КРАЙНИЙ СЛУЧАЙ

«Я верю в Бога и в свою отчизну. Я не принадлежу никому. У меня есть миссия, одна только миссия, бороться за освобождение своей родины. Торжественно клянусь, что не принадлежу ни к какой политической силе. У меня есть одна цель – освободить…». Цитата заканчивается названием страны. Выстоявшей в свое время в куда более безнадежном, чем сегодня в Украине, поединке с пришедшим на ее территорию тоталитаризмом и с находившимися у власти предателями народа. Эти слова произнес не политический лидер и не кандидат в президенты. О своей миссии сказал полковник. Надо понимать, один из многих полковников. Сказать подобное (и действовать в соответствии со сказанным), можно исключительно в крайнем случае. А знаете – в Украине сегодня уже, похоже, тот самый крайний случай.

Близкий человек, молодая женщина, не относящаяся не то, что к ультрас, а вообще к людям, заангажированным в политике, написала мне: «Если бы не грудной ребенок, я б сейчас приехала в Киев и сама бросала «коктейль Молотова». Не сомневаясь в искренности порыва – не допустить превращения страны в концлагерь, хочу прибавить нечто «отстойное». Да, бывают ситуации, когда не остается ничего, кроме булыжников и бутылок с зажигательной смесью. Но они должны попадать в цель. Иначе – броски не стоят оторванных рук и выбитых глаз.

Цель – преступный режим в целом.

Это не значит, что уж совсем нет смысла отчаянно пытаться прорвать один определенный кордон на столичной улице Грушевского. Кордон выстроился там вне цивилизованных демократических правил. И если сегодня граждане не могут свободно пройти мимо зданий, где трудятся всего-навсего ими, гражданами, нанятые менеджеры, то завтра – по высочайшему распоряжению роботы со щитами и оружием могут перегородить подход к кухне в жилище каждого человека. Ведь страна – это тоже наш дом. Где, увы, буквально ото дня ко дню, мы все меньше имеем основания чувствовать себя – у себя дома.

Но происходящее на Грушевского, это попросту спичка. Да, именно режим, как обезьяна, в лапы коей попал коробок, грубо чиркнул, и воспламенил ее. Главное-то – что дальше?

Спичка может зажечь свечу в темноте. Растопить печь с благой целью изготовления хлеба насущного. А может – стать причиной пожара, бедствия для виновных и невиновных. Или – попросту догореть. Либо – ее задуют.

В Украине, измотанной глубочайшим общественным кризисом, в последние дни и вправду нарисовалась новая реальность. Нет, конечно, этот поворот не возник в одночасье и ниоткуда, только и именно тогда, когда на Грушевского самочинный и сравнительно немногочисленный авангард всеобщего протестного настроения впрямую схлестнулся с «рядовыми охраны режима».

Процесс вызревал. И теперь обе стороны (миллионы граждан и кучка власти) расстаются с некоторыми иллюзиями.

Три года, и два последних бурных месяца, понадобилось Януковичу и Ко, чтобы увидеть: они пытаются править не Беларусью и не Россией, где на данном этапе исторического развития общество проглатывает любое беззаконие и собственное бесправие. Но в нашем случае – увидеть буквально у себя под окнами, не конвертировалось в «понять», и согласиться с требованиями общества. Или, по крайней мере, вступить с обществом в предметный диалог.

Столько же времени ушло у нас, граждан, чтобы в полной мере оценить, «под кем» живем. От — пришел хам и зэчара, привел вороватую и бессердечную банду, это хреново, но как-то пересидим, и, кстати, обещают «почуть-покращить», кто его знает, а вдруг. Через – если кто и почуял, то это мы, ничего хорошего, на собственной шкуре, так жить нельзя, выйдем и скажем об этом, принудим к изменениям в лучшую сторону. До – нас не слышат, с «этими» говорить бессмысленно, нужно делать, но что, именно нам, гражданам, ЕЩЕ делать?! Этот вопрос миллионов, на грани надрыва, тоже не конвентирован на сегодняшний день. По крайней мере (плохо это или, наоборот, хорошо) в то, чтобы булыжники полетели не из пары тысяч рук на Грушевского. А одновременно – по многим адресам, от районного наместничества режима до Межигорья.

Увидев, что на Украину нельзя попросту топнуть ногой из высокого кабинета, и она встанет то ли во фрунт, то ли на карачки, режим сделал неверный вывод: далее пытаться закручивать гайки.

В разгар кризиса, на фоне непрекращающегося мирного, но сверхмассового и длительного протеста рождается не поиск путей «замирения» народа, а новые концлагерные законы. У общества – шерсть на хребте встала дыбом, причем, не от страха, а от оправданной злости.

По такому случаю Янукович имел возможность – хотя бы не подписывать их, не вводить в действие. Причем, причина могла бы формулироваться им обоснованно, но не так уж категорично: законы нарисовались в нарушение норм процесса принятия. Он не сделал этого. И сейчас, когда происходит то, что происходит на Грушевского, человек, находящийся на посту главы государства, отказывается от переговоров для разруливания ситуации, чтобы булыжники не полетели на бесчисленных других улицах страны.

С позиции оправданной уверенности в своей силе? Не похоже. Наличествуй подобная сила – Майдан и майданы, где его проклинают и требуют его отставки, уже бы давно опустошили. И людоедскими законами не просто бы размахивали, а еще вчера заткнули бы все, в том числе и виртуальные, возможности даже прошептать «банду – геть!». И силовики бы не играли в ладушки третьи сутки с теми, кто посмел пойти в атаку на кордон «правительственного квартала».

