Почему прокуратура и КГГА не возвращают Дом Мурашко городу?

Ситуация вокруг памятников архитектуры – зданий по Малой Житомирской (известных как Дом Мурашко и прилегающие к нему памятники архитектуры) неоднократно освещалась в прессе. Несколько лет назад киевские власти отдали их на «съедение» коммерческой структуре, близкой к зятю Черновецкого Вячеславу Супруненко. Но киевская интеллигенция отстояла дома. Сейчас чиновники обещают создать там музей украинского модерна. Однако, при этом почему-то ни КГГА, ни прокуратура не торопятся вытребовывать здания у фирмы Супруненко. Почему?

Небольшой экскурс в историю вопроса. Дом—усадьба Александра Мурашко – выдающегося украинского художника, основателя Украинской Академии изобразительного искусства, по адресу Малая Житомирская, 14, и еще три памятника архитектуры (дома №№ 12, 12а и 14а по улице Малая Житомирская) до начала 90-х годов были просто жилыми домами. Потом, по словам Председателя постоянной комиссии Киевсовета по вопросам культуры и туризма Александра Бригинца, Шевченковская райгосадминистрация отселила почти всех жителей указанных домов и передала их на баланс коммунального предприятия «Жилинвестстрой-УКБ».

26 июля 2007 года решением Киевсовета земли в границах Малой Житомирской, 12а, 12б, 14а, 14б,14в, Михайловской, 13, 13б, 15/1б и пер. Михайловский между домами №1 и № 3 были переданы фирме ООО «Пантеон-Инвест», созданной буквально накануне, с формулировкой «для реконструкции и строительства, эксплуатации и обслуживания административно-отельно-жилищного комплекса со встроенными и пристроенными помещениями общественного и торгового предназначения и паркингами».

Однако, как отмечает депутат, ни районный, ни городской советы, которые принимают решения об отчуждении (продаже) имущества общины, не давали разрешения на передачу достопримечательностей в частную собственность. Сделал это начальник главного управления жилищного обеспечения горисполкома КГГА Михаил Голица.

1 июня 2007 года Голица подписал с директором ООО «Пантеон-Инвест», 24-летней Аллой Близнюк, инвестиционный договор, о передаче земельного участка, на котором располагались все указанные дома. А 4 июля 2007 года – новый документ: допсоглашение к инвестиционному договору, согласно которому управление жилищного обеспечения горисполкома передает на баланс «Пантеон-Инвеста» с баланса «Жилинвестстрой-УКБ», и все указанные дома.

Как пояснил юрист Александр Дядюк из ГО «Киевляне, объединяйтесь!», непосредственно участвовавший в судебных баталиях во имя спасения архитектурных памятников, передача зданий на баланс не влечет за собой отказ от собственности. Т.е. передачу коммунальной собственности (домов) в частную собственность «Пантеон-инвеста» это не означало. «Згідно ст. 1 Закону України “Про житлово-комунальні послуги”, балансоутримання – це не право взагалі, а лише обовязок вести облік», — говорит Дядюк.

Однако, год спустя, в июне 2008 года Голица подписывает третий документ, самый интересный: приказ главного управления жилищного обеспечения выдать свидетельства на право собственности на жилые (!) дома инвестору «Пантеон-инвесту».

Дома действительно были жилые: в доме №12, по ул. Малая Житомирская, в квартире 1 официально проживали и были прописаны кандидат математических наук, преподаватель Национального авиационного университета Александр Глухов, его жена Татьяна и дочь Вера.

Глухов – общественный инспектор по охране объектов культурного наследия, один из активистов защиты старого Киева. Он специально не выписывался из квартиры, чтобы не дать властям и бизнесу разрушить дом. Жить ему было непросто: в доме не работало отопление, окна соседних квартир были разбиты, крыша текла, а коммерсанты однажды попытались замуровать его дочь, заварив выход бронедверью.

Но математик проявил недюжинное упорство. Борьбу он вел много лет. Главное управление жилищного обеспечения пыталось выселить его с законной жилплощади, начиная с 1996 года. Судебные тяжбы на этот счет завершились в 2007 г. решением Верховного Суда в пользу старожила. Но борьба за Дом Мурашко на тот момент только начиналась.

Александр Дядюк в суде, интеллигенция – митингами на улице, депутат Бригинец по своим депутатским каналам – но, удивительное дело, памятники архитектуры все же удалось отстоять.

Но за время, пока шли суды и акции протеста, фирма «Пантеон-инвест» успела перепродать дома другой коммерческой структуре – ООО «Вестига». И сейчас они официально находятся в собственности этой «Вестиги». Несмотря на то, что 06.06.2011 Киевский апелляционный хозяйственный суд признал Инвестиционный договор между Голицей и «Пентеон-Инвестом» недействительным с момента подписания.

Ни ККГА, ни прокуратура почему-то не подают иск о вытребывании имущества (т.е. домов) из чуждого незаконного владения (у ООО «Вестига»). Одновременна прокуратура возбудила смехотворное уголовное дело «по факту злоупотребления служебным положением должностными лицами Главного управления жилищного обеспечения КГГА, по ч. 2 ст. 364 УК Украины». Как заявил заместитель Генпрокурора и прокурор Киева Анатолий Мельник «уже во время досудебного следствия будут установлены фактические владельцы указанной частной фирмы и конкретные должностные лица КГГА, стоящие за разоблаченной прокуратурой города незаконной сделкой».

