Какой «прокурорский» не любит быстрой езды? Особенно, если фамилия прокурора Драговоз и его страстью являются дорогие иномарки. А иномарки, как известно, стоят денег. И не таких, которые прокурор получает в качестве зарплаты. Соответственно, приходится дополнительные источники заработка. Строительные. То есть, скорее кровельные. Грубо говоря, приходится строить «крыши».
О страсти подольского прокурора к престижным иномаркам киевская пресса писала прошлым летом. Цитируем «Газету по-киевски»: «Расследование, проведенное по следам выступления «Газеты…» нашими коллегами с интернет-сайта «Украина Криминальная», шокирует; «распорядителем» авто, набедокурившего 11 мая на Подоле, оказался подольский прокурор Василий Драговоз. А вдребезги пьяного водителя «отбил» у гаишников его зам. А сам автомобиль был украден за границей и числится в розыске Интерпола…
О бессилии ГАИ и закона перед черным БМВ с госномером 211-94 КА «Газета…» писала дважды. Напомним, что 11 мая на перекрестке улиц Нижний Вал и Константиновская лихой «бумер» выкатился на улицу с односторонним движением и протаранил три автомобиля. Водитель иномарки был настолько пьян, что заснул, лежа на руле, и сотрудникам Подольской ГАИ пришлось его разбудить. Неблагодарный лихач вместо документов показал гаишникам кукиш и попросил поскорее связаться с прокуратурой, чтобы «спокойненько разъехаться».
«Тайна следствия», которого нет?
Так и вышло: нарушителю фактически позволили «скрыться с места преступления». А прессу попытались погрузить в информационный вакуум. С пострадавшими встретиться нельзя, потому что они якобы отказались от претензий. А с водителем БМВ — потому что он… не открывает милиции дверь. Словом, полная «тайна следствия»! Но коллеги из издания «Украина Криминальная» сумели провести расследование, результаты которого просто шокируют. Вот какие выводы они сделали.
«Пьяный БМВ» фактически возит прокурора Подольского района Василия Драговоза. За рулем в момент ДТП находился прокурорский водитель. А отпустили его потому, что за ним явился один из прокурорских замов и гаишники решили не цепляться за законность… То есть совершили должностной подлог.
Автомобиль для большого дяди угоняли под заказ?
Зарегистрировано транспортное средство 23 июня 2004 года на подставное лицо — Игоря Совского, генеральная доверенность на управление автомобилем выдана 7 июля 2004 года некоему Андрею Богуславскому… Впрочем, вряд ли «владелец» хоть раз видел свое «сокровище». Он нигде не работает, а в милиции зарегистрированы его множественные «приводы» по пьянке. Выходит, это он купил иномарку стоимостью не менее $50 тыс.? Но в прошлом «бумера» есть кое-что поинтереснее, чем эти попытки «замести следы на всякий случай». Оказывается, БМВ с номером кузова WBAFB91090LN73109 примерно год назад был угнан за границей! Эта иномарка числится в розыске всего Интерпола… кроме его украинского отдела. Потому что чья-то начальственная рука написала в учетных документах Госавтоинспекции: “Розшук Інтерпола. Вилучення дозволено». Журналисты «Украины Криминальной» подводят итог: «Такие автомобили, как правило, угоняют «под заказ». И у незнакомых людей такие машины не покупают! А регистрирует их чуть ли не на бомжей. Налицо «устойчивая группа»…
Вооружившись этими более чем серьезными обвинениями, «Газета…» попыталась взять комментарии у начальника Подольской ГАИ Виктора Комиссаренко. Все, что он сказал, сводилось к фразе «без комментариев»: где сейчас БМВ — неизвестно, поговорить с сотрудниками, выезжавшими на аварию 11 мая, нельзя, а все документы по делу переданы в суд — к нему и все вопросы. Да разве же ход ЭТОГО расследования нам важен? Мы другое хотим знать: как стало возможно все вышеизложенное? Противозаконно само по себе деяние — даже если прикрывают им не пьяное хулиганство, чреватое смертями, а какую-нибудь невинную шалость…
Нам нужен был коротенький ответ — мы его не получили. Ничем не смог помочь прокурор Подольского района Василий Драговоз: секретарша всякий раз отвечала, что он уехал и неизвестно когда вернется.
Собственно, мы и не должны проверять все эти подозрения. Пусть этим займутся органы, которые для того и созданы. В эту самую минуту мы готовим серию запросов — министру внутренних дел Украины Юрию Луценко, начальнику СБУ Александру Турчинову, Генеральному прокурору Украины Станиславу Пискуну… И, конечно же, Василию Драговозу.
