Марк Солонин: «Новоявленные «патриоты» должны были поставить В.Суворову конный памятник посреди Москвы»

Марк Cолонин — один из наиболее историков «суворовской школы». Если автор знаменитого «Ледокола» Виктор Суворов (Резун) выдвинул теорию о том, что СССР готовился первым напасть на гитлеровскую Германию, то Солонин в рамках этой концепции написал новую картину начального периода войны. В своих книгах (http://solonin.org/show.php?show=books) он убедительно (впрочем, тут есть разные точки зрения) показал армию не стоящую насмерть, а разбегающуюся и сдающуюся в плен.

В 1941-м РККА потеряла 8,5 млн. солдат и командиров. При этом боевые потери — убитыми и ранеными — составили 2,1 млн. человек. А «бесследно убыло» — 6,4 млн., из которых в немецкий плен попало 3,8 млн. бойцов.

Еще один показательный пример: в 1941-м было потеряно 73% танков и только 33,3% грузовиков-полуторок. «Фанерные кабины оказались прочнее танковых корпусов. И бензин нашелся. Ответ очевиден, хотя и очень неприличен: для деморализованной, охваченной паникой толпой танки и пушки, пулеметы-минометы являются ОБУЗОЙ. Мало того, что танки ползут медленно, они самим фактом своего наличия заставляют воевать», — резюмирует Марк Семенович в своей первой книге «Бочка и обручи, или Когда началась Великая Отечественная война».

«Классическим советским и наиновейшим “имперским” псевдоисторическим измышлениям» он посвятил отдельную книгу — «Мозгоимение. Фальшивая история великой войны».
В рамках серии публикаций о мифах Второй Мировой мы предлагаем интервью с историком, в котором речь пойдет не столько о военной истории, сколько о битвах вокруг нее.

— В мае этого года в России была создана Комиссии при президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России.

Как Вы оцениваете такую инициативу? Как Вам в таких условиях работается?

— Я уже не раз, устно и печатно, отбивался от вопросов о “комиссии Медведева”. Повторюсь: здесь нет темы для обсуждения. Что-либо делать практически “Комиссия по противодействию” не может и не будет. Комиссия составлена из “свадебных генералов” (действующих федеральных чиновников наивысшего ранга) и нескольких престарелых “историков” партийно-советской выучки. “Члены Комиссии принимают участие в ее работе на общественных началах”. Это не шутка, это — цитата из Указа. Комиссия собирается два раза в год. О какой практической работе может идти речь при таком регламенте и таком составе? Нечто подобное было уже создано полтора года назад, только тогда эта мертворожденная бюрократическая контора называлась “Межведомственная комиссия при правительстве РФ в интересах противодействия попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России”. Что-нибудь практически та комиссия сделала?

Если посмотреть на “букву” Указа, то там сказано: “Комиссия в своей деятельности руководствуется Конституцией Российской Федерации”. Руководствуясь Конституцией РФ абсолютно невозможно вводить цензуру (что прямо запрещено в ст. 29) противодействовать свободе научного и литературного творчества (ст. 44), навязывать обществу общеобязательную идеологию (ст. 13). Это во-первых.

Во-вторых, задачи и пределы компетенции Комиссии прямо и точно определены в тексте Указа, а именно: “обобщение и анализ… выработка стратегии… подготовка предложений…рассмотрение предложений… выработка рекомендаций”. Пять пунктов. Я не пропустил ни одного. Нет, я понимаю, что от меня постоянно ждут выражения глубокой тревоги и серьезной озабоченности, но, увы — моих актерских способностей на это не хватает.

Никакое “министерство правды” не может существовать, тем более — эффективно работать, без наиобязательнейшего к нему приложения в виде “министерства любви”. За спиной советского партийного агитатора всегда стоял (если и не в прямом, так в переносном смысле этого слова) чекист с наганом. Нынешняя модель российского государства, отвечающая текущим интересам клептократической верхушки, таких “методов работы с населением” все же не предполагает. А бороться с “очернителями” героических страниц советской истории в стране, где существует Интернет и можно без риска для жизни слушать “Эхо Москвы” и “Радио Свобода”, невозможно. Не стоит и начинать.

— Сейчас широкое распространение получили две версии о первопричинах Второй мировой войны. Первая из них, условно назовем ее «суворовская», считает, что старт войне дал пакт Молотова-Риббентропа. Вторая — «антисуворовская» или неосоветская — утверждает, что Гитлера на войну спровоцировали западные демократии, отдавшие ему на растерзание Чехословакию в 1938-м. Да и Польша в 1939-м вела себя деструктивно… В общем, в тех условиях советское руководство действовало единственно правильным путем. Насколько убедительно официальной российской историографии удается переложить ответственность за развязывание Второй Мировой войны на западные демократии и/или Польшу?

— Прежде всего, хочу уточнить формулировки. То, что можно назвать “суворовской версией”, вовсе не придает событиям 23 августа 1939 г. столь судьбоносного значения. Сталину была нужна война, большая общеевропейская войска. По его замыслу, война должна была разорить и обессилить Европу, по пепелищу которой 29 мехкорпусам Красной Армии (по тысяче танков в каждом) предстояло пройти парадным маршем.

Переговоры с Риббентропом и Секретный протокол от 23 августа — это лишь одно (хотя и весьма весомое) звено в цепи действий, которые предпринимал Сталин для того, чтобы страны Западной Европы увязли во взаимо-истребительной войне. Не менее значимы были и тайные интриги во время “судетского кризиса”, и имитация переговоров о военном союзе с англо-французским блоком (лето 1939 г.), и массированные поставки стратегического сырья в Германию, и саботаж военных усилий Франции, осуществляемый по линии Коминтерна, и многое-многое другое.

Что касается результативности действий официальной российской пропаганды по дезинформации населения, то об этом исключительно красноречиво свидетельствуют итоги опросов общественного мнения, проведенные в конце августа 2009 г. ВЦИОМом и “Левада-Центром”. В возрастной группе 18-24 летних (а это возраст выпускников средней школы или ВУЗа) 45% опрошенных заявили, что “впервые слышат” о Пакте; 5% и вовсе “затруднились ответить на вопрос” (т.е. совершеннолетние граждане не понимают значения терминов “пакт”, “договор”, “ненападение”). В той же возрастной группе лишь 18% смогли указать 1939 год, как год начала войны; 20% вообще не смогли назвать хоть какой-нибудь год начала войны. Только 16% от общего числа респондентов знают о том, что 17 сентября 1939 г. Красная Армия вошла в Польшу, 25% не смогли назвать ни одного союзника СССР во Второй Мировой войне, 18% не знают о том, что нашим противником в войне была Германия…

Нужны ли какие-либо комментарии к таким феерическим цифрам? “Сознание китайского народа — это чистый лист бумаги, на котором можно написать самые красивые иероглифы”, — говорил Председатель Мао. Боюсь, что если всеобщая дебилизация населения России продолжится в том же темпе, то этим все и кончится — китайскими иероглифами.

— Недавно Вы получили отказ от архива МИД РФ на просьбу ознакомиться с документами о советско-чехословацких отношениях в предвоенный период. Как Вы полагаете, почему вам было отказано?

Вы сетуете на закрытость российских архивов. Но это ведь не только российская практика. Например, в Великобритании до 2017 года засекречены архивы, касающиеся обстоятельств перелета в Англию Рудольфа Гесса. Как Вы думаете, чем обусловлена такая секретность? В России и в той же Великобритании это обусловлено одинаковыми причинами?

— Я не “сетую”. Сетуют на то, что на попе вскочил прыщ (впрочем, и в этом случае лучше лечить, чем сокрушаться). Я требую реализации моих прав, прямо установленных Конституцией РФ. Ст.29, пункт 4: “Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом”. Каждый. Вот я и есть один из каждых. Я не лез в форточку, а пришел в приемную МИДа и написал заявление, т.е. намеревался получить информацию вполне законным способом. Срок засекречивания информации установлен федеральным законом. Это — 30 лет. Соответственно, документы 1939 г. давным-давно не являются секретными по закону. В исключительных случаях специальная Межведомственная комиссия может продлить срок засекречивания — но не более, чем на 5 лет (!!!), и, разумеется, с мотивированным письменным обоснованием.

Что из этого следует? Из этого следует, что каждый гражданин РФ вправе ознакомиться или с любым документом 1939 года рождения, или с решением Межведомственной комиссии о продлении срока секретности и точной датой снятия грифа секретности с конкретного запрошенного документа. Мне же в архивной службе МИДа вместо этого предложили почитать книжки 60-70 г.г. выпуска, но я же вовсе не просил у них список “рекомендованной литературы”…

Что касается пресловутого “дела Гесса”. Эта тема используется “охранителями” с той же периодичностью и с теми же целями, с какими в СССР напоминали о том, что “в Америке негров линчуют”. Загадка визита Гесса в Англию перестала быть загадкой вечером 22 июня 1941 года — тогда, когда Черчилль выступил по радио с обращением к нации, в котором заявил о том, что Великобритания поддержит СССР в войне против гитлеровской Германии. Несколькими месяцами позднее это заявление было материализовано в виде английских “Харрикейнов”, на которых английские же летчики защищали небо Мурманска. Вот и вся “тайна дела Гесса” — руководство Великобритании сепаратную сделку с Гитлером отвергло. Реально, практически отвергло.

Большая часть документов, связанных с перелетом Гесса и материалами его допросов, давно опубликована. Их можно свободно найти в англоязычном Интернете.

Причины, по которым некоторые документы все еще засекречены, мне не известны. Могу лишь предположить, что в этих документах содержится какая-то компрометирующая информация, какое-то “грязное белье”, при помощи которой германские спецслужбы пытались “надавить” на английское руководство. Мне, как историку, абсолютно не интересно и не важно знать — кто, с кем, где и в какой форме совокуплялся, так что рассекречивания “архива Гесса” я с замиранием сердца не жду.

— Если я правильно понял, то катастрофу первых месяцев советско-германской войны Вы объясняете не внезапностью немецкого нападения, а, прежде всего, нежеланием красноармейцев проливать кровь за сталинский режим. Допустим. Но как тогда объяснить катастрофу франко-английских войск в мае-июне 1940 г.? Ведь французские солдаты тоже массово сдавались в плен, тоже не хотели воевать, хотя французы отнюдь не изнывали под большевистским игом?

— Нет, Вы неправильно поняли. Мало того, что я никогда не утверждал, что “армия отказалась воевать за сталинский режим”, я еще и подробно объяснял в своих книгах — почему такая формулировка является примитивным и грубым искажением действительности. Простите, но я принципиально не намерен пересказывать содержание своих книг в рамках интервью. Кому интересно — читайте. Все издано, опубликовано, размещено (не всегда легально) в Интернете.

Теперь к вопросу о разгроме союзников на Западном фронте в мае-июне 1940 г. Ваш вопрос для меня звучит примерно так: “Вы утверждаете, что больной Х умер от холеры, но ведь доподлинно известно, что больной Y никогда не болел холерой, но тоже умер”. Согласитесь — в таком виде абсурдность самой постановки вопроса становится вполне очевидной. Отсутствие мотивации, “паралич воли”, массовая сдача в плен и массовое дезертирство — также как и физическая смерть — могут иметь самые разные причины.

В чем Вы, несомненно, правы, так это в том, что причины поражения Франции лежали именно в этой сфере — в сфере “человеческого фактора”. С точки зрения материально-технической подготовки к войне Франция (равно, как и Советский Союз летом 1941 г.) имела значительные возможности для того, чтобы оказать упорное сопротивление немецкому вторжению. Разница — причем разница огромная — наблюдается лишь в количественной мере этих самых “значительных возможностей”.

У 200-миллионного СССР они были многократно больше, нежели у 40-миллионной Франции. В частности, военная авиация Франции примерно на порядок уступала в численности советским ВВС.

— В сборнике «Правда Виктора Суворова. Окончательное решение», который вышел в этом году и в котором есть и Ваша работа, также опубликована статья Андрея Буровского «Виктор Суворов — детонатор ревизии». Название говорит само за себя. Как Вы считаете, ревизия истории Второй Мировой войны действительно назрела?

— Для начала замечу, что четыре слова в названии — это все, что для меня приемлемо в статье г-на Буровского… Теперь по сути Вашего вопроса. Я думаю, что состояние “перманентной ревизии” является нормальным, более того — единственно возможным для общественных наук. Тем более, для такой “науки” в кавычках, каковой является история. Непрерывно в научный оборот вводятся новые документы и факты, непрерывно меняются групповые, личные и общественные мнения и оценки. События сегодняшнего дня позволяют многое понять и увидеть в событиях прошлого. И наоборот. Все это должно находить свое отражение в работах историков. Застывшая историография — это труп, муляж живой науки.

Эти соображения общего порядка тем более верны, когда мы пытаемся разобраться в истории сталинского СССР. Это было государство, структура власти в котором была организована по образу и подобию криминальной банды. Власть реальная и власть формально-декоративная, Сталинская Конституция и “понятия”, по которым фактически жила страна, почти не имели точек соприкосновения. И эта криминальная банда имела в своем распоряжении десятки лет для уничтожения компрометирующих материалов, для фальсификации документов и запугивания/уничтожения свидетелей, для сознательной и целенаправленной дезинформации собственного населения. Можно ли сомневаться в необходимости срочной и всесторонней ревизии того набора мифов, который эта криминальная банда создавала усилиями двух поколений “партийных историков”?

— Как Вы считаете, насколько конструктивной является дискуссия «резунистов» и «антирезунистов»? Она обогащает историческую науку или только арсенал ругательств?

— По глубоко верному замечанию Д.Хмельницкого (российский историк, работающий в Германии; составитель серии сборников «Правда Виктора Суворова». — ОРД.), производителей “анти-суворовской” макулатуры “даже бессмысленно упрекать в недобросовестности — они исключительно добросовестно выполняют задачу, исключающую добросовестный научный подход”. Если В.Суворов пытался — в рамках доступной ему, крайне ограниченной источниковой базы — решить историческую проблему, то т.н. “антирезунисты” заняты компрометацией самого Суворова, оставляя при этом суть дискуссии в стороне и даже не пытаясь предложить какую-либо содержательную альтернативу.

То, что в середине “нулевых годов” выплеснулось на прилавки книжных магазинов, на страницы периодических изданий, на просторы Интернета, представляет собой образец вполне гармоничного сочетания шовинистического, “имперского” мышления с незаурядным хамством. Какие-то неизвестные проходимцы, скрываясь за ёрническими псевдонимами (“Суровов”, “Грызун”) на первых же страницах своих книг без тени смущения сообщают, что “историками мы себя не считаем, но все равно скажем…” После чего начинается поток брани, прямой фальсификации высказываний оппонента, грубой демагогии, глумливых и пошлых шуток. Откровенно и вызывающе игнорируется тот огромный документальный материал, что был введен в научный оборот за последние 10-15 лет. “Сочинения” некоторых антирезунистов настолько невежественны и глупы, что производят впечатление активности малограмотных наемных ”клакеров”.

