Эмиграция в СССР

На выдачу краснокожей паспортины г. Депардьеву и нескольким прочим любителям березок и шапочек из фольги.

Стать гражданином СССР иностранцу поначалу было очень просто. Главным признаком надежности кандидата считалось его рабоче-крестьянское происхождение. Советские власти охотно, “без всяких затруднительных формальностей” принимали иностранцев, “проживающих в РСФСР для трудовых занятий” и “принадлежащих к рабочему классу или к не пользующемуся чужим трудом крестьянству”, как это было прописано в Конституции 1918 года. Натурализация шла довольно бойко. К примеру, горисполком Саратова в 1918 году за восемь месяцев сделал гражданами СССР 297 иностранцев. По мере развития советской системы управления темпы приема в гражданство замедлялись, а иммиграция становилась делом все большей государственной важности. В Конституции СССР 1924 года право натурализации было перенесено под юрисдикцию ЦИКов союзных республик.

К 1930 году все вопросы, связанные с гражданством, находились уже исключительно в ведении президиума ЦИКа СССР. Каждое дело было на контроле в нескольких наркоматах и ОГПУ. Формально на протяжении 1920-х годов иностранцы, желавшие стать гражданами СССР, имели примерно такие же возможности для этого, как и в 1918 году. Во всяком случае, в декрете 1927 года говорилось, что “все прибывшие в СССР в порядке сельскохозяйственной и промышленной иммиграции, реэмигранты из Америки должны административными органами рассматриваться как советские граждане, каковые документы им надлежит выдать”. Но воспользоваться этим законом зарубежным фермерам с каждым годом было все сложнее. Сельскохозяйственная иммиграция, и так довольно слабая, к концу 1920-х прекратилась вовсе.

Вход рупь, выход — два

Внедрение западными земледельцами фермерских хозяйств в корне расходилось с политикой коллективизации. Сильно уменьшился приток промышленных специалистов, хотя они и должны были в значительной степени обеспечить индустриализацию страны. Как и во времена Ивана Грозного, обратной дороги у людей, поменявших гражданство, уже не было. Долгое время не существовало даже декрета, предусматривающего выход из российского (с 1924 года — советского) гражданства. Исключение делалось только для оптантов — уроженцев территорий, отошедших от России к Литве, Латвии, Польше, Эстонии, но проживающих в РСФСР и УССР. Но и для них существовало серьезное препятствие: правом оптации нужно было успеть воспользоваться для Эстонии до 1921 года, для Латвии — до 1922-го, для Литвы и Польши — до 1923-го. Из-за бюрократических проволочек многие просто не успевали оформить документы.

Но даже когда президиум ЦИКа начал рассматривать вопросы о выходе из гражданства, шансы на успех для иностранца, желающего вернуть себе прежнее гражданство, были невелики. В 1930-х годах куда больше была вероятность того, что его объявят вредителем или шпионом и отправят в лагеря. В этом отношении показательна судьба итальянцев, приехавших в СССР в 1920-х годах. Одни ехали на Восток, спасаясь от фашистского преследования, другие горели желанием принять участие в строительстве социалистического общества, третьих гнал мировой экономический кризис. Вернуться на родину удалось только единицам. В 1930-х годах было репрессировано более тысячи итальянцев. Обычно они обвинялись в контрреволюционном шпионаже.

Именно по такой статье в 1937-м проходил режиссер Джино де Марки, близкий друг одного из основателей итальянского коммунистического движения Антонио Грамши. Он приехал в СССР в 1921 году, работал на “Мосфильме”. Гражданство принял, женившись на советской девушке. Знакомство с Грамши не спасло де Марки от расправы: в 1938 году он был расстрелян. Другой итальянец, повар Бертаццони, был репрессирован за приготовление сыра горгонцола с плесенью. Его обвинили в попытке отравить советских граждан. Во второй половине 1930-х поток идеалистов, искавших в СССР лучшей жизни, почти иссяк. В мире уже знали, какая участь может постигнуть иностранцев в Стране Советов. Если и ехали, то от полной безысходности.

Американская Эмиграция

Пик эмиграции из США в СССР пришелся на 1931 год. Тогда «Амторг» — советское торговое представительство в Нью-Йорке — опубликовал рекламу, в которой сообщалось, что СССР нуждается в 6 тысячах американских специалистов.В ответ, «Амторг» получил более 100 тысяч заявлений. Известна фотография где изображены американские команды, играющие в бейсбол в Парке Горького. 

В Советской России американские колонии возникли не только в Москве, но и в Горьком , в Карелии, в Нижнем Тагиле, Магнитогорске, Украине… И везде, где поселялись американцы, они создавали бейсбольные команды и обучали этой игре своих советских коллег. В результате, была создана бейсбольная лига — сперва эта идея была поддержана советскими властями, которые тогда собирались сделать бейсбол новым национальным видом спорта. Несколько американцев создали газету Moscow Daily News, в которой еженедельно публиковались результаты бейсбольных матчей в СССР и в США. И, естественно, как только началась компания Большого Террора, все бейсболисты были арестованы. А из советской истории исчез факт, что некогда была предпринята попытка сделать американский вид спорта — советским.

Различные источники дают разные данные. От 6 тыс. до 10 тыс. человек переехали в СССР в начале 1930-х годов. Пик этого процесса пришелся на 1931 год. Тогда «Амторг» — советское торговое представительство в Нью-Йорке — опубликовал рекламу, в которой сообщалось, что СССР нуждается в 6 тыс. американских специалистов. В ответ, «Амторг» получил более 100 тыс. заявлений. Однако никто — ни в США, ни в СССР — не анализировал этой статистики. Было много американцев, которые не попадали в официальные отчеты. Им говорилось, что для того, чтобы переехать в СССР, требуется только туристическая виза, а по приезде в Москву они немедленно получат работу. То есть, «Амторг» официально не приглашал их, они приезжали на свой страх и риск.

На 1931 год пришелся пик Великой Депрессии, уровень бедности в США был ужасающим. Четверть трудоспособных жителей страны сидела без работы. Я не знаю, сколько американцев работали в сельском хозяйстве, представляется, что их было 20-25%. Во время Депрессии фермеры оказались в абсолютно катастрофическим положении, они практически не могли прокормиться за счет обработки земли. Тогда закрывались не только заводы, но и фермы. В каждом американском городе возникли районы трущоб. Тогда было широко распространено мнение, его разделяли многие мыслящие люди, что на их глазах происходит коллапс капитализма, и что социализм придет ему на смену. Почему люди уезжали в СССР? Потому что им предоставлялся шанс получить работу, которую невозможно потерять; их дети могли получить бесплатное образование; их семьи могли бесплатно пользоваться медицинской помощью — то есть, уровень социальной безопасности, обещанный им, просто поражал воображение. Более того, многие из них получили бесплатные билеты в Россию.

Были интеллектуалы, наподобие Бернарда Шоу, которые побывали в России и выступали по американскому радио, рассказывая, что будущее — за Советским Союзом. Уолтер Дюранти, московский корреспонденты газеты New York Times, публиковал статьи аналогичного содержания [Walter Duranty работал в Москве с 1922 по 1936 год, в своих публикациях он постоянно проводил просоветскую линию, в частности, отрицал реальность Голодомора. В 2003 году его посмертно попытались лишить Пулитцеровской премии — самой престижной награды, которую может получить американский журналист]. Некоторые люди очень хотели верить, что в мире существует страна, где человек способен честно трудиться. Они были ослеплены собственными мечтами. В те времена число иммигрантов, перебиравшихся в США, уступало числу людей, покидавших Соединенные Штаты — подобное произошло впервые за всю американскую историю.

Многие из эмигрантов обладали ценными навыками и умениями, например, они работали на заводах Детройта. Сталин проводил индустриализацию Советского Союза. В эпоху первых пятилеток были колоссальные планы покупки целых заводов у таких людей, как Генри Форд, чтобы создать советскую автомобильную промышленность. По моим оценкам, в период с 1929 по 1936 год СССР затратил около $40 млн. на закупку американских технологий. Форд, ставший иконой американской индустриализации, сыграл примерно такую же роль и для индустриализации СССР.

И, естественно, СССР нуждался в американских специалистах, обладавших знаниями о том, как делать автомобили. Примерно 700-800 американцев работали на автозаводе в Нижнем Новгороде, то же самое происходило на тракторном заводе в Сталинграде. Их приглашали, потому что они умели делать то, что требовалось для строительства социализма. Разумеется, после того, как американцы передавали свои знания советским специалистам, они становились менее ценными и легко заменяемыми.

У иностранцев, переехавших в СССР, часто отбирали их иностранные паспорта. Американские паспорта использовались советскими властями, иногда в целях шпионажа — какие-то люди могли выдавать себя за этих американцев и посещать США. Некоторые из американцев, кто приехал в начале 1930-х годов, вернулись в США — если, конечно, они действовали достаточно быстро, громко протестовали и если у них были деньги на покупку обратного билета. Дело в том, что многие из них — если не большинство — прибывали в СССР без гроша в кармане. Им было обещано, что в России они получат работу и жилье, так что им не понадобятся никакие сбережения — поэтому они покупали билет в один конец. Однако, когда они выражали желание вернуться, выяснялось, что для покупки билета на пароход требуется от $60 до $150, которых у них просто не было.

В 1934 году первый посол США в СССР Уильям Буллит отправил запрос в Госдепартамент, в котором он рассказывал о таких нищих американцах и спрашивал, как возможно им помочь? Его письмо было передано в Общество Красного Креста, которое заявило, что не обязано заниматься возвращением американцев на родину.Если человек не мог вернуться в начале 1930-х, когда репрессии были относительно мягкими, то к концу 1930-х его ожидала печальная судьба. В 1937-1938-е годы был пик террора, и многие американцы были арестованы. Достаточно часто происходило это по следующему сценарию: они заходили в посольство США, а по выходе оттуда — немедленно арестовывались агентами НКВД, поскольку параноидальный режим считал иностранные посольства центрами шпионажа.

У арестованных было два варианта судьбы. Одну группу допрашивали и казнили в течение месяцев и даже недель после ареста. Сумевших избежать казни загоняли в железнодорожный вагон и отправляли в какую-нибудь отдаленную часть СССР. Томас Сговио был отправлен из Москвы в Магадан, его поездка заняла 28 дней. Сговио послали в шахту добывать золото. Зимой температура в Магадане опускалась ниже минус сорока градусов, что вкупе с плохой одеждой и питанием приводило к тому, что заключенные быстро умирали. Сговио чудом выжил: в один из периодов своего заключения он весил менее 50 кг — он вытатуировал на своей коже свое имя, чтобы его смогли опознать после смерти. Его спасло то, что он смог найти себе работу вне шахты — Сговио был художником и рисовал пропагандистские плакаты. Виктор Херман также выжил — он был невероятно силен и страстно жаждал жизни. Однако это были лишь исключения — большинство американцев погибли в советских концлагерях.

Безусловно, московское руководство ГУЛАГа прекрасно знало о невероятно высокой смертности заключенных и о том, что система нуждается в постоянном пополнении. Это было одной из причин раскручивания маховика террора: заключенные постоянно умирали, а другие люди арестовывались и занимали их место. Один из бухгалтеров, работавший на Лубянке, сам был арестован — он рассказал другому заключенному, которому удалось уцелеть, что зеков считали лишь одним из видов промышленного сырья.Из всех аспектов истории об американцах в Советском Союзе в 1930-е годы именно это оказалось для меня одним из наиболее шокирующих открытий. На Западе принято считать, что события в России не были геноцидом, однако, с моей точки зрения, это, безусловно, была политика геноцида. Советские власти прекрасно знали, что миллионы людей умирают в этих лагерях. Эти смерти организовывались высшими властями НКВД и контролировались Сталиным.

Еще один интересный факт. Во время Второй Мировой войны, когда СССР и США были союзниками, корабли, используемые НКВД, часто пересекали Тихий океан для ремонта на американских верфях. Часто, после возвращения в СССР, их первым грузом становились заключенные. Золото, добытое заключенными на Колыме, поставлялось в Соединенные Штаты. Тогдашний министр финансов США Генри Моргентау проводил эти переговоры и решал, что делать с советским золотом. Из тысяч уехавших только немногие вернулись в 1970-е годы. Некоторые вернулись в США уже в эпоху гласности, после 1985 года. В одном случае, очень пожилой американец через полвека вернулся в Чикаго и обнаружил, что в его родном городе все изменилось. Его судьба напоминала историю Рипа ван Винкля. Этот человек говорил, используя речевые обороты и сленг 1930-х годов.

Иммигранты, которые покинули США в 1930-е годы, и американцы, попавшие в ГУЛАГ после Второй Мировой и Корейской войн, были в равной степени жертвами советской системы и жертвами американо-советского противостояния. Очень мало было сделано в интересах этих людей, слишком часто их судьбами пренебрегали.  Госдепартамент был склонен считать их людьми, выбравшими свою судьбу. Они покинули США по политическим или экономическим мотивам, поэтому их воспринимали как подозрительных личностей, леваков или радикалов. Поэтому им казалось, что уехавшие не заслуживали политического вмешательства. Эти взгляды были особо распространены в начале 1930-х годов. В архивах сохранилось письмо, написанное Джорджем Кеннаном. Кеннан писал, что американские коммунисты отказываются от своего американского происхождения в тот момент, когда их нога касается советской территории.Сотрудники Госдепартамента прекрасно знали, что часто этих людей арестовывают прямо после того, как они покидают американское посольство, но ничего не предпринимали по этому поводу. Иногда новоприбывшие дипломаты — часто занимавшие низшие посты в служебной иерархии — пытались что-то изменить.  Когда Уильям Буллит прибыл в Москву в 1934 году,он в значительной степени симпатизировал большевистскому эксперименту. Он считал, что он лишь немногим отличается от «Нового Курса» реформ, проводимого президентом Франклином Рузвельтом. Однако к моменту, когда Буллит готовился оставить свой пост, он был полностью разочарован. Он даже пытался собирать деньги для американских иммигрантов чтобы они могли покинуть СССР — то есть, хотел сделать хоть что-нибудь.

В 1937 году Буллита заменил Джозеф Дэвис, чьей важнейшей задачей было установление политических связей с Иосифом Сталиным. Поэтому посол не пытался делать ничего, что могло бы осложнить его контакты и повредить советско-американским отношениям. Он не хотел рисковать и попросить Сталина сохранить жизни американских иммигрантов, которые иногда останавливали машину посла, передвигавшуюся по Москве с американским флажком; которые приходили в посольство, прося о выдаче паспорта и у которых не было никаких политических возможностей напомнить о себе. У Дэвиса сложилось впечатление, что он обязан выбирать между дружбой со Сталиным и этими иммигрантами. И он принял решение, с моей точки зрения, порочное решение, потому что в результате большинство иммигрантов погибли.

Если бы кто-то на высшем уровне власти в США попытался бы спасти этих людей, то достаточно вероятно, что это бы удалось сделать. Посол Австрии в то время предпринимал колоссальные усилия для спасения австрийских иммигрантов, оказавшихся в Москве. На пике Большого Террора он спрятал два десятка человек в подвале австрийского посольства. Дэвис не пытался делать ничего подобного.

Позднее, когда был создан советско-американский альянс, шанс на успешное вмешательство Вашингтона представился в июле 1941 года, когда в Москву прибыл Гарри Гопкинс. В то время, было бы крайне легко заключить сделку со Сталиным. Однако спасение этих людей не входило в число главных приоритетов внешней политики США. А после окончания Второй Мировой и начала Холодной войны заключить соответствующее соглашение стало абсолютно невозможно.

Интересно отметить, что американцев арестовывали не только во время Большого Террора, но и тогда, когда отношения между двумя странами находились на пике. Аверелл Гарриман был послом США в Москве во время войны. При нем в посольстве работала семья американских иммигрантов. Эти люди были внезапно арестованы и обвинены в шпионаже. Гарриман немедленно написал в Вашингтон, спрашивая, что возможно сделать, чтобы попытаться спасти их. Ему ответили, что вмешательство США не будет иметь перспективы.

 Помимо американской были еще несколько волн эмиграции в СССР:

В 1937 году испанских детей так радушно приняли в СССР , что не хотели отпускать до 1956 года:  ”Должны рассматриваться как советские граждане”. После войны советские власти не стали возвращать их на родину, мотивируя это тем, что в Испании господствует фашистский режим. Испанцы росли в детских домах, лагерях. Во время войны те, кто постарше, ушли на фронт, остальные работали на заводах. Отпускать “испанских детей” домой советское правительство начало только в 1956 году. Но границу открывали далеко не для всех. Невыездными оказывались те, кому удалось устроиться в советском обществе: окончить институт, получить работу, вступить в КПСС. Прошедший такой путь Альфонсо Гонсалес смог уехать только в 1986 году, хотя его возвращения лично требовал испанский король.

Еще одна крупная волна эмиграции в СССР — армянская — произошла вскоре после войны . У нее была конкретная политическая цель. Москва собиралась присоединить к СССР армянские территории, отошедшие Турции после революции 1921 года. На международной конференции в Потсдаме в 1945 году Молотов мотивировал это тем, что, лишившись своих земель, “армяне в Советском Союзе чувствуют себя обиженными”. Новые земли нужно было кем-то заселять, и в 1946 году СНК СССР принял решение “О мероприятиях по вопросу возвращения зарубежных армян в Советскую Армению”. О своем желании вернуться заявило более 350 тыс. армян из 12 стран. Но в 1948 году репатриация была остановлена: вернуть отошедшие к Турции территории так и не удалось, а на приехавших армян уже не хватало жилья и работы. Если к рядовым эмигрантам советские власти в разное время относились по-разному, то когда речь шла о заметных фигурах или видных коммунистах, у них проблем ни с получением гражданства, ни с обустройством в СССР обычно не возникало.

В 1934 году гражданство получил болгарский коммунист Георгий Димитров. Он руководил Коминтерном с 1935 года вплоть до его роспуска в 1943 году. Гражданство также получил сбежавший из Японии во время войны коммунистМуцуо Хакамада, отец Ирины Хакамады. В СССР он работал политруком среди военнопленных, которые, по словам его сына Сигеки, называли его “сибирский император”. Неоднозначность в политике предоставления гражданства иностранцам и их обустройстве сохранялась вплоть до развала СССР. Охотно его давали только людям, которые могли оказаться полезными власти, например шпионам. После войны приют в СССР нашли несколько бывших сотрудников спецслужб США: шифровальщики Бернор Митчел и Уильям Мартин, агенты Виктор Гамильтон, Эдвард Ли Ховард…

В 1963 году получил советское гражданство англичанин Ким Филби из “кембриджской четверки”, завербованный спецслужбами СССР еще в 1929 году. На радушный прием в Советском Союзе по-прежнему могли рассчитывать и перебежчики, ехавшие по идейным соображениям. Таких, правда, были единицы.

Одним из последних идейных эмигрантов стал американский врач Арнольд Локшин, который в 1986 году вместе с женой попросил в СССР политического убежища. По его словам, спецслужбы США завербовали всех его родственников и знакомых для слежки за ним, на их адрес приходили письма с угрозами. Личность Локшина открывала перед пропагандистской машиной СССР широчайшие возможности, и она не преминула ими воспользоваться. Чета Локшиных дала несколько пресс-конференций, в которых изобличала американские спецслужбы в политических преследованиях. В 1989 году вышла книга Локшиных “Безмолвный террор: История политического преследования семьи в Соединенных Штатах”.

Кульминацией стали телемосты СССР—США, которые вели Фил Донахью и Владимир Познер. На них Арнольд Локшин, как говорят, с пеной у рта доказывал преимущества советской власти. Советское гражданство Локшиным дать не успели. В статусе политэмигранта он оставался до 1992 года, пока Борис Ельцин не предоставил ему российское гражданство. В России он некоторое время заведовал лабораторией Института экспериментальной диагностики и терапии опухолей. Правда теперь он добивается от Америки Пенсии…

Источник