Редакции «ОРД» очень часто задают вопрос: «За что вы так не любите милицию, СБУ и прокуратуру?». Как правило, вопросы эти исходят от работников этих структур, которые занимаются контактами со СМИ. Вопрос вообще странный какой-то. А почему, собственно, мы должны всех вас любить? Мы что – Церковь? Отнюдь. Часто вопрос этот вызывается тем фактом, что мы весьма неохотно печатает информацию, которую присылают нам ЦОСы. Действительно, как правило не печатаем. Потому что скучная. Иногда вредная. Как правило – бесполезная. А как сделать ее интересной и полезной? А вот это, пожалуй, уже действительно интересный вопрос. Попробуем обдумать его на примере МВД. Без учета нынешней политической ориентации этого ведомства, чисто «по модулю».
Такой, казалось бы частный вопрос, как вопрос подачи информации ЦОСами МВД в прессу, на самом деле не может быть решен без понимания более глобальных вопросов. Понятно, что нынешняя ситуация, когда МВД является в основном поставщиком в СМИ достаточно «чернушной» криминальной хроники (типа «внук зарезал бабушку и съел») является ненормальной и злокачественной. Однако, для того, чтобы понять, в какой именно информации от МВД нуждается общество, необходимо осознать, а какая собственно милиция нужна современной Украине? Не секрет, что реформирование правоохранительных органов серьезно отстает от темпов изменения общества. Милиция, как структура, была сформирована в СССР, государстве, которого сейчас уже не существует. За это время изменились не только характер преступности, не только СМИ, но и политический и экономический уклад нашей страны. Соответственно, должны меняться и правоохранительные органы. Причем, желательно, чтобы их изменение носило системный, а не хаотический характер. Имело характер плановый, позволяющий опережать как запросы общества, так и изменения «лица» преступности.
Вероятно, план невозможен без составления некой модели. Модели самобытной, но базирующейся на опыте других государств. В самых общих чертах, очень упрощенно можно выделить 2 модели правоохранительных органов: американскую и германскую. Для американской модели характерно избыточное финансирование, широкое использование технических средств и четкая система работы с заявлениями граждан. Для германской модели характерно прежде всего весьма высокое количество граждан, готовых заявлять о правонарушениях и, опять таки, четкая и эффективная система работы с заявлениями граждан. Удивительно, но именно система работы с заявлениями граждан определяет эффективность работы полиции или милиции в стране с любым режимом, будь то развитая демократия или махровая диктатура. Вероятно и милиции нужно сосредоточить свои усилия именно на разработке такой системы. Но вернемся к ЦОСам.
Роль ЦОСов весьма важна не только в процессе обыденной работы милиции, но и в процессе реформирования МВД. Предоставляя информацию в СМИ, МВД не только «отчитывается о проделанной работе», но и, по идее, должно формировать отношение гражданина к МВД, и к соблюдению Закона вообще. Каким же должно быть отношение гражданина к МВД? В самых общих словах его можно сформулировать так: преступник и злоумышленник должны милицию бояться, законопослушный гражданин должен милицию уважать и доверять ей.
Способствует ли профилактике правонарушений публикуемая информация о раскрытых или пресеченных милицией преступлениях?
По всей видимости нет. Прежде всего, потому что в подаваемой информации отсутствует спрятанная «изюминка» в виде пропагандируемой идеи НЕОТВРАТИМОСТИ наказания за преступление. Каким образом эта «изюминка» подается, например, в Германии?