При этом за истекшие после выхода в свет “Ледокола” двадцать лет так и не было сформулировано ни одной альтернативной концепции. Да, есть огромный, возрастающий с каждым днем поток “критики Суворова”. Но нет ни одной книги, ни одной статьи, в которой бы была дана внятная, логичная, цельная, опирающейся на документы и факты альтернативная интерпретация действий Сталина в 1939-1941 годах. Имея в своем распоряжении все архивы России, имея толпу штатных, оплаченных за счет налогоплательщика подчиненных, “метры” официальной российской исторической науки так и не смогли предъявить “городу и миру” ни одного документа, в котором бы нашли подтверждение старые мифы советской историографии об “оборонительных планах” советского командования.

И это не случайно. И мне представляется уместным от Вашего частного вопроса перейти к ситуации, сложившейся в российской “исторической науке” в целом.

За последние двадцать лет в нашей стране радикально изменилось все: герб, флаг, границы, дома, власть, магазины, деньги, машины, одежда, даже конкретное содержание терминов “пиво”, “рыба”, “колбаса”… Руководящие кадры, структуры и “правила игры” в исторической науке остались практически неизменными. За редчайшими исключениями исторические кафедры любого вуза, академические институты и редакции научно-исторических журналов возглавляют те же самые “бойцы идеологического фронта партии”, доктора исторических наук, защитившие

30-40 лет назад диссертацию на тему “ленинские методы руководства комсомолом на примере работы парторганизации Станкозавода № 25”. Единственное, что изменилось (если деликатно промолчать про нарастающий старческий маразм) — это таблички. Никакого “научного коммунизма”, Боже упаси, теперь это называется “кафедра социологии и антропософии”…

Впрочем, одно изменение налицо. Произошла тотальная коммерциализация. “Все оценено, и даже цены приведены во всеобщую известность”. (Н.В.Гоголь). Интернет переполнен объявлениями типа: “Кандидатские и докторские диссертации, быстро, недорого”. Регистрация “ВАКовского журнала” (журнал, в котором соискатель обязан опубликовать фиксированное количество текстов) стала одним из прибыльных видов бизнеса по-российски. Сделка обоюдовыгодная: затраты окупаются за счет ежемесячных государственных “надбавок за степень”, не говоря уже о том, что ученая степень является необходимым условием занятия определенных должностей. Все, как в армии. Странно, что пока еще у “правильных историков” нет формы и знаков различия.

Такая система не могла не отторгнуть любое проявление здравого человеческого ума, искреннего желания разобраться в том, “что же было на самом деле”. В случае с концепцией В.Суворова ситуация выглядит и вовсе иррациональной. Наши “генералы от истории” должны были на руках носить Суворова за то, что тот изобразил их усатого кумира в виде коварного, хищного зверя (каковым Сталин и был в действительности), а не растерявшегося, перепуганного дурачка, который “гнал от себя всякую мысль о войне”. Наши новоявленные “патриоты” должны были поставить В.Суворову конный памятник посреди Москвы уже за одно то, что в его книгах с Советского Союза хотя бы частично снят иудин грех сотрудничества с Гитлером — “да, сотрудничали, но лишь для того, чтобы усыпить внимание злодея и в нужный момент врезать ему топором по затылку…”

Но не срослось. На “самом верху” такой крутой пересмотр старой советской мифологии не одобрили, и вполне ожидаемая команда “кругом” так и не прозвучала. После чего ритуальная брань в адрес В.Суворова и его сторонников стала в так называемых “научных кругах” чем-то вроде ответчика “свой-чужой” на боевом самолете. Это — пропуск, без которого в “профессиональные”, т.е. поглощающие деньги ничего не подозревающего налогоплательщика, в России не принимают.

Да, и последнее. Для самых бдительных могу пояснить: меня ОНИ ничем лично не обидели. Я авиационный инженер по образованию, конструктор по прежней специальности; с “исторической наукой” указанного выше сорта ничего общего не имел, не имею и иметь не собираюсь; тиражи моих книг определяет не “ученый совет” полоумных старцев, а читатели, свободно голосующие за меня рублем, гривной, злотым, кроной… Ничего личного, но за державу — обидно.

Беседовал Дмитро Шурхало