Разворачивающееся на наших глазах расследование дела об убийстве Георгия Гонгадзе является классическим примером конфликта закона и политической целесообразности. От того, предложат ли нам “усеченную версию” этого расследования в виде триады “Кучма — Кравченко — исполнители” в которой практически нет шансов привлечь Кучму к уголовной ответственности, или же все-таки у нового руководства хватит политической воли всесторонне и до конца расследовать это дело — зависит во многом будущее всей страны. Не исключено, что с точки зрения политической целесообразности и стабильности предпочтительнее первый вариант. В течение нескольких месяцев пара-тройка негодяев будет предана суду, дело Гонгадзе закроют, записи Мельниченко сдадут в архив и можно будет жить дальше. Так же паскудно как и раньше. Второй вариант грозит затянуться на долгое время и вызвать политический кризис, связанный с дискредитацией многих действующих политиков. Но, тем не менее, только развитие событий по второму варианту дает надежду на действительно кардинальные изменения в Украине. “Усеченная версия” означает лишь то, что революции в Украине не произошло. Просто подкрасили фасад аварийного здания. А мы так и останемся жить в плену постыдных полуправд.
Мертвые сраму не имут. Срам остается на долю живых. Во время прощания с генералом Кравченко, Кучма, наверное, не мог избавиться от навязчивой мысли: “В этом гробу должен был лежать я”. И это правда. По идее, именно этот вариант был бы наиболее удачным выходом для тех представителей украинской элиты, которые сейчас лихорадочно ищут некую “траву забвения” для всего украинского общества. Но случилось иначе. В гробу лежал Юрий Кравченко, а с ним пришли прощаться те, кто уважал его как офицера и те представители “элиты”, кто надеялся, что эта смерть искупит и их преступления. Говорят, что Кравченко застрелился не после предательской выходки Пискуна. (Представьте себе хотя бы состояние Кравченко, когда он понял, что после слов Генпрокурора, у входа в прокуратуру его будет ожидать кордон из журналистов.) Так вот, последней каплей стал несостоявшийся телефонный разговор. Кравченко звонил Кучме в Карловы Вары. Но бывший гарант свободы, совести или скорее “свободы от совести”, говорить с ним отказался. И тогда Кравченко понял, что его окончательно “сдал” тот, чьи приказы он всю свою карьерную жизнь, с собачьей преданностью, не оглядываясь на мораль и законы — выполнял. Застрелился ли он сам или же ему помогли — тема отдельного разговора. Говорят, что все-таки сам. С первого раза. В висок. Второй выстрел был вызван тем, что подбежавший водитель, а может быть даже собака, задели автоматическую “Беретту”. И прозвучал второй выстрел. Но, в принципе, это не так уж и важно. Кравченко в любом случае убили. Словом и предательским молчанием. Или выстрелом. Если бы он застрелился от страха или чувства вины, то, наверное, сделал бы это раньше. В унисон с Ляхом или Кирпой. Или уехал из страны. Такая возможность у него все-таки была. Пока был жив Кирпа, обеспечивавший “эвакуацию” лиц и капиталов, опасавшихся новой власти. И не нужно убеждать общество в том, что Кравченко не мог этого сделать. С его связями и сохранившимся влиянием он мог сделать это еще в январе. Кравченко отпевали в Ильинской церкви. Кирпу тоже отпевали. На этом основании многие сделали вывод, что этих людей убили, так как Церковь самоубийц не отпевает. Вывод многозначительный, но неверный. Все гораздо проще. Самоубийц у нас много. Церковь, проявляя своего рода снисхождение, отпевает самоубийц, если родственники могут представить справку о том, что самоубийство было совершено в состоянии “психического расстройства”. Казуистика, но в какой-то степени, любой самоубица — сумасшедший. Сумасшедших самоубийц отпевают. Справку достать несложно, психиатра она ни к чему не обязывает.Но это детали. Вернемся к главному.
Эксцесс Кравченко?
Самоубийство Кравченко должно убедить украинское общество в том, что главный преступник из страха перед наказанием покончил с собой. Соответственно, дело раскрыто, исполнители понесут заслуженную кару. Однако, на наш взгляд все это слишком очевидно, чтобы быть правдой. Слишком упрощенным видится сюжет, который сейчас явно пытается навязать обществу Пискун. Сюжет сводится к банальной схеме. Кравченко по наущению Кучмы приказал группе сотрудников службы криминального поиска отследить и уничтожить Георгия Гонгадзе. Потом, перепугавшись последствий, Кравченко приказал Пукачу отрезать голову у трупа и перезахоронить его. Поближе к Морозу. Для дискредитации последнего. Кравченко следствию сказать уже ничего не сможет. Пукач вероятно тоже. Исполнители “покажут” на Пукача. Если вообще подтвердят на суде свои показания. Во всей этой схеме практически недосягаемым для правосудия оказывается Кучма. Во-первых, доказывать факт подстрекательства (к похищению, а не убийству) некому. Записи Мельниченко — все еще не являются доказательством. И вряд ли им станут. Если Литвин и Деркач дадут подобные показания, то автоматически признают свою вину если не в соучастии, то в недоносительстве. Вряд ли они получат за это срок, но вот на политической карьере Литвину придется поставить жирный крест. (Деркача-старшего карьера уже давно не интересует.) Возможно, Литвин все-таки будет вынужден пойти на такой шаг. Но даже в этом случае Кучма будет настаивать на “эксцессе исполнителя”. Он, дескать, просто просил Кравченко припугнуть журналиста, а тот взял и отрезал ему голову. Заодно на “эксцесс Кравченко” спишут и другие непотребства. Типа лжепокушения на Витренко, уничтожения телеканала СТБ, избиения помощника Головатого — Алексея Подольского, депутата Александра Ельяшкевича и прочее. Кучма окажется просто несдержанным на язык неврастеником, которого “неправильно поняли”. Как видим, подобная схема выгодна прежде всего для Кучмы. И убийственна для нынешнего спикера. Фигуры весьма влиятельной, особенно в преддверии выборов — 2006. Ну, и естественно убийственна для Кравченко. В прямом смысле этого слова. Кстати, и в 2000 году смерть Гонгадзе и последующий кассетный скандал надолго выбил из политической жизни именно Кравченко и Литвина. Леонид Деркач после этого удара подняться уже не смог. Заодно, кстати, тогда досталось и Волкову с Киселем. (Отметим, что досталось всем вполне заслуженно. Но не за те, как нам кажется преступления). Политические дивиденды внутри страны от “операции” 2000 года получили давние недруги Кравченко и Литвина — Медведчук и Суркис. Не исключено, что они получат их и сейчас. Их голосов на “записях Мельниченко” нет. Итак, нынешняя схема Пискуна проста до бесстыдства. И неубедительна. Хотя бы потому, что неизбежно придется ответить на ряд вопросов. Во-первых, где же все-таки голова Гонгадзе. (Наиболее вероятный ответ Генпрокуратуры — она уничтожена.)
Во-вторых. Откуда члены банды “оборотней” знали о том, кто следил за Гонгадзе и кто его убивал? По идее, эта информация должна была быть известна лишь весьма узкому кругу посвященных.
В-третьих. Каким образом связано покушение на одного из “оборотней” — Юрия Нестерова, с расследованием дела Гонгадзе? (Примечательно, что после этого покушения ответственные сотрудники прокуратуры и МВД весьма навязчиво подчеркивали, что между делом “оборотней” и делом Гонгадзе связи никакой нет.
В четвертых. Кто, кроме людей Пукача следил за Гонгадзе. Исходя из пленок Мельниченко, Гонгадзе “вели” сотрудники СБУ еще до того, как к делу подключилась милиция.
В пятых. Кто те неизвестные, которые принимали участие в обсуждении похищения Гонгадзе в кабинете Кучмы помимо Кравченко, Литвина и Деркача?
В шестых. Кто, все-таки в действительности записывал разговоры в кабинете Кучмы? (Поверить в то, что это делали только Мельниченко с Савченко — довольно сложно).
Попытка реконструкции
Люди “Х”
Записи в кабинете Кучмы начались еще в 1999 году. Окончились после отъезда Мельниченко из Украины. Возможно, окончились. Уже давно не секрет, что о прослушивании кабинета Кучмы (и возможно, некоторых других помещений) знал ограниченный круг людей задолго до исчезновения Гонгадзе. Среди людей этого круга называют Евгения Марчука и Виктора Медведчука. Итак, некая группа “Х” постоянно мониторила разговоры в кабинете Кучмы, но долгое время полученную информацию почти не использовала, а просто накапливала. Подход, кстати чисто “конторский” — накопление, накопление и накопление. Реализация информации не обязательна. Когда-нибудь, авось пригодится. Пригодилось. После тщательного анализа полученной информации. Люди “Х” уже слышали доклады Кравченко о нескольких акциях “устрашения” относительно политических противников. Они знали, что Кравченко уже давно и успешно практикует подобные акции в виде похищения, избиения и запугивания лиц, сопротивляющихся режиму. (продолжение следует)
Станислав Речинский, “ОРД”