Забавные люди работают в прокуратуре. Не могут установить, кто же злоупотребил служебным положением, передавая в собственность фирмы коммунальные дома! И даже такая подсказка, как подпись Голицы на Инвестиционном договоре и приказе о выдаче свидетельство о праве собственности, не наводит их на мысль, что «неустановленное лицо», на самом деле даже и устанавливать не надо.

Дядюк по этому поводу пишет в своем блоге:

Нє, ну зрозуміло, якщо порушують «фактову справу», по факту крадіжки чи вбивства, коли наявні ознаки злочину (труп з ознаками насильницької смерті чи крадіжка майна), але не відомо хто це зробив, — але як в принципі можна порушити фактову справу по 364 КК?

Адже диспозиція статті 364 КК України передбачає ознаки зловживання владою чи службовим становищем, що полягає у прийнятті відповідних рішень (розпоряджень) і виявлення таких злочинів відбувається по факту виявлення таких документів і одразу видно – хто, яка службова особа, прийняла ці рішення (підписала відповідні документи). Таким чином порушення «фактових» кримінальних справ по ст.364 КК України – в принципі неможливе. А відтак, порушення фактової справи (яка може розслідуватись хоч вічно), по цій статті, як правило означає одне — намагання затягти розслідування «у довгий ящик», коли її можна буде тихенько закрити (коли про неї всі забудуть). З яких мотивів це робиться? – а здогадайтесь з трьох раз.

«Невстановлені особи» виявились такими законспірованими, що не лише Київська, але й Генеральна прокуратура України, яка чомусь забрала цю справу у своє провадження, ніяк не може встановити – ну що ж це за «коварния лічності».

Кажуть сам Пшонка, особисто перерив всі шафи у Головному управлінні житлового забезпечення КМДА (навіть під дівани заглядав), але так і не зміг встановити – ну хто ж це у нас в 2007 році очолював Головне управління житлового забезпечення КМДА та умикнув 4 будинки комунальної власності, разом з мешканцями.

До Пшонки є пропозиція, в порядку прозорості, демократичності та в порядку реклами — оприлюднити тарифи на послуги його комерційної установи — не встановлення особи стільки то, закриття справи стільки то, подання завідомо безграмотного позову стільки то, порушення справи проти невинного стільки то. Ну щоб, так би мовити, правосуддя було доступним для всіх, а не лише для обраних…».

К слову, если бы не пинки общественности, прокуратура и дальше имитировала бы надзор за законностью в деле Дома Мурашко. Раз за разом проигрывала бы судебные дела, и, смущенно улыбаясь, как гулящая школьница, подсчитывала бы мелкие заработки.

Еще одна цитата «из Дядюка»:

Врешті решт, дякуючи засобам масової інформації, афера стала настільки відомою, що далі її замовчувати стало неможливо і прокуратурі довелось ворушитись. Було подано позов про визнання недійсним “цікавого договору” та порушено кримінальну справу.

Проте, боротьба прокуратури за повернення місту “чесно вкраденої” комунальної власності, стала ще більш цікавою навіть ніж саме вилучення цієї власності у міста.

Є у нашої української комерційної прокуратури такий бізнес, називається — “подамо на вас позов і програємо — ціна за домовленістю”. Суть цього бізнесу полягає в наступному: “якщо хтось щось украв у держави чи у громади, але не хоче в тюрму і не хоче повертати вкрадене”, то він знаходить “правильних прокурорів”, з якими домовляється, що вони подають позов про скасування цього незаконного правочину, але готується настільки безграмотний позов, що суд відхиляє його (і цілком обґрунтовано).

У результаті — “всі сміються, всі задоволені” — і жулік, який тепер всюди розмахує рішенням суду на доказ того, що все було законно і “прокурорські” (які знають чого посміхаються, але вам не скажуть). Звичайно, окрім пограбованої держави чи територіально громади.

Схожий позов подала прокуратура і в нашому випадку. У даному позові  прокуратура не послалась на ст. 327 Цивільного кодексу, якою встановлено хто є розпорядником комунальної власності, але головне, не послалась на п. 30, ч.1, ст. 26 закону про місцеве самоврядування, якою встановлено, що прийняття рішень щодо відчуження комунального майна — вирішується ВИКЛЮЧНО на пленарних засіданнях сільської,  селищної, міської ради.

Зате послалася на порушення “Положення про порядок проведення інвестиційних конкурсів”, яке було затверджене рішенням Київради 24 травня 2007 року, проте, зовсім випадково дане Положення було оприлюднене і набрало чинності лише в 2008 року, а тому до спірних правовідносин 2007 року немає жодного стосунку.

Більш того, коли ми з Глуховим намагались залучитись до участі у справі, в якості третьої особи на стороні прокуратури, представниця прокуратури мало не втрачала свідомість і “категорично заперечувала” проти нашого залучення і залучення наших додаткових доводів щодо незаконності оборудки.

У результаті, прокуратура успішно програла справу в суді першої інстанції, щоправда, задля годиться, подала апