемых войсковых частях, в молодежной среде. Как известно, представители именно этих категорий в основном пополняют число “боевиков”. Кроме того, лидеры преступной деятельности нередко организуют целые школы “боевиков”, легендируют их существование под военно-патриотические, спортивные центры и обучают профессиональной преступной деятельности;

— определение того, какова схема воспроизводства преступной деятельности. В частности, отыскание форм и способов легализации преступных доходов. Лишение организованной преступности финансовой поддержки, как нам представляется, — одна из важнейших задач, стоящих перед правоохранительными органами в целом.

Считаем, что решение перечисленного комплекса задач позволит активизировать борьбу с лидерами (организаторами) преступной деятельности в регионе. Эти задачи ранее перед оперативными подразделениями также ставились и касались изучения деятельности какой-либо одной конкретной группы, что явилось одной из причин явного провала в изобличении лидеров (организаторов) преступной деятельности. Так, в ряде регионов России в 1997 году к уголовной ответственности не привлечено ни одного лидера организованной преступности.

Своеобразные задачи должны решаться оперативными подразделениями и в случае изобличения так называемых “воров в законе старой гвардии”, не купивших это звание на воровской сходке, а коронованных “в зоне”, в местах лишения свободы, в соответствии со старыми воровскими традициями. Поэтому целесообразно дополнить к перечисленным задачам следующие, позволяющие идентифицировать именно “вора в законе старой гвардии”:

— установление источников доходов проверяемого лица. “Вор в законе”, как правило, легальных заработков не имеет;

— определение степени авторитетности “вора в законе” среди других лидеров преступного мире в регионе. Он, по крайней мере, должен быть признанным другими лидерами в регионе;

— контролирование фактов оказания материальной помощи криминальным формированиям со стороны проверяемого. Последний, согласно “воровскому кодексу”, обязан помогать осужденным и их семьям;

— исследование психологических качеств данного лица, в частности наличие организаторских способностей, знание воровских законов и преданность воровским идеалам, отсутствие сведений компрометирующего характера об измене этим лицом “воровским идеалам” и т.п.

Повторяем, что выполнение этих задач необходимо при выявлении, раскрытии и расследовании проявлений организованной преступности.

В современных условиях выявился круг дискуссионных вопросов, касающихся разделения тактики на оперативно-розыскную и криминалистическую. Сущность дискуссии состоит в следующем.

Деятельность субъекта доказывания (следователя, оперативного работника и других) имеет множество аспектов и изучается зачастую применительно либо к оперативно-розыскным, либо к криминалистическим аспектам. В соответствии с этим научная и учебная литература достаточно полно и обоснованно освещает направленность деятельности оперативных или следственных аппаратов. Проблемы взаимодействия оперативных сотрудников и следователя, выявления взаимосвязи полученных данных, возможностей легализации сведений оперативного характера и использования их в ходе предварительного и судебного следствия изучаются специалистами в области теории оперативно-розыскной деятельности и криминалистики. Однако до сих пор приемлемых концепций, отвечающих интересам всех заинтересованных сторон, не выработано.

Представляется, что одна из основных причин данной ситуации обусловлена ошибочностью взглядов о неоднородности, о принципиально разной природе оперативной и следственной тактики. Соответственно этому избрано принципиально неверное направление решения этой проблемы, способствующее все нарастающей обособленности криминалистических и оперативно-розыскных рекомендаций от деятельности практических работников.

Думается, что в основу разработки всех рекомендаций, как криминалистических, так и оперативно-розыскных, должен быть положен постулат о том, что деятельность по выявлению, раскрытию, расследованию преступлений — едина и неделима. Нет и не может быть разных ее стадий, как бы они ни назывались. Мы предлагаем рассматривать деятельность оперативного сотрудника и следователя как единое целое, что позволит направлять усилия не на теоретические изыскания о том, чтобы разрабатывать эффективные оперативно-розыскные мероприятия, алгоритм действий оперативного работника в определенной обстановке и ломать голову над проблемой выбора путей легализации полученных сведений в ходе официального следствия, затрачивать усилия на доказывание их объективности. Это позволит уничтожить во многом искусственно созданные преграды между сведениями, полученными в ходе оперативных или следственных мероприятий. Иными словами, необходимо признать реалии деятельности оперативных и следственных аппаратов, заключающихся в том, что деятельность по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений тесно взаимосвязаны. Думается, что не должно существовать ограничений использования данных, добытых следственным или оперативным путем, на любом этапе предварительного следствия или судебного заседания, если они отвечают следующим требованиям:

— непротиворечие Конституции (Основному закону) государства и подзаконным актам;

— объективность, препятствующая проявлению субъективизма со стороны лиц, их получивших;

—  возможность их перепроверки в ходе предусмотренных уголовно-процессуальным законом конкретных процедур с участием лиц, осуществляющих правосудие, надзирающих за его законностью или обеспечивающих соблюдение прав личности.

Считаем, что должны остаться сведениями ограниченного пользования данные о той сфере оперативной деятельности, которые позволяют иметь представление о работе с подсобным аппаратом в части, касающейся конкретных исполнителей специальных заданий оперативного работника. Засекречивать сведения о том, что у правоохранительных органов имеются способы собирания данных о деятельности заинтересовавших их лиц по месту жительства, работы, отбывания наказания, на отдыхе и т.п., -несовременно. Они общеизвестны как из художественной литературы, из фильмов, так и из средств массовой информации. Эти источники позволяют, не обращаясь к специальной литературе, не только изучить, но и написать достаточно полный курс оперативно-розыскной деятельности, а также и отдельные спецкурсы (например, по документированию наркобизнеса, торговле оружием).

Затрагиваемая проблема не нова в юридической литературе. Так, в сборнике по материалам “круглого стола” издательства “Юридическая литература” отмечается, что преступный мир прекрасно знает об обстоятельствах получения, например, кино,-видеозаписи преступной сделки, и допрос оперативных сотрудников по данному факту не способствует разглашению приемов и методов оперативных подразделений, поскольку сведения о том, в отношении кого и когда киносъемка будет применяться, так и останутся секретными1.

Попытки сделать доступными для общественного ознакомления и обсуждения порядок производства оперативных действий, процедуру привлечения граждан к участию в оперативной деятельности, порядок заведения и осуществления производства по оперативным делам уже осуществлялись при составлении проекта Федерального оперативного кодекса РСФСР2.

Продолжение раздельного изучения в учебных заведениях МВД России теории оперативно-розыскной деятельности и криминалистики, как и прежде, не будет способствовать подготовке специалистов по выявлению и раскрытию преступлений. Выпускники отечественных юридических образовательных учреждений вновь будут вынуждены восполнять знания и переучиваться после окончания вузов на основе опыта своих коллег-практиков.

 

1   См.:  Организованная  преступность /  Под ред.  А.И. Долговой, С-В. Дьякова. — М., 1989. — С. 246.

2  См.: Сурков К.В. Принципы оперативно-розыскно$ деятельности и их правовое обеспечение в законодательстве, регламентирующем сыск. -спб., 1996. — С. 131.

Мы отдаем себе отчет в том, что выдвигаемые предложения не новы в науке. Пионеры криминалистики — Ганс Гросс, Р.А. Рейсе, Г.Шнейкерт, И.Н. Якимов и другие — изучали деятельность по раскрытию преступлений, не противопоставляя оперативные мероприятия следственным действиям. Труды этих ученых, видимо, поэтому изучают и специалисты в области теории оперативно-розыскной деятельности и криминалистики.

Усилия этих специалистов зачастую направлены на разработку тактических приемов, способов, способствующих появлению конечного результата — выявлению, раскрытию и расследованию события преступления, независимо от степени гласности использованных источников. Научные и учебные пособия этой плеяды ученых до настоящего времени актуальны, научны, интересны, понятны, поскольку содержали ответ на вопрос: “Как раскрыть преступление?”

Современные ограничения сбора доказательств следователем закреплены в действующем законодательстве. Причем, защитник подсудимого имеет больше полномочий по осуществлению своих профессиональных функций, чем следователь. Так, защитнику разрешено самостоятельно добывать доказательства невиновности своего клиента, следовательно, не запрещено пользоваться методами, разработанными специалистами в области оперативно-розыскной тактики. Поэтому адвокат нередко использует и методы, относящиеся к оперативно-розыскным (проводит разведывательные беседы для выявления .очевидцев происшествия, негласный осмотр помещений в целях проверки объективности сведений, содержащихся в протоколе осмотра места происшествия, и т.п.), и эти сведения могут быть признаны доказательствами в судебном заседании. В то же время следователю запрещается использовать оперативно-розыскные методы.

Считаем, что необходимо возвратиться к моменту вычленения из криминалистики оперативно-розыскной деятельности и восстановить единый подход в понимании проблемы о тактике, не разделяя ее на криминалистическую и оперативно-розыскную. Деятельность по изобличению преступника — едина и неделима, и осуществлять ее, по нашему мнению, должен сотрудник, имеющий право использовать как методы оперативно-розыскной тактики, так и производить отдельные следственные действия, даже не имея отдельного поручения следователя об этом. Представляется, что оправданно изучать основы этой деятельности в одном спецкурсе. Как он будет называться — несущественно. Но наши выпускники, изучив предлагаемую дисциплину, уже не будут вынуждены переучиваться “на земле”, возмущаясь обособленностью криминалистической и оперативно-розыскной тактики.

Думается, что сотрудник, подготовленный соответствующим образом, должен обладать навыками производства как негласного осмотра помещения, так и следственного осмотра этого же объекта; как организовывать разведывательный опрос интересующего субъекта, так и осуществлять его допрос в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и т.п. При этом сотрудник в зависимости от ситуации вправе самостоятельно делать выбор, какими методами пользоваться на данном этапе расследования — гласными или негласными. В законе должна быть закреплена норма, позволяющая оперативному работнику использовать гласные и негласные методы в работе. Крайне важно, чтобы результаты всей деятельности субъекта доказывания, независимо от степени гласности источников получения информации, после соответствующей проверки и оценки судом могли быть признаны доказательствами по делу. В необходимых случаях это лицо может быть допрошено в качестве свидетеля на судебном заседании, где подлежат оглашению те обстоятельства получения доказательств по делу, которые не разглашают сведений конфиденциального характера, касающиеся личности конкретных информаторов или агентов. Поэтому мы полностью разделяем мнение первого отечественного профессора криминалистики И.Н. Якимова, считавшего, что “при объединении в одних руках обоих видов работы (следственной и оперативной-розыскной — вставка наша) достигается ее быстрота и единство, наилучший подбор подходящих людей и полная уверенность розыскного работника в своих негласных помощниках, в ценности и значении даваемых ими сведений”1.

Мы отдаем себе отчет в том, что претворение в жизнь наших предложений повлечет внесение существенных изменений в уголовно-процессуальный закон, Закон об ОРД, другие законы и подзаконные акты. Но необходимость в этих изменениях назрела, она вызвана современными реалиями развития преступной деятельности, в первую очередь — организованной. В настоящее время невозможно себе представить выявление, раскрытие и расследование преступлений, где следователь полностью отстранен от оперативно-розыскной деятельности. В частности, от ознакомления с оперативными материалами, разработки оперативно-розыскных мероприятий, участия в легализации полученных сведений и т.п. Жизнь уже заставила пойти на создание объединенных оперативно-розыскных групп, члены которых обсуждают весь комплекс вопросов, касающихся как оперативной стадии выявления, документирования признаков преступления, роли членов преступного сообщества, так и фиксации полученных данных в следственных или судебных документах (протоколах допроса, очной ставки, предъявления для опознания личности или предметов и т.п.). Уже на современном этапе борьбы с преступностью сотрудники правоохранительных органов, использовавшие негласные методы, выступают в судебных

 

Якимов И.Н. Криминалистика. Уголовная тактика. — М., 1929. —С. 50.

заседаниях в качестве свидетелей и в соответствии со ст. 12 Закона “Об оперативно-розыскной деятельности” подробно информируют о своей деятельности, не раскрывая конкретные источники получения информации и другие сведения, в частности:

— силы, средства, методы и планы, используемые при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий;

—  организацию и тактику проведения оперативно-розыскных мероприятий;

—  данные о финансировании оперативно-розыскной деятельности;

— методы и средства защиты секретной информации.

В настоящее время необходимо законодательно разрешить сотруднику правоохранительных органов, непосредственно занимающемуся раскрытием преступлений, пользоваться методами, отнесенными и к оперативно-тактическим, и к следственным (криминалистическим). В странах дальнего зарубежья эти специалисты именуются “инспекторами”, и они уполномочены осуществлять весь комплекс оперативно-следственных мероприятий, начиная от выявления признаков преступления и заканчивая выступлениями в суде в качестве свидетелей по делу.

В теории оперативно-розыскной деятельности существует общепризнанная точка зрения о том, что современная преступная среда, выступая в качестве противоборствующей стороны по отношению к действиям оперативных работников, является неотъемлемой частью оперативно-розыскной тактики. Современную оперативно-розыскную тактику невозможно изучать вне ее взаимосвязи с преступной деятельностью, и в первую очередь — с ее организованными формами, поскольку последние напрямую влияют на появление новых или возрождение забытых оперативно-розыскных мероприятий. Так, в Федеральном законе “Об оперативно-розыскной деятельности” закреплены такие оперативно-розыскные мероприятия, как:

— оперативное внедрение; — контролируемая поставка;

— оперативный эксперимент (см. пункты 12, 13 и 14 ст. 6 указанного Закона), которые позволяют активно влиять на процессы криминализации общества.

О тактических особенностях при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий речь пойдет в следующем параграфе.

2. ТАКТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ

ПРОИЗВОДСТВА ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ

МЕРОПРИЯТИЙ

Оперативно-розыскные мероприятия — это составной структурный элемент оперативно-розыскной деятельности, состоящий из системы взаимосвязанных действий, направленных на решение конкретных тактических задач. Согласно Федеральному закону “Об оперативно-розыскной деятельности”, к оперативно-розыскным мероприятиям относятся:

—  опрос граждан;

—  наведение справок;

— сбор образцов для сравнительного исследования;

— проверочная закупка;

—  исследование предметов и документов;

—  наблюдение;

— отождествление личности;

—   обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств;

—  контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений;

—  прослушивание телефонных переговоров;

—  снятие информации с технических каналов связи;

— оперативное внедрение;

—  контролируемая поставка;

—  оперативный эксперимент1.

Этот перечень — исчерпывающий. Изменить или дополнить его возможно только путем принятия соответствующего закона на федеральном уровне. Необходимо иметь в виду, что в оперативно-розыскной деятельности практикуется, как правило, проведение комплекса мероприятий, позволяющих изучить интересующий вопрос всесторонне. Так, наблюдение зачастую осуществляется

совместно с прослушиванием телефонных переговоров, контрольная поставка — совместно со сбором образцов для сравнительного исследования и т.п.

Эти мероприятия носят, как правило, разведывательно-поисковый характер и направлены на получение следующей информации:

—  о лицах, замышляющих, подготавливающих, совершающих преступления, а также о лицах, способствующих этой деятельности;

—  о наличии материальных следов противоправной деятельности, в том числе орудий преступлений, предметов, добытых преступным путем, и о возможности их использования в качестве источников доказательств при раскрытии преступления;

1 См.: ст.6 Закона “Об оперативно-розыскной деятельности”.

—     о существовании и местонахождении лиц, обладающих информацией об интересующем оперативного сотрудника событии (например, очевидцев);

— о местонахождении лиц, скрывающихся от следствия и суда;

— о без вести пропавших гражданах.

К этим мероприятиям привлекаются как оперативные сотрудники, так и агентура, а также граждане. Конечные цели производимых мероприятий перед гражданином, как правило, не расшифровываются.

Оперативно-розыскные мероприятия включают в себя комплекс оперативно-розыскных действий и зачастую имеют значительную временную протяженность, от нескольких часов до нескольких месяцев и лет. В ряде статей Закона об оперативно-розыскной деятельности первоначальный срок отдельных мероприятий ограничен сроком в 6 месяцев (например, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных переговоров).

Рассматриваемые мероприятия включают в себя элементарные операции, действия, виды которых весьма разнообразны, как многообразны и явления, процессы, информацию о которых необходимо иметь для раскрытия преступления или выполнения Других задач оперативно-розыскной деятельности.

Одна из тактических особенностей оперативно-розыскных мероприятий — это использование приемов маскировки (например, самого факта присутствия оперативного работника на месте его проведения) или легендирования личности оперативного сотрудника, а также целей, которые он преследует. Естественно, легендирование должно осуществляться на основе реальной оценки оперативно-розыскной ситуации, с учетом всех бытующих в социальном слое, группе обычаев, правил, привычек, норм поведения. При этом следует отметить, что легендирование в той или иной степени пронизывает все оперативно-розыскные мероприятия.

Принятие решения о производстве оперативно-розыскного мероприятия должно быть обоснованным. Законными основаниями для их проведения могут быть изложенные в ч. 1 ст. 7 Закона об оперативно-розыскной деятельности обстоятельства:

—  наличие возбужденного уголовного дела;

— сведения о  признаках подготавливаемого,  совершаемого или совершенного преступного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела;

—  данные о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации;

—   информация о лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания;

—  данные о лицах, без вести пропавших, и об обнаружении неопознанных трупов.

Наиболее весомое, полное основание для начала проведения оперативно-розыскных мероприятий — наличие возбужденного уголовного дела по конкретному событию, факту. При этом не имеет значения, кем возбуждено уголовное дело — оперативным работником, органом дознания, следователем или судом, и в чьем производстве оно находится. На практике нередко случается, что при производстве оперативно-розыскных мероприятии по одному уголовному делу выясняется причастность проверяемых лиц к другому преступлению, по факту которого уголовное дело еще не возбуждено. Считаем, что в этом случае оперативная информация должна расцениваться в соответствии с требованиями ст.ст. 108-109 Уголовно-процессуального кодекса РФ как основание для возбуждения уголовного дела. Данная информация может быть оформлена либо рапортом оперативного сотрудника, либо справкой, составленной на имя непосредственного руководителя.

По возбужденным уголовным делам, находящимся в производстве следователя (дознавателя), оперативно-розыскные мероприятия могут проводиться как по поручению лица, производящего предварительное следствие, так и без такового. В последнем случае, как нам представляется, взаимоотношения между оперативным работником и следователем должны быть построены с учетом норм Морально-этического кодекса оперативного работника, а именно: оперативный работник должен уведомить следователя о том, что по находящемуся в его производстве уголовному делу проводятся оперативно-розыскные мероприятия и, если позволяет ситуация, обозначить направления, где используются негласные методы работы. Целесообразность этой рекомендации, по нашему мнению, — в ликвидации дублирования в работе оперативных’ и следственных аппаратов, которые нередко стремятся получить информацию об интересующем событии, лице, не согласовывая свои действия, дублируя друг друга, а зачастую — создавая дополнительные трудности.

При раскрытии преступления, совершенного в условиях неочевидности, следователь обязан принять все меры к его раскрытию, а следовательно, задействовать возможности оперативных подразделений и в соответствии со ст. 127 Уголовно-процессуального кодекса РФ обязан дать письменное отдельное поручение о принятии оперативно-розыскных мер по установлению преступника, что является формальным основанием для производства всего комплекса оперативно-розыскных мероприятий.

Однако в случае отсутствия отдельного поручения оперативный работник вправе самостоятельно принимать решение о производстве необходимых оперативно-розыскных мероприятий. О ходе и результатах своей деятельности в этом случае оперативный работник уведомляет следователя по своей инициативе. Иными словами, по нашему мнению, активность и инициативность оперативного сотрудника не должны сковываться отсутствием документа, подписанного следователем и всецело зависеть от квалификации последнего, от его знаний о возможностях негласных методов раскрытия преступлений.

В этой связи необходимо остановиться на взаимоотношениях между оперативным работником и дознавателем. К подследственности органов дознания в последние годы дополнительно отнесены несколько десятков составов преступлений, по которым осуществляется дознание в полном объеме. Однако в уголовно-процессуальном кодексе РФ до сих пор не предусмотрено право органов дознания давать письменные поручения органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, хотя потребность в помощи оперативных подразделений в ходе дознания может возникнуть. На практике подобные проблемы решаются на уровне личных контактов, взаимоотношений между отдельными дознавателями и оперативными сотрудниками или их руководителями, то есть дознаватель в устной или письменной форме дает поручение оперативному сотруднику и в соответствующей форме получает отчет о проделанной работе. Считаем, что этот пробел в уголовно-процессуальном законе необходимо устранить и разрешить дознавателю (органу дознания), давать письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. До принятия этой поправки к закону, по нашему мнению, сотрудникам органов дознания и оперативных подразделений необходимо руководствоваться положениями Морально-этического кодекса оперативного работника.

Коротко рассмотрим другие основания проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, дающие законные основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий, могут содержаться как в источниках, перечисленных в ст. 108 УПК РФ, так и в других, в частности, в конфиденциальных сообщениях. Эти сведения нередко скудны, содержат минимум информации о событии, носят ограниченный характер. Принятие решения, как правило, сопровождается дефицитом времени, противоречивостью информации, отсутствием достаточных сил и средств.

Сведения о лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания, могут содержаться в материалах, оформляемых следователем при объявлении лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, в розыск; в ориентировках органов внутренних дел, в розыскных заданиях, в конфиденциальной информации, а также в материалах уголовного дела, по которым заподозренное лицо еще не объявлено в розыск, но имеются объективные основания полагать о его причастности к совершенному преступлению.

Следующим основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий, в соответствии с п.З ст.7 Закона “Об ОРД”, являются указание прокурора и решение суда по делам, находящимся в их производстве. По нашему мнению, это положение Закона об ОРД противоречит требованиям Уголовно-процессуального закона, согласно которому прокурор наделен правом дать указание следователю любого ведомства (МВД, ФСБ, органа налоговой полиции и т.п.) по находящемуся в его производстве уголовному делу, в том числе и о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Поэтому предлагаем привести в соответствие с уголовно-процессуальным законом положения “Закона об оперативно-розыскной деятельности” в части, касающейся полномочий прокурора о даче обязательных для исполнения указаний о производстве оперативно-розыскных мероприятий.

Указания прокурора или решения суда не должны касаться места и времени проведения негласных мероприятий, а также сил и средств, задействованных при их осуществлении. Все эти вопросы руководитель оперативного подразделения, на чье имя поступило указание прокурора или решение суда, решает самостоятельно.

Результаты выполнения оперативно-розыскных мероприятий, проводимых по поручению следователя, дознавателя, по указанию прокурора или по решению суда, как правило, оформляются справкой оперативного работника, содержащей сведения, имеющие значение для раскрытия, расследования преступления или вынесения приговора по делу в суде.

По тем же основаниям, указанным в ст. 7 Закона “Об ОРД”, проводятся оперативно-розыскные мероприятия по запросам Других органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность на основании следующих правовых актов:

—  Закон РФ “О федеральных органах государственной безопасности”;

—  Закон РФ “Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы”;

—  Закон РФ “О внешней разведке”;

—  Закон РФ “О государственной границе Российской Федерации”;

—  Закон РФ “О государственной охране высших органов государственной власти Российской Федерации и их должностных лиц”;

—  Закон РФ “О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации”;

— Закон РФ “О Федеральных органах налоговой полиции”.

Запросы перечисленных органов о проведении соответствующих оперативно-розыскных мероприятий оформляются в письменном виде и визируются руководителем органа внутренних дел соответствующего уровня. В запросе, как правило, должны быть указаны конкретные оперативно-розыскные мероприятия, которые надлежит провести. В случае необходимости вынесения постановления соответствующего должностного лица или решения суда для исполнения запроса эти документы представляются инициатором в оперативное подразделение совместно с запросом.

При вынесении постановления о применении мер безопасности в отношении защищаемых лиц, осуществляющих уполномоченными на то государственными органами в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации, оперативные работники при проведении оперативно-розыскных мероприятий обязаны ставить в известность защищаемых лиц о проводимых мероприятиях. Причем, если такие мероприятия ограничивают конституционные права защищаемых лиц (например, прослушивание телефонных переговоров), то они проводятся только после получения письменного согласия на это со стороны лица, безопасность которого осуществляется.

Свои особенности имеет исполнение запросов международных правоохранительных организаций и правоохранительных органов иностранных государств. Оперативно-розыскные мероприятия по ним могут проводиться, как правило, только в тех случаях, когда не требуется судебного решения.

При необходимости ограничения конституционных прав граждан по запросам, поступившим из данных органов, заказчик или исполнитель обязан получить решение судьи по месту проведения мероприятия.

Несколько упрощенный порядок взаимоотношений между правоохранительными органами и в том числе оперативными подразделениями, имеется между Россией и Республикой Беларусь на основании Межгосударственной программы совместных мер борьбы с организованной преступностью и иными видами опасных преступлений на территории государств-участников СНГ на период до 2000 года.

Помимо этого органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, вправе также собирать данные, необходимые для принятия некоторых решений, в частности о допуске к сведениям, составляющим государственную тайну, о выдаче разрешений на частную детективную и охранную деятельность и др.

Тактика проведения оперативно-розыскных мероприятий зависит от складывающейся ситуации, опыта оперативного работника, наличия необходимых сил и средств, дефицита времени и множества других факторов, существенно влияющих на выбор как самого оперативно-розыскного мероприятия, так и тактики его проведения.

Зачастую оперативный работник не только действует в той или иной ситуации, но и умышленно, целенаправленно создает выгодные для себя условия, позволяющие более эффективно провести намеченные мероприятия. Поэтому для проверяемых (разрабатываемых) лиц умышленно создают определенные препятствия, затрудняющие их привычный, повседневный ритм жизни, вынуждающие совершать непродуманные действия, зафиксировать которые возможно в ходе проводимого мероприятия. Так, с целью продолжения общения с лицом, находящимся вместе с проверяемым в транспортном средстве, организуют “транспортную пробку” и фиксируют содержание диалога с помощью специальных технических средств. В подобных проблемных ситуациях проверяемые и разрабатываемые вынуждены искать способы и пути преодоления преград, в которых либо срываются их преступные планы, либо появляются возможности успешного решения задач предстоящей оперативной проверки и разработки.

Теорией оперативно-розыскной деятельности разработаны наиболее типичные, целесообразные варианты поведения, принятия решения оперативными работниками, проводящими то или иное мероприятие. Эти рекомендации не имеют обязательной силы, они используются по усмотрению лица, их осуществляющего. Рассмотрим некоторые из них.

Опрос граждан — беседа с гражданами, которым могут быть известны факты, обстоятельства, значимые для выполнения поставленной перед оперативным сотрудником задачи. Это могут быть сведения о преступлении, лицах, его совершивших, следах преступной деятельности и т.п. Данное мероприятие носит поисковый, разведывательный характер и направлено на обнаружение скрытой или скрываемой информации, имеющей значение для решения поставленных перед оперативным сотрудником задач.

В зависимости от конкретной ситуации, опросы могут быть предварительно подготовленными или неподготовленными. В первом случае тщательно изучается личность человека, с которым предстоит вступить в общение, его интересы, отношение к исследуемому событию, сильные и слабые стороны и т.п. Получение информации об этих обстоятельствах может быть гласным или негласным путем. Используя первый путь, нередко изучают служебные характеристики, записи в трудовой книжке, истории болезни, приговоры по предыдущим судимостям, личные дела лиц, находившихся в местах лишения свободы, и т.п. Второй путь позволяет перепроверить полученные легальными методами данные с помощью наблюдения, прослушивания телефонных переговоров и т.п.

Опрос граждан допускается только при их добровольном согласии на беседу. При этом оперативный работник может проводить опрос лично, непосредственно, либо поручать его проведение другому должностному лицу.

Истинные цели опроса из тактических соображений могут зашифровываться либо опрашивающий может скрыть свою профессиональную принадлежность. В случаях, когда от опрашиваемого поступила просьба о конфиденциальном характере сообщаемых сведений, данные о нем не разглашаются и это лицо впоследствии в качестве свидетеля в ходе предварительного или судебного следствия не допрашивается.

Результаты разведывательного опроса могут быть оформлены либо объяснением, либо рапортом. В первом случае составленный документ может быть приобщен к материалам уголовного дела и впоследствии опрошенный, как правило, допрашивается в качестве свидетеля по уголовному делу. Во втором случае, при оформлении результатов опроса в форме рапорта, полученные сведения используются в качестве ориентирующей информации при выдвижении версий, планировании расследования, а также как источник о лице, обладающем определенной информацией. Этот рапорт также может быть приобщен к материалам уголовного дела.

Постоянно вызывает дискуссии вопрос о применении в ходе опроса технических средств (магнитофона, видеокамеры, кинокамеры). Использовать такие средства возможно как гласным путем, так и негласным, но в любом случае факт звуко,- видеозаписи оперативно-розыскного мероприятия оформляется рапортом сотрудника, их применявшего. В этом документе должны быть отражены основные параметры произведенной записи, в частности вид магнитофона, тип магнитной пленки, условия производства записи, текст записанного сообщения и т.п. Впоследствии магнитная пленка может быть направлена на исследование эксперту, который нередко способен ответить на следующие вопросы:

—  принадлежит ли звуковая речь, записанная на фонограмме, гр. Сидорову?

—   сколько лиц принимало участие в разговоре?

—  не подвергалась ли фонограмма физическому и электронно-акустическому монтажу?

—  где производилась запись, какова звуковая среда места разведывательной беседы?

—  фонограмма записи беседы записана непрерывно или с остановками? Если с остановками, то сколько их было?1 и т.п.

Звукозапись беседы, в установленном порядке исследованная экспертом в области акустики, может быть признана источником доказательств по делу и положена в основу обвинительного (или оправдательного) приговора.

Наведение справок — это сбор информации об интересующих оперативные подразделения субъектах, в том числе о лицах, причастных к преступной деятельности, хранящихся в местных, региональных и общероссийских информационно-поисковых системах, а также различных документах.

 1 См.: Салтевский М.В., Попов Ю.П., Орлов Ю.Ю., Дрюченко А.Я., Тимко ЕА Судебно-акустическая экспертиза. — Харьков, 1997. — С. 25-27.

Наведение справок предполагает сбор сведений о самых разных аспектах жизни проверяемых лиц, в том числе о его биографии, его связях, образовании, умениях и навыках, о роде занятий, имущественном положении, месте проживания, фактах совершения в прошлом административных правонарушений и уголовных преступлений и т.п. Весь перечень данных, которыми могут заинтересоваться оперативные подразделения, привести затруднительно.

Для наведения справок используются информационно-поисковые системы МВД, а также любых других государственных учреждений и организаций. В необходимых случаях запросы о наведении справок в других министерствах и ведомствах должны оформляться руководителями органов внутренних дел.

Полученная информация при условии соблюдения требований ч. 6 ст. 5, ст. 12 Закона об ОРД, а также ст.ст. 69-71 УПК РФ может приобщаться к материалам уголовного дела. Одно из требований допуска полученной информации в качестве источника доказательств — возможность проверки и перепроверки документа в ходе следственных действий или посредством судебной экспертизы.

Наведение справок производится как лично оперативным сотрудником, так и по его поручению другим лицом. Основное отличие наведения справок как оперативно-розыскного мероприятия от следственного действия, направленного на сбор информации, состоит в том, что истинные цели оперативно-розыскного мероприятия могут легендироваться, скрываться.

Результаты изучения документов оформляются либо рапортом (как правило, для внутриведомственного документооборота), либо справкой. В последнем случае справка вместе с подлинниками документов, поступившими из информационно-поисковых систем (требование из ИЦ о судимости, справка ОВД об административных правонарушениях и т.п.), могут приобщаться к материалам уголовного дела.

Тактика сбора образцов для сравнительного анализа в зависимости от решаемых задач может быть основана на гласных или негласных методах. Гласный сбор образцов проводится при условии двух факторов:

—  добровольного согласия лица, располагающего необходимыми образцами;

—  возможностью легального отбора образцов.

Поскольку законом не ограничен перечень собираемых образцов, к ним могут быть отнесены любые объекты, в том числе микроследы, микрочастицы, выделения человека, отпечатки различных частей тела (известны случаи, когда вор-домушник был идентифицирован по отображению ушной раковины, которое осталось на дверном полотне), другие объекты и предметы, могущие иметь отношение к интересующему оперативного работника событию.

В случае необходимости сохранения факта сбора образцов в тайне от окружающих, в том числе от проверяемых лиц, используют негласные, либо зашифрованные формы их получения. При этом может зашифровываться как цель всего мероприятия, так и принадлежность лица, его осуществляющего, либо поручается провести лицам, оказывающим конфиденциальные услуги.

Поскольку полученные образцы могут быть в дальнейшем использованы в качестве источников вещественных доказательств, тактически грамотным является привлечение к их отбору соответствующего специалиста. В этом случае специалист оказывает лишь консультационные услуги, сообщая, с помощью каких технических средств наиболее целесообразно изымать конкретные объекты, как их упаковывать, чтобы не нарушить их целостность, не повредить следы, имеющиеся на их поверхности, в какое экспертное учреждение направить данные образцы для исследования. При этом за достоверность и сохранность образца полностью несет ответственность оперативный работник.

В процессе сбора образцов запрещается совершать действия, создающие угрозу здоровью граждан, унижающие их честь и достоинство, затрудняющие нормальное функционирование предприятий, организаций и учреждений, а также нарушающие жизнедеятельность отдельных лиц.

Результаты сбора образцов для сравнительного исследования оформляются справкой оперативного работника, к которому при необходимости прилагаются результаты проведенных специальных исследований.

Одной из тактических особенностей данного мероприятия является согласование со следователем необходимости предварительного исследования образца, до возбуждения уголовного дела. Изъятый образец в результате проведенного лабораторного исследования может быть приведен в состояние, исключающее его Дальнейшее исследование в ходе предварительного или судебного следствия (недопустимо нарушение внешнего облика, внутреннего строения, изменение свойств, качеств и т.п.). Поэтому чрезвычайно важно совместно со следователем определить возможность и необходимость подобного исследования. Нередко без подобных исследований невозможно решить вопрос о наличии в действиях проверяемого (разрабатываемого) лица признаков преступления. Так, при доказывании факта обмана покупателей, совершаемого при продаже быстропортящихся пищевых продуктов (наиболее часто — всевозможных пирожков, пончиков, тортов), -предварительные исследования просто необходимы и без справки специалиста затруднительно объективно решить вопрос о возбуждении уголовного дела.

В других случаях, при отсутствии опасности утраты изъятым образцом своих свойств и качеств, предпочтительнее его направлять следователю, судье в неизмененном виде для последующего исследования в соответствии с уголовно-процессуальным законом.

Проверочная закупка также имеет свои тактические особенности. Сущность данного оперативно-розыскного мероприятия состоит в совершении мнимой сделки купли-продажи с лицом, подозреваемым, как правило, в обмане покупателей или в, торговле запрещенными в гражданском обороте предметами, товарами (например, наркотиками, сильнодействующими лекарственными препаратами, оружием и т.п.). В последнем случае проверочная закупка производится только на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.

К проверочной закупке могут привлекаться и другие лица, действующие на основании поручения оперативного работника.

Одна из особенностей этого мероприятия состоит в зашифро-ванности его проведения. Иными словами, факт купли-продажи происходит под видом обычной процедуры с последующим объяснением продавцу о фактической цели закупки, контрольным взвешиванием приобретенного товара и составлением акта о происшедшем.

Существует также негласная форма проверочной закупки, о которой продавцу не сообщается, контрольное взвешивание производится без его участия и по результатам этого мероприятия составляется справка.

Факт проверочной закупки целесообразно зафиксировать с помощью технических средств: фотоаппарата, магнитофона, видеокамеры. Создаваемые при этом новые источники фиксации информации (фотографии, записи на магнитных носителях), нередко способствуют эффективному доказыванию противоправной деятельности виновного или, наоборот, убеждают в ошибочности имевшего место мнения об участии проверяемого лица в преступной деятельности.

Все документы о факте производства проверочной закупки, как правило, передаются в органы предварительного следствия или суда, за исключением случаев, когда может подвергнуться огласке информация о лицах, осуществляющих конфиденциальное сотрудничество с оперативным сотрудником.

Исследование предметов и документов — это исследование объектов, имеющих отношение к интересующему оперативного работника событию. Исследования могут быть произведены как специалистами в области криминалистики, так и в других сферах научной деятельности (биологами, судебными медиками, химиками и т.п.). Направление материалов на исследование имеет свои тактические особенности. Так, при направлении предметов и документов желательно получить консультацию о специалистах, имеющих опыт подобных исследований, об учреждениях, где таковые производятся, о требованиях к представлению данных объектов. При получении консультаций необходимо учитывать, что лицо, участвовавшее в отборе образцов в ходе такого действия, как следственный осмотр (это — единственное следственное действие, производство которого разрешено до возбуждения уголовного дела), не имеет права на участие в производстве судебной экспертизы. Иными словами, оперативный работник до сбора образцов на исследование должен четко представлять, кто из специалистов будет привлечен для участия в оперативно-розыскном мероприятии и кто должен производить исследование объекта в лабораторных условиях. Непродуманность этих условий нередко влечет за собой утрату доказательственного значения грамотно проведенного исследования.

Данные объекты изучаются, как правило, специалистами ведомственной экспертно-криминалистической службы. Однако при необходимости подобные исследования проводятся специалистами любых научно-исследовательских учреждений Других министерств и ведомств. Услуги последних, как правило, платные.

Особенность исследования предметов и документов до возбуждения уголовного дела состоит в том, что в результате этого исследования может быть полностью уничтожен объект или он потеряет присущие ему качества и свойства. Это создает непреодолимые препятствия для дальнейшего исследования объекта, а следовательно, приводит к утрате его доказательственного значения.

Поэтому оправданным является непроцессуальное исследование предметов и документов в следующих случаях:

—  когда данный предмет относится к быстропортящимся и подлежит немедленному исследованию (нередко подобные ситуации возникают при исследовании пищевых продуктов);

—  когда в ходе его исследования не нарушаются его качества и свойства (например, откопированные следы пальцев рук).

Специалист на основании подписанного начальником оперативного подразделения направления в необходимом объеме производит исследования, оформляя их результаты справкой. Юридическое значение этой справки состоит в том, что ее содержание нередко является объектом изучения при производстве судебной экспертизы (в случае возбуждения уголовного дела). В материалы уголовного дела такая справка не вшивается. Поэтому тактически грамотным решением, если позволяет оперативно-розыскная ситуация, является назначение исследования предметов и документов после возбуждения уголовного дела, в рамках производства судебной экспертизы.

Наблюдение — это негласное слежение за интересующими оперативного работника лицами, в том числе причастными к совершению криминального события, используемыми ими транспортными средствами, с целью получения значимой информации (например, об организации преступной группы, взаимоотношениях ее членов, способах финансирования группы и т.п.).

В настоящее время используется три вида наблюдения:

— физическое;

— электронное;

— комплексное.

Наблюдение можно признать одним из наиболее разработанных мероприятий в оперативно-розыскной деятельности. Его аспекты интересовали специалистов еще в начале XX века. Так, по мнению И.Н. Якимова, наблюдение за преступником путем введения в близкий круг его друзей осведомителей приносит большую пользу1.

К физическому наблюдению, основанному на визуальном способе слежения, относится деятельность сотрудников, специализирующихся на этих методах работы, осуществляющаяся либо самим сотрудником, либо другими лицами по его заданию. В ходе физического наблюдения могут быть использованы технические средства — фотоаппараты, видеокамеры, позволяющие фиксировать действия наблюдаемого лица в реальном времени.

Электронное наблюдение, основанное на применение специальных технических средств, позволяет организовывать и проводить наблюдение за интересующим лицом как в помещении, в транспортном средстве, так и на открытой местности. При этом привлекаются, как правило, сотрудники оперативно-технических подразделений. В ходе этого вида наблюдения нередко используется аппаратура аудио,- видеозаписи с целью контроля и записи разговоров, действий и операций проверяемого лица.

Комплексное наблюдение позволяет фиксировать в хронологическом порядке, в реальном времени, буквально всю жизнедеятельность проверяемого лица на протяжении всего временного интервала, в течение которого осуществляется данное мероприятие.

Поскольку наблюдение — мероприятие ограниченного характера, то простая (физическая) форма его осуществления используется по решению руководителя оперативного аппарата УВД области (края), как правило, за лицами, подозреваемыми в совершении тяжких преступлений. Квалифицированная (электронная) форма наблюдения проводится только на основании решения суда, поскольку предполагает ограничение конституционных прав гражданина на неприкосновенность жилища.

Результаты проведенного наблюдения фиксируются в справках, с приложением фотографий, магнитных лент и видеокассет, которые в соответствии с ч. 3 ст. 11 Закона об ОРД могут передаваться органам предварительного следствия или судье. Причем, передается только подлинная запись.

1 См.: Якимов И.Н. Криминалистика Уголовная тактика. — М.,1929. -С. 69.

Объективность и достоверность технических источников информации могут быть проверены в ходе отдельных следственных действий (например, при допросе оперативного работника в качестве свидетеля по делу, проведению между ним и заподозренным очной ставки) или в ходе судебной экспертизы (так, имея магнитную запись телефонных переговоров наблюдаемого лица, вымогающего деньги, с его жертвой, как правило, проводят фоноскопическую экспертизу. При этом специалист нередко в состоянии сделать категоричный вывод не только о том, что был записан разговор конкретных лиц, но и определить основные параметры помещения, из которого осуществлялся разговор, о наличии около него оживленных автомобильных или железнодорожных трасс и т.п.). Все это, в своей совокупности, нередко позволяет убедить суд в объективности и достоверности представленной информации.

Отождествление личности — сложное оперативно-розыскное мероприятие, позволяющее в непроцессуальной форме идентифицировать проверяемых лиц по статическим или динамическим признакам внешности (например, по походке, мимике, жестикуляции).

Опознание личности может быть осуществлено как непосредственно, так и опосредованно. В первом случае отождествление осуществляется лицами, ранее непосредственно наблюдавшим данное лицо. Причем, опознание в этом случае может проводиться по фотографии, фотопортрету, рисованному портрету, по видеоизображению или опознающему лицу предъявляется субъект “в натуре”. Одно из основных правил подобного отождествления личности состоит в том, что факт его проведения, как правило, сохраняется в тайне от проверяемого (разрабатываемого) лица.

Отождествление проводится как в естественных условиях (например, при посещении оперативной группы вместе с потерпевшим рабочего места предполагаемого преступника), так и в искусственных (нередко проверяемое лицо вызывается в ОВД, якобы в паспортное отделение).

Результаты отождествления оформляются либо рапортом, либо справкой оперативного сотрудника, при необходимости — с приложением фототаблиц, видеозаписи сюжетов, предъявляемых для опознания. Целесообразно записать объяснение лица, опознавшего человека в ходе оперативно-розыскного мероприятия, что создает возможность его последующего допроса и, следовательно, легализации процесса опознания.

В некоторых случаях результаты оперативного опознания возможно оформить как выполненное в соответствии с требованиями ст.ст 164—166 УПК РФ. Для этого необходимо неукоснительно соблюдать несколько условий:

—  опознание должно производиться после возбуждения уголовного дела;

—  в опознании должно участвовать не менее двух незаинтересованных лиц, чье участие возможно оформить как участие понятых;

—  опознаваемый должен находиться в естественных условиях, среди не менее двух субъектов, имеющих с ним внешнее сходство;

—  опознающий должен указать на одно из предъявленных ему лиц и объяснить, по каким признакам он узнал данное лицо.

Так, протоколом опознания был оформлен факт оперативного опознания потерпевшей одного из насильников. Женщина была изнасилована ночью. Группа из трех человек длительное время куражилась над ней, в результате чего она довольно детально запомнила личности насильников. Днем в оперативной машине, с участием двух представителей общественности эта женщина объезжала злачные места данного населенного пункта и около магазина в группе молодых людей твердо узнала одного из насильников. Вся группа была приглашена в милицию, где был составлен протокол этого оперативно-следственного мероприятия, где в качестве статистов были зафиксированы все молодые люди, находившиеся около магазина, а в качестве понятых — двое представителей общественности. Впоследствии, на судебном заседании, результаты этого действия, оформленного в соответствии с требованиями ст.ст. 164—166 УПК РФ, были признаны доказательством по делу.

При осуществлении этого мероприятия запрещается:

— оказывать воздействие на участников и искусственно создавать условия, вследствие которых может быть допущена ошибка в отождествлении личности;

— допускать действия, исключающие процессуальное опознание и сбор доказательств или ставящие их под сомнение;

— привлекать в качестве опознающих лиц, страдающих психическими   заболеваниями   или   болезненными   расстройствами (например,  сильная  близорукость,  глухота),  не  позволяющими объективно оценить качества предъявляемого для опознания лица.

Наиболее типичная ошибка оперативных сотрудников — предъявление для опознания лица в группе субъектов, содержащихся в изоляторе временного содержания несколько суток. При этом “статисты”, как правило, небриты, неряшливы, их одежда отдает специфическим запахом, в связи с чем предъявляемое для опознания лицо резко отличается от остальных.

Подобные ошибки характерны не только для отечественных оперативных сотрудников, Так, для опознания убийцы премьер-министра Швеции Улафа Пальме предполагаемый преступник (типичный алкоголик) был предъявлен вдове погибшего среди сотрудников Главного управления полиции Швеции, одетых в гражданское платье. Опознающая, осмотрев предъявленных ей лиц, заявила, что среди них она, не задумываясь, узнает алкоголика, и указала на подозреваемого. Впоследствии, на судебном заседании, адвокат подсудимого добился исключения из доказательств результатов этого опознания как проведенного с нарушением требований уголовного процесса. В результате этого убийца Улафа Пальме до сих пор на свободе.

Свои тактические особенности имеет опознание с использованием служебно-розыскнои собаки, процедура которого детально описана в соответствующих ведомственных и криминалистических рекомендациях. Опознанию могут быть подвержены как предметы, имеющие отношение к подозреваемому лицу (шапка, перчатки, обувь и т.п.), так и сам субъект. Результаты проведенного опознания оформляются актом применения служебно-розыскнои собаки в присутствии понятых и подшиваются к уголовному делу. Однако существующая судебная практика чрезвычайно редко признает данные акты в качестве доказательства по делу.

Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств — это “оперативный осмотр перечисленных, а также других объектов в целях поиска интересующих оперативного работника данных (следов преступной деятельности, орудий совершения преступления, разыскиваемых лиц, а также получение иной информации, значимой как для решения оперативных задач, так и для расследования преступления в целом.

Существуют три вида обследования: гласное, негласное и зашифрованное.

Гласное обследование проводится с согласия владельца осматриваемого объекта, возможно в его присутствии, без привлечения понятых. В этом случае от владельца могут быть истребованы планы здания, строения, произведены соответствующие замеры, составлены схемы, чертежи, произведена фото,- видеосъемка. В ходе гласного обследования допускается изъятие, с разрешения владельца предметов, документов, получение от присутствующих лиц соответствующих разъяснений о природе интересующих оперативного работника объектов, в том числе и письменных. Результаты такого обследования оформляются, как правило, справкой, к которой прилагаются соответствующие чертежи, зарисовки, фототаблицы, видеокассеты и др. Изъятые объекты соответствующим образом упаковываются, опечатываются печатью оперативного работника и впоследствии могут быть представлены специалистам (экспертам) для исследования. В случае подтверждения факта их относимости к расследуемому событию изъятые объекты могут быть приобщены к материалам уголовного дела.

При зашифрованном обследовании оперативный работник, как правило, скрывает либо истинные цели осмотра, либо свою принадлежность к оперативному аппарату. Способы зашифровки могут быть самыми разнообразными (от представителя жилищно-коммунального хозяйства до члена благотворительной организации). В ходе этого вида обследования используются возможности скрытноносимых технических средств, позволяющих фиксировать обстановку. Целью зашифрованного осмотра может быть проверка сообщения о проживании в помещении разыскиваемых лиц, о наличии похищенных предметов и т.п.

Негласное обследование предполагает особую процедуру, поскольку оно связано с ограничением конституционных прав граждан на неприкосновенность жилища. Поэтому этот вид обследования в соответствии с ч. 2 ст. 8 Закона об ОРД проводится только на основании судебного решения. О проведении негласного обследования жилого помещения выносится постановление, утвержденное руководителем оперативного аппарата УВД области (края).

Негласное обследование проводят специальные оперативно-технические подразделения органов внутренних дел с участием инициатора запроса. Изъятие или замена обнаруженных во время Негласного осмотра объектов производится в исключительных случаях и только с разрешения руководителя, утвердившего постановление о проведении этого мероприятия.

Во время этого вида обследования обстановка не нарушается и соответствующим образом фиксируется (составляются планы-схемы, производится фотографирование, видеосъемка, документы копируются). При необходимости создаются условия для следообразования (расставляются химические ловушки, объекты, притягивающие микрочастицы или реагирующие на появление в зоне их действия человека, и пр.).

К участию во всех видах обследования целесообразно приглашать специалиста, обладающего навыками отыскания соответствующих следов, фиксации обстановки, установки химических ловушек, технических средств аудио,- видеоконтроля и т.п. Результаты деятельности специалиста подробно фиксируются в справках, актах, составляемых по окончании обследования, с точным указанием технических характеристик примененных и внедренных технических средств фиксации информации.

Результаты негласного обследования оформляются актом сотрудника оперативно-поискового подразделения, его осуществлявшего, с приложением соответствующих планов-схем и изъятых предметов. Эти акты к материалам уголовного дела не приобщаются, а хранятся в материалах оперативно-розыскного производства.

Контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений. Существует одна форма этого оперативно-розыскного мероприятия — негласная, именуемая как перлюстрация корреспонденции. Поскольку это мероприятие вторгается в сферу охраняемых конституционных прав граждан на тайну переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 23 Конституции Российской Федерации), его проведение возможно только на основании судебного решения, выносимого на основании мотивированного постановления соответствующего руководителя органа внутренних дел. Правом вынесения такого постановления наделены следующие должностные лица:

—  в МВД России — министр внутренних дел и его заместители, ведающие ОРД; начальники главных управлений, осуществляющие ОРД, и их заместители;

—  в МВД, ГУВД, УВД — министры внутренних дел, начальники ГУВД, УВД и их заместители, ведающие ОРД;

—  в горрайлинорганах — начальники этих органов и их заместители, ведающие ОРД.

Контролю может подвергаться почтовая корреспонденция как адресованная конкретному лицу, так и исходящая от него. В необходимых случаях перлюстрации подвергается также корреспонденция, поступающая в конкретный адрес или исходящая из него.

Контроль почтовых отправлений может носить разовый характер и длящийся, устанавливаемый на срок до 6 месяцев.

Разрешение на разовый контроль оформляется при получении оперативным сотрудником информации об отправлении по почте послания, требующего безотлагательного изучения и исследования. Разовый контроль осуществляется с помощью сотрудников предприятий связи.

Длящийся контроль почтовых отправлений, как правило, проводится сотрудниками оперативно-технических подразделений Министерства внутренних дел РФ.

Результаты всех видов контроля почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений оформляются соответствующими актами (разовый контроль может быть оформлен рапортом оперативного сотрудника). При необходимости к актам прилагаются отснятые копии, ксерокопии, фотографии, образцы для исследования (если контролю подвергалось содержание посылки). При этом образцы могут быть направлены на исследование в криминалистические лаборатории, например для определения, относится ли изъятое вещество к наркотическим?

В ходе данного оперативно-розыскного мероприятия оперативный работник обязан:

— обеспечить сохранение в тайне факта контроля;

— обеспечить сохранность почтового отправления;

—  сохранить в тайне сведения, содержащиеся в почтовом отправлении.

Свои тактические особенности имеет контроль почтовых отправлений лиц, содержащихся в местах лишения свободы.

Прослушивание телефонных переговоров — осуществляется только на основании решения суда и представляет собой негласное получение информации, передаваемой лицами, заподозренными в совершении преступления, по линиям телефонной связи. Как правило, прослушивание телефонных переговоров проводится с помощью специальной аппаратуры оперативно-техническими подразделениями МВД или ФСБ. Срок прослушивания не может превышать 6 месяцев. При необходимости продления срока судья на основании вновь представленных материалов выносит дополнительное решение.

Законом об ОРД (ст. 8 ч.ч. 3, 4) предусмотрен исключительный порядок осуществления прослушивания телефонных переговоров, в соответствии с которым возможно получить в течение 48 часов после начала проведения этого мероприятия судебное решение.

Кроме того, проведение этого мероприятия допускается и без судебного решения, если имеется заявление или письменное согласие лица при возникновении угрозы его жизни, здоровью или собственности. Однако в этой ситуации обязательно вынесение мотивированного постановления соответствующим руководителем МВД или ФСБ и о предпринятых действиях в течение 48 часов уведомляется судья.

Прослушивание телефонных переговоров возможно не только при использовании заподозренными лицами проводных линий связи, но и радиотелефонных каналов, в том числе каналов сотовой, космической связи. Прослушиваться могут переговоры как двух абонентов, так и передача сообщений на автоответчик.

Ход данного мероприятия, как правило, фиксируется в справке оперативно-технического подразделения, а также на магнитных носителях, которые в определенных случаях (например, при фиксации факта вымогательства, угроз и т.п.) на основании постановления оперативного сотрудника могут быть переданы в экспертно-криминалистическое подразделение для производства либо предварительного исследования, либо судебной экспертизы. В последнем случае результаты прослушивания могут быть признаны доказательством по уголовному делу.

Следует отметить, что в качестве доказательств могут быть использованы лишь те сведения, которые получены в ходе прослушивания телефонных переговоров, оформленных в установленном порядке. Кстати, уголовно-процессуальный кодекс Германии сведения, полученные в результате осуществления неправомерного контроля, также не допускает к использованию в качестве доказательств и поэтому они не могут быть использованы при вынесении приговоров1.

1 См.: Цитш У. Контроль за телефонными разговорами // Переводы Материалов о практике правоохранительных органов зарубежных стран. -И.,1997. № 3. — С. 8.

Свои тактические особенности имеет снятие информации с технических каналов связи. Как правило, — это негласное мероприятие, проводимое на основании решения судьи, поскольку оно ограничивает конституционные права граждан, целью которого является получение информации, передаваемое заподозренными лицами по техническим каналам связи (телефакс, телетайп, компьютерные сети и т.п.)

При снятии информации с компьютерных сетей, с жесткого диска компьютера необходимо соблюдать предельную осторожность и допускать к производству этих действий специалиста высокого класса, поскольку программы, содержащие интересующую правоохранительные органы информацию, нередко настроены на самоуничтожение в случае несанкционированного доступа. Преодолеть действующую систему защиты оперативный работник самостоятельно, как правило, не в состоянии.

Оперативное внедрение, по нашему мнению, оправдывает себя в следующих ситуациях:

—  когда доказательства о преступной деятельности не могут быть получены в ходе процессуальных действий;

—  в условиях дефицита времени, когда процедура принятия решения о возбуждении уголовного дела, его регистрации, создания оперативно-следственной  группы,  распределения функций между ее членами и т.п. не позволяет предотвратить готовящееся преступление или участники криминального формирования могут скрыться от правосудия.

Оперативное внедрение осуществляется, как правило, оперативными работниками, действующими под легендой, с лицами, заподозренными в совершении преступления. Внедренные лица могут имитировать преступную деятельность, совершать малозначительные преступления, причинять вред законным интересам Других лиц при условии правомерного исполнения служебного Долга. Достаточно детальных критериев противоправной деятельности внедренного сотрудника пока не разработано. Представляется, что данный сотрудник не имеет права совершать тяжкие преступления, лишать жизни граждан и т.п. В своей деятельности, по нашему мнению, он должен руководствоваться требованиями как ст. 16 Закона об ОРД, так и нормами Морально-этического кодекса оперативного сотрудника, предложенного в настоящей работе.

При осуществлении внедрения оперативные сотрудники имеют право пользоваться документами, зашифровывающими его принадлежность к правоохранительным органам, в том числе сведений о работе, об используемом транспортном средстве и т.п.

Для разоблачения деятельности организованных преступных сообществ внедрение сотрудника может быть долговременным, длящимся несколько месяцев или лет. Кратковременное внедрение может иметь место от нескольких часов до нескольких суток.

Права лиц, внедряемых в состав преступных группировок, дополнительно защищены. Сведения о них составляют государственную тайну и могут подлежать опубликованию или преданы гласности только с их письменного согласия.

По нашему мнению, после завершения мероприятия эти сотрудники должны быть обеспечены жилищем и работой в другом регионе по их выбору.

Контролируемая поставка — сложное, многоэтапное оперативно-розыскное мероприятие, осуществляемое на основании мотивированного постановления сотрудника оперативного аппарата и утвержденного руководителем ОВД. При проведении контролируемой поставки на территории других стран она разрабатывается на основании существующих межгосударственных Договоров, соглашений.

Целью этого мероприятия является получение информации о поставке, закупке, продаже, перемещении предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых либо запрещена, либо оборот которых ограничен. К таким объектам относятся перечисленные в ряде статей Уголовного кодекса РФ. В их числе биологическое оружие, радиоактивные материалы, наркотические средства, сильнодействующие и ядовитые вещества и многие другие.

Различают следующие виды контролируемой поставки:

— объект поставки полностью или частично тайно подменяется идентичным (как правило, это используется при раскрытии фактов незаконного оборота наркотиков);

— объект поставки не подвергается подмене или изъятию.

Органы, осуществляющие контрольную поставку, обязаны предпринять все меры в пути следования и в месте доставки по сохранности груза, его пребывания в нетронутом состоянии. Действия правоохранительных органов должны быть организованы таким образом, чтобы не дешифровать сущность проводимой операции.

Оперативный эксперимент проводится на основании постановления, утвержденного руководителем органа внутренних дел только в целях выявления, пресечения и раскрытия тяжких преступлений, перечень которых определен в ст. 15 УК РФ.

Целью оперативного эксперимента является получение информации в условиях, максимально приближенных к тем, в которых было совершено интересующее оперативного сотрудника событие. Как правило, к его производству привлекаются те же лица, технические или транспортные средства, воссоздается соответствующая обстановка.

Нередко целью данного эксперимента является получение данных об исключительных свойствах личности. Так, при расследовании деятельности организованной преступной группы только в ходе оперативного (а затем и следственного) эксперимента возможно выявить и впоследствии доказать факт создания и руководства группой конкретным субъектом, поскольку остальные группы преступного сообщества не располагают такими личными качествами, позволяющими выполнить все действия, например по анализу хозяйственной деятельности предприятий определенной отрасли в данном регионе; по организации производственной деятельности вновь созданного на криминальные средства предприятия, начиная с закупки сырья и заканчивая “отмыванием” доходов и т.п.

Оперативный эксперимент не должен провоцировать лицо к совершению противоправных действий; не должен унижать достоинство участвующих в нем лиц; подвергать опасности здоровье окружающих; воспроизводить, повторять все обстоятельства расследуемого преступления и т.п.

Оперативный эксперимент, в отличие от следственного, может быть произведен в отношении неизвестных лиц с целью выявления их намерений продолжить совершение серийных преступлений (нередко тайных и открытых похищений) путем применения различных “ловушек” или “приманок”. При этом если в ходе эксперимента проверяемое лицо совершает действия, содержащие признаки преступления, оно привлекается к уголовной ответственности по действующему законодательству.

Результаты следственного эксперимента оформляются актом и могут служить основанием как для выдвижения версий по делу, так и для принятия решения о возбуждении уголовного дела и о задержании подозреваемого в соответствии со ст. 122 УПК РФ.

3. ЛЕГАЛИЗАЦИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ХОДЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ

_______________________________________________________________________________________________________________________________

Применительно к предварительному и судебному следствию под результатами оперативно-розыскной деятельности принято понимать фактические данные, сведения, информацию, полученные при проведении оперативно-розыскных мероприятий, предусмотренных ст. 6 Закона об ОРД, и способствующие установлению обстоятельств, связанных с подготавливаемым или совершенным преступлением, розыском лиц, скрывающихся от органов дознания, предварительного следствия и суда и без вести пропавших.

Эти данные могут содержаться или могут быть закреплены в следующих материальных результатах оперативно-розыскной деятельности:

—  в справках, актах, рапортах, составленных лицами, осуществлявшими данные мероприятия, а также объектах, приобщенных к данным письменным источникам;

—  на технических средствах фиксации информации (в материалах фото,- кино,- видеосъемки, на магнитных лентах и т.п.);

—  в объяснениях лиц, участвовавших в оперативно-розыскных мероприятиях;

—  в сообщениях конфиденциальных источников.

Целью настоящей работы не является подробный анализ правильности составляемых оперативным работником документов, однако необходимо отметить значимость грамотной фиксации субъектом доказывания своей работы. Эта проблема не нова в науке о выявлении и раскрытии преступлений, на этот аспект Деятельности обращал внимание И.Н. Якимов, по мнению которого “работник розыска должен быть настолько умственно развитой и хорошо грамотный человек, чтобы для него не являлось затруднением изложение мысли на бумаге при составлении дознаний, докладов, рапортов и других служебных бумаг”1.

Все перечисленные источники доказательств, естественно, при соблюдении требований Закона об ОРД и Уголовно-процессуального закона могут быть использованы на стадиях предварительного расследования и судебного рассмотрения. Единственное жесткое ограничение использования перечисленных объектов -это необходимость соблюдения правил конспирации.

Результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы только в том случае, когда на стадии предварительного следствия или судебного рассмотрения дела возможно установить источник получения той или иной информации, доказать ее истинность, объективность и достоверность и перепроверить ее содержание в ходе других следственных или судебных действий, а также при производстве соответствующей судебной экспертизы.

Как известно, любое следственное действие должно быть тщательно подготовлено и приоритет использования на этой стадии материалов, как правило, отдается содержащимся в оперативно-розыскной информации. Подобная информация помогает наиболее оптимально определить время, место, участников следственного действия, привлечь необходимые технические и транспортные средства, задействовать специалистов, правильно спланировать выбор и последовательность тактических приемов проведения отдельного следственного действия.

Принципиальная возможность использования результатов оперативно-розыскных мероприятий заложена в нормах уголовно-процессуального кодекса. Например, в соответствии со ст. 108 УПК РФ одним из оснований возбуждения уголовного дела является непосредственное обнаружение признаков преступления.

1 Якимов И.Н. Криминалистика. Уголовная тактика. — М.,1929. -С. 58. 46

В этой связи возможно рассмотрение по крайней мере двух ситуаций:

— работник милиции случайно стал свидетелем-очевидцем криминального события;

— оперативный сотрудник определенное время изучал и документировал преступную деятельность.

Если в первом случае поведение сотрудника правоохранительного органа фактически не отличается от действия любого другого гражданина, ставшего очевидцем преступления, то во второй ситуации речь идет о составлении определенного документа (рапорта, справки, меморандума и т.п.), содержащего сведения о совокупности фактических данных, указывающих на признаки преступления, достаточных для вынесения решения о возбуждении уголовного дела по данному факту. Особенность этого основания возбуждения уголовного дела состоит в том, что, как правило, представленные оперативным работником материалы не требуют дополнительной проверки на основании ст. 109 УПК РФ, а представляют собой достаточно полный отчет о произведенных оперативно-розыскных мероприятиях, направленных на выявление признаков преступной деятельности. Нередко это касается выявления и расследования замаскированных преступлений в сфере экономики, в незаконном обороте оружия и наркотиков.

На основании этих документов оперативный сотрудник, по согласованию с руководителем органа дознания (начальника органа внутренних дел) может принять следующее решение:

—  самостоятельно возбудить уголовное дело и принять его к своему производству. В соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса о подследственности оперативный работник либо самостоятельно производит дознание по делу, либо после выполнения неотложных следственных действий передает уголовное дело по подследственности в следственный аппарат органов внутренних дел или прокуратуры;

—  передать материал в установленном порядке в следственное подразделение для принятия решения по существу: для возбуждения уголовного дела, направления по подследственности или по территориальности или для вынесения решения об отказе в возбуждении уголовного дела.

Определить срок легализации имеющихся оперативных материалов зачастую затруднительно, поскольку оперативный работник в первую очередь обязан оценить возможность расшифровки лиц, сотрудничающих на конфиденциальной основе, разглашения сведений о времени и месте проведенных оперативно-розыскных мероприятиях, силах и средствах, задействованных при их проведении, и т.п. Эти вопросы, как правило, обсуждаются с руководителем, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. В последнее время на стадии возбуждения уголовного дела к части оперативных материалов нередко допускаются руководители след, ственных подразделений и следователи, которые непосредственно будут расследовать деяние.

Подобный порядок возбуждения уголовного дела предполагает выбор следователем определенных тактических действий, их последовательности, позволяющих максимально полно использовать результаты оперативно-розыскных мероприятий без разглашения сведений о конфиденциальных источниках.

Сбор первичной информации традиционно считается самым сложным этапом при осуществлении предварительного расследования. От степени владения искусством работы в условиях острого дефицита времени и противоречивости информации, которые сопутствуют начальному этапу расследования абсолютного большинства уголовных дел, зависит успешность всей дальнейшей деятельности по раскрытию преступлений, так как согласно русской пословице, если неправильно застегнуть первую пуговицу, можно не застегнуться вообще.

На этой стадии намечают направления деятельности оперативно-следственных групп, позволяющих получить сведения о различных обстоятельствах, например касающихся личности лидера организованной преступной группы:

1. О возникновении замысла создания криминального формирования (время, место, инициаторы, их побудительные мотивы, последовательность действий).

2. О характере деятельности группы (направленность, временная протяженность, оснащение, вооружение, система связи, финансирование).

3. О действиях каждого из членов группы в криминальных событиях.

4. О структуре группы (количество участников, система руководства, распределение ролей, взаимоотношения между членами).

5. О степени организованности группы,  подконтрольности действий каждого члена группы ее лидеру.

6. О способах сокрытия следов деятельности и противодействия правоохранительным органам.

7. О “легализации” полученных средств, доходов.

8. О способах воспроизводства деятельности группы и т.п.

По нашему мнению, эти сведения невозможно получить без предварительного проведения соответствующих оперативно-розыскных мероприятий, и их наличие на этом этапе расследования преступной деятельности позволяет более целенаправленно планировать производство следственных действий.

Деятельность оперативных и следственных аппаратов при изобличении лидера преступных формирований коренным образом отличается от алгоритмов, стереотипов деятельности правоохранительных органов, борющихся с общеуголовной преступностью. Это и понятно: если при расследовании “простых” преступлений следователь “идет” от события, то в сфере организованной преступности подобная стратегия и тактика не оправдывает себя, поскольку исходной информацией здесь служит не событие, а факт функционирования преступной группы. Поэтому действенным методом обнаружения действующей организованной группы помимо общепринятых является аналитический поиск, который возможно осуществлять как в рамках оперативно-розыскной деятельности, так и предварительного следствия. Аналитический поиск может предусматривать анализ документов — как открытых (в средствах массовой информации), так и оперативно-служебных. Он преследует цель создать картину действующих группировок, выявить характер деятельности связанных с ними фирм, банков, предприятий, а также установить источники поступления в преступные структуры материальных и денежных средств1.

Одно из важнейших направлений в подготовке субъекта деятельности по выявлению и раскрытию организованных преступлений — это привитие умений и навыков по выдвижению, построению, разработке и проверке версий.

Версия основывается на исходных фактических данных и учитывает закономерности как организованной преступной деятельности, так и сопровождающей (или преследующей) ее деятельности по выявлению и расследованию преступлений.

На первоначальном этапе расследования основные усилия следователя, оперативного работника, как правило, направлены на сбор и анализ информации об интересующем событии, в ходе чего выдвигаются версии развития преступления. Зачастую версии носят множественный характер, то есть по поводу одного и того же факта выдвигается несколько предположений. Так, обнаружение факта незаконной банковской сделки позволяет выдвинуть, как минимум, две основные версии:

—  данное действие явилось следствием незнания руководителем фирмы законодательства в кредитно-банковской сфере;

—   заключенная  сделка   —  один   из  этапов   “легализации” средств, добытых преступным путем.

Исходными данными выдвинутых версий при установлении роли лидера преступной группы наряду с результатами оперативно-розыскных мероприятий могут быть предусмотренные ст. 108 УПК РФ заявления граждан, сообщения должностных лиц (в приведенном выше примере, например, руководства банка). Но оперативные материалы, как

 

 1 См.: Основы борьбы с организованной преступностью. Под ред. B.C.Овчинского, О.Е. Эминова, Н.П. Яблокова. — М., 1996. — С. 368.

свидетельствует следственная практика, наиболее часто служат основой выдвигаемых версий, особенно основанные на данных аналитического поиска или экономического анализа.

Данные оперативной и следственной практики свидетельствуют о том, что на первых порах работы следователь чаще всего используют свой личный, так называемый житейский опыт, основанный на просмотре фильмов, чтении книг, полученных знаний при овладении той или иной профессией, и коллективный опыт сослуживцев. Так, получивший степень магистра экономист, конечно же, быстрее освоит расследование преступлений в сфере экономики, чем уволенный из рядов Российской Армии офицер, зачисленный в штат подразделения по борьбе с организованной преступностью. В определенной степени личный житейский опыт — положительный фактор. Однако еще в 1925 году И.Н. Якимов, автор первого отечественного учебника по криминалистике, категорично утверждал, что житейского опыта в борьбе с преступностью явно недостаточно, а необходимо знание, и серьезное, научной стороны борьбы с преступностью.

Сбор криминалистически значимой информации об изучаемом событии традиционно происходит двумя путями: оперативным и следственным. Необходимо заметить, что любая информация должна опираться на не домыслы, вымыслы, слухи, а на реальные факты.

И оперативный и следственный путь собирания информации предполагает использование всех форм фиксации доказательственной информации, а также их различных комбинаций, в том числе вербальную (словесную), графическую, предметную, наглядно-образную 1.

Нередко возникают споры о значимости и первичности материалов, добытых в ходе следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий. Хотя и первый и второй способ собирания доказательственной информации используется при изобличении преступников, в условиях явного противодействия со стороны криминального сообщества они имеют свои особенности.

Так, производство оперативно-розыскных мероприятий с участием лидера (организатора) преступного формирования в достаточно редких случаях возможно удержать в тайне, поскольку он, как правило, заблаговременно сообщает своему защитнику о ставшем ему известном мероприятии (что случается не так уж и редко), при необходимости получает рекомендации о правилах поведения при его производстве, а зачастую отказывается участвовать. Прогнозируя развитие событий, по мнению А.С. Джандиери, “необходимо продумать возможность максимального использования реакции лиц, которым станет о них известно”2

1См.: Белкин Р.С. Курс криминалистики. В 3-х томах. Т. 2: Частные криминалистические теории. — М., 1997. — С. 125.

2Джандиери А.С. Расследование взяточничества. — Спб., 1996. –С. 17

Оперативные сведения, полученные без указания на источник, не могут служить доказательством по делу. Их используют при выдвижении версий изучаемого события, выборе тактических приемов при допросе, обыске и т.п. Проблема использования в ходе предварительного и судебного следствия оперативных данных требует немедленного разрешения, о чем, в частности, свидетельствуют и результаты проведенного нами анкетирования сотрудников органов внутренних дел. Поэтому предлагаем определенный порядок использования оперативных материалов, а именно:

— оперативно-розыскная информация может использоваться и как основа для анализа деятельности преступников или преступной группы, выдвижения версий и для планирования оперативно-следственных мероприятий, назначения экспертиз;

— недопустима подмена следственных действий оперативно-розыскными мероприятиями.

В настоящее время в деятельности правоохранительных органов, призванных осуществлять борьбу с преступностью, произошел так называемый “сбой” — общепризнанна неэффективность раскрытия заказных убийств, преступлений в сфере экономики, особенно неудовлетворительное положение сложилось в практике изобличения лидеров (организаторов) преступных групп. Так, по данным МВД России, в течение 1996 года к уголовной ответственности привлечен всего 31 “вор в законе”1. Можно предположить, что “сбой” в деятельности по выявлению организованности группы происходит на первоначальном этапе — этапе выдвижения версий.

По нашему мнению, результативность проверочных действий на стадии возбуждения уголовного дела существенно возросла бы при положительном решении вопроса о производстве судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела. В частности, при доказывании факта вымогательства лидером преступной группы денежных средств с использованием телефона следователь, имея в наличии фонозапись угроз и требований передачи какого-либо имущества, располагал бы возможностью сравнить фонограмму, представленную потерпевшим, с фонограммой, полученной в ходе оперативно-розыскных мероприятий. На основании результатов этого исследования принимают более обоснованное решение и о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица и о его последующем задержании и т.д. Без этих данных оснований для возбуждения уголовного дела, как правило, недостаточно.

1  См.: Российские вести № 33 (1200) от 20 февраля 1997 г.

Поэтому мы поддерживаем точку зрения Р.С. Белкина о целесообразности проведения судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела для установления наличия (или отсутствия) оснований для возбуждения уголовного дела1.

Следственная практика свидетельствует, что нередко совокупная оценка собранных доказательств зависит от содержания

конкретного документа, в котором зафиксированы конкретные сведения об участии заподозренного лица. Достаточно широко известны сведения о том, что в случае признания ошибочности, неточности, двусмысленности записи, допустим, в протоколе допроса, уголовное дело направляется на дополнительное расследование или судом выносится оправдательный приговор.

“Чашу весов” могут перетянуть результаты лишь одного следственного действия (допроса, опознания и т.п.), в которых добротно и грамотно зафиксирован как ход этого следственного действия, так и его результаты, а также четко обозначен источник получения информации, что позволяет впоследствии перепроверить полученные сведения с помощью других следственных действий.

Учитывая сложность привлечения участников преступной деятельности к уголовной ответственности, считаем оправданным помимо тщательного протоколирования вновь полученные сведения запечатлевать в графиках, схемах, рисунках, видеофильмах, фототаблицах, используя оперативную информацию и создавая новые объекты фиксации информации, объективность и достоверность которых можно перепроверить в ходе предварительного или судебного следствия путем специальных исследований и производства экспертиз2.

Помимо этого наглядность результатов оперативно-следственных действий и мероприятий во многом способствует облегчению восприятия и оценке информации другими лицами, лично не принимавшими участие в расследовании. Вновь созданные объекты фиксации доказательственной информации положительно влияют на восприятие лиц, не имеющих юридического образования и не способных юридически грамотно оценить представленные доказательства, но призванных решить судьбу подсудимого — присяжных заседателей. В этой связи хотелось бы заметить, что, по нашему мнению, возрождение института присяжных в настоящее время не оправдывает себя, как это было в XIX веке в России, когда ощущался Дефицит в грамотных юристах. В настоящее время, как нам пред-

1Белкин Р.С. Курс криминалистики. В 3-х томах. Т.З. — М., 1997. -С. 107.

2Лысов Н.Н. Криминалистическое учение о фиксации доказательственной информации в деятельности по выявлению и раскрытию преступлений. Автореф. дис… д-ра юрид. наук. — М., 1995.

ставляется, рассмотрение уголовных и гражданских дел должно осуществляться опытными юристами, свободно ориентирующимися в основах как оперативно-розыскной деятельности, так и в сфере предварительного следствия, а не случайными, пусть даже и хорошими, людьми, которые в состоянии определить виновность подсудимого лишь на житейском уровне, на уровне “суда улицы”, во многом руководствуясь своими эмоциями. Удивление вызывают интервью современных присяжных заседателей, которые с гордостью признаются, что после нескольких судебных процессов они стали не хуже судьи разбираться в оценке доказательств.

Отстаивая свою точку зрения, мы учитываем, что большинство стран мира отказалось от суда присяжных в его классическом варианте, а международная конференция юристов (1991 г.) рекомендовала государствам не вводить суд присяжных1.

Одним из наиболее распространенных следственных действий, где нередко используются результаты оперативно-розыскных мероприятий, является следственный осмотр, который наряду с допросом был и остается главнейшим процессуальным действием, при помощи которого устанавливается истина при расследовании уголовного дела. На это обстоятельство еще 70 лет назад обращал внимание один из пионеров криминалистики профессор И.Н. Якимов2.

Этот факт подтверждают и сотрудники оперативного и следственного аппарата МВД России, по мнению которых в 100% случаев изобличения лидера преступной группировки они производили следственные осмотры и допросы3.

Осмотр места происшествия — уникальное следственное действие, дающее возможность работникам правоохранительных органов лично фиксировать материальную обстановку совершенного преступления.

Требования к порядку осмотра места происшествия, его процессуальные основания записаны в ст. ст. 178—182 УПК России, поэтому считаем неоправданным подробно останавливаться на этих аспектах. Однако имеет смысл более подробно рассмотреть способы участия специалиста в этом действии, поскольку они интересны и для науки оперативно-розыскной деятельности.

 1См.: Жизнь в науке: К 100-летию со дня рождения С.М. Строговича // Юридические записки Воронеж, гос. ун-та. Вып.2. — Воронеж, 1995.-С. 11.

2Якимов   И.Н.      Криминалистика.   Уголовная   тактика.   -М.,1929. — С. 101.

3В работе использованы исследования, проведенные преподавателем Калининградского ЮИ МВД России Мешковой B.C., проанкетировавшей 266 сотрудников уголовного розыска и следователей УВД Калининградской и Нижегородской области в 1997-1998 годах.

Согласно ст. 179 УПК РФ следователь в необходимых случаях для участия в осмотре места происшествия может приглашать соответствующего специалиста. Последний обязан, используя свои специальные знания и навыки, содействовать следователю в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств. Иными словами, уголовно-процессуальный закон ограничивает деятельность специалиста только функциями обнаружения, фиксации и изъятия источников доказательств. По нашему мнению, данные положения уголовно-процессуального кодекса устарели.

Нередко при расследовании преступлений требуется не только обнаружить и изъять материальные объекты, но и произвести их исследование, используя такие изменения в материальной обстановке места происшествия, которые могут безвозвратно исчезнуть и восстановить которые, допустим, при следственном эксперименте крайне затруднительно. В частности, при расследовании преступления с использованием компьютерных сетей следователь, пытаясь самостоятельно войти в компьютерную базу данных, может уничтожить соответствующую информацию. Специалист, несомненно, с этой задачей справится лучше.

В ряде случаев при осмотре места происшествия могут быть обнаружены такие материальные объекты, исследование которых невозможно без стационарных технических средств, лабораторных условий. Такие исследования не являются экспертными, это — предварительные исследования, хотя при их производстве используется лабораторное оборудование.

В уголовно-процессуальном законе деятельность специалиста вне места происшествия, в лабораторных условиях или в экспертном учреждении причисляется к разряду экспертных исследований. В ряде случаев на основании запросов следователя лабораторное исследование материальных объектов производят вслед за осмотром места происшествия, процессуально оформляя результаты этих действий специальной справкой с ограничительной надписью “В уголовное дело не вшивать”, что влечет негативный результат — утрату важных, порой невосполнимых доказательств. При этом неоправданно прерывается процесс изучения материальных объектов и дублируются исследования, проведенные на месте происшествия, где исследуемый объект уже был частично осмотрен, визуально исследован и описан.

Аналогичные проблемы возникают и в случае необходимости участия специалиста в оперативно-розыскных мероприятиях, проводимых до возбуждения уголовного дела.

Путей решения этой проблемы предлагается достаточно много. В частности, по мнению Р.С. Белкина, специалист должен быть обеспечен такой передвижной криминалистической лабораторией, которая позволит производить экспертизы непосредственно на месте происшествия1.

По нашему мнению, возможны и другие варианты решения проблемы, в частности:

1.Допуск к участию в оперативно-розыскном мероприятии, осмотре места происшествия специально подготовленных квалифицированных специалистов-универсалов,  обладающих необходимыми умениями и навыками  получения информации при изучении всех заинтересовавших следователя объектов.

2.Закрепление в уголовно-процессуальном законе возможности продолжения специалистом исследования объектов в   лабораторных   условиях с последующим    оформлением этих исследований отдельным (самостоятельным) документом — справкой, которая по своему процессуальному статусу соответствовала бы перечисленным в ст. 68 УПК России источникам доказательств.

3.Признание справки специалиста, исследовавшего объект до возбуждения уголовного дела по запросу оперативного работника или следователя, источником доказательства по делу наравне с заключением эксперта.

Тактика осмотра места происшествия в зависимости от конкретной ситуации имеет свои особенности:

— либо осматривается место совершения преступления;

 

1 См.: Белкин Р.С.   Курс криминалистики. В 3-х томах. Т. 3. — М., 1997. -С. 11. 56

— либо обследуется участок местности, помещения, транспортное средство, откуда, допустим, осуществлялось руководство преступной деятельностью.

В первой ситуации осматривается место преступления, то есть участок пространства, на котором совершено преступление, и данное обстоятельство подлежит доказыванию в ходе расследования. При этом следователь, основываясь на оперативных данных, отыскивает следы пребывания и функционирования физического лица на определенном месте в известное время. Это могут быть общеизвестные следы пальцев рук, ног, обуви, одежды, окурки сигарет и т.п. Последние, в частности, позволяют производить целый ряд экспертных исследований: от биологических — для определения группы крови курившего, до товароведческих, подтверждающих принадлежность сигарет, обнаруженных на месте происшествия, и образцов табака, закупаемого “заподоз-ренным” лицом, к одной партии.

Во второй ситуации изменяется характер деятельности сотрудников правоохранительных органов, производящих следственный осмотр, поскольку осматривается уже не место преступления, а место происшествия — участок местности, помещения, транспортного средства, где могут быть обнаружены следы приготовления преступления или руководства его совершением, предметы, тем или иным образом связанные с преступлением, а также следы ожидания участниками криминальной группировки завершения деяния другими членами преступного сообщества и следы отхода преступников.

Например, при имеющейся оперативной информации о руководстве событием преступления лидером группы по телефону (радиотелефону) целенаправленно устанавливают, с какими абонентами и как регулярно поддерживалась связь; при использовании компьютера следователю рекомендуется ограничиться лишь его внешним осмотром, не пытаясь войти в информационную базу, поскольку доступ к информации зачастую защищен соответствующим паролем, незнание которого повлечет уничтожение всех имеющихся сведений. В этом случае будет оправданным изъятие как самого компьютера, так и дискет к нему для последующего изучения в лабораторных условиях. Помимо этого для расшифровки пароля необходимо изъять все имеющиеся записи, оперативным путем установить все значимые для заподозренного даты (дни рождения близких, подруг, дни смерти родственников), то есть все то, что может быть им положено в основу пароля, заблокировавшего доступ к базе данных компьютера.

Естественно, выбор тактики осмотра места происшествия и технических средств, используемых при этом, в известной степени будет обусловлен предварительными сведениями о характере преступной деятельности заподозренного лица, основанных в первую очередь на оперативных материалах. Так, в случаях установки на месте происшествия оперативным работником всевозможных “ловушек” о их наличии целесообразно предупредить всех присутствующих, и в первую очередь, кинолога, чтобы избежать испуга собаки от срабатывания, например, звукового или светового сигнала тревоги.

Несмотря на различие следственных ситуаций, не следует отождествлять работу, проводимую на месте происшествия в целом, с осмотром места происшествия, которая является частью этой работы. Так, иногда одновременно с осмотром места происшествия производятся другие самостоятельные оперативно-следственные действия (организуется преследование преступника “по горячим следам”, производится опрос очевидцев, принимаются меры по розыску похищенных ценностей и т.п.).

Значение осмотра места происшествия определяется тем обстоятельством, что нередко его результаты позволяют оценить объективность, полноту и достоверность имеющихся оперативных материалов и при положительной оценке предыдущей работы оперативного сотрудника могут явиться базой, основой планирования раскрытия преступления. Кроме того, все обнаруженные впоследствии в ходе других следственных действий материальные следы преступления (в частности, во время обысков, выемок) сравниваются с информацией, полученной при осмотре места происшествия. Обнаружение объективных связей между предметами, обнаруженными в ходе различных следственных действий и оперативных мероприятий, позволяют решать вопрос об относи-мости этих предметов к конкретному лицу и о причастности заподозренного лица к преступной деятельности.

Тактическая сторона задержания имеют свои особенности, которые обусловлены как степенью информированности субъекта доказывания об организованности преступного формирования, так и возможностями правоохранительных органов по пресечению их деятельности, а также конкретной оперативно-розыскной ситуацией, где учитывается наиболее благоприятный момент задержания вооруженного преступника, когда он менее всего ожидает нападения и задержание не грозит опасностью окружающим и когда оно наиболее выгодно и безопасно для самого задерживающего. Мы сознательно рассматриваем те варианты следственных действий, которые наиболее характерны в борьбе против организованных преступных сообществ, поскольку они вызывают значительные затруднения у практических работников.

Как правило, задержание одного из причастных к преступлению лиц служит сигналом опасности для других соучастников со всеми вытекающими последствиями (попытка скрыться, уничтожить следы преступления, скрыть добытое преступным путем, оказать противодействие следствию и т.д.)1.

В зависимости от ситуации в следственной практике используются три основных вида задержания:

— первоначальное задержание лидера ОПГ;

— первоначальное задержание второстепенных членов ОПГ;

— одновременное задержание всех членов ОПГ.

Первый вариант задержания используется при наличии достаточных оперативных данных о преступной деятельности лидера ОПГ, что позволяет, во-первых, обезглавить ОПГ, лишить (хотя бы на короткое время) преступное сообщество централизованного управления; облегчить работу с остальными членами ОПГ, которые, как правило воспринимают это действие со стороны правоохранительных органов как свидетельство доказанности преступной деятельности сообщества, что способствует психологической подготовке их к даче правдивых показаний на предстоящем допросе.

Этот порядок задержания оправдывает себя и при необходимости зашифровать конфиденциальный источник получения информации или “прикрыть” лидера ОПГ, уже давшего правдивые показания о своей деятельности, создавая тем самым легенду о его “твердости” в воровских традициях. 1 См.: Джандиери А.С. Расследование взяточничества. — СПб., 1996. -С. 19.

Оправдывает себя в этих целях демонстративное задержание, произведенное  намеренно на глазах остальных членов ОПГ.

Второй вариант задержания лидера ОПГ целесообразен при недостаточности сведений о создании им криминальной группировки и о руководстве ею и необходимости соблюдения конспирации. Члены ОПГ, водворенные в изолятор временного содержания, зная о нахождении лидера ОПГ “на воле”, как правило, опасаются ответственности в одиночку за все действия группы и необходимости возмещения всего причиненного ущерба только своим имуществом.

Помимо этого подобная последовательность задержания создает предпосылки для использования оперативной информации о неприязненных отношениях внутри ОПГ, часть которой находится в изоляторе временного содержания,  а другая  • на свободе.

Кроме того, первичное задержание второстепенных членов преступной группировки (если их руководитель обладает депутатской неприкосновенностью) и последующие следственные действия (обыски, допросы, опознания и др.) обеспечивают изобличение организаторов и активных участников преступной деятельности.

В этом случае первоначальное задержание второстепенных членов ОПГ позволяет собрать необходимый доказательственный материал и об оставшемся на свободе лидере ОПГ.

Третий вариант задержания используют только после тщательного анализа собранных улик, при наличии оперативной информации о возможности совершения ОПГ новых тяжких преступлений или о намерении скрыться от правосудия. При этом задействуются дополнительные конфиденциальные источники, силы и средства, позволяющие одновременно в различных местах планировать и производить задержания и личные обыски подозреваемых.

Обязательное условие этого вида задержания — внезапность, то есть немедленно вслед за возбуждением уголовного дела выполнение намеченных оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении всех участников преступной группировки (задержания, обыски, допросы, опознания).

Во всех случаях задержанию, как правило, предшествует основательная оперативная подготовка, в ходе которой получают следующие сведения:

—   о преступнике, его вооруженности, владении приемами единоборств и намерении оказать сопротивление при задержании;

—  о местности, где желательно произвести задержание, и о наличии посторонних лиц в данном месте в определенное время.

Нередко задержанию предшествует успешное проведение засады. Последняя организуется как для задержания всех лиц, посещаемых определенное место, так и специально “для встречи” ожидаемого преступника. В некоторых случаях засада организуется уже после произведенного обыска в помещении.

Важный элемент задержания — производство личного обыска. Особое внимание обращается на объекты, позволяющие подтвердить факт участия задержанного в преступной деятельности: оружие, наркотики, записи, в том числе и зашифрованные, телефоны, схемы, бланки доверенностей, печати, штампы, расписки в получении денег и т.п.

Сотрудники оперативно-следственной группы, как правило, или ограничивают телефонные переговоры, предоставляемые задержанному из изолятора временного содержания, или организуют прослушивание этих переговоров. По возможности, с помощью специальных технических средств (СТС) контролируются встречи задержанного с адвокатами для затруднения передачи информации оставшимся на свободе членам преступной группы и организации противодействия правоохранительным органам.

Также разнообразны формы проведения первого допроса после задержания. Поскольку уголовно-процессуальным законодательством такой допрос рекомендуется проводить немедленно после задержания, то при наличии сведений о неискренности задержанного этот допрос можно провести формально, без глубокой подготовки, без выяснения интересующих следствие деталей, тем самым не сообщая ему об имеющихся доказательствах его вины, не раскрывая источников получения информации о его деятельности.

Известно, что современное состояние изоляторов временного содержания или следственных изоляторов не является препятствием передачи информации “на волю”, поэтому следователь, оперативный работник, как правило, принимает соответствующие меры либо к пресечению общения задержанного с соучастниками, либо сознательно допускает утечку какой-то части информации.

Обыск, как правило, является неотложным следственным действием и нередко сопровождается задержанием подозреваемого, его допросом и арестом. Нередко подготовка к проведению обыска протекает в условиях дефицита времени у следователя, не имеющего возможности полно изучить все детали предстоящего действия и не располагающего необходимой оперативно-значимой информацией, разработать подробный план его хода, привлечь достаточные силы и средства. Однако, по крайней мере, на следующие основные вопросы он должен иметь четкие ответы до начала производства обыска:

1. Что искать?

2. Где искать?

3. Когда искать?

4. Как искать?

Изучая эти вопросы, оперативный работник, следователь максимально используют фактор внезапности, что может “пресечь действия, направленные на уничтожение доказательств, сокрытие имущества”1. Нередко начало производства обыска связано с успешным завершением мероприятия по организации засады на месте предполагаемого обыска, когда в помещении собираются все интересующие оперативного работника лица.

Деятельность представителей так называемой “беловоротничковой” преступности в большей степени носит интеллектуальный характер, не требующий присутствия на месте происшествия и активного физического участия в криминальном событии, вследствие чего результаты следственного осмотра могут не содержать криминалистически значимых сведений об участии “интеллектуалов” в осуществлении интересующего следователя события. Результаты обыска нередко играют главенствующую роль в доказывании их роли в преступной деятельности. Поэтому время производства обысков у всех членов группы, как правило, четко согласуется, и руководит всеми обысками лицо, производящее это действие в наиболее информативном, важном месте,

1 Быховский И.Е. Об использовании фактора внезапности при расследовании преступлений //Вопросы криминалистики. 1963. № 8-9. -С. 171-172. 62

 

хранилище. Своевременный, оперативный обмен информацией, поступающей со всех обысков, нередко способствует обнаружению объектов, свидетельствующих о преступной деятельности.

Производство обыска осуществляется на основании имеющихся оперативных сведений и в соответствии с криминалистическими рекомендациями, и основная особенность этого следственного действия, целью которого является изобличение заподозренных в преступной деятельности, заключается в сборе информации именно о функционировании всей группы. Как правило, об этом свидетельствуют письменные материалы, составленные лично лицом, организовавшем эту группу (схемы, фотоальбомы, списки телефонных номеров, тексты договоров, клятв членов группы на верность воровским традициям, информация на машинных носителях). Удержать в памяти все данные о деятельности группы ее лидеру довольно сложно, поэтому она зачастую каким-то образом фиксируется на материальных объектах, находясь в той или иной степени зашифрованности. Обнаружить эти источники и расшифровать их содержание — одна из важнейших задач, стоящих перед оперативным работником и следователем.

Тактика обыска, как уже отмечалось, зависит от имеющейся информации о тактике действий преступной группы в сходных ситуациях. Так, при разработке операции с целью задержания с поличным взяткополучателя установлено, что последний, опасаясь разоблачения, “сбрасывает” предмет взятки через форточку. Поэтому оправданным явилось привлечение сотрудника для наблюдения за окнами обыскиваемого служебного кабинета.

Следственная практика свидетельствует о том, что в последнее время руководители криминальных сообществ все чаще используют компьютеры для накапливания и анализа информации о своей деятельности.

Компьютеры могут находиться как в офисах лидеров (организаторов) преступной деятельности, зачастую замаскированных под “бизнесменов”, так и в жилых помещениях. Одна из распространенных, основных ошибок сотрудников правоохранительных органов — желание немедленно и самостоятельно ознакомиться с имеющейся информацией, что нередко способствует утрате документов. Поэтому считаем, что оправданной является рекомендация при обнаружении компьютера не пытаться самостоятельно найти пароль, защищающий имеющуюся информацию, а изъять и компьютер, и дискеты к нему, чтобы впоследствии предложить специалистам “прочитать” интересующие предварительное следствие сведения.

В связи с повышением роли и активности защитников при осуществлении своих обязанностей, их готовности оспорить результаты любого оперативного мероприятия или следственного действия, вызванных не в последнюю очередь солидными суммами гонораров, желательно самым подробным образом фиксировать и ход обыска и его результаты. С этой целью используется фото,- видеосъемка, где фиксируются все моменты, начиная с места обнаружения тайника и заканчивая фиксацией обстановки после обыска

Известны случаи, когда обнаруженные на месте обыска предметы исследовались в экспертных учреждениях, где специалисты приходили к неоспоримому выводу — на данной вещи имеются следы пальцев рук конкретного субъекта. Последний, ознакомившись с заключением эксперта и с протоколом обыска, соглашался с заключением, но утверждал, что данный предмет был принесен одним из участников обыска. Доказать ложность этого утверждения при неквалифицированной фиксации хода и результатов обыска достаточно сложно.

Это подтверждается и судебной практикой. Работник прокуратуры, обвиняемый в получении взятки в своей квартире, изобличался наряду с другими доказательствами и протоколом обыска, который был оформлен в следующей ситуации. Информация о готовящейся взятке поступила в правоохранительные органы, сотрудники которых с целью задержания с поличным провели оперативно-розыскное мероприятие, а именно: соответствующим образом пометили денежные купюры и вручили их взяткодателю. Сразу же после ухода последнего из квартиры сотрудника прокуратуры, туда прибыла оперативная группа, которая, выполнив требования уголовно-процессуального закона, приступила к обыску.

Обыск длился более 7 часов и не приносил положительных результатов. Уставшие члены оперативной группы собрались в комнате и принялись “колоть” сотрудника прокуратуры: “Где деньги?” Старшина милиции, решив попить воды, ушел в кухню, и, обратив внимание на поддон газовой плиты, выдвинул его. Там лежал пакет с деньгами. Очень довольный старшина вернулся в комнату и положил пакет на стол со словами: “Не это ли мы искали?”

Следователь оформил результаты обыска, сотрудника прокуратуры арестовали, хотя он продолжал настаивать на своей невиновности, и уголовное дело направили в суд.

На судебном заседании, получив право на последнее слово, подсудимый продолжал отрицать свою вину и против главного доказательства своей вины — предмета взятки, высказался: “Мы все находились в комнате. Старшина милиции куда-то ушел, а вернулся с деньгами. Где он их взял, никто не знает”.

Уголовное дело было возвращено на дополнительное расследование, в ходе которого версия сотрудника прокуратуры была подтверждена, вследствие чего уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления.

В ряде случаев уже перед производством обыска из оперативных источников точно известно о местонахождении искомых объектов или преступника. Тактически оправданно перед этим следственным действием детально расписать сценарий предстоящего обыска, распределить роли всем присутствующим, чтобы решить триединую задачу:

—  скрыть источник информации, сообщивший сведения относительно этого объекта;

—  организовать зашифрованную охрану известного хранилища, препятствующую доступ к объекту со стороны обыскиваемого;

—  обнаружить искомый объект и тщательно зафиксировать факт его изъятия.

Действия членов оперативно-следственной группы не должны вызывать сомнений в “случайности” обнаружения предмета, и к этому моменту психологическое состояние обыскиваемого должно максимально способствовать даче им правдивых показаний относительно как обнаруженного объекта, так и преступной деятельности в целом. Этот комплекс задач может быть решен при правильно организованном взаимодействии оперативного работника и следователя.

Весьма специфична роль понятых при обыске. Можно выделить две типичные ситуации, позволяющие ставить под сомнение результаты любого следственного действия, производимого в соответствии с законом в присутствии понятых.

1. Понятые зачастую в ходе следственного действия не обращают внимания на его ход, подписывают протокол обыска, не читая его, и, будучи вызванными в судебное заседание в качестве свидетелей, не могут сообщить никаких конкретных сведений ни о ходе, ни о результатах обыска.

2. Оперативный работник использует в качестве понятых своих внештатных сотрудников, практически ежедневно сопровождающих его при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий, а также участвующих в следственных действиях, к которым привлекается сотрудник. Иными словами, по большинству материалов, которые оформляет оперативный работник, в качестве понятых участвуют одни и те же лица. Установление этого факта позволяет защитникам возбудить недоверие к представленным документам у членов суда. Нередко такие материалы не признаются источниками доказательств.

Поэтому оправдана следующая последовательность действий оперативного работника при обнаружении тайника, а именно: требовать от понятых удостоверения факта обнаружения объекта, то есть подойти к обнаруженному тайнику, зафиксировать факт извлечения из него предмета, выслушать объяснения обыскиваемого по поводу его происхождения и своей подписью удостоверить факт изъятия и соответствующей упаковки обнаруженного объекта.

Производство допроса немецкий криминалист Г.Шнейкерт приравнял к искусству шахматной игры. Тактические приемы допроса, то есть наиболее рациональные подходы к производству этого действия на основе норм уголовно-процессуального закона, достаточно многообразны. Отдавая себя отчет в том, что сочетание таких приемов в рамках допроса чрезвычайно велико, считаем возможным выделить наиболее значимые группы тактических приемов, которые условно можно подразделить на два блока:

1.  Допрашиваемое лицо сообщает правдивые и объективные сведения, помогает установлению истины по делу.

2. Допрашиваемый противодействует проведению следствия. В зависимости от этого критерия к первой группе относятся:

— беседа;

—  возбуждение ассоциативных связей;

— оказание помощи в припоминании забытого;

— предложение терминов, наиболее полно отражающих деяние. Вторая группа тактических приемов допроса более обширна и включает в себя:

—  предъявление доказательств;

— допущение существования легенды;

— пресечение лжи;

—  информационный вакуум;

—  коммуникативный вакуум;

—  изменение темпа допроса и т.п.

1. Беседа с допрашиваемым позволяет установить психологический контакт, проверить возможность использования тех или иных тактических приемов. В ходе беседы возможно определить степень искренности допрашиваемого, простейшие признаки которой можно представить следующим образом:

—  на прямое обвинение невиновный, как правило, отвечает сразу же, виновный стремится получить от следователя какую-нибудь информацию, чтобы продумать ответ;

—  невиновный постоянно обращается к фактам, свидетельским показаниям, активно пытается доказать свою непричастность к преступлению. Виновный, наоборот, подробно не высказывается, отвечает осторожно и неточно;

—  невиновный постоянно возвращается к пунктам обвинения, опровергает наиболее важные обстоятельства. Виновный пытается обойти такие обстоятельства, допуская, что их рассмотрение может усугубить его положение;

—  невиновный доказывает, что совершенное преступление несовместимо с его обычным поведением,   образом жизни, воспитанием, характером, положением в обществе. Виновный редко приводит эти аргументы;

—  невиновный остро переживает то обстоятельство, что имеет дело со следственными органами, боится позора, его беспокоит мнение друзей и начальников, положение семьи. Виновного беспокоит только ответственность.

Любопытно, что тактические приемы распознавания правдивой информации мы находим в древнейших письменных источниках. Так, авторы “Артхашастры” учат судью — “вот основания, указывающие на недостоверность показания: допрашиваемый уклоняется от обсуждаемого предмета и переходит на другой; сказанное им ранее не вяжется с последующим; подтвержденное свидетелем не признает;   беседует со свидетелями в неполноценном месте”.

2.  Возбуждение ассоциативных связей по смежности, сходству или контрасту. Нередко участник преступной деятельности не может вспомнить   время   совершения   им первого факта хищения чужого имущества. С целью облегчения процесса  воспоминания   забытого,   оправданным   будет предъявление в ходе допроса  части   результатов  оперативно-розыскных  мероприятий (фотографии, видеофильмы, документы). В частности, документы товарооборота,   принадлежность которых к преступной деятельности очевидна, способствуют установлению даты преступных операций.

3.  При  необходимости  установления  времени события преступления используют прием, основанный на предложении допрашиваемому различных точек отсчета времени. Обычно временные характеристики лучше запоминают,  если они связаны с профессией или интересами допрашиваемого. Так, сельский житель легче и проще определит время события по времени сельскохозяйственных работ; студент — по времени изучения дисциплин и т.п.

4.   Предъявление  вещественных доказательств  —  сложный тактический прием, требует предварительной подготовки и точного уяснения цели данного действия. Одна из особенностей использования объектов, изъятых в ходе оперативно-розыскного мероприятия, — предварительное изучение соблюдения режима конспирации, при необходимости согласования всех деталей как с лицом, осуществляющим конфиденциальную помощь оперативному сотруднику, так и с руководителем аппарата, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Данный прием используется как в бесконфликтной, так и в конфликтной ситуации на следствии. В первом случае он помогает вспомнить действительно значимые обстоятельства, забытые допрашиваемым, возбуждая ассоциативные связи между явлениями, процессами или предметами. Во втором случае вещественные доказательства со всей беспощадностью изобличают допрашиваемого во лжи. Этот прием в ряде случаев позволяет достичь следующих целей:

—  использовать фактор внезапности;

— отвлекать внимание;

— создавать напряжение;

— создавать представление об осведомленности следователя.

Так, при допросе расхитителя на стройке, который присваивал деньги путем составления подложных нарядов, следователь разместил на столе стопку дел, изъятых в ходе осуществления оперативно-розыскного мероприятия, в которых было обнаружено несколько подложных документов. В процессе допроса следователь предъявил несколько из них допрашиваемому. Спокойный и уверенный в своей неуязвимости допрашиваемый резко изменился, стал проявлять беспокойство и, наконец, назвал все факты подделки документов, еще неизвестные следователю.

5. Допустить существование легенды. При сообщении допрашиваемым вымышленных сведений целесообразно не прерывать его, а позволить выговориться до конца. Впоследствии довольно легко уличить его во лжи в ходе повторного допроса, поскольку он не сможет повторить вымышленное от начала до конца, ибо, по выражению М.Твена, нельзя запомнить несуществующее. Как правило, вьщуманные легенды содержат сведения общего характера, а конкретные детали и обстоятельства, которые допрашиваемое лицо должно было бы знать, не описываются.

6.  Пресечение лжи. В иных случаях, при наличии достаточно полных и объективных данных, основанных на длительном наблюдении за деятельностью допрашиваемого, оправданным будет и прерывание его рассказа о вымышленных обстоятельствах и постановка   конкретных   вопросов,   или   предъявление   доказательств, демонстрация видеофрагментов проведенных мероприятий. Это помогает направить ход допроса в нужное русло.

7. Информационный вакуум. Следователь  анализирует имеющиеся у него и не оспариваемые допрашиваемым данные, вплотную подходя к эпизодам, относительно которых точных сведений нет, и вынуждает допрашиваемого взять инициативу на себя, рассказывая об остальных эпизодах. Так, задержанный за квартирные кражи пытался отрицать свое участие в совершенных преступлениях. Однако следователь первоначально выяснил отношение подозреваемого к тем эпизодам, где его участие не вызывало сомнений. На каждое отрицание следователь демонстрировал либо заключение эксперта об обнаружении на месте происшествия отпечатков рук допрашиваемого, либо изъятые в его квартире похищенные ценности, либо зачитывал показания членов группы. Допрошенный таким образом по пяти фактам краж подозреваемый в дальнейшем по своей инициативе рассказал об участии в остальных эпизодах и о местах хранения похищенных вещей, в том числе и о ранее неизвестных следователю.

Нередко допрашиваемый пытается в ходе допроса спровоцировать оперативного работника, следователя на сообщение сведений об источнике информации, в частности личности лица, “сдавшего” его правоохранительным органам. Поэтому использование этого приема под официальным предлогом зашифровки легальной информации нередко себя оправдывает.

8. Коммуникативный вакуум. Следователь использует этот прием, создав высокое эмоциональное напряжение у допрашиваемого, в результате чего последний нередко сообщает ранее неизвестные сведения. Достигается это различными способами: демонстрацией материалов, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий, а также предъявлением доказательств, заключений экспертиз, фрагментов протоколов допросов, обысков, осмотров мест происшествий и т.п. с последующим резким прекращением общения.

9. Изменение темпа допроса используется в зависимости от психологических свойств личности допрашиваемого. При форсировании темпа допрашиваемому   предлагается без подготовки,   “с   ходу”, объяснить то или иное обстоятельство; при замедленном   темпе   допроса   допрашиваемому   представляется возможность более подробного освещения узловых моментов допроса.

Оправдывает себя и допрос с помощью полиграфа. Принцип работы полиграфа основан на многовековых наблюдениях за поведением человека, попавшего в необычную ситуацию, что нередко характеризуется изменениями в потоотделении, кровяном давлении, ритме дыхания и т.п. Опыты по использованию фиксации этих и других изменений состояния человека в ходе предварительного следствия в нашей стране производились уже в 20-е годы XX века1.

1 См.: Лурия А.Р. Этапы пройденного пути. Научная автобиография. — М., 1982.  — С. 23.

Длительное время полиграфы, обычно называемые “детекторами лжи”, в следственной практике правоохранительных органов не применялись. В настоящее время благодаря подвижничеству криминалистов1 запрет на использование полиграфа снят, и его применение как в ходе допроса, так и при производстве психологической экспертизы, по нашему мнению, позволит распознать ложные сведения, сообщаемые допрашиваемым или испытуемым.

Свои особенности имеет допрос лидеров, активных членов преступных группировок. Так, нередко лидеры ОПГ дают признательные показания по следующим причинам:

—  вследствие полного изобличения материалами дела;

— из-за желания добиться смягчения своей участи;

—  в целях использования возможности  уйти от ответственности;

— желая перенести ответственность на других членов ОПГ.

Поэтому при допросе в качестве обвиняемого лидера преступной группы отсутствие перечисленных оснований его “правдивости” должно насторожить следователя и вынудить тщательно выяснять происхождение источников сообщаемых сведений, не основываясь на голословных объяснениях и признаниях допрашиваемого.

Зачастую оправдывает себя тактика допроса, когда следователь предлагает допрашиваемому выполнить лично фрагменты какого-либо текста либо составить часть программы для ПЭВМ, составить схему противодействия правоохранительным органам. В этом случае обязательна фиксация на видеокамеру и присутствие прокурора, судьи, защитника.

Использование в ходе допроса звукозаписи, по нашему мнению, также имеет свои особенности, вызванные следующими обстоятельствами. Круг вопросов, подлежащих выяснению, зачастую обширен, и звукозапись всего допроса, по нашему мнению, неоправданна вследствие очень значительных временных затрат. Это утверждение можно проиллюстрировать простейшим примером из следственной практики. Если допрос длился

 

1 СМ.: Белкин Р.С. Криминалистика, тенденции, проблемы, перспективы. — М., 1987; Образцов В.Л Основы криминалистики. — М., 19%. -С. 128.

 

3 часа, то обязательное прослушивание его фонограммы также будет длиться 3 часа. С учетом подготовительных и завершающих действий следователя, связанных с использованием магнитофона, этот допрос займет весь рабочий день.

В этой связи считаем возможным и оправданным производить запись наиболее значимого для предварительного расследования фрагмента допроса, что нередко делают следователи и оперативные работники в настоящее время, создавая фонд аудиозаписей для решения оперативных целей, например для ле-гендирования источника полученной информации.

Представляется, что фрагментарная запись содержания допроса с последующим использованием зафиксированных сведений в качестве доказательств по делу может значительно повлиять на эффективность труда следователя, львиную часть рабочего времени затрачивающего на допросы. Поскольку ст. 141-1 УПК РФ требует при использовании звукозаписи при допросе записывать весь ход допроса, предлагаем внести в нее изменения, разрешающие:

—  производить звукозапись не всего хода допроса, а его фрагмента (фрагментов);

—  объявлять о применении звукозаписи не перед началом допроса, а непосредственно перед аудиозаписью его фрагмента.

На необходимость изменения процедуры звукозаписи допроса обращает внимание и Р.С. Белкин1.

Свои особенности имеет допрос с участием защитника. Следователь в этих случаях должен твердо придерживаться следующего правила: допрос ведет он, а не защитник. Поэтому защитник задает вопросы, комментирует какие-либо положения, лишь получив разрешение от следователя. Наводящие вопросы, естественно, не допускаются. В необходимых случаях (например, при выходе хода допроса из-под контроля вследствие чрезмерной активности защитника) следователь вправе прервать ход допроса и удалить защитника из следственного кабинета, а при необходимости (допустим, при установлении факта разглашения защитником тайны предварительного следствия) ходатайствовать

1 См.: Белкин Р.С. Курс криминалистики.   В 3-х томах. Т. 2: Частные криминалистические теории. — М.,  1997. — С.   126. 72

перед соответствующими органами о лишении адвоката лицензии.

При допросе не только фиксируются сообщенные сведения, но и планируется ряд конкретных оперативно-розыскных или следственных действий по закреплению и доказыванию истинности или ложности показаний.

Следственная и судебная практика свидетельствует, что если показания своевременно были проверены и подтверждены совокупностью других доказательств, то впоследствии допрашиваемый редко их изменяет или отказывается от них.

Зачастую тактические особенности имеет использование результатов оперативно-розыскных мероприятий при предъявлении для опознания. Нередко следователю приходится решать вопрос о первичности следственных действий с единственным находящемся в его распоряжении предметом: либо предварительно использовать его при опознании и впоследствии направить его на лабораторное исследование, например для обнаружения следов пальцев рук, микрочастиц или микроволокон, крови, или, наоборот, экспертное исследование должно быть первичным.

В каждом отдельном случае эти вопросы решаются в зависимости от складывающейся ситуации, но это решение должно быть основанным на полных и объективных данных о порядке изъятия этого объекта в ходе оперативно-розыскного мероприятия, в частности о том, каким образом осуществлялось это изъятие, кто конкретно прикасался к этому объекту, как и в присутствии кого оно было упаковано, какие следы на нем могли быть оставлены сотрудниками оперативного аппарата или лицами, осуществляющими сотрудничество на конфиденциальной основе. Выяснение этих вопросов — чрезвычайно важное обстоятельство, поскольку нередко обнаруженные экспертами микрочастицы являются.содержимым кармана одежды оперативного работника, не упаковавшего предмет надлежащим образом; следы пальцев рук на объекте зачастую оставляют не преступники, а лица, принимавшие участие в оперативном мероприятии, и т.п.

В последнее время достаточно стабильно производятся опознания предметов по запаховым следам, с применением служебной собаки. С этой целью собаке предъявляют либо сам предмет, сохранивший запах своего владельца, либо шприцем производят забор воздуха с поверхности данного предмета, а сам он в следственном действии не используется. Последний вариант предпочтительнее. Этому виду опознания также должна предшествовать откровенная беседа оперативного работника со следователем, целью которой становится выявление возможности оставления на интересующем следователя объекте запаховых следов, принадлежащих оперативному работнику. Это имеет место в случаях игнорирования требований Закона об ОРД об упаковке следов, несущих на себе (в себе) запаховые следы.

В ряде случаев, когда предъявляемые для опознания предметы являются уникальными и попытки отыскать их аналоги в ходе оперативно-розыскных мероприятий не увенчались успехом, оправданно отказаться от этого следственного действия.

Существуют также и другие варианты принятия решения в этой ситуации. Так, если предметы имеют явно выраженные индивидуальные признаки, свойства, например предметы антиквариата, художественные произведения, то возможно поступить следующим образом:

—  изготовить фотоизображения, модели, копии данных объектов и произвести опознание не самих картин, икон, а их фотографий, копий;

—  обратиться за помощью к музейным,  частным коллекциям и отыскать максимально сходные объекты.

При невозможности отыскать сходные предметы, как уже отмечалось, отказываются от производства опознания и не осуществляют его с негодными объектами. В этих случаях достаточно наличия в уголовном деле протокола допроса специалиста (потерпевшего, очевидца) с подробным описанием всех признаков, качеств предмета и протокола осмотра этого предмета, где особое внимание обращено на наличие и совпадение уже описанных и зафиксированных в протоколе допроса обстоятельств, свойств объекта, его признаков.

Так, при расследовании кражи из церкви у подозреваемого были изъяты предметы церковной утвари. Опознание икон было затруднено отсутствием аналогичных. В этой ситуации следователь разыскал художника, производившего реставрацию икон в церкви, и подробно допросил его об индивидуальных признаках похищенных икон, не предъявляя их для опознания, как планировалось ранее. Реставратор подробно описал все характерные особенности интересующих следователя икон, что полностью нашло подтверждение в ходе осмотра икон и наряду с другими доказательствами было положено в основу приговора.

С целью разоблачения деятельности преступного формирования в вымогательстве помимо перечисленных существуют и другие особенности тактики проведения опознания предметов, объектов.

Так, потерпевшему, общавшемуся с вымогателем по телефону, представляют для опознания фонозапись голоса последнего, записанную к ходе прослушивания телефонных переговоров, получавшего от интересующего следствие лица письма, записки с угрозами, для опознания предъявляются письменные документы, выполненные заподозренным. Наиболее эффективным является предъявление так называемых “свободных образцов” почерка, которые, как правило, изымаются в ходе оперативно-розыскных мероприятий, целью которых был сбор образцов.

В ряде случаев при опознании личности заподозренного необходимо воспрепятствовать запоминанию последним личности опознающего или оказанию на него психологического воздействия. В этих целях оправданными будут следующие тактические приемы:

— максимальное сокращение времени производства опознания. В этом случае все подготовительные действия производятся таким образом, чтобы исключить факт общения опознающего со всеми участниками предстоящего следственного действия кроме следователя. После выполнения всех предусмотренных уголовно-процессуальным законом требований (объявление о цели следственного действия, предупреждение об уголовной ответственности свидетелей и потерпевших и т.п.) в помещение, где будет производиться опознание, приглашают очевидца (опознающего), который на вопросы следователя произносит предусмотренные уголовно-процессуальным законом суждения, например заявляет: “Да, опознаю стоящего…” (или “Не опознаю никого из представленных мне людей”) — и буквально одной-двумя фразами объясняет, по каким признакам опознает человека и в связи с каким событием, после чего удаляется из этого помещения. Протокол предъявления для опознания составляется уже при раздельном местонахождении опознаваемого и опознающего.

Столь жесткий способ опознания, но осуществленный в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, гарантирует от следственных ошибок, подобных следующей. При опознании участника изнасилования потерпевшая довольно бойко опознала одного из насильников и подробно объяснила, где и при каких обстоятельствах она “общалась” с ним. Следователь, удовлетворенный этим, рассадил всех присутствующих в одном кабинете и стал составлять протокол предъявления для опознания. Отвлек его от этого занятия робкий голос опознающей: “А, может быть, я и ошибаюсь…” Спустя довольно длительное время, в ходе повторного допроса, было установлено, что в то время, когда следователь отвлекся на составление процессуального документа, насильник сумел показать жестами потерпевшей, что ее ожидает в ближайшем будущем. Это и послужило появлению ноток сомнения в голосе потерпевшей. Желательно при подобных следственных действиях присутствие оперативного работника, знающего психологические качества подозреваемого;

— использование при опознании направленных источников света, позволяющих максимально осветить опознаваемого и предельно уменьшить возможность запоминания им опознающего. Остается сожалеть, что российским уголовно-процессуальным законом не разрешается производить опознание личности при расположении опознающего за стеклом, покрытым зеркальной поверхностью, вне видимости опознаваемого.

Предъявление для опознания личности — уникальное следственное действие, которое никогда не дублируется. Поэтому его проведение, как правило, очень тщательно готовится. В частности, продумываются все предметы одежды, в которых будут одеты опознаваемые, их прическа, тактика следователя, последовательность действий опознающего и т.п.

Не секрет, что именно результаты неподготовленных опознаний личности наиболее часто ставятся под сомнение защитниками в судебных заседаниях.

Так, не оправдывают себя факты опознания личности, длительное время содержащейся в изоляторе временного содержания, с привлечением в качестве статистов похожих лиц с улицы. Нередко при этом опознающие четко показывают на лицо, содержавшееся до этого в камере, и заявляют, что опознают его как преступника. На судебном же заседании выясняется, что преступник был уверенно опознан по одному признаку — неряшливости, небритости — свидетельству длительного нахождения в камере. Стереотип мышления очевидца прост: раз он был задержан милицией — значит он и преступник.

Проверку показаний на месте происшествия, как правило, проводят в первые же дни после задержания подозреваемого, его допроса или ареста. После пребывания в следственном изоляторе, по выражению опытных криминалистов, следствие ведет уже не следователь, а обвиняемый. Это объясняется, в частности, тем, что к моменту оформления его пребывания в следственном изоляторе подозреваемый, как правило, располагает сведениями о наличии у следователя доказательств его вины, Эта информация передается на свободу друзьям, родственникам или членам криминальной группы. Способов передачи информации “на волю” множество: письма, записки, устные сообщения — — через сокамерников, обслуживающий персонал. В последнее время налажена обратная связь по радио, телевидению (в основном используют определенные тексты, их последовательность в заранее обговоренных рекламах, платных объявлениях и т.п.).

Перед проверкой показаний на месте происшествия изучаются все материалы оперативно-розыскной деятельности, как переданные органам предварительного следствия, так оставленные в делах оперативного производства; производят тщательный допрос лица, чьи показания надлежит проверить, с применением видеозаписи, составлением схем. Продумываются система охраны, предполагаемый маршрут, средства фиксации хода и результатов следственного действия, а также по маршруту следования оперативно-розыскной группы распределяются агенты, доверенные лица, способствующие получению дополнительной информации и пресечению возможных волнений среди окружающих.

О важности этих обстоятельств свидетельствует следующий факт из следственной практики. Один из группы поджигателей жилья в сельской местности вызвался продемонстрировать места, где производились поджоги (огнем было уничтожено восемь жилых домов). Группа охраны, не получившая вовремя предупреждение о готовящейся расправе с поджигателем, с большим трудом смогла выстоять против разъяренных жителей поселка, желавших на месте расправиться с преступником, показывающим места поджогов.

Таковы некоторые особенности легализации и использования оперативно-розыскной информации в ходе предварительного следствия.

 

СОДЕРЖАНИЕ

1. Сущность оперативно-розыскной тактики.

2. Тактические особенности производства оперативно-розыскных мероприятий.

3. Легализация и использование результатов оперативно-розыскной деятельности в

ходе предварительного следствия.