Игорь CABЧEHKО, «Газета по-киевски»
Впрочем, прокурор Драговоз прославился не только автомобильным скандалом. При нем, и с его согласия, если не приказа пытали человека, выбивая из него нужные показания. Цитируем: « Год назад в пуще-водицком лесу под Киевом пропала 13-летняя школьница. Ее двоюродный брат Саша последним видел девочку. Не нашли ее и поднятые по тревоге односельчане, которые вместе с милицией и солдатами несколько дней подряд прочесывали лес вокруг села. Только спустя 20 дней в лесу обнаружили останки тела. А в ноябре прошлого года милиция оповестила об аресте подозреваемого в этом убийстве 17-летнего односельчанина пропавшей Романа Цупко. В июне он предстал перед судом, который счел его вину не доказанной и направил дело на доследование, а в столичную прокуратуру — “для принятия мер соответствующего реагирования” — частное определение о множественных нарушениях следователями закона и об избиениях подследственных.
Еще до ареста Романа Цупко следователи задерживали 14-летнего Сашу Можарова, двоюродного брата исчезнувшей девочки.
Людмила Можарова, мать Саши:
“Два раза сына задерживали и били. Несколько часов 14-летнего подростка без родителей водили по лесу, угрожали, что он не выйдет из него, “если не расскажет правду”, предлагали написать явку с повинной либо сказать, что видел сестру с кем-то из ребят-односельчан, пока он не “вспомнил”, что она якобы села в какие-то красные “Жигули”. Потом Саша говорил мне: “Да я бы что угодно вспомнил, лишь бы отпустили”. А 23 июля сына задержали и отвезли на улицу Хоревую в милицию Подольского района. Нам об этом не сообщили. Мы с мужем поехали на Хоревую. В окно я видела Сашу, когда его переводили из кабинета в кабинет — но к нему ни меня, ни адвоката не пустили, а в райуправлении ничего о местонахождении сына сказать не могли. В конце концов мы заночевали под райуправлением, а на следующий день я написала жалобу в райпрокуратуру (как оказалось, зря, потому что прокурор, по словам Саши, тоже принимал участие в его ночных допросах). После моих просьб сообщить, где сын, и жалоб исполнявший в то время обязанности начальника Подольского райуправления милиции Артеменко сказал, что Саша пропал без вести. Сына мы увидели только через трое суток — сотрудники милиции выбросили его из машины на окраине леса, на 13-й линии, возле родника. Дома он появился опухшим, с разбитыми губами, голодным — за все это время никто корки хлеба ему не дал. Саша жаловался, что милиционеры били его головой об стол и ребром ладони по шее и по ушам, запугивали, опять заставляли писать явку с повинной. Один из них, например, говорил ему: “Признавайся, а то отправим тебя в камеру с уголовниками, дадим им по пачке чая, и они тебя обработают”. За это время Сашу перевозили в 12-й горотдел милиции. Там в камере его избил какой-то заключенный. Направление на экспертизу в прокуратуре нам не дали, поэтому пришлось обратиться за заключением к специалисту Центра судебных экспертиз Министерства обороны. Эксперт подтвердил, что рассказанное сыном вполне может соответствовать действительности. Но все последующие жалобы, которые я писала в прокуратуры разного уровня, возвращались в район, откуда наверх шли отписки, что следствие велось в соответствии с законом. Наши доказательства и свидетельские показания остались невостребованными”.
Вслед за Сашей Можаровым пришла очередь Паши Полевого, брата Оксаны, к которой якобы шла в день своего исчезновения погибшая девочка. Пашу, студента Киевского политеха, задержали якобы за хранение наркотиков, но в милиции с него потребовали писать все ту же явку с повинной — признание в убийстве. После допросов “с пристрастием” здоровый и жизнерадостный парень потерял зрение и фактически стал инвалидом. Этот факт признают и сотрудники городской прокуратуры, хоть доказать связь между пребыванием парня в милиции и последующим за этим расстройством его здоровья, конечно, нелегко, не смотря на то, что, освободившись из-под стражи, Паша уже несколько раз попадал в отделение нейрохирургии больницы города Вишневое. Не выдержав издевательств, он оговорил Романа. И, выйдя на волю, тоже сказал: “Я готов был говорить что угодно”. Первое, что сделал Паша, оказавшись на свободе, — предупредил Романа о том, что оговорил его.
17-летний Роман был обречен. С точки зрения милиции, он был подходящим объектом — незадолго до исчезновения девочки якобы привлекался по “хулиганской статье” (никаких документальных подтверждений тому суд не обнаружил). Именно Роман из всех своих сверстников и односельчан оказался выбранным на роль убийцы — ни одного доказательства преступления суду не представили. Кроме. явки с повинной.
Рассказывает Роман Цупко:
“В Подольском райуправлении мне сразу сказали: ты убил! А потом начали бить. Заходили какие-то сотрудники милиции и тоже присоединялись. Несколько человек били. Потом зашел районный прокурор Драговоз и сказал: “Если ты хочешь, чтобы мы помогли тебе не сидеть, напиши явку с повинной.” Затем в кабинет опять вернулись оперативники и начали угрожать и тем, что меня “опустят”, и тем, что родители пострадают. Это продолжалось часов до семи вечера, после чего меня отвезли на Виноградарь, в 18-1 горотдел милиции. А утром меня увели в кабинет. Били по голове, скручивали, выламывали руки, били металлическими пружинами, снимали даже свои штаны — чтобы я убедился, что меня все-таки “опустят”. В конце концов вечером я написал явку с повинной. Что писал, не помню. Гончарук и Ткаченко обсуждали формулировку и диктовали мне по предложениям. Потом пригрозили, что, если я откажусь от своих показаний, они осуществят то, что не успели. Предоставленный милицией адвокат тоже заверил меня, что если я откажусь от этой явки с повинной, то получу 10 лет. Если же нет, то суд учтет мое раскаяние, и будут “льготы”.
