После перерыва участников круглого стола стало меньше. В числе первых помещение Центра повышения судейской квалификации покинула «прогрессивная социалистка» Наталья Ветренко. Вместе с ней моментально исчезла и улюлюкающая группа детей (14-18 лет) расположившаяся перед входом в центр. Молодёжь, не замечающая проливного дождя, на протяжении полутора часов, размахивая флагами партии «Регионы Украины», громогласно требовала обратить внимание на нарушение прав экс-губернатора Донецкой области. В конференц-зале стало тихо. Вечер вопросов и ответов продолжился…
ВОПРОС: По приглашению кого из официальных лиц Вы приехали в Украину? Будете ли Вы встречаться с Президентом Украины и о чем Вы собираетесь с ним говорить?
Президент Европейского Суда: Мой визит носит неофициальный характер. До этого я некоторое время отдыхал в Западной Украине, затем (так часто бывает даже во время неофициальных визитов) я посещаю столицу этого государства, встречаюсь с его руководством.
Возможно, завтра я встречусь с Президентом Украины Ющенко. Но это еще не точно. Ранее я встречался с ним в Страсбурге, вскоре после того, как он принял присягу. Это было в самом начале его президентства; считаю необходимым во время таких встреч принимать процедурные вопросы.
Среди таких, требующих неотлагательного внимания есть авторитетный перевод Европейской Конвенции, который потом мог бы использоваться равной мерой всеми судами Украины. Также считаю, что Президент Украины, независимо от обстоятельств и напоминаний, должен самостоятельно время от времени возвращаться к вопросу соблюдения прав человека в стране. Хотя и Минюст должен играть в этом вопросе свою важную положительную роль – роль советника.
В целом мой визит носит дружеский характер, моя цель сегодня – внести ясность и изложить позицию Суда по отдельным вопросам практики обращений в Суд.
Права человека – это очень важный вопрос для Украины, даже можно сказать – жгучий вопрос. Однако нельзя ожидать, что вскоре после смены власти или правительства скорого решения не отдельных, а «системных» проблем. Должно пройти определенное время, чтобы правительство могло существенно улучшить положение дел в области прав человека. Решение «системных» проблем часто требует серьезных шагов, бюджетных изменений и для этого необходимо иметь свой взгляд, дать власти какое-то время, если вы действительно хотите изменений. Если же вам нужны только какие-то быстрые решения — тогда вы не можете изменить суть, а сможете достичь только какого-то кратковременного результата.
По «системным вопросам» характерным Украине: заявления вкладчиков Сбербанка, которые утратили свои сбережения. Но и при наличии определенных позиций по «системным вопросам», не считаю упрежденной позицию Суда по данным категориям дел, поскольку рассмотрение происходит не упрежденными составами суда. Нам удалось сделать ставку на исполнение решений. Мы утвердили между собой внутреннюю директиву – «пилотное» решение-обращение – к главам государств, для того, чтобы впоследствии вынести Большой палатой решение, на основе которого в дальнейшем будут решаться не конкретные дела, а решение самих «структурных» вопросов.
У каждого государства – свои особенности. Например, (дело Скордино) в Италии мы столкнулись с тем, что суды (так называемый закон Пинто) повсеместно присуждают чрезмерно малые компенсации потерпевшим. Это решение может иметь последствия и для третьих стран. Поэтому все желающие могут высказаться по этому вопросу, направить в Суд свой запрос.
ВОПРОС (по практике обращений в Суд): часто в начале переписки в Суд подается не полная жалоба, а только письмо с основными основаниями, которые в последующем полном заявлении уже дополняются и оформляются полным текстом в соответствии с всеми предъявляемыми Судом требованиями. Часто полный текст адвокаты могут составить только после истечения сроков обращения в Суд, то есть после 6 месяцев после ответа последней инстанции государства.
Как быть, если нет физической возможности подать полное заявление? Будет ли рассматриваться Судом в дальнейшем такое первое письмо, как прерывающее срок подачи заявления, если впоследствии в разумные сроки будет подано полный текст заявления, оформленный по всем канонам?
