Украинские правозащитники из общественной организации «Мирный берег» и «Харьковской правозащитной группы» подготовили доклад «Насильственные преступления, совершенные в ходе вооруженного конфликта на востоке Украины в 2014-2018 гг», который будет представлен в Международном уголовном суде в Гааге.
«Марш «киборгов» в Донецке 22.01.2015 г. Боевики привели пленных в район Боссе, где накануне была обстреляна остановка. Сообщили, что в гибели гражданских виноваты эти защитники Донецкого аэропорта, хотя район Боссе находится в противоположном от ДАП конце города.
В основе доклада — уникальная база данных, которая создана и беспрерывно обновляется группой волонтеров. База включает более двадцати тысяч эпизодов, в которых авторы доклада усматривают признаки преступлений против человечности и военных преступлений (ст. 6, 7 Римского статута). Речь идет о внесудебных казнях, пытках, повлекших смерть, посягательствах на человеческое достоинство, применении неизбирательных методов ведения войны, использовании гражданского населения в качестве «живого щита», и тд.
Это и широко известные факты, которым не дана надлежащая оценка: «Парад позора», который устроили «ДНРовцы» 24 августа 2014 г., садистские издевательства над украинскими «киборгами», которые попали в плен к боевикам батальона «Спарта» «ДНР» 21.01.2015 года, ракетный обстрел украинских пограничников с территории России 11 июля 2014 в Зеленополье (это было первое очевидное применение регулярных войск РФ против ВСУ), массированный обстрел украинских военных с территории России системами «Град» 10-11 августа 2014 в районе н.п. Степановка.
Это и эпизоды, которые недостаточно освящались – как например, расстрел 20 бойцов батальона «Айдар» 05.09.2014 в селе Веселая гора группой питерского неонациста Алексея Мильчакова (мы писали об этом: https://ord-ua.com/2017/04/08/na-etoj-nenazvannoj-vojne-takim-sadistam-kak-peterburzhets-milchakov-privole-pravozaschitnik/).
Но речь не только о преступлениях незаконных вооруженных формирований «ЛДНР» и страны-агрессора. Не забыли в докладе о печально-известных украинских добровольцах роты «Торнадо», которым вынесены приговоры. Есть в докладе и упрек в адрес тех, кому надлежит расследовать: «Власти демонстрируют нежелание расследовать преступления, совершенные ЗВФ, и особенно это касается дел, где вероятными исполнителями преступлений являются сотрудники СБУ». И хотя в СБУ продолжают называть безосновательными инсинуациями практику содержания в неофициальных тюрьмах, без связи с внешним миром, в докладе говорится: «СБУ не предоставляет никакой информации о судьбе отдельных пропавших».
Кроме того, авторы обращают внимание на несоответствие статистики Генпрокуратуры реальному положению вещей. Они считают явно недостаточным такой показатель: по ст. 127 УК Украины («Пытки») в 2014 г. было открыто 54, а в 2015ом г. — 73 производства. Что же касается статьи 434 УК Украины («Плохое обращение с военнопленными») или же 433 УК Украины («Насилие над мирным населением»), производства по таким составам преступлений почти отсутствуют. Так же в докладе отмечается несоответствие уголовного законодательства Украины международным правовым актам. В частности — отсутствие в УК Украины составов преступлений, которые в международном праве квалифицируются как преступления против человечности, что иногда является препятствием для привлечения обвиняемых к ответственности.
А основная масса собранных правозащитниками сведений относится к тем страницам необъявленной войны на востоке нашей страны, о которых широкая общественность ничего не слышала. И каждый эпизод – это пазл в целостной картине масштабного нарушения международного права.
На фото UKRLIFE.TV Геннадий Щербак («Мирный берег») и Евгений Захаров («Харьковская правозащитная группа»).
Приведем несколько фрагментов доклада.