Не так давно в одной из немецких газет была опубликована статья о таком случае. Некий господин Мюллер имеет в лесу в частной собственности небольшое озеро, в котором разводит рыбу. На озере также живут дикие утки, охраняемые законом. Уток ловить, или тем более отстреливать, в неохотничий сезон запрещено законом. Однако, господину Мюллеру однажды надоело наблюдать, как стаи уток моментально поедают корм, который он ежедневно бросает рыбе. Господин Мюллер, для того, чтобы отпугнуть стаю уток, убивает одну из них из пневматического ружья. Труп утки вылавливает и закапывает в землю. Следует заметить, что озеро находится в лесу и никто не видел и не слышал как Мюллер убивал и закапывал утку. Тем не менее, через день в дом господина Мюллера приходит полицейский с трупом закопанной утки и показаниями свидетеля о том, что Мюллер незаконно тогда-то и там-то убил утку. В результате господин Мюллер заплатил штраф, во много раз превышающий расходы на кормление рыбы в течение нескольких лет. А господин Штольц, который, как оказалось, прогуливался в лесу с биноклем и увидел незаконные действия господина Мюллера и доложил об этом в полицию – получил серьезное денежное вознаграждение за укрепление, скажем так, законности. В итоге, повторить «подвиг» господина Мюллера вряд ли кто-нибудь захочет, опасаясь наличия в кустах вездесущего господина Штольца. Повторюсь, статья касалась преступления, совершенного в глухом лесу. В городах и на дорогах Германии все обстоит куда серьезнее. Об автомобиле, заехавшем на газон в полицию позвонит сразу несколько «доброжелателей», движимых не только «обостренным чувством долга», но и желанием получить денежную компенсацию за свой «гражданский поступок». Тем самым, кстати, отбивая хлеб у потенциального сержанта ГАИ Петренко, который мог бы неплохо зарабатывать возле этого газона. Такова одна из отличительных особенностей полицейской системы Германии. Неотвратимость наказания обусловлена общепринятой и одобряемой обществом практикой «доносительства» о совершенных правонарушениях.
В США подобный случай, скорее всего был бы описан иначе. Преступление господина Мюллера изобличил бы или космический спутник или какая-нибудь электронная ищейка и детектор лжи.
В силу экономической недостаточности «американский» путь развития нам вряд ли светит. Германский опыт в чистом виде также малоперспективен в силу сложившейся традиции негативного отношения к «стукачеству». Однако, кое-что из германского опыта к нам вполне применимо. Гражданский «подвиг» господина Штольца заключается в том, что он сделал заявление о совершенном преступлении. Сделал он его в полной уверенности, что заявление его будет рассмотрено.
Вот мы и добрались до самого главного, на мой взгляд, как в работе милиции вообще, так и в работе ЦОС в частности. К работе с ЗАЯВЛЕНИЯМИ ГРАЖДАН. Законопослушный человек только тогда будет уважать и доверять милиции, когда будет уверен, что его заявление о совершенном преступлении будет ОБЯЗАТЕЛЬНО и ЭФФЕКТИВНО рассмотрено. Злоумышленник или преступник не пойдет на преступление, если будет уверен в том, что любой случайный свидетель ОБЯЗАТЕЛЬНО заявит в милицию о его преступлении.
То есть, на мой взгляд, в материалах, подаваемых ЦОС в СМИ весьма важен акцент не только на том, что такое то преступление было пресечено или раскрыто благодаря высокому профессионализму сотрудников милиции, но и (возможно, даже в первую очередь) благодаря активной гражданской позиции свидетеля преступления — заявителя. Это, с одной стороны, будет способствовать повышению доверия законопослушного гражданина к милиции. С другой – будет «профилактировать» потенциального преступника от совершения преступлений.
В нашей стране вряд ли стоит предлагать денежное вознаграждение заявителю о совершенном преступлении. Это нетрадиционно для нас и может вообще вызвать обратный результат – волну ложных заявлений. Достаточно простой констатации факта – народ сотрудничает с милицией в деле борьбы с преступностью. Однако, для этого, повторюсь, милиция должна эффективно работать с заявлениями граждан. А ЦОСы – пропагандировать подобную работу.
Весьма важен в связи с этим вопрос безопасности заявителя. Он, должен быть уверен в том, что сотрудник милиции, принимая его заявление – ни при каких обстоятельствах не «сдаст» его преступнику. Достаточно нескольких таких случаев – и доверие к милиции будет подорвано на годы.
По всей видимости, стратегической задачей ЦОСов МВД является пропаганда неотвратимости наказания преступника в результате эффективной работы с заявлениями граждан. И заявлений этих должно быть все больше. Возможно, именно это является главным критерием оценки эффективности работы милиции и степени доверия населения к ней.
Теперь о более частных вопросах.
Какая информация будет востребована интернет-изданиями? На мой взгляд, прежде всего аналитическая. Речь не идет о больших программных статьях. Речь идет о «бэкграунде» сообщений о раскрытии преступлений или их пресечении. То есть, если в информации ЦОС идет речь об угоне автомобиля, то читателю интересно, какие марки автомобилей угоняют наиболее часто? В какое время года и дня? Где в масштабах города и страны их угоняют чаще? Какие методы чаще всего используют воры для проникновения в автомобиль и отключения сигнализации? Связь автоугонов с дефицитом охраняемых паркингов и так далее.
Если речь идет об убийстве криминального «авторитета» — дайте информацию о том, как это может сказаться на криминальной среде, кто выиграет в результате этого убийства. Кого из «авторитетов» убивали недавно. Вот убили недавно «Рокеро» — и глухо как в танке. Ни предположений, ни версий, ни хотя бы околомилицейского анализа того, как российская «братва» завоевывает плацдармы для российского бизнеса в Галичине. Ничего. От бессилия? Или по злому умыслу все эти умолчания?
Не менее интересна информация об изменении «лица» преступности. То есть о том, каких преступлений становится больше, каких меньше, какие новые виды преступлений появляются и как можно от них обезопаситься.
С другой стороны, информация ЦОС должна быть увязана с информацией других ведомств. К примеру с данными Минстата, с реестром судебных решений. Судебные решения являются одним из основных итогов деятельности правоохранительных органов. И анализ динамики судебных решений может дать много интересного для читателя. Но для этого нужно работать, а не «штамповать» по привычке тупую криминальную хронику.
Еще более частный вопрос. Как МВД может предотвращать негативную информацию относительно деятельности милиции?
Прежде всего – максимальной открытостью. Сейчас, к сожалению, этой открытости и способности предвидеть информационные удары у МВД нет. Совсем свежий пример – назначения Плеханова и Попкова. Знало ли руководство МВД о том, что эти назначения вызовут негативную реакцию у значительной части украинского общества? Не могло не знать. Можно ли было предотвратить эту реакцию? Можно. К примеру, попыткой объективно выяснить роль того же Попкова в событиях «оранжевой» революции. Действительно ли он «хотел утопить Майдан в крови»? Или же это штамп, придуманный его недоброжелателями? На мой взгляд, были возможны разные формы предотвращения негативной реакции. Будь то интервью самого Попкова или журналистское расследование о его роли в событиях тех дней. Единственное, что в этой ситуации давало негативный эффект – это гордое молчание. Оно трактуется в таких ситуациях однозначно: «А нам плевать на мнение населения. Мы – сила.» И вызывает однозначную реакцию недоверия к милиции.
Еще более свежий пример – недавние назначения глав областных управлений. Если милиция действительно намерена «быть с народом», то, наверное, нужно было бы если не давать предварительную информацию о новоназначенцах, то хотя бы дать эту информацию в день назначения. Вы этого не сделали? Значит, за вас это сделают журналисты. Причем, часто из-за недостатка информации сделают это с негативным подтекстом. И не нужно бояться отвечать на еще не заданные вопросы. Проходит в СМИ информация о том, что Попков собирался «расстрелять Майдан», а Плеханов разгонял сумских студентов – дайте ответ на эту информацию до того, как она широко распространилась. Также можно спрогнозировать и вопросы, которые возникнут по другим новоназначенцам. Ответьте на них заранее. Неведение всегда порождает худшие предположения. Поэтому не оставляйте журналистов в неведении.
Речь не идет о бесконечной перепалке в прессе. Речь идет о способности предвидеть информационные атаки и нейтрализовать их достоверной информацией.
И еще одно. Политизация милиции в период правления Леонида Кучмы привела к реакции в виде политизации МВД при прежнем министре. Сейчас самым худшим вариантом для МВД была бы очередная политическая «чистка» и «охота на ведьм», заняться которой уже многие готовы. Это – путь в никуда. Это раскачивание маятника, итогом которого будет политическое окрашивание МВД и, соответственно – недоверие населения к милиции в целом. Политикой должны заниматься политики. Милиция должна заниматься обеспечением безопасности граждан. Попытки, пусть даже тайные, сотрудников МВД «играть в политику» рано или поздно станут известны СМИ и народу Украины. И реакцию на это тоже несложно предугадать.
У сегодняшней милиции слишком много насущных дел, чтобы лезть в политику. Ей, в большой степени, нужно учствовать в строительстве правового государства. Ей нужно перестраивать, модернизировать самое себя. Ей нужно строить надежный дом, систему охраны правопорядка, в которой безопасно будет себя чувствовать и нынешнее и будущее поколение. Этот дом строится для жителей всей Украины, и Восточной, и Западной, для «оранжевых» и «бело-голубых».
И это важнейшее дело не должно зависеть от политических бурь, которые проносятся над этим домом.
Станислав Речинский, «ОРД»