Но приходится перефразировать поговорку: силы нет, так и ума не надо…

Режим и далее загоняет себя в тупик. Ура? Нет. В этот же тупик пытаются затащить страну, нас с вами.

У режима – неверные выводы. А у общества? Верно, нелегким опытом добыто: эту власть нельзя сменить на треть или половину. Она должна уйти. И уйти она может только под давлением. И новая власть должна ввести в обиход другие, цивилизованные правила жизнеустройства.

Ну, а реальные шаги? Януковича в отставку. Рыбаку, поправшему законы – на выход из парламента. Создать Народную раду, которая сформирует переходное правительство народного доверия; вернет нормальное распределение властных полномочий; объявит выборы и президента, и парламента. Ну, и так далее, от изменения власти на местах, до характера деятельности правоохранительных органов. Мы согласны с необходимостью таких пошаговых действий?

Но, знаете ли, есть одна, но значительная проблема. Если сейчас взапуски спорить, какие именно персоналии, да от каких политических сил заслужили право занять те или иные кресла… То в расчет не принимается главное: все эти кресла пока заняты. И на рычагах принятия законов лежат «те самые ручонки», хотя их обладатели чувствуют дискомфорт. Но не уходят же?

Стало модным вскрикивать: политическая оппозиция добивается разговора с Януковичем потому, что она труслива и импотентна. Хорошо. Предлагаем иной способ вручения режиму требования о капитуляции?

Если «коктейль Молотова» и булыжники – то отрывайтесь от мониторов. Счет идет на часы, ну, на сутки. До введения чрезвычайки, когда прохожего, идущего в аптеку, смогут поставить к стенке, чтоб «не скоплялся».

Сколько и чем вооруженных единиц может вывести каждый, считающий, что ничего другого не остается? Какие объекты реально намечены каждым таким – для атаки, причем, желательно, результативной?

В этих вопросах – ничего от иронии. Можем вот так бить по глобальной цели, всему режиму, так давайте. Сейчас. И лично.

Раздумывая над сегодняшней ситуацией, приходится идти против моды. Как модно говорить, что если бы оппозиционные политики назвали из трех (четырех, пяти) одного – то и обострения ситуации не было бы. Ой ли?..

Ну, вот, бросают на пальцах, и – «я, один, беру на себя ответственность». Продолжительные аплодисменты. Подобным образом взяв ответственность, что, запихнуть ее в нагрудный карман на манер платочка, поднять в руке как красочный флажок? И – далее, куда ее нести?

К Януковичу с конкретными требованиями? Но он пока – не принимает парламентеров. Надо понимать, он дематериализуется, услышав, что ответственность наконец-то в одних руках. Продемонстрировать единоличную ответственнность обществу? Но оно и так насыщено протестным настроем. Только один, а не некая коалиция может предложить план действий? Так план – смотри выше. Отставка структур режима, переходные институции управления, получившие мандат доверия от общества и т.п.

Если режим, под давлением не одного, а миллионов, давлением различных форм, сдастся – это вариант. Если «спичка» улицы Грушевского зажжет огонь исключительно силового народного массового восстания – вариант другой, (кстати, дорогой и кровавой цены, хотя, может, историки будущего скажут, что оправданной). Если режим силой «задует» не только наличествующую сейчас локальную атаку, а любой протест вообще – тоже вариант. Трагический для общества.

У частей общества – разное предназначение, как в разумно устроенном улье. Возможно, следующая параллель покажется несколько кощунственной. Но… Сегодня, на рассвете не первых суток позиционных боев на Грушевского, посредине встали священники. Наверное, эти люди в облачении сберегли не одну жизнь и здоровье. На данном этапе. Ни власть, ни оппозиция не отдавали им распоряжения. Есть не просто место работы, а служение чему-то высшему.

Есть и другое, но тоже – служение, присяга. Слова, приведенные в начале заметок, принадлежат полковнику де Голлю (генералом его назвали позже). Кадровый военный, присягнувший отечеству, а не впустившему тоталитаризм правительству и не предателю маршалу Петену, посчитал, что в крайнем для страны случае «…должен взять на себя ответственность за Францию».

Представим себе. От микрофона Майдана, вне согласованного сценария, с обеспеченной людьми в погонах трансляцией на Первом национальном, звучит не декларация о намерениях, а констатация. «С целью спасти Украину от кровопролития, не принадлежа никому, кроме отечества… Принял на себя миссию… Час назад, мною, соратниками, вверенными нам подразделениями – до установления конституционной власти взяты под стражу нарушившие Конституцию граждане Янукович, Азаров, Рыбак, Клюев, Пшонка, Захарченко…».

А политики и прочий цивильный народ – пусть формируют переходные, а потом и постоянные, органы власти. И взапуски спорят, кто был прав, а кто трусоват, кто достоин доверия, а кто – нет. И – что делать в процессе (уже не угрожающем гибелью страны) в первую очередь.

Явно негативное слово – путч? Нет, путч, это с целью взять власть себе, бессрочно, и, главное, когда общество в массе своей против «ограничения» обанкротившихся и не идущих на разумные компромиссы персоналий власти, а напротив, считает их пользующимися поддержкой и доверием большинства граждан.

Могут ли при таком варианте остаться «верные фюреру» подразделения, а, значит, пролиться кровь? Наверное, да. Но если все пойдет, как идет сейчас, то кровь, и в существенных объемах, прольется не «наверное», а непременно. Уже, собственно, капает она, кровь.

Если считаем, что случай в стране пока не крайний – что ж, будем (немедленно!) разрешать ситуацию более парламентским вариантом, чем приведенный выше, совершенно гипотетический.

А если он – все же крайний? Тогда – кто давал присягу на верность Украине?

Виктория АНДРЕЕВА, «ОРД»