Волонтер Феникс: Я уже заказываю зимнюю военную форму, чего и вам советую

Бизнесмен Юрий Бирюков, больше известный фейсбучной аудитории как Феникс, добровольно взвалил на себя функцию снабжения армии на востоке страны

Киевлянин Юрий Бирюков на войне пятый месяц.

Туда он попал сразу после активного участия в событиях на киевском Майдане. Обычный бизнесмен бросил все ради того, чтобы помогать украинской армии — благо, материальное состояние семьи позволило не работать.В итоге Бирюков стал самым эффективным ее волонтером, собрав с помощью одних только соцсетей и нескольких десятков помощников почти 20 млн грн.

Феникс и его “крылья” (Бирюков свой фонд Крылья Феникса) — опекают около десятка военных бригад и несколько спецподразделений, чинят самолеты, строят штабы, покупают машины, печатают карты, привозят тысячи кевларовых касок и надежный бронежилетов.

Сам Юрий, не служивший даже в армии, в последнее время каждую неделю посещает самую опасную зону АТО и почти живет там вместе с земляками из 79-ой аэромобильной бригады — попадает с ним под обстрел, лечит, снабжает, хоронит… А на днях вместе с замом командира вывел из под границы с РФ 75 раненных украинских бойцов.

Мы встретились с ним сразу после возвращения оттуда. Юра ждал нас уже без обычной формы (светлого военного камуфляжа, бывшего в употреблении у какого-то британского сержанта), а в рубашке Лакоста и светлых джинсах в кафе на Крещатике. У входа легко было узнать его джип — по грязи и черным номерам в честь любимой бригады.

У Феникса чрезвычайно молодой энергичный голос, а самому ему лет до 40. Он много смеется, зло шутит, категорично ругает руководство АТО и армии вообще, а усталость и пережитое на войне выдают только глаза. В какие-то моменты они даже наполняются слезами.

Наша встреча — третье интервью у него за день, но главный волонтер страны терпелив и красноречив: знает, что популярность хорошо монетизируется. В помощь родной армии.

Видеофрагменты интервью с Бирюковым

Юрий, каково возвращаться из зоны АТО, где стреляют из Градов, в Киев?

До Мелитополя вечно “колбасит” жутко, вздрагиваешь от каждой машины, всматриваешься в “зеленку”. А потом уже отпускает и начинается разрыв шаблона — смотришь на все эти дискотеки-шашлычки и хочется всех поубивать почему-то (смеется). Или объяснить в ультимативной форме, что буквально за 40 км война, а у вас тут фейерверки.

Расскажи как и сколько раненных бойцов вам удалось вывезти из-под границы в твою последнюю поездку?

75 человек из 79-ой бригады, 28-ой, 51-ой и 72-ой. То есть собрали всех самых тяжелых. Они там были растянуты вдоль всей границы с Россией. У них накопилось больше сотни контуженных и раненных, крайне истощенных и деморализованных солдат, которых надо было оттуда забирать. Вот мы и придумали как. Исполняющий обязанности командира бригады отправил в штаб управления АТО официальный доклад о состоянии и количестве раненных с просьбой дать приказ по действиям. Ответа не последовало и через три дня он получил право действовать по своему усмотрению. Моя задача была найти тропинку, чтобы выйти. Мы ее нашли, и техника “выскочила” — 6 БТР, джип разведки и УАЗик с оружием. Он шел, как всегда впереди и как всегда заглох. Пришлось его взорвать просто. Время шло по минутам. По последнему БТР все же попали чуть, танк сепаратистов гонялся за нами.

Страшно было?

Ну конечно. Особенно, когда понимаешь, что по тебе стреляют 122-миллиметровыми минометами, и бронежилет, в принципе, бумага против него. Танк выстрелил по нашей колонне два раза. Было весело (смеется). Ну и страшно, конечно. А потом свои чуть не расхерачили. Вот тогда было действительно страшно. Но было ли мне страшно 19-ого февраля вернуться на Майдан после 18-ого? Да. Но я вернулся. Страх это нормальное явление. Умирать совсем не хочется. Пацанам там тоже страшно.

В сюжетах об этой операции ты резко критиковал руководство АТО, что сейчас считается недопустимым.

А чего я  должен стесняться критиковать АТО? Е-мое, а что — кто-то кроме генерала Размазнина [генерал-майор Александр Размазнин], утверждавшего, что все у нас хорошо, не знает, что у нас такая слабая армия?               

С тобой после этого и вообще пытались связаться из министерства обороны?

Вот вчера позвонил Гелетей [Валерий, новый министр обороны]. Пригласил встретиться. Хотя нет, первый раз меня Кабаненко [адмирал Игорь Кабаненко, замглавы Генштаба] приглашал на встречу. Это еще при Ковале [Михаиле, бывшего и. о. министра обороны] было, но встреча была ни о чем. Бла-бла-бла, но “ни в коем случае не говорите, что у нас такая слабая армия”. Гелетей сказал, что хочет узнать реальное состояние коммуникаций и дел. Я спросил готов ли он. Потому что, чем выше персонаж, тем меньше правдивой информации ему докладывают подчиненные. Они все пропускают через фильтры: что доложить, что не доложить, а за что могут и по голове дать. И вот представьте через сколько слоев фильтрации проходит информация от лейтенанта наверх. Каждый чуть-чуть искажает, чуть-чуть утаивает, чуть-чуть привирает.

Какова реальная ситуация на твой взгляд?

Смотря с чем. С крупой и тушонкой все хорошо. Мы не возим продукты. С боеприпасами, если есть возможность доставить, тоже. Тепловизоры? Ну, так это зверь редкий. Уставом украинской армии не предусмотренный. Трусы-носки, каски, бронежилеты, каски, форма — точно так же. Ситуация изменилась ровно в том объеме, в котором смогли доставить волонтеры. Ни больше, ни меньше. А, бронежилеты еще армия дает.

Нормальные?

Да, абсолютно. Хорошие броники. Ну как… С точки зрения эргономики не очень удобные, но это классическая ошибка конструкторов бронежилетов. Даже моя бригада 79-ая получила, и 25-я получила. Броники с ТЕМПо  в армию приходят. Поэтому мы вопрос бронежилетов от своей волонтерской группы отодвинули. Государство с двухмесячной задержкой, но начало выполнять свою функцию.

Что тебе кажется сейчас самым важным?

Аптечки, например. По стандартам НАТО в зоне боевых действий бойцу запрещено покидать базовый лагерь даже для выхода магазин, не имея при себе аптечки, в которой будет Целокс [кровоостанавливающее средство].

Военные врачи украинские недавно раскритиковали этот препарат.

Я не хочу даже комментировать каждый их бред. Нравится ли нашим врачам, что мы подменяем собою их функции? Конечно, не нравится. Ведь они бы без нас купили Гемостоп по четырехкратной цене, который вызывает ожоги на ране. Хотя уже был бы хотя бы он, но и его нет.

Поэтому я не буду обращать внимание на то, что они говорят.

Аптечки очень сильно нужны. Мы их будем делать десятками тысяч. Мы будем делать их до тех пор, пока я на каждом бойце не буду видеть эту аптечку в зоне АТО.

Ты очень критично настроен по отношению к руководству армии…

Практически все нынешнее руководство нашей армии — мудаки. Там есть хорошие люди, но их очень мало. Это я себе такую лазейку для отступления делаю, если вдруг там такие найдутся. На сегодняшний день вменяемых там людей я не встречал. Надеюсь, в субботу такая встреча у меня будет.

Реакция на все твои резкие высказывания была когда-то?

После того, как я их назвала козлами в интервью, на одном из последних совещаний в штабе АТО всерьез обсуждался вопрос относительно моего доступа в зону АТО (смеется). Пусть попробуют. Мне реально интересно, чтобы кто-то попытался встать у меня на пути. Чисто спортивный интерес — перепрыгну преграду или нет. А так вообще не мешали. Не помогали, но не мешали.

Ни разу не предложили помощь?

Пару раз предлагали. Но под таким странным соусом. Мол, ты не сам это вези, а передай в минобороны и мы потом сами все раздадим, потому что рассказывать о том, что это ты, нельзя — подорвет патриотизм.

Ты считаешь можно?

Нужно. Страна выстояла сейчас только благодаря тому, что поднялась — на разных уровнях, на волонтерском, на добровольческом и т. д. Поэтому рассказывать об этом нужно. Никаких военных тайн мы не выдаем. Тем более, что от Российской федерации их не может быть априори  — в генеральном штабе достаточное количество шпионов. Все это знают и регулярно их отлавливают. От кого скрывать? От страны? Так страна и так живет ощущением, что у нас там какая-то странная антитеррористическая операция, а не война. Хотя в Киеве этого все равно не поймут. Для этого надо, чтобы Грады тут начали стрелять. А не дай бог, чтоб это случилось. Я этот шелест никогда не забуду — они падают тихо-тихо…

Расскажи о хорошем. О своих подопечных из 79-ой, например. Какие они?

Я их не идеализирую. Они разные. И хорошие, и плохие. Но они мои братья. Ну, а кто? Я живу с ними в одной палатке. Их жены читают мой Фейсбук. Это единственный для них источник информации о том, что там происходит.

Им было тяжеловато до первого погибшего. А теперь все встало на свои места. Мои сперва на Востоке выполняли функции ГАИ — десантники, элита, багажники досматривали. А потом их вывезли под Славянск. Первый бой 3 июня, первый погибший, первые похороны. И все сложилось в голове.

Сколько потерь у них?

Больше 20 человек.

Среди тех, кого знал  лично, тоже?

Да. Но не будем об этом. 

Гибель товарищей мобилизирует их?

Потери мобилизируют. Стояние на одном месте без единого дерева, работая мишенью, — совсем нет.

Видя, что после пяти месяцев войны все еще не сделано то, что должно, что умирают парни, которых можно было спасти, руки не опускаются?

Нет. Многие погибнут. Когда похоронил, наверно, десятого, понял, что это будет конвейер. Это война. Сейчас мне поставили жутчайшую совершенно задачу, которую нужно выполнить. У нас в армии нет идентификационных жетонов. И после обстрела Градами [советские реактивные машины залпового огня] в Зеленополье до сих в Днепропетровском морге останки, которые не опознаны. С жетонами было бы уже легче. А так родственники сидят и ждут ДНК- экспертизы. Теперь мне надо такие жетоны сделать для всей бригады. Чтобы трупы потом опознавать. По психологической нагрузке эта задача приблизительно такая же, как привезти 100 мешков для трупов… Отвез. Потому что в Зеленополье останки собирали во что попало.

Популярна мысль, что смерть наших военных это повод остановить войну, потому что человеческая жизнь ценней территории.

Я категорический противник этого. Я не хочу жить в Российской Федерации. То есть, чтобы не погибло 100 солдат мы должны отдать всю страну? Луганск и Донецк? Мой Николаев? Херсон? Одессу моей жены? Только потому, что мы не хотим, чтобы гибли солдаты? Так у них долг такой! Это вообще наш мужской долг.

Ты бы пошел, если бы призвали?

Так я и так там! А служить — не, я бы не пошел. Отмазался. Мои уже в шутку говорили: “Юр, давай мы тебя призовем. Оружие выдадим”. Но нет, тогда мне приказывать будут, а мне приказывать не надо. Не тот случай.

Балуешь своим подопечных?

На баловать денег не насобираем. Ну, и что такое баловать? Когда мне впервые написали: “Юра, нам надо пять джипов”, я подумал “Ну н…я себе!”. А потом посмотрел как похоронили бойца, которого расстреляли в УАЗике из Ландкрузера из подствольного гранатомета… И сразу купил первые пять джипов. Или тепловизоры это баловство? Баловство, которое я себе позволяю, это бэушная, но натовская форма. У меня идея фикс — всю 79-ую бригаду переодеть. Мне приятно каждый приезд видеть, как пропадает с них украинский камуфляж — поганого качества “дубок”. У нас утверждена уже новая расцветка камуфляжа, но единственный, на ком я ее видел — этого наш президент. Все.

Чего ты еще не поставлял в зону АТО?

Бронетехнику. Но все к этому идет. Пока у меня более простая идея — найти три экипажа для Булатов [Т-64БМ — боевой украинский танк].

Тебе угрожают?

Каждый день. Сепаратисты за меня награду объявили — $100 тыс. Доведут до миллиона — я сам сдамся. Угрожают все, кто не попадя — от ментов и СБУ до полковника Генштаба, который говорил недавно: “Смотри, Юра. Доездишься”. И улыбался так недобро.

Как семья реагирует на все это?

Ой, ну как… Тяжело… Но помогают, как могут. Форму стирают, чтобы в любой момент была чистой — у меня только один комплект. У родителей, к сожалению, Фейсбук есть. Гордятся, конечно, но волнуются страшно. И я их не могу упрекать за это.

Какое самое ценное знакомство ты приобрел за все это время?

Сотни таких людей. Они все уникальны. Таня Рычкова, например [волонтер из Днепропетровска]. Даже не знаю, как оценить, насколько я горжусь знакомством с ней. Мои бойцы, конечно. Девчонки, которые замуж за них выходили в госпитале. Мой майор из 79-ой.

Это все обычные люди, не знаменитости, не политики, да?

А знакомства с сильными мира сего я стараюсь избегать потому что достаточно давно понял всю их фальш. Не хочу время на них тратить.

Неужели никто никогда не предложил помощь?

Пытались. При условии мощного пиара у меня на страничке… Один кандидат накануне президентских выборов. Я обматерил и послал. Не скажу кого.

Самое крупное пожертвование, которые ты получал.

$ 25 тыс. за раз — это крупная сумма? А 50 грн от 83-летней бабушки, которая девушку в отделении банка попросила передать деньги — на листочке у нее был распечатан мой статус с Фейсбука… $200 тыс. — максимум от одного человека, но растянутый во времени.

Готов к тому, что, возможно, придется заплатить 17% от собранных миллионов в начале будущего года?

Ничего платить не будут. Пусть меня позовут в суд. Мечтаю дождаться этого момента. Хочу пойти в этот суд. У меня есть 30 адвокатов, которые будут меня защищать.

Против меня уже возбудили уголовное дело по факту контрабанды автотранспорта — я уже 15 авто купил. Пусть попробуют собрать вещественные доказательства. Я даже покажу им, где штуки четыре авто уже разбомбили. Я не реагирую на это и другим не советую.

А на очередную мобилизацию как ты реагируешь?

Мобилизация должна была быть постоянно. А у нас все через жопу — в марте набрали людей. Мы, мы, а не страна их одели-обули. Они пристрелялись, сработались, их раздолбали и теперь проведут ротацию — отпустят на десятидневные отпуск. 80% не вернется. Это будет самое массовое дезертирство за всю историю вооруженных сил. И взамен пришлют новую порцию мяса.

Какая схема тебе кажется правильной?

Нельзя сравнивать Украину и Израиль, Украину и Швейцарию. Это бредовая абсолютно идея. Ни та, ни другая модель Украине категорически не подходят. Украине нужна американская модель — 100% нарощенная контрактная армия.

У нас есть деньги на нее?

Будут, если все перестанут воровать. Вот ты получаешь зарплату в конверте?

Нет.

Каждый, получающий сейчас зарплату в конверте — подонок. Потому что он дальше продолжает гробить нашу страну, воруя деньги у нашей армии. Мы сейчас пытаемся одним пальцем заткнуть десять дырок. Для того, чтобы хоть что-то в стране поменялось, нужно менять самим и не терпеть. Не мне надо перечислять деньги, а потребовать от работодателя, чтобы он перестал воровать налоги. Я налоги тоже не платил и когда мне парни говорят, как им стыдно у меня просить, я говорю, как мне стыдно, что я их 20 лет обворовывал.

Нам еще далеко до армии и Израиля, и США, но мы ведь все равно победим?

Мы победим эту войну только на личной инициативе. Не системно. Два года, думаю, она продлится. Активная фаза — два-три месяца. Это если звезды будут благосклонны. Если мы хотя бы половину мудаков из Генштаба выгоним, а вторую сможем нейтрализовать. А вообще, я сейчас шью и заказываю зимнюю форму — чего и вам советую.

Анастасия Береза

Новое Время