«Рассмейтесь в морду тому, кто говорит, будто наша милиция стала лучше» — начинался мой прошлый репортаж из Щорского района Черниговщины о беспределе тамошних ментов (№ ). Дурак я был. Не смеяться нужно, а плюнуть,… а еще лучше – врезать по морде. Иначе врежут вам, милицейской дубинкой череп пробьют. Как это сделали молодому парню со Щорса.
Кабинетная расправа
Находятся же такие, кто наговаривает на нашу милицию: не умеют, дескать, оперативно работать, приезжают уже к холодным трупам или обчищенным квартирам. Все потому, что не видели блюстителей порядка в настоящем деле. Как, например, черниговские правоохранители скупают тираж «ВВ» со статьей о милицейском произволе. Не успели еще сонные дворники согреться метлой, а хозяйки – выдоить поутру, как «читатели» в штатском уже притоптывали у газетных киосков… Правда, зря старались.
«Столько газетных ксерокопий, — звонили в редакцию из Щорса, — у нас бывало лишь на выборах… В каждой магазине, на базаре только и разговоров о киевской статье. Перепечатки из «ВВ» вешали на столбах». Даже на самогонных точках клиенты меж собой обсуждали: выгонят или не выгонят милицейских хапуг?
Выгнали… капитана милиции, который рассказал правду о Щорском райотделе. Опер Павел Янчевский – один из немногих местных правоохранителей, кто на прошлых выборах отказался разносить вместе с уголовниками водку от Януковича. Павла вызвали в областное управление милиции, будто бы на совещание, и забрали удостоверение. Сидячий люд согласиться — так только беспредельщики в камере пайку отбирают.
После выхода статьи побывал на ковре у начальства и майор Григорий Лызак. Пугнуть, поди, захотелось главному черниговскому менту Костюку неподкупного подчиненного, дескать, не сработаемся майор. Не понять генералу: если остались у нас еще люди, доверяющие милиции, то лишь потому, что в ней служат такие майоры.
В западне
Свора обнюхавшихся клеем ублюдков, когда хотят ограбить и изнасиловать прохожую, обычно не нападают на улице, а заманивают женщину в свой обрыганный подвал. «Пойдем в милицию, разговор имеется» — окликнул Валеру майор Малыш. Вообще-то парень собирался в поле – Валерий с семьей капусту выращивают, с того и живут. Но коль уж сам начальник милиции зовет – урожай повременит.
В райотделе Леонид Малыш завел Валеру в свой кабинет. Там сидело еще четверо приезжих с Чернигова милиционеров.
— Ты зачем Хоминский с чернозадыми водишься? – умостился в кресло под казенным портретом майор.
«Чернозадые», догадался Валера, это его товарищи — братья Арутюняны. Лет десять назад их семья приехала из Армении.
— Значит так, ты сейчас напишешь на «черных» то, что мы продиктуем. А нет – найдем, кто напишет на тебя, и посадим, — коротко, но точно изложил суть оперативно-розыскной деятельности отечественной милиции майор Малыш.
Хоминский ответил как мужчина. А в этом кабинете так не принято.
— Обработайте его, — приказал хозяин кабинета черниговским ментам и захлопнул за собой дверь. Не самому же начальнику пачкаться кровью.
В заложниках — мать
Били Валеру грамотно, как колхозные мясники уделывают скотину: без брызг по стенам, зато каждый удар в цель. Уже от первых пинков в живот обычный человек обмякшим повис бы на наручнике, прикованном к батарее. Но парень 300 раз жмет штангу, с детства в спорте — и лишь кривился от боли да прикрывал свободной рукой голову.
Вскоре вернулся Малыш:
— Тут в коридоре твоей матери дурно стало, будешь писать донос – вызовем «скорую», а нет – …
…Матерью клянусь, — божатся на зонах урки. Удивительная штука: в блатном мире мать, неважно – своя или чужая – почти святое. Только она способна не продать следователю, десять лет отъездить на «свиданки», ухаживать за угробленным лагерным туберкулезом сыном. А мать ли, скажите, родила на свет щорского мента? Того, что приканчивает сына, а в соседней комнате не дает выжить маме…
Дрессировщик псов
— Если хорошенько этим приложиться по башке, — взболтнул пластиковой полторалитровой флягой с водой один из правоохранителей – то голова не вырубиться, зато позвоночник упадет в трусы.
Со знанием дела сказал. И также вмазал… Говорят, когда человек умирает, то как бы сверху видит свое безжизненное тело. Вот и Валере показалось, что он уже возносится и слышит, как грохнулась на пол его покалеченная плоть. Даже порадовался концу мучений. Однако, рановато. Хотя бездыханное тело действительно падало на пол – в соседней комнате «обрабатывали» Валериного друга Арутюняна. Он оказался слабее.
Где-то за полночь у милиционеров еле поднимались ноги к Валериной груди – устали мусора. «Мы, — говорят – получили заказ, и кровь из носа должны его выполнить. Будь человеком – напиши донос». А тут как раз и заказчик пришел…
Петро Савчук появился в Щорсе года два назад. Слышал я от людей, что дома – на Западной Украине оставил он семью с детьми. И начал было здесь бизнес разворачивать, бар открыл… Но спалили его прокуренную забегаловку, как по осени палят люди кучи мусора в огороде. Куда ж такое годится: через дорогу от заведения храм Божий достраивается, а вечерами под его святыми стенами раскорячено блюют гуляки из бара? Нынче, поди, не один прихожанин втихаря ставит свечку во здравие окаянного поджигателя?
Страховку по закону погорелец получит лишь тогда, когда милиция найдет виновников пожара. Вот и «нашла» – армянского парня Артура Арутюняна. А Валеру Хоминского дубинками, стало быть, оформляли в очевидцы поджога…
…Когда Петро не спеша вошел в кабинет — четверо сотрудников милиции сразу оживились. Обычно так псы приветствуют хозяина.
— Я заплачу, – подошел к полуживому парню Савчук, — только напиши, что это Арутюнян бар спалил. Но, расслышав ответ, ушел, …спустив собак…
Калечат, но не лечат
Поутру Валеру поволокли во двор райотдела, где он повстречался с прокурором Шереметом. Главный районный законник, по словам парня, обсуждал с ночными садистами, куда же избавится от «ходячей отбивной». Порешили отвезти Хоминского в соседний Корюковский район и засадить там на 15 суток. Потом был суд. Тем утром не всяк врач сходу мог установить, где Валерино место: в больнице или в морге. А щорский судья Сирый без колебаний определился – в камере! Через сутки — приступ на нарах, затем – райбольница, где проломанную голову лечили анальгином и клизмой. Хотите, мол, чтобы выжил, шептали врачи жене Хоминского – увозите отсюда. Доктора областной больницы на Валеру, лежащего в каталке прореагировали, как на трупа – то есть, никак. И лишь в столичной Больнице скорой помощи люди в белых халатах (дай им Боже здоровья!) взялись спасать человека от смерти, а не ментов от тюрьмы.
Если друг оказался вдруг…
…Валеру Хоминского я встретил вместе с женой – Леся поддерживала мужа под руку. Славные ребята. Наверняка, когда женились – бабки под церковью переговаривали: «Ти бач, яка гарна пара!» Здороваясь с Валерой за руку, я заметил, как сильно выперлись вены у него на висках. Бедняга, видимо, хотел по привычке хорошенько вложиться в рукопожатие – да в голове отдалось. Еще бы: «закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, забои тканей головы и черепа, травматический тромбоз, множественные ушибы туловища и конечностей».
Слушая Валеру, вдруг подумалось: а смог бы я так? Взять и не продать друга. Такой дорогой ценой! А вы?.. Сможем мы, если доведется, за мужскую дружбу заплатить сполна?
Зато я точно уверен в другом. На День милиции тот черниговский мент оставит свою черепно-мозговую дубинку дома, придет в выглаженном мундире на работу и поднимет тост: «За настоящих мужчин!», «За мужскую дружбу и доблесть!», «За мужество!» — и не подавиться.
Хотя чем черт не шутит: а может он без всякого тоста на ментовской зоне хлебнет чефира из алюминиевой кружки?
P.S.Статья написана по свидетельствам и рассказам жителей Щорского, Корюковского районов Черниговской области: Валерия Хоминского, Леси Хоминской, капитана милиции Павла Янчевского, Лариса и Алексея Житников, майора милиции Григория Лызака, заместителя главы Щорской райгосадминистрации Любови Удод, журналиста Анатолия Савченка, помощника народного депутата Федора Лося и др. Всего в редакцию с просьбой защитить от милицейско-прокурорского произвола обратилось 42. жителей Щорского района.
Виталий ЦВИД
Фото автора
Последние люди черниговской Атлантиды — 2
или
Менты Черниговщины подрабатывают костоломами
«Рассмейтесь в морду тому, кто говорит, будто наша милиция стала лучше» — начинался мой прошлый репортаж из Щорского района Черниговщины о беспределе тамошних ментов (№ ). Дурак я был. Не смеяться нужно, а плюнуть,… а еще лучше – врезать по морде. Иначе врежут вам, милицейской дубинкой череп пробьют. Как это сделали молодому парню со Щорса.
Кабинетная расправа
Находятся же такие, кто наговаривает на нашу милицию: не умеют, дескать, оперативно работать, приезжают уже к холодным трупам или обчищенным квартирам. Все потому, что не видели блюстителей порядка в настоящем деле. Как, например, черниговские правоохранители скупают тираж «ВВ» со статьей о милицейском произволе. Не успели еще сонные дворники согреться метлой, а хозяйки – выдоить поутру, как «читатели» в штатском уже притоптывали у газетных киосков… Правда, зря старались.
«Столько газетных ксерокопий, — звонили в редакцию из Щорса, — у нас бывало лишь на выборах… В каждой магазине, на базаре только и разговоров о киевской статье. Перепечатки из «ВВ» вешали на столбах». Даже на самогонных точках клиенты меж собой обсуждали: выгонят или не выгонят милицейских хапуг?
Выгнали… капитана милиции, который рассказал правду о Щорском райотделе. Опер Павел Янчевский – один из немногих местных правоохранителей, кто на прошлых выборах отказался разносить вместе с уголовниками водку от Януковича. Павла вызвали в областное управление милиции, будто бы на совещание, и забрали удостоверение. Сидячий люд согласиться — так только беспредельщики в камере пайку отбирают.
После выхода статьи побывал на ковре у начальства и майор Григорий Лызак. Пугнуть, поди, захотелось главному черниговскому менту Костюку неподкупного подчиненного, дескать, не сработаемся майор. Не понять генералу: если остались у нас еще люди, доверяющие милиции, то лишь потому, что в ней служат такие майоры.
В западне
Свора обнюхавшихся клеем ублюдков, когда хотят ограбить и изнасиловать прохожую, обычно не нападают на улице, а заманивают женщину в свой обрыганный подвал. «Пойдем в милицию, разговор имеется» — окликнул Валеру майор Малыш. Вообще-то парень собирался в поле – Валерий с семьей капусту выращивают, с того и живут. Но коль уж сам начальник милиции зовет – урожай повременит.
В райотделе Леонид Малыш завел Валеру в свой кабинет. Там сидело еще четверо приезжих с Чернигова милиционеров.
— Ты зачем Хоминский с чернозадыми водишься? – умостился в кресло под казенным портретом майор.
«Чернозадые», догадался Валера, это его товарищи — братья Арутюняны. Лет десять назад их семья приехала из Армении.
— Значит так, ты сейчас напишешь на «черных» то, что мы продиктуем. А нет – найдем, кто напишет на тебя, и посадим, — коротко, но точно изложил суть оперативно-розыскной деятельности отечественной милиции майор Малыш.
Хоминский ответил как мужчина. А в этом кабинете так не принято.
— Обработайте его, — приказал хозяин кабинета черниговским ментам и захлопнул за собой дверь. Не самому же начальнику пачкаться кровью.
В заложниках — мать
Били Валеру грамотно, как колхозные мясники уделывают скотину: без брызг по стенам, зато каждый удар в цель. Уже от первых пинков в живот обычный человек обмякшим повис бы на наручнике, прикованном к батарее. Но парень 300 раз жмет штангу, с детства в спорте — и лишь кривился от боли да прикрывал свободной рукой голову.
Вскоре вернулся Малыш:
— Тут в коридоре твоей матери дурно стало, будешь писать донос – вызовем «скорую», а нет – …
…Матерью клянусь, — божатся на зонах урки. Удивительная штука: в блатном мире мать, неважно – своя или чужая – почти святое. Только она способна не продать следователю, десять лет отъездить на «свиданки», ухаживать за угробленным лагерным туберкулезом сыном. А мать ли, скажите, родила на свет щорского мента? Того, что приканчивает сына, а в соседней комнате не дает выжить маме…
Дрессировщик псов
— Если хорошенько этим приложиться по башке, — взболтнул пластиковой полторалитровой флягой с водой один из правоохранителей – то голова не вырубиться, зато позвоночник упадет в трусы.
Со знанием дела сказал. И также вмазал… Говорят, когда человек умирает, то как бы сверху видит свое безжизненное тело. Вот и Валере показалось, что он уже возносится и слышит, как грохнулась на пол его покалеченная плоть. Даже порадовался концу мучений. Однако, рановато. Хотя бездыханное тело действительно падало на пол – в соседней комнате «обрабатывали» Валериного друга Арутюняна. Он оказался слабее.
Где-то за полночь у милиционеров еле поднимались ноги к Валериной груди – устали мусора. «Мы, — говорят – получили заказ, и кровь из носа должны его выполнить. Будь человеком – напиши донос». А тут как раз и заказчик пришел…
Петро Савчук появился в Щорсе года два назад. Слышал я от людей, что дома – на Западной Украине оставил он семью с детьми. И начал было здесь бизнес разворачивать, бар открыл… Но спалили его прокуренную забегаловку, как по осени палят люди кучи мусора в огороде. Куда ж такое годится: через дорогу от заведения храм Божий достраивается, а вечерами под его святыми стенами раскорячено блюют гуляки из бара? Нынче, поди, не один прихожанин втихаря ставит свечку во здравие окаянного поджигателя?
Страховку по закону погорелец получит лишь тогда, когда милиция найдет виновников пожара. Вот и «нашла» – армянского парня Артура Арутюняна. А Валеру Хоминского дубинками, стало быть, оформляли в очевидцы поджога…
…Когда Петро не спеша вошел в кабинет — четверо сотрудников милиции сразу оживились. Обычно так псы приветствуют хозяина.
— Я заплачу, – подошел к полуживому парню Савчук, — только напиши, что это Арутюнян бар спалил. Но, расслышав ответ, ушел, …спустив собак…
Калечат, но не лечат
Поутру Валеру поволокли во двор райотдела, где он повстречался с прокурором Шереметом. Главный районный законник, по словам парня, обсуждал с ночными садистами, куда же избавится от «ходячей отбивной». Порешили отвезти Хоминского в соседний Корюковский район и засадить там на 15 суток. Потом был суд. Тем утром не всяк врач сходу мог установить, где Валерино место: в больнице или в морге. А щорский судья Сирый без колебаний определился – в камере! Через сутки — приступ на нарах, затем – райбольница, где проломанную голову лечили анальгином и клизмой. Хотите, мол, чтобы выжил, шептали врачи жене Хоминского – увозите отсюда. Доктора областной больницы на Валеру, лежащего в каталке прореагировали, как на трупа – то есть, никак. И лишь в столичной Больнице скорой помощи люди в белых халатах (дай им Боже здоровья!) взялись спасать человека от смерти, а не ментов от тюрьмы.
Если друг оказался вдруг…
…Валеру Хоминского я встретил вместе с женой – Леся поддерживала мужа под руку. Славные ребята. Наверняка, когда женились – бабки под церковью переговаривали: «Ти бач, яка гарна пара!» Здороваясь с Валерой за руку, я заметил, как сильно выперлись вены у него на висках. Бедняга, видимо, хотел по привычке хорошенько вложиться в рукопожатие – да в голове отдалось. Еще бы: «закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, забои тканей головы и черепа, травматический тромбоз, множественные ушибы туловища и конечностей».
Слушая Валеру, вдруг подумалось: а смог бы я так? Взять и не продать друга. Такой дорогой ценой! А вы?.. Сможем мы, если доведется, за мужскую дружбу заплатить сполна?
Зато я точно уверен в другом. На День милиции тот черниговский мент оставит свою черепно-мозговую дубинку дома, придет в выглаженном мундире на работу и поднимет тост: «За настоящих мужчин!», «За мужскую дружбу и доблесть!», «За мужество!» — и не подавиться.
Хотя чем черт не шутит: а может он без всякого тоста на ментовской зоне хлебнет чефира из алюминиевой кружки?
P.S.Статья написана по свидетельствам и рассказам жителей Щорского, Корюковского районов Черниговской области: Валерия Хоминского, Леси Хоминской, капитана милиции Павла Янчевского, Лариса и Алексея Житников, майора милиции Григория Лызака, заместителя главы Щорской райгосадминистрации Любови Удод, журналиста Анатолия Савченка, помощника народного депутата Федора Лося и др. Всего в редакцию с просьбой защитить от милицейско-прокурорского произвола обратилось 42. жителей Щорского района.
Виталий ЦВИД