1. «21 июня 2014 Е-08 ехал на работу собственным авто Макеевской объездной дорогой и был остановлен людьми из НВФ «Оплот». В течение 4 месяцев кроме увечий Е-08 испытывал необратимые душевные страдания. Его заставляли участвовать в уборке трупов и ампутированных частей тел. Но худшими 9 днями он считает плен у лиц чеченской национальности. По словам Е-08, он пережил игру «считалочка», которую устраивали боевики. Содержание «игры» заключалось в том, что каждый день кадыровцы ставили в ряд заложников и заставляли рассчитаться по порядку, каждого четвертого или пятого убивали выстрелом в голову. За вечер убивали от 9 до 15. Так же Е-08 показал: «Некоторых пленных подвешивали вверх ногами и снимали кожу. Все остальные обязаны были смотреть на этот процесс и не отводить глаз, если отведешь — ты следующий. Человек кричал, просил, терял сознание. Его приводили в чувства и продолжали. То, что осталось, выживших принуждали распиливать и паковать. Так же заложников использовали для разминирования местности. Вот как об этом вспоминает Е-08: «Нас вывезли за 5-7 км по бездорожью. Приказали идти. Мы не поняли для чего, пока первые 3-4 человека не подорвались. Уцелели 20 человек из более 100».
2. «Задержанных на блокпосту возле г. Ровеньки Луганской области четверых волонтеров ВСУ отправили в Горловку. Среди них была женщина Б. В здании прокуратуры ее пытали с применением слесарных инструментов. Гараж, где держали госпожу Б.., постепенно заполнялся другими задержанными, некоторых пытали до смерти, в том числе задержанного вместе с Б. ее коллегу. Ее заставили убирать его труп из комнаты, которая служила кабинетом лидеру боевиков Безлеру. Еду давали от одного раза в день в очень малом количестве, до одного раза в 5 и 10 дней. Б. рассказывает о пытках: «Притащили в кабинет к прокурору, где пили около десяти человек. Били по коленям молотком, пока он не сломался. Побежали и нашли еще один молоток. Били, пока не сломался второй молоток. Тогда принесли шуруповерт и сверлили мое тело. Более 10 раз, дважды — грудь, стопу… Российский военный с позывным «Соловей» отрезал мне палец, а чеченец начал вставлять чайную ложку в левый глаз. А потом начал вытаскивать правый глаз». Всего Б. провела в плену 103 дня».
3. «13 августа 2014 г. во время обстрела детского пляжа, городского стадиона,
школы № 10 и ГРЭС в пгт. Зугрэс погибли 15 человек гражданского населения, еще 19 человек получили ранения. Среди них дети. Из двоих подростков, которые играли в теннис в школьном дворе, один, 16-летний, погиб на месте. В результате взрыва на пляже погибли 14 человек, и еще один умер по дороге в больницу. Госпожа В-07, которая получила тяжелые ранения, так описывает пережитые события: «Около 18 часов вместе с сыном (2010 года рождения) и соседской девочкой, которая имеет синдром Дауна, мы остановились на пляже, где было много людей. Я услышала гул, с неба посыпались кассетные бомбы. Самолета не видела. Первый снаряд попал в воду, следующий упал на пляж. Я схватила детей и спряталась за бетонные блоки, накрыла своим телом. В себя пришла в морге, меня сначала привезли туда. Когда я подала признаки жизни — перевели в больницу. В ручку моему сыночку, которая из под меня выпала, попали осколки. Он долго меня не узнавал. Говорил, что его мама умерла на пляже. Да я и сама себя не узнавала». Другой очевидец событий — госпожа В-06, которая в момент обстрела находилась в доме, утверждает: «Посмотрела в окно, а там «струя» — пламя со стороны Харцызска («ДНР»). А потом все говорят «С самолета бомбили», но я не слышала гула, характерного для самолета. В полночь под окнами ходили неизвестные в форме и собирали обломки».
