Возможно, некоторые читатели помнят цикл статей, которые выходили в газете “Вечерние вести” и в “Украине криминальной” под общим названием “Как стать прокурором или особенности украинского следствия”. Статьи были посвящены деятельности прокурора Белой Церкви Александра Лупейко. Были в деятельности этого персонажа многочисленные фальсификации уголовных дел и пытки подследственных, запугивание их родственников. Были и человеческие жертвы. В мае прошлого года Лупейко, наконец, с должности сняли. Что, кстати, вызвало в Белой Церкви чуть ли не карнавальное шествие. Лупейко после этого дважды пробовал стать адвокатом, но в адвокаты его не приняли. Побрезговали. Затем Лупейко подал иск в суд о незаконном увольнении его с работы. А также иск против “Вечерних вестей” и автора статей о его деятельности. Лупейко хочет миллион гривен за якобы недостоверные сведения, изложенные в статьях и, соответственно, причиненный ему моральный ущерб. Суд обещает быть интересным. Исковое заявление написано на 99 листах, допрашивать придется много свидетелей, которые должны будут рассказать об особенностях следствия “по-белоцерковски”. Особый цинизм этой истории придает тот факт, что сейчас Лупейко распускает в городе слухи о том, что он — “юрист у Ющенко” и что скоро он возвратится на должность прокурора Белой Церкви и рассчитается со всеми, кто писал жалобы на его действия. Также он рассказывает о том, что ездил на выборах наблюдателем в Донецк и, возможно, уедет прокуроров в этот город — типа порядок наводить. Интересно, что осенью позапрошлого года именно Лупейко организовывал операцию по недопущению депутатов “Нашей Украины” в Белую Церковь. Для этой цели, одна дорога, ведущая в местный Дворец культуры была перекрыта, якобы для ремонта. А вторую дорогу заблокировали автомобилями. Причем, автомобили брали у местных жителей, вешали на них киевские номера и объясняли “нашеукраинцам”, что вот из Киева понаехали представители других партий и перекрыли дорогу. Мы, мол, не при чем. Тогда именно благодаря стараниям Лупейко, встреча Ющенко с жителями Белой Церкви так и не состоялась. А вот сейчас он оказывается “юрист у Ющенко”. Но речь не об этом. Большинство жертв беспредела белоцерковского прокурора сейчас уже на свободе. Но есть и те, кто продолжает сидеть, несмотря на то, что Лупейко снят и ясно, как белый день, что его “методы” ничего общего с законностью не имеют. Один из этих людей — белоцерковский предприниматель Анатолий Гудык. Он до сих пор сидит в СИЗО № 13. Сидит, несмотря на то, что у следствия нет никаких оснований содержать его под стражей.
История Анатолия Гудыка — яркая иллюстрация того, во что превратились в нашей стране следственная и судебная системы. Фактически эти системы полностью сосредоточились на “прибивании” бизнеса и исполнении “заказов”. Человек, попавший в жернова этой системы, практически не имеет шансов вырваться из них. Потому что вырвавшийся может подать в суд, потому что он становится слишком опасным для системы. Анатолий Гудык в данный момент находится в СИЗО № 13 и не имеет возможности общаться с прессой. Однако, к нам попали его дневниковые записи, которые мы намерены использовать для рассказа об это диком, даже по нашим меркам, деле.
Круг первый
Вот что пишет в своем дневнике Анатолий Гудык: “С начала 90-х годов я занимался бизнесом в Белой Церкви. К 1997 году я являлся соучредителем фирмы “Вояж”, которая занималась производством и оптовой торговлей продуктов питания и спиртных напитков. И деревообрабатывающим ЧП “Крона”. У нас были хорошие контакты с Италией, бизнес развивался и совершенствовался. Видимо, это и раздражало местных сотрудников милиции и работников областного УБОПа, которые не могли простить, что работаю я не под их “крышей”. Предложения такие мне поступали неоднократно, но “идти под ментов” я не хотел, и в результате они решили меня уничтожить. Причем, чужими руками. Для этой цели работники милиции использовали свои “оперативные” возможности.
Началось все в апреле 1997 года. Однажды в помещение офиса ООО “Вояж” неизвестные бросили гранату. К счастью, никто не пострадал, потому что дело было ночью. Но зданию, конечно же, был нанесен ущерб. Уже тогда я понял, что “наезжать” на нас собираются всерьез и по полной программе. 19 апреля этого же года в 11 часов утра в офис “Вояжа” пришли около 20 человек, разбили оргтехнику и избили троих сотрудников. Такое же нападение на офис повторилось через день, 21 апреля, когда опять неизвестные подъехали на пяти машинах к офису и обыскали его. Там, однако, кроме завскладом и пожилых сотрудниц никого не было, после чего “гости” уехали. Милиция, как сами понимаете, все это время бездействовала. В этот же день около семи часов вечера человек 50 уже на восьми автомобилях и двух микроавтобусах приехали в село Мала-Сквирка Белоцерковского района. Половина из этих людей была вооружена автоматами, винчестерами, пистолетами и гранатами. У остальных имелись бейсбольные биты, металлические пруты и милицейские дубинки. Ехали они в это село в кафе “Яблунька”, которое в то время было арендовано нашим предприятием и находилось рядом с моим недостроенным домом. Кафе в то время было на ремонте, но в нем находилось несколько моих сотрудников. Они заметили, что их с четырех сторон окружают вооруженные люди и попытались убежать. В результате хаотичной стрельбы с разных сторон пострадали двое из нападавших. Некто Рыбалкин был ранен, а Богдан Коваль — убит. Впоследствии экспертиза подтвердила, что стрельба велась со стороны нападавших. Это подтверждали и жители близлежащих домов, которых следователи почему-то не удосужились даже допросить. Правда, в ноябре 2003 года следователи Лелюк и Перебейнос пытались экспертизу сфабриковать. Причем, пытались это сделать, когда уже прошло шесть с половиной лет после этой трагедии. Факт нападения подтверждается экспертизой КНИИСЭ от апреля 1998 года, после получения результатов которой прокурор Белой Церкви Корнев дело относительно меня и других лиц закрыл по статье 6 пункт 2 УПК Украины 9 за отсутствием состава преступления). О бандитизме, в котором меня обвиняли позже, тогда и речи не было, потому что Корнев хорошо знал, кто и на кого нападал. Но, когда в 2003 году это уголовное дело поднял по новой следователь Перебейнос, из него таинственным образом исчезли мои показания от 5 июня 1997 года, в которых я четко указывал на свою непричастность к этому преступлению. Самое интересное, что во время перестрелки возле кафе “Яблунька” меня в этом селе вообще не было. В это время я был в гостях в Киеве, что и тогда и сейчас могут подтвердить многочисленные свидетели. Кстати, вместе с моими показаниями пропала и экспертиза КНИИСЭ от апреля 1998 года. Впрочем, летом 2003 года я обратился в этот институт, и он выдал мне копию той экспертизы. И следователь Перебейнос очень упорно не желал приобщать ее к материалам дела. Вообще, следствие чрезвычайно настойчиво пыталось представить нападавших жертвами, а моих сотрудников и меня, которого вообще в это время там не было — преступниками. Но вернемся в 1997 год.
Через месяц после стрельбы у “Яблуньки”, 27 мая 1997 года я был арестован по ст. 93 без всяких на то оснований. Задерживал меня сотрудник Киевского областного УБОПа Фесун. На следующий день я дал показания прокурору Корневу. Ни с протоколом задержания, ни с постановлением об аресте никто меня тогда не ознакомил. Потом, в начале июня 1997 года я вновь дал показания прокурору Корневу. После этих показаний в течении почти целого года ко мне не приходил ни один следователь или прокурор. Приходили только оперативники УБОПа с просьбами и угрозами взять на себя хоть какое-нибудь преступление, чтобы оправдать мой незаконный арест. 15 мая 1998 года я наконец впервые увидел своего следователя Чумака, за которым я все это время числился и который будто бы расследовал мое дело по статье 93 УК. В этот день Чумак объявил мне, что уголовное дело в отношении меня по статье 93 закрыто за отсутствием состава преступления. Однако, вместо того, чтобы освободить меня, следователь предъявил мне новое сфабрикованное обвинение. На этот раз по статье 144 ч.3 УК Украины (вымогательство). При этом опять мне не предъявили ни протокола задержания, ни санкции на мой арест по новому делу. Поскольку следователи не имели никаких оснований для моего содержания под стражей, это дело расследовалось аж пять суток, до 21 мая 1998 года. С этого же дня началось ознакомление с материалами дела, которое продолжилось до 12 октября 1998 года. В этот день по представлению прокурора Белой Церкви Корнева было начато доследование по этому делу, которое продлилось шесть дней. После чего вновь продолжилось ознакомление с материалами дела. Наконец, 18 ноября 1998 года мое дело было передано в суд. Но вечером этого дня прокурор Корнев был убит. И для меня начался следующий круг тюремного ада.
Прокурора убили 18 ноября, а знакомство с Лупейко у меня произошло 22 ноября этого же года. Перед этим четверо человек в масках избили меня жесточайшим образом. Поломали ребра, вывернули ключицу, повредили позвоночник. На следующий день пришел Лупейко. Вызвали меня в следственную комнату Белоцерковского ИВС. Там стоит Лупейко и улыбается. Как сейчас помню, одет в черную кожаную куртку, на голове кожаная фуражка. Говорит: “Ну что, Гудык, будем знакомиться? Я — Лупейко, следователь-беспредельщик. Дело будем вести по беспределу, все свои незаконные действия я буду облекать в законные формы.” Эти слова я запомнил на всю жизнь, потому что весь период следствия я на собственной шкуре испытывал этот беспредел. Постоянные пытки, истязания. Меня просто убивали… Хотя всем было известно, что в это время я находился в ИВС. Лупейко для карьеры нужно было громкое дело, нужен был ажиотаж, а не раскрытие дела. Когда следователи увидели, что я не собираюсь оговаривать других людей — они арестовали моего отца. Он принес мне передачу, а у него ее не принимают, вместо этого отдают ему мою одежду. Отец, конечно, в ужасе, подумал, что меня убили. И тут же его арестовывают. Везут в Володарку, там помещают в ИВС. А там ему сливают информацию, что милиция убила человека. Выкинула с пятого этажа. Отец — чернобылец, пенсионер, всю жизнь проработал в колхозе водителем. И в этот же ИВС они закрыли Володю Шевченко, мужа моей родной сестры, батиного зятя. И в присутствии моего бати Володю выводили люди в масках и тоже пытали. Отец им кричал: “Что вы делаете, одного моего сына убили, теперь и второго убиваете?” А на следующий день приводят его в следственную комнату, начинают допрашивать. Потом его поставили лицом к стене, заставили поднять руки и тоже положить на стену, а потом со всей дури несколько раз ударили резиновой дубинкой по почкам. Отец мне долго об этом не говорил, рассказал только спустя год с лишним. Потом мне устроили с ним встречу. А у меня было с ним свидание за две недели до этого. И когда я увидел его, то поразился тому, что он за эти две недели постарел на двадцать лет. После этого отец стал постоянно болеть, в году несколько раз приходится ложиться в больницу из-за отбитых почек. А мне сказали прямо, или ты даешь нужные нам показания или мы твоего отца просто уничтожим. Лупейко усмехался и говорил: “Посмотри на его возраст, пожалей отца. Он ведь на нарах долго не протянет. А если и после этого будешь молчать — закроем твою мать, жену, а ребенка отдадим в детдом”.
(продолжение следует)
Станислав Речинский, “ОРД”
