Пожар в одесском колледже забрал 16 жизней. Подростки выбрасывались из окон, под которыми беспомощно метались пожарные. В богатом курортном городе, городе-миллионнике, где весь центр состоит из таких же деревянно-камышовых домов, не нашлось брезентового полотна, чтобы спасти попавших в ловушку. Трагедия не стала неожиданностью — с осени 2017 го, когда сгорели дети в лагере «Виктория», страшные пожары в Одессе случались трижды, и каждый раз число жертв становилось больше. Но связи никто не видит, выводов не делает, мер не принимает…
Дореволюционный дом Асвадурова запылал со стороны двора. Здесь, в «колодце», на окнах 4 и 5 этажей ждали помощи, в то время как техника и основные силы пожарных рассредоточились по внешней стороне. Если бы не автовышка «Горзелентреста» и ее оператор Александр Трандафир, жертв было бы больше (фото «Думская»).
Мы расскажем, что общего между одесскими пожарами и о том, чего опасаться киевлянам.
Колледж, 4 декабря 2019 г., 16 жертв, 30 пострадавших. «40 минут ждали спасения»
МЧСница врет на этом видео, что уже через 5 минут приступили к спасению:
Показания жертв и очевидцев сводятся к тому, что пожар начался в районе 10.00, а активные действия пожарных — в 10.35 – 10.40. Вместо эвакуации тех, кого можно было вытащить, начали с тушения.
И вот последствия, которые говорят о полном провале операции: шестнадцатилетняя Ксения упала на спасателя Сергея Шатохина из окна 5 этажа. От травм погибли оба. Еще одна девушка попала на крышу флигеля:
Рассказ девочки из группы Ксении, которая находилась на 4 этаже: «Черный дым заполнил кабинет. Пламя шло к нам с 3 этажа, наше окно было задымлено. Нас никто не видел. Мы держали Валентина за ноги, пока он звал на помощь. Внизу не было видно никого, кто бы мог нас вытянуть. Машины были без лестниц. Я достала телефон, чтобы с мамой попрощаться – ничего не видно, воздух заканчивается, понимаю, что попрощаться не могу»:
https://www.facebook.com/odessahello/videos/426369941651280/
Спуститься этой девочке и ее брату помогла коммунальная машина, которую обычно используют для обрезки деревьев.
Рассказ отца 16-летнего Кирилла Трофимчука, который находился на 5 этаже: «Сын позвонил маме в 10.19, сказал — теряет сознание, и очень ее любит. Мама перезвонила, умоляла натянуть на голову куртку, открыть окно и выпрыгнуть. Ответ: «Извини, не могу больше говорить, задыхаюсь».
Начала пары вместе с Кириллом ждали 6 человек. Одна из учащихся вышла из кабинета на пару минут, и толпа вынесла ее на улицу. Так она узнала о пожаре и сообщила одногрупникам: телефон запомнил время — 10.09.
Первая автоцистерна прибыла через 7 минут, но без лестницы и с короткими «рукавами»…
«Лаборант открыла дверь, а оттуда клубы дыма. С подоконника дети истерически кричали пожарным, которые бегали внизу, не зная, что делать. Они 40 минут ждали, что их спасут! Пока Ксения не выпрыгнула. София попала на крышу, а Ксения разбилась. Остальные побоялись прыгать. Яна и Игорь спустились по лестнице. Ее подали другим концом, она не могла уцепиться за подоконник, ребенок переставил лестницу и пропустил Яну вперед. А мой сын не смог подняться на окно, у него были слабые легкие», — рассказал отец Кирилла.
На фото из Фейсбука — Кирилл Трофимчук. По показаниям очевидцев, в 10.25 из крыла, в котором находился колледж, еще можно было спасти всех. Но ближе к 11, когда активизировались пожарные, это крыло превратилось в костер.
Загорелось в кабинете № 9 третьего этажа. Хозяйка вернулась после совещания (оно закончилось в 10.00), увидела дым из удлинителя, куда были включены компьютер и принтер, и побежала звать начальство. Так говорит отец погибшей Елены Беженар, лаборанта колледжа: «Искрило и дымило, но это был еще не пожар. «О, Боже!» — закрыла и пошла искать директора». Версию подтверждает глава полиции: «Трагедия произошла по вине неисправной электропроводки или электрооборудования».
Ядовитый дым отрезал путь всем находившимся выше 3го этажа. Из колледжа был всего 1 выход. Чтобы выйти с 4 и 5 этажей, нужно было преодолеть лестницу, ведущую на третий, и пройти по коридору, охваченному пламенем. К главной лестнице, которая вскоре обвалилась.
Первый вызов на 101 поступил в 10.01. Старинный дом Асвадурова — одно из самых высоких и масштабных зданий старой Одессы. Загорелась часть строения, что выходит на улицу Троицкую, в ней располагались Одесский колледж экономики, права и отельно-ресторанного бизнеса и Институт морской биологии НАН Украины. Высота помещений в этом доме почти 4 метра, 6 этажей. Внутри – деревянные перекрытия, перегородки из камыша, в отделке – ядовитая поливинилхлоридная «вагонка».
Но пожарные явно недооценили уровень сложности. Огонь быстро захватил 4 тысячи кв. метров.
По этой схеме Владислава Балинского видно, как распространялся огонь. Он отвоевывал новые площади, прорываясь через крышу, и показывался из окон в разных местах. А в это время пожарные мучились с короткими и дырявыми шлангами, которые пытались соединить.
Рядовые огнеборцы проявляли мужество, но сражаться с огнем им приходилось чуть не голыми руками. Подняться выше третьего этажа все равно не удалось, а обрушившаяся лестница травмировала семерых. Со стороны это выглядело как хаос и отсутствие координации.
У некоторых спасателей не было респираторов – не говоря о кислородных баллонах. Одесситы заметили и разнобой в экипировке, и убогую, мокрую обувь (в минусовую температуру). Начали приносить пожарным ботинки, стельки… А когда огонь потушили и спасательная операция превратилась в разбор пепелища – стали приносить лопаты. Помогали, пока «гражданских» волонтеров не оттеснили «волонтеры от власти».
Итог: шестерых погибших еще предстоит идентифицировать с помощью ДНК-экспертизы. В том числе директора Института морской биологии, его зама и сотрудников. От здания – памятника архитектуры — уцелела только часть противоположного (от места возгорания) крыла, и частично – фасадная стена. Уничтожены научные труды и ценные коллекции. Что осталось от дома Асвадурова – смотрите тут:
50-метровая пожарная лестница, которая есть в Одессе, появилась только на 2 день. Как объяснили в МЧС, все равно не смогла бы протиснуться в арку, которая вела во внутренний двор. Но снаружи пригодилась бы.
На сегодня к уголовной ответственности привлекается один человек — Любовь Кочерга, которая руководит колледжем с 2016 года. С 11 декабря она под круглосуточным домашним арестом.
За два года — 36 жертв, каждый четвертый – ребенок. Кто-то наказан?
Одесский колледж экономики должны были проверить, и скорее всего – закрыть, еще в 2017ом — после кошмара в «лучшем детском оздоровительном комплексе Украины», в котором Геннадий Труханов «реализовал свои мечты» и куда нелегально поселил чужих детей: https://ord-ua.com/2017/10/02/prezident–garant-krugovoj-poruki-i-opg-genyi-kapitana-pofamilnyij-spisok-podzhigatelej-lagerya-viktoriya/
После того как к мэрии притащили шины с требованием отставки главного местного мафиози, была объявлена тотальная проверка всех учебных и дошкольных учреждений. Труханов даже для вида отстранил соратников. Главу управления капстроительства Бориса Панова — которого называют одним из главных распорядителей бюджетных средств Одессы и который лично отвечал за распил 11 млн. на тревожные кнопки и датчики в «Виктории»… И главу управления ГАСК Александра Авдеева, который фальсифицировал декларации на начало и окончание работ (по этим бумажкам, лагерь построили за 1 день)… Но вскоре оба вернулись на работу и продолжают попадать в скандальные новости.
15.09.2017. Лагерь «Виктория». Сгорели трое
Новый деревянный корпус, в котором разместили ансамбль «Адель» (42 ребенка), занялся в 23.00 и сгорел за полчаса. А пожарные прибыли, как сказал один из них – «на головешки» — ближе к 23.40.
Пожар случился спустя 3,5 месяца после открытия лагеря. Причина – нарушения на всех стадиях. Начиная с фиктивного тендера, и заканчивая воровством на противопожарной обработке еловых бревен, из которых нельзя было строить, тем более – двухэтажный корпус.
Но из строителей под следствие попал лишь Станислав Чернышов – 23-летний директор фирмы-«прокладки». Его обвинили в хищении 1,7 млн. грн.. А к любимым подрядчикам Труханова — супругам Резниковым и Донченко вопросов не возникло.
Пожароопасный сруб с «искрящей» проводкой просто не мог не загореться. Общественность составила длинный «список поджигателей». Но под следствием оказались только пара из них: экс-зам.мэра Зинаида Цвиринько и экс-начальник Киевского райотдела ГСЧС Валерий Дяченко, который, зная, что нарушено все, что только можно нарушить, не запретил эксплуатацию.
Все корпуса «Виктории» якобы прошли обработку спецраствором Ecosept, превращающим древесину в стойкий материал, способный сопротивляться огню 150 минут. Если бы это сделали, три девочки, которые спали над очагом возгорания, имели бы шанс (Фото «Слідство.Інфо»).
А вот директор департамента образования горсовета Елена Буйневич (которая врала, что всех детей вывели, а трое девочек сбежали) совершила хитрый маневр. Объявила об уходе с должности, переждала, а затем, как и Панов с Авдеевым — вернулась… И продолжает отправлять в «Викторию» чужих детей.
Посидеть пришлось только директору лагеря «Виктория» Петросу Саркисяну, которого обвиняют в халатности. Но 9 декабря Киевский райсуд Одессы отпустил под домашний арест и его. Его зам. и бывшая «смотрящая от мэрии» Татьяна Ланина тоже обвиняется, но в присвоении бюджетных средств (получала зарплату за фиктивных сотрудников). А бывшая воспитательница Наталья Янчик, которую подставила Ланина, получила условный срок.
О качестве следствия говорит такой факт: когда спустя год родители погибших детей инициировали дополнительную экспертизу, на пепелище были найдены 50 фрагментов детских костей… Всех, кто публично протестовал и требовал наказать власть, у Геннадия Труханова обозвали «нациками»… Волну общественного возмущения погасили враньем (и деньгами).
Родителей воспитанников ансамбля «Адель» сторонникам мэра удалось поссорить. Семьи, потерявшие детей, винят во всем руководительницу танцевального коллектива Татьяну Егорову. Они уверены в версии включенного кипятильника (очагом возгорания была комната Егоровой). А остальные родители стоят за хореографа горой и подозревают, что кипятильник на пепелище подбросили. Опасаясь стать второй Янчик, Егорова сбежала в Испанию…
Зинаиду Цвиринько уволили по собственному желанию. Зачитали обвинительный акт год назад. И с тех пор процесс стоит. Цвиринько не торопится: меру пресечения выбрали самую мягкую — личное обязательство (Фото «Думская»).
Казнокрады не готовы расстаться с «Викторией», эта «черная дыра» продолжает высасывать из бюджета миллионы. Обманным путем сняли арест с лагеря и продолжили ремонтные работы рядом с местом преступления. Прошлым летом «Виктория» опять принимала детей.
10.06.2019. Психиатрическая больница на ул. Воробьева. 8 жертв
В июне загорелся одноэтажный корпус с деревянной крышей, в котором находились пожилые люди. Вместе с 7 пациентами погибла медсестра. Все они отравились продуктами горения, здание огонь уничтожил.
По официальным данным, сообщение о пожаре поступило в 21.44, в 21.51 прибыл первый расчет, а в 23.19 пожар ликвидировали. На месте происшествия спасшиеся рассказывали журналистам, что пожарные ехали полчаса. Руководство больницы тут же закрывало им рты: «Это больные, они говорят неправду». Но и жители ближайших домов уверяют: от начала пожара до прибытия пожарных прошло от 30 до 40 минут.
Трагедию квалифицировали, как умышленное убийство, главной версией стал поджог. Первый раз эта больница горела 16 апреля – якобы кто-то из пациентов подпалил матрасы. И на днях полиция заявила, что нашелся подозреваемый в апрельском поджоге. Но что касается пожара, который убил восьмерых, результата нет – до сих пор продолжается пожаро-техническая экспертиза.
17.08.2019. Отель «Токио стар». 9 погибших, 10 пострадавших
Бывшее здание трамвайного депо, которое переоборудовали в отель «Токио стар», загорелось около половины второго ночи. Источник возгорания находился на втором этаже. Огонь распространился на тысячу квадратов. 136 человек эвакуировались сами, семерых вытащили со второго этажа. Девятерых не спасли. Среди них девочка 11 лет и влюбленная пара из г.Балта 17ти и 18ти лет, 73летняя иностранка.
Выжившие рассказали о панике, о том, что им никто не помогал выбираться, о расплавленном пластике, который обжигал кожу… Комнаты в отеле — 4-5 кв. м. без окон, узкий коридор с открывающимися наружу дверьми, в отделке — легковоспламеняющиеся материалы. Администраторы растерялись (официально они не были трудоустроены).
Фото после пожара в отеле – Артема Булгару. По словам автора, гость отеля за 10 мин до пожара почувствовал запах гари и обратился к охране, но его проигнорировали: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=2307730752677393&id=100003214712835
Смертельный дым мгновенно заполнял длиннющие, узкие коридоры и крошечные номера. Несколько вдохов – потеря сознания. Сигналов оповещения пострадавшие не слышали.
«Только когда дым пошел через щели дверей и с потолка, я понял, что это пожар. Когда вырвался в коридор, пошла стена едкого дыма, дышать было невозможно, на задержке дыхания прорывался к выходу», — рассказал постоялец Марьян Чернявский.
Сразу же после ЧП арестовали владельца «Токио стар», но в конце ноября он вышел из тюрьмы с электронным браслетом. Обвиняется в нарушении правил пожарной безопасности, повлекшем гибель людей.
По иронии судьбы, владельцем оказался тот самый юрист Вадим Черный, который комментировал нам трагедию в «Виктории», как результат «откровенной уголовщины в составе ОПГ». Пожар в своем отеле он называет цепочкой случайностей…
Как говорит Черный, расстояние в 300 метров пожарные преодолевали 7 минут и начали с тушения, а к эвакуации приступили через час. Настаивает, что были в порядке гидранты, сигнализация и резервуар.
Делает акцент на том, что в помещении прачечной на 2 этаже был найден ребенок, приваленный машиной. Хотя версия убийства с последующим поджогом не подтвердилась: следствие считает, что пожар возник из-за короткого замыкания провода, который шел к новой стиральной машине.
«Причина возгорания явно связана с девочкой. Она была жива в момент пожара. Но следователи отказываются этим заниматься, потому что хотят заниматься только мной: от отца девочки денег не получишь. Из-за небрежности составителей ДБН в прачечной не было датчиков сигнализации. В таком виде запроектировано лицензированной организацией, установлено другой лицензированной организацией, введено в эксплуатацию МЧС и прошло проверки. Поэтому при пожаре в прачечной сигнализация не сработала. Пульт не передал вызов», — рассказал «ОРД» Вадим Черный.
Но есть другой нюанс: здание отеля оставалось нежилым все годы эксплуатации – восемь лет! По документам это склад, в котором жили люди. «А почему это здание должно было быть жилым? Это не отель, а комнаты отдыха, предприятие обслуживания транзитных водителей и пассажиров», — объясняет г-н Черный.