4.15 октября 2014 г. военный ВСУ Е-02 был задержан представителями 3-го мотострелкового батальона «Хулиган» второй бригады «Народной милиции» т.н. «ЛНР» и на месте передан боевикам группы быстрого реагирования «Бэтмен» (по некоторым данным — за денежное вознаграждение). Боевик группы быстрого реагирования «Бэтмен» приставил нож в область сердца Е-02, но был остановлен кем-то из «старших». Е-02 поставили перед выбором: отрезать половой орган, ухо, или вырезать сердце. Е-02 был вынужден выбирать — ему отрезали ухо. После чего ему пять раз приносили отрезанное ухо в пакетике из-под супа «Мивина». К нему заводили детей, которые в ходе боевых действий получили ранения или потеряли родителей, представляя Е-02 как их убийцу».
5. «Пленных не выводили в туалет, для естественных надобностей они использовали подручные предметы. Периодически военнослужащего Е-01 заставляли переодеваться в женскую одежду и снимали, угрожая распространением в сети Интернет. Вынуждали говорить на видеокамеру послание на тему: «Почему я должен жить». 27 декабря 2017 г. Е-01 был вывезен на территорию, подконтрольную Украине, и обменян».
6. 8 декабря 2015 в с. Щурово Донецкой области сотрудники СБУ арестовали 74-летнюю женщину, разыскивая ее сына. Нашли в здании СБУ в Мариуполе, обвиняли в «терроризме», били. Там же были задокументированы три случая с женщинами, которые были задержаны в мае 2015 г.. Среди пострадавших — жена командира незаконного вооруженного формирования и ее дочь. Их сильно пытали, угрожали сексуальным насилием».
Эти и другие примеры приводятся в докладе с разрешения жертв, ознакомиться с полным текстом можно здесь:
https://mb.net.ua/wp-content/uploads/2018/12/1540541446.pdf).
Мы поговорили с главой организации «Мирный берег» Геннадием Щербаком, который методично документирует информацию о замученных, убитых и пропавших без вести гражданах с первых дней войны.
— Сколько имён в базе, которую вы собрали, и в чем ее уникальность?
— Сейчас в нашей электронной базе 23 с лишним тысяч человек. Главная ценность в том, что все сведения систематизированы. Мы разработали программный продукт, который обрабатывает огромнейший объем информации. Вы вводите имя, фамилию, и база выдает всё об этом лице. Собрали столько информации, что физически не успеваем ее всю внести в базу. У нас маленькая команда, и хотя это единомышленники — настоящие маньяки, одержимые идеей, мы внесли в базу, я думаю, процентов 30 от того массива сведений, которым располагаем. Больше пока физически не успеваем.
— Откуда берете информацию? И как ее проверяете?
— У нас было 76 поездок по всей Украине, во время которых опрашивали пострадавших и документировали сведения. У нашей базы есть функция виртуальное опознание — мы можем передать ссылку пострадавшему и сделать работу дистанционно. Но если человек распространяет информацию, подтверждения которой нет, мы это в базу не включаем. Всё проверяем, и не один раз. Для этого используем разные источники, в том числе официальные, информацию из открытых источников, мониторим соцсети, отправляем запросы, и получаем информацию из обмена с другими организациями. У наших партнеров из «ХПГ» были свои поездки в «серую зону». Затем их юристы проанализировали и собственную информацию, и нашу, и обнаружили признаки нарушения Международного уголовного права.
— Когда можно ждать международной оценки вашего доклада?
— Доклад уже переведен на английский. И передан. Причем, тот, с которым вы ознакомились у нас на сайте (общедоступный) — значительно менее объемный, чем тот, который нами передан в Международный уголовный суд (МУС).
Военная прокуратура и Министерство юстиции со своей стороны отправляли материалы в Гаагу, а вот когда дойдет до рассмотрения пока не ясно. Что касается национального суда, тут я бы сказал, что, по крайней мере, часть наших доказательств трудно будет использовать, так как видео и фото многих преступлений брали из ВКонтакте и Одноклассников. А эти сайты с определенного момента оказались под запретом в Украине.
— В 108 несудебных казней — цифру, которую вы представили в вашем докладе — что входит?
— 108 человек были казнены за время военного конфликта. В эту цифру включены и смертные приговоры, приведенные в исполнение. Первые казни, кстати, были у Стрелкова, который вместе с группировкой захватил Славянск. Для придания казням видимости законности боевики использовали Указ Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении» от 22 июня 1941 года. По такому «закону» был казнен Александр Клымчук из «Правого сектора» — парень из Житомира.
На этом стоп-кадре захваченный боевиками Гиркина-Стрелкова Александр Клымчук. На видео он признается, что кого-то убил, но говорит об этом парень очень неуверенно.
На видео, сделанном сепаратистами, 20-летнему пленнику дают поговорить с мамой и попросить прощения. О том, что после этого Александра казнили, в сюжете ни слова.
К несудебным казням относятся и раненные, которых добивали после «Иловайского котла», и расстрелянные пленные в г. Счастье. Здесь нарушение 7 статьи Римского статута («Преступления против человечности»), которым руководствуется Международный уголовный суд. И мы в нашем докладе доказываем, что это явление носило системный и массовый характер.
Из 108 казненных 89 были гражданскими людьми, которых взяли в заложники за их проукраинскую позицию. Но так же людей казнили просто ради того, чтобы отнять их имущество. Особенно это явление было распространено в 2014 — 2015ом годах.
— Посягательство на человеческое достоинство — новый для большинства читателей вид преступления, о котором так же упоминается в докладе. Что имеется ввиду?
— «Парады пленных» — так называемые, другие способы глумления над пленными – например, «поедание» погон… Многих заставляли собирать останки товарищей. Иногда — расчленять трупы и паковать в мешки. Мы имеем такие сведения от тех, кто пережил плен.
— Вы зафиксировали 204 незаконных места содержания людей на неподконтрольной территории. Это, грубо говоря, подвалы?
— И подвалы, и другие «импровизированные тюрьмы» на территории ДНР» и «ЛНР», и колонии в том числе. Сейчас «власти» неподконтрольных территорий устраивают мнимые судилища, но большинство узников в ОРДИЛО находятся под стражей без суда и следствия. Мы считаем незаконными все места удержания на неподконтрольных территориях.
— Еще одна интересная цифра в вашем докладе — 3,5 тысячи незаконно лишенных свободы в «ЛДНР». Туда вошли и те, кого формально осудили в «республиках»?
— Да, в том числе и ученый Игорь Козловский, и «азовец» Евгений Чуднецов, которых вернули на территорию Украины во время последнего обмена — год назад. Хотя они в ДНР» были осуждены. Мы их относим к незаконно задержанным и осужденным незаконно — потому, что незаконно само образование «ДНР». Незаконное государство не может вынести законный приговор. И тюрьмы у так называемого государства могут быть только так называемые.
— «Мирный берег» говорит о 1288 без вести пропавших. А Ирина Геращенко давала недавно такие сведения: Украина разыскивает 294 пропавших в зоне проведения АТО/ООС. Чьи данные точнее и в чем причина такого разночтения?
— Наши сведения от прямых обращений родственников к нам и от обращений пострадавших в Национальную полицию. Многие не считаются пропавшими в официальной статистике потому, что их как бы идентифицировали и списали, как умерших. А родственники не согласны, оспаривают идентификацию, и поэтому для нас эти люди тоже остаются без вести пропавшими.
В цифрах ошибки, конечно, возможны, хотя мы максимально вычищаем, но… Например, в числе погибших: мы имеем данные о 10032 погибших (это военные плюс гражданские с обеих сторон за все время военного конфликта), я допускаю погрешность на 1-2%. Но вот именно в пропавших без вести я уверен.
Мы сейчас готовим отдельный отчет по этой теме. И каждый пропавший из 1288 был нами перепроверен. По этому вопросу постоянно воюем с нашими госструктурами – аргументируем, что они в принципе не способны найти в кармане окурок, а не то что отыскать пропавших людей. Недавно ВР был принят закон «О правовом статусе лиц, пропавших без вести», которым предполагается создание единого реестра пропавших. Но я не думаю, что новый закон поможет близким пропавших узнать правду об их судьбах. А вот у нашей организации уже есть несколько выигранных в суде дел, в которых были использованы показания найденных нами свидетелей — без нахождения тела нам удалось доказать факт гибели человека.
— В собранных вами материалах есть преступления, совершенные украинскими военными?
— Приведу пример – мы пытались помочь маме пропавшего без вести луганчанина. Человек исчез вместе с грузовиком в самом начале войны. Позднее его документы обнаружились у нашего украинского СБУшника, который попал в плен. Вопрос: как у него очутились чужие документы? Есть информация, что человека похитили «айдаровцы» вместе с фурой. Что было дальше – неизвестно.
— А что касается убитых гражданских во время обстрелов. Думается, вряд ли можно провести непредвзятое расследование, пока идет война…
— Мы собираем информацию, какая нам доступна, не давая ей оценки. Мирный берег» отвечает за цифру в 2,5 тысячи погибших мирных граждан – это имеется ввиду: и на подконтрольной, и на неподконтрольной территориях, и в том числе во время обстрелов. На 2,5 тысячи погибших гражданских у нас есть полностью все данные. Теперь еще нужно сопоставить наши данные с данными «ХПГ», которая настаивает на 3000. Кто отвечает за обстрелы? В рапортах специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине бывают обвинения в адрес и той, и другой стороны.
— Вы читали доклад Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (https://www.ohchr.org/Documents/Countries/UA/ReportOnIlovaisk_RU.pdf), который посвящен событиям под Иловайском в августе 2014 года? Там сказано, что нарушения международного права совершали все. И хотя я считаю, что наш Генштаб был обманут гарантиями безопасности, полученными от российского генерала Богдановского (после чего украинцев хладнокровно расстреляли), русские ссылаются на то, что их условием был выход из окружения без оружия. Кажется, в ООН их поддержали. А вы с такой оценкой согласны?
— «Иловайскому котлу» мы посвятили много времени — 51 бригаду опрашивали, первый территориальный батальон «Волынь», роту «Свитязь»… И я не согласен с выводами ООН в части «зеленого коридора». Мне известно, что колонна, которая должна была выйти из окружения, не прорывалась с боем, а просто шла по предоставленному им «коридору». Военными из РФ заранее были выбраны выгодные им позиции. И украинцев расстреливали в упор. Но в докладе упомянуты и другие факты, которые касаются расстрелов мирных жителей бойцами «Донбасса». Я не готов давать им оценку.
— Рассматривая события последних 5 лет в целом, что вы думаете об элементе внутреннего конфликта в этой войне?
— Я до войны жил в Луганске и лично видел россиян весной 2014го. Помню, как продавец в супермаркете у моего дома присматривалась к монете в 25 копеек, а потом показала банку с российской мелочью, которую вместо наших денег подсовывали иностранцы — внезапно и в большом количестве к нам пожаловавшие. Но элементы внутреннего конфликта все-таки есть. Я же не могу отрицать, что на той стороне оказались мои одноклассники и знакомые, которые не поддерживали изначально проссийский «бунт», а потом кто-то из их близких погиб… Или же они сидели в подвале во время обстрелов и готовили себе еду на костре (в чем винят украинскую сторону) и под влиянием этих событий становились «сепаратистами». Пережитые потрясения, увы, мотивировали воевать против Украины. Мое мнение: если и не было внутренней составляющей у этой войны, она возникла под влиянием навязанных нам извне обстоятельств.
После начала войны мы с женой переехали на Волынь. С 4 детьми и 2 сумками, уже в Луцке родился пятый ребенок. Я помню, как меня возмущало, что нам навязывали то, что Луганск — это Россия, хотя мои родители с севера Луганщины, говорили на украинском и считали себя украинцами. Но потом мы так же столкнулись со стигматизацией переселенцев с Донбасса.
В том, что у нас на востоке Украины произошло, виноваты не жители Луганщины и Донетчины, а Россия. И она могла бы так же легко устроить трагедию даже в Луцке, где я теперь живу. У каждого второго жителя западной Украины есть карта поляка, у некоторых — румынские паспорта. А люди в Украине везде одинаковые. Отличаемся тем, возле какой границы мы живем.
Татьяна Заровная, «ОРД».