Первый раз Роман заявил о том, что явка с повинной была из него выбита, уже находясь в следственном изоляторе. После этого им, как и обещали, начали “заниматься”. Парень рассказывает, что ему надевали противогаз, подвешивали за руки и ноги к металлической палке, пока он не терял сознание. В знак протеста он и солидарные с ним сокамерники перерезали себе вены. В больнице раны зашили, всех вернули в камеру. Правда, после этого его оставили в покое и издевательства прекратились. На суде парень не признал себя виновным, зато рассказал, как из него выбивали признание. О побоях и издевательствах рассказывал и Саша Можаров, несмотря на то, что милиционеры не постеснялись угрожать ему прямо в судебном коридоре — смотри, мол, будешь болтать, как бы тебе и твоим родным хуже не было.
(“Факты”, №141, 6 серпня 2002 р.)
Такова предыстория нашего героя. Но вернемся к «крыше».
История, приключившаяся с киевским предпринимателем банальна. В 1996 году фирма «Днистер» приватизировала здание торгового павильона по улице Сагайдачного, 33. Ее конкуренты-соседи, собственники дома по улице Сагайдачного,35 (ЗАО «Агрокомплекс», ООО «Геката», ЧП «Марк Ессен», ООО «Телесервис») на протяжении трех лет систематически пытаются отобрать собственность у «Днистра». Пытались они это сделать судебным путем, но ничего не получилось. Подали 5 исков и все их проиграли. И решили воспользоваться услугами прокурора Подольского района Василия Драговоза. И 31 марта 2003 года постановлением прокурора Подольского района г.Киева старшего советника юстиции Драговоза было возбуждено уголовное дело против должностных лиц «Днистра» по ч.2 ст.364 УК Украины «за бесплатное пользование» помещениями павильона ПА-62 по улице Сагайдачного,33 на протяжении 1996-2004 годов. И это при том, что это помещение с 1996 года являлось собственностью «Днистра», о чем, кстати, имеются не только свидетельство о праве на собственность, выданное Фондом госимущества, не только регистрационное свидетельство БТИ, но и экспертное заключение Киевского НИИСЭ, которое подтвердило право собственности «Днистра». В силу отсутствия каких-либо оснований, уголовное дело вскоре закрывается, а постановление прокурора Драговоза отменяется. Однако, через какое-то время конкуренты «Днистра», по всей видимости собрали необходимую сумму, при которой имело бы смысл идти к Драговозу. И 16 декабря 2004 года закрытое уголовное дело снова открывается и постановлением от 24 марта 2005 года руководителю «Днистра» предъявляется обвинение все о том же «бесплатном пользовании» плюс ст.365, ч.3 УК Украины, за «самовольное строительство» пристроек к павильону ПА-62 по улице Сагайдачного, 33. Кроме того, 1 апреля 2005 года руководителю «Днистра» предъявляется обвинение в совершении преступления, предусмотренного статьей 366, ч.2 УК Украины (за предоставление в суд заведомо ложных документов). Во время досудебного следствия в нарушение всех процессуальных норм Драговоз санкционирует взятие под стражу директора «Днистра». По всей видимости, для того, чтобы удовлетворить заказчиков-конкурентов, а заодно повлиять на хозяйственный суд, в котором в это время как раз рассматривался очередной иск конкурентов «Динстра». И директор сидит 13 суток в следственном изоляторе. Мало того, прокурор Драговоз подписывает постановление о признании павильона на Сагайдачного «вещественным доказательством», что автоматически лишало владельцев права совершать с ним какие-либо действия. Следует отдать прокурору Драговозу должное – в качестве «крыши» он действует системно. То есть уничтожает «Днистер» всеми возможными способами. В частности, в «интересах следствия» он изымает кадастровое дело по оформлению права пользования земельным участком по ул.Сагайдачного, д.33 и держит его у себя в прокуратуре. Примечательно, что в это время Киеврада издает решение на выделение этого земельного участка некоему ООО «Агросервис». Примечательно, что это ООО создано всего полгода назад и не ведет никакой хоздеятельности. Но Киеврада теме не менее, отдает ему землю, в тоже время лишая права пользования землей ООО»Днестр», которое существует 15 лет, владеет на правах собственности зданием на этом земельном участке, вложила значительные средства в здание и перспективное строительство (имеет АПЗ, предпроэктные предложения , согласованные Градостроительным советом г.Киева и т.п.
(продолжение следует)
«ОРД»