Президент Европейского Суда: Шесть месяцев – достаточно щедрый срок для подготовки заявлений. Но если Суд сочтет за необходимое изменить квалификацию, то это решение будет распространяться и на Вас. Часто при подаче заявлений не указываются надлежащие статьи Конвенции и Суд вынужден сам переквалифицировать, иногда даже уточнять несколько раз (из соображений целесообразности и по другим основаниям) основания жалоб для более полного рассмотрения в Суде жалоб. Если же в последующем заявлении Вы сможете усилить свою мотивацию, то Суд, наверное, не будет считать это проблемой.
Представители СДПУ(о) хотели было подать заявление о множественных нарушениях прав человека в Украине, но Президент Европейского Суда категорически отверг попытку «всучить» ему какое либо заявление в нарушение установленной процедуры подачи документов в Суд.
Лутковская Валерия Владимировна поддержала Президента и заявила, что не пойдет на поводу и примет документы по жалобам о правах человека только из Европейского Суда.
Уполномоченный Украины по делам соблюдения Конвенции о защите прав и основных свобод человека, заместитель Министра юстиции Лутковская Валерия Владимировна: По поводу проблемы длительности рассмотрения дел в судах – Минюстом подготавливается проект закона о возмещения вреда вследствие длительности рассмотрения дел судами. При этом под судебным рассмотрением дел подразумевается в понимании Европейского Суда, а именно: досудебное рассмотрение дела (если предусмотрено — например, предварительное следствие по уголовному делу), судебное рассмотрение – в гражданских и уголовных судах, исполнение решений по гражданским делам.
99% решений Европейского Суда касаются одной проблемы: невыполнение решений национальных судов. Наверное, не нужно было допускать столько однотипных решений Суда, а после 2-3х остановиться и сделать определенную паузу: посмотреть, насколько эффективно государство может в таких условиях выполнять решения Европейского Суда? Может нужно подать законопроект, изменить практику, а затем уже принимать следующие решения. Если же идти иным путем, то даже после выполнения решения остаются определенные проблемы (например, «Опанасенко против Украины»). Поэтому в последнее время основная проблема – это именно невыполнение решений судов. Мое мнение – это определенная перегрузка. Нам необходимо время для того, чтобы мы могли разработать те эффективные средства, эффективные средства защиты, которые может осуществить государство в рамках выполнения принятого Европейским Судом решения. А потом уже Суд может рассматривать другие (следующие – авт.) проблемы.
Президент Европейского Суда: При приеме заявлений часто возникают проблема определения критериев «непринятности» заявлений. В частности, по критерию малозначительности нарушенного права. Так, одна итальянский парламентарий обратилась в Суд с требованием признать нарушением прав человека по факту того, что, согласно решению, она должна была быть освобождена около 2 часов ночи из тюрьмы, но стража в такой поздний час не смогла найти ключи от камеры ее содержания.Судьи работают над выработкой единых критериев значительности и малозначительности нарушений прав человека для последующего использования в работе Суда. Для этого сразу же выясняются, частное ли это нарушение, или в последствии Суду придется решать целый ряд аналогичных дел.
ВОПРОС: может ли быть принято к рассмотрению заявление, поданное от имени членов общественной организации?
Президент Европейского Суда: Важным критерием оценки принятии заявления является то, не нарушены ли конституционные права гражданина. Потому что в случае нарушения конституционных прав есть все основания и возможности первоначальной защиты прав в национальных судах. Если возможно объединить требования нескольких лиц в одно производство и подать коллективное заявление (дело Броньовського – Польша?) если против объединения требований не будут возражать судьи, то заявление будет принято и рассмотрено, тем более, если есть основания полагать, что подобные заявления будут подаваться и далее.
За последние годы 63 % заявлений поступают из новых государств. Вообще Украина – не лидер по числу обращений в Суд: больше всего заявлений приходит из России и Польши (около 14 %), далее – Турция и Румыния (12 %). То есть более половины всех заявлений мы получаем их этих четырех стран («большой четверки»), членов Совета Европы.
Украина по числу заявлений входит в следующую четверку: вместе с еще тремя государствами (Франция, Италия, Германия) и вышеуказанными четырьмя они образуют «большую восьмерку». Так вот, в этой «восьмерке» мы получаем из Украины всего около 6 % всех заявлений и жалоб.
Надо отметить, что «непринятными» признаются около 80 % поданных заявлений и жалоб, статистики по количеству рассматриваемых заявлений нет.
Характеризовать степень «качества» законодательства я не буду – ни одно европейское государство не имеет идеального законодательства. Хотя принципиального отличия между судьями нет, несмотря на то, что используются различные системы (континентальное и прецедентное) права, мы легко понимаем друг друга и находим общий язык.
СМИ должны играть особенную, значительную роль, в частности, в новых государствах – членах Совета Европы. Мы хотим плотно сотрудничать со СМИ насколько это возможно, предоставлять им соответствующую информацию.
При принятии решений о размере компенсаций морального вреда Суд исходит в первую очередь, из уже принятых аналогичных решений, в том числе в отношении других государств. Также учитываются уровень жизни, покупательная способность конкретной государственной валюты. С целью изучить возможность и действенность компенсации. Как можно определить стоимость загубленной жизни? Суд, принимая решения, исходит из многих факторов и обстоятельств.
По вопросу краткости ответов Европейского Суда в случае «непринятности» дел (ответ «ваше дело является непринятным» к рассмотрению Европейским Судом и по поводу возмущений отвергнутых о том, что они обращались в Европейский Суд не за отпиской, а за решением. (Где решение? – авт.) могу дать несколько ремарок:
1. Суд разрешает конкретный социальный конфликт. Если это гражданское дело – суд удовлетворяет одну сторону, а вторая сторона проигрывает дело. В общем случае конфликт не может быть в суде решен с полным удовлетворением обеих сторон.
2. В отношении решений о «непринятности» — действительно, эти решения короткие, там все умещается на одном листе; стандартная форма письма на официальном языке Украины и основания (отказа – авт.) в них не указываются. Это так.
Конечно, было бы лучше, если бы мы могли в каждом письме указывать основания отказа. Но я приведу цифры для пояснения невозможности этого. Если уделять повышенное внимание делам, которые не будут рассматриваться в Суде, мы не сможем уделять достаточно внимания тем делам, которые рассматриваются по сути. Мне действительно жаль, что мы не можем давать содержательные ответы, но нельзя нас заставлять уделять внимание второстепенным вопросам, если мы тогда не сможем заниматься первоочередными.
Я самостоятельно сделал недавно интересную статистику по Швейцарии (я сам из Швейцарии и поэтому почти все дела из Швейцарии проходят через меня). Так вот, в 25% случаев в заявлениях идет речь об обращениях к нам как к суду четвертой инстанции по вопросам социального обеспечения. Разумеется, мы даем стандартный отказ, хотя было бы лучше указывать ссылки на статьи Конвенции и приводить др. обоснования, но мы не можем себе такое позволить.
Я сам даю советы адвокатам из Швейцарии о том, какие дела было бы важно обязательно передавать в Европейский Суд, и в 50% случаев – речь действительно об исчерпании всех предусмотренных законом возможностей защиты.
Даже не смотря на такие отписки, которые готовятся заявителям Секретариатом Европейского Суда, я сам лично пересматриваю все документы, по крайней мере, которые поступают из Швейцарии.
Бюджет Суда – 40 млн. евро. Если бы мы имели вчетверо больший бюджет на 44 100 заявлений? Суд ЕС получает 230 млн. бюджетных евро и от 350 до 500 дел к рассматрению (в год – авт.) Питер Кирше недавно отвечал на вопрос: сколько у него будет дел в этом году? Ответил: два. Ну, может, три. Я понимаю специфику и все разногласия между нашим и другими судами. Но если б мы имели такой бюджет, как у других судов, то смогли бы больше внимания уделять указыванию мотивов отказа.
Наибольше средств выделяют Франция, Англия, Россия, Италия, Германия (чуть более 13 % бюджета каждая), и если эта пятерка скажет «НЕТ!» – то ничего не будет вообще, даже если скажем Лихштентейн даст мне немного больше – это не сыграет значительной роли.
Андрей Сергеев и Александр Драгов (Специально для ОРД)