Интересно, что пожарные проверки склада-отеля никаких нарушений не выявляли. Это позволило ГБР открыть еще одно производство – уже в отношении работников МЧС — по ч. 2 ст. 367 («Халатность»).
После этого пожара были анонсированы проверки отелей по всей стране, но как проверялись учебные заведения после «Виктории» — известно на примере колледжа. А у Черного есть еще один «нежилой» отель, который проверили журналисты:
Сайт сгоревшего «Токио стар» сообщает, что владельцы рассчитывают возобновить работу: «В связи с ремонтом, вы можете разместиться в отеле Зирка: цены те же». Свою вину г-н Черный не признает. «Заказчиком» называет Президента – ссылается на пост, который В. Зеленский опубликовал в ФБ.
Системные проблемы
«У нас в Одессе все хорошо, вы не слушайте этих активистов, их финансирует Киван», — так говорят поклонники местной власти. Соперничеством кланов застройщиков Аднана Кивана и Геннадия Трухнова (Галантерника) объясняют то, к чему приводят преступное разгильдяйство, воровство и экономия на безопасности. Есть еще одна популярная у одесситов легенда: «В городе орудует банда поджигателей».
Последствия касаются уязвимых: в сгоревший лагерь селят детей из самых нуждающихся семей, гостиница-склад устраивает отдыхающих, которые ищут самые дешевые номера, а к расследованию причин пожара в психушке общество равнодушно. То ли потому, что по старикам родня не горюет, то ли потому, что каждый уверен: «Меня это не коснется» (не ассоциируют себя с пациентами «дурдома»).
Факт, что число погибших на пожарах в Одессе выросло за год в 1,4 раза: было – 106, стало – 151.
Полный бардак с выдачей разрешений и контролем
В ГСЧС видят как минимум одну причину — законодательство не на стороне проверяющих, и поэтому с профилактикой сейчас полная беда. Приводят пример «Токио стар»: незадолго перед пожаром хотели проверить, но не смогли, т.к. собственник разделил комплекс на 2 отеля. Первый этаж оказался оформлен на компанию Черного и стал отелем «Токио», а второй достался его партнеру — Сергею Дурачу, и превратился в отель «Паровоз» (Дурач убежал и от следствия скрывается).
Все проверки плановые и в «Токио стар» не смогли попасть, потому что в плане значился один субъект хозяйствования, а на месте выяснилось, что хозяйственную деятельность ведет другой.
Пеняют на мораторий на проверки, который действовал 5 лет (и закончился 1 января 2019 года). Он и правда стал праздником для тех, кто плюет на пожарные нормы, но на заведения здравоохранения и отдыха детей, интернаты, дошкольные, школьные, и тп. – мораторий не распространялся. Так почему же проверяющие в последний раз наведывались в колледж 5 лет назад? Ответ главного пожарного области Виктора Федорчака ошеломил: «Нашли нарушения, оштрафовали. Директор должен был сам отправить нам письмо о том, что нарушения устранены».
Такой же беспредел с разрешениями и контролем со стороны ГАСК. Там утверждают, что декларации на нежилые помещения «Токио стар» были зарегистрированы в автоматическом режиме, и за достоверность указанных в них сведений несет ответственность владелец.
Декларации на склад-отель визировались Государственной инспекцией архитектурно-строительного контроля под руководством Петра Рябоконя, который нынче вице-мэр. Но когда сайт «Думская» поинтересовался у чиновника — не припоминает ли он деталей – последовал ответ: «Вы прикалываетесь? Тогда не было закона, предусматривающего возможность выхода на объект, чтобы проверить декларацию. Когда там появился отель — не знаю». И это тот же г-н Рябоконь, при котором «реконструировалась» «Виктория»…
Здания – спичечные коробки
В определенном смысле людей убивает не огонь, а скорость его распространения, которая зависит от конструкции. Возьмем колледж — до революции это здание было доходным домом, где располагались большие господские квартиры, которые потом поделили легковоспламеняющимися простенками на маленькие комнатки. Перемещение внутри было ограничено преградами в виде решеток из-за того, что в здании было много организаций и им надо было как-то делить пространство.
Казалось бы — эти особенности плюс статус памятника архитектуры должны были обеспечить дому особое внимание и заботу. Но пожар всех застал врасплох. Хотя директор колледжа говорит, что писала письма, умоляла выделить средства на ремонт той же проводки. Теперь городская власть и Министерство образования (совладельцы здания) перекладывают ответственность друг на друга.
Одесский общественный деятель Владислав Балинский замечает, что в историческом центре полно таких памятников — ветшающих и пожароопасных… А что, если упадок городского фонда кому-то на руку? Например, застройщикам, которые охотятся за «золотой» землей.
«Все эти здания – они или коммунальные, или находятся на коммунальной земле (как трамвайное депо), — рассуждает Балинский о пожарах, которые случились в Одессе за последние 2 года. – Посмотрите, что происходит с третьей городской клинической больницей Одессы — отличная территория (рядом пляж Ланжерон и парк Шевченко). Больница нарочно приводится в упадок, чтобы построить там высотки. Руководящий состав (учреждения) это понимает и у него формируется соответствующее отношение: «Ну, год-два еще тут посидим, а потом нас кышнут». Освоению и отжиму городской земли подчинены процессы, которые приводят к деградации целых отраслей…».
Спасатели «голые и босые»
У одесских пожарных нет бензина, а их пожарные автомобили следовало списать еще лет 20 назад. Их форма из мешковины и каски из прошлого века не позволяют качественно спасти себя на пожаре, не то что кого-то, а бэушное обмундирование купить за зарплату пожарного нереально — стоит это примерно тысячу долларов.
После «Виктории» ГСЧС потратила 80 млн.грн. на закупку оборудования для пожарных. И эффективность расходования этих средств должна бы стать предметом еще одного уголовного дела. Потому что якобы покупали берцы и перчатки, но их не было у тех спасателей, которые работали на пожаре в колледже.
Наверняка такой город как Одесса – с бюджетом больше 8 миллиардов гривен – мог бы закупить для спасения горожан хотя бы один «Куб жизни» за 5-7 тысяч долларов. Но местная власть предпочитает пускать пыль в глаза — например, тратить 170 тысяч долларов на светящиеся качели…
Коррупция на «тревожных кнопках»
Все страшные одесские пожары вызывали вопросы к сигнализации – где-то она была бутафорской, где-то сигнал на пульт охраны не поступил. А в «Токио стар» поступил, но не был передан в МЧС. Сигнализация в психбольнице появилась за 2 дня до пожара, но государственные деньги на нее потратили попусту (от банального ревуна было бы больше толку), потому что договор на обслуживание не заключили.
По отзывам собственников охраняемых объектов, пожарная сигнализация на сегодня – это очковтирательство и выкачка денег. После срабатывания сигнала тревоги информация поступает на пульт той фирмы, с которой у объекта заключен договор. Охрана перезванивает с вопросом о причине срабатывания: «Надо ли вызывать пожарных?». И эта проверка ворует драгоценные 5-8 минут, от которых в случае ЧП зависит чья-то жизнь. После получения подтверждения охранники звонят в МЧС.
«Действует это не по принципу соблюдения безопасности, а как механизм для сбора денег, — считает Владислав Балинский, — Охранная фирма выступает в роли посредника, который «решает вопросы» с пожарными, и этот бизнес монополизирован».
На фото В. Балинского — актовый зал колледжа на 3 этаже. Фото 2019 года доказывает, что сигнализация в колледже была. Активист узнал, что был и договор на обслуживание с фирмой «Зевс». «Была ли сигнализация рабочей или выполняла функцию замыливания глаз, неизвестно – подписал фото автор, — но даже одного подобного датчика (СПД-3.2 цена-135 грн.) на коридор, простейшей централи (Лунь, Satel цена -1500 грн.) и светозвукового сигнализатора (500 грн.) с выводом на центральный пульт ГСЧС хватило бы, чтобы вовремя оповестить людей и службы».
После пожара в «Виктории» расследование журналистов «Бігус.інфо» выяснило, что посредничество при передаче сигнала тревоги – это коррупционная схема всеукраинского масштаба, легализованная по инициативе руководства МЧС в 2015 году. Очень выгодный и очень циничный бизнес высокопоставленных спасателей.
Уволенный 20 декабря с должности руководителя ГСЧС в Одесской области Виктор Федорчак, как оказалось, тоже владеет фирмой, обслуживающей сигнализации. Что, вероятно, и позволяет ему покупать автомобили за миллионы и дома, жить на широкую ногу. Правда, владеет семья Федорчака бизнесом на передаче тревожного сигнала не в Одессе (в Одессе есть свои монополисты), а на своей малой родине – в Кировоградской области:
Торговля пожарными сигнализациями это бизнес руководства МЧС в каждом регионе. А начальник ГСЧС в Одесской области Виктор Федорчак (на фото) зарабатывает и на других схемах – об этом сюжет Дениса Корнышева:
А в Киеве лучше? С какого этажа не спасут?
Случившеся в колледже дает повод задуматься о собственной безопасности не только одесситам — пневматических подушек «Куб жизни» (спасательных батутов) на всю Украину оказалось всего пять штук. Но так же появился повод задуматься о профпригодности главного спасателя Украины. Николай Чечеткин, который командует ГСЧС с 2015го (с того же момента в Одессе появился Федорчак) прибыл в город вместе с премьером А. Гончаруком и заявил, что «эффективность кубов жизни невысокая».
Лучше всего ответили Чечеткину бывшие студенты сгоревшего колледжа, которые подарили такой «куб» одесским пожарным после ЧП. «Мы безопасно прыгали на эту подушку с 12 метров — это 4-й этаж. Думаю, что можно и с большей высоты. Весит она, правда, под 200 кг. Но легко сворачивается, а разложить и надуть можно за 7-10 минут», — рассказал один из дарителей.
Добавим для Чечеткина, что простой запрос в гугл дает информацию о том, что «кубы жизни» существуют разной эффективности и разной стоимости. Есть и такие, на которые можно прыгать с высоты 60 метров. Более того – в условиях современной хаотической застройки с нарушением всех требований ДБН такая штука часто является единственным средством эвакуации, т.к. нет физической возможности установить автоподъемник.
Вдобавок Чечеткин заявил, что украинские пожарные обеспечены всем необходимым и уровень их обеспеченности все лучше и лучше: https://www.facebook.com/oda.odesa/videos/437728770502547/
А вот данные Счетной палаты говорят о том, что потребность в закупке новой пожарной техники за 2017-2018 гг была покрыта на 5%. Для примера — срок эксплуатации аварийно-спасательного автомобиля – 10 лет, а автомобили, используемые пожарными в нашей стране имеют возраст 20-30 и больше.
Фото – отчет об аудите эффективности использования бюджетных средств МЧС в 2017-2018 гг, который опубликован на https://rp.gov.ua/
Беда в стране и с пожарными лестницами. В Одесской области есть одна такая, что дотягивается до 16 этажа. А с высотой подъема 60 метров (до 20 этажа) существует всего одна в стране – в Ивано-Франковской области. В 18 областях есть только лестницы 30 метровые (не выше 9 этажа).
Что касается Киевской области, где наибольшее количество 17-30 этажных зданий – тут всего семь машин с лестницами до 9 этажа и три высотой до 16го. То есть, тех, кто поселился выше, спасет лишь отсутствие пожара. Но статистика неутешительна: с 2017 года число пожаров выросло на четверть по всей стране.
Два года назад мы писали: «Такая трагедия, как в «Виктории», может повториться в любом месте, в любое время». И, к сожалению, прогноз все тот же.
Татьяна Заровная, «ОРД».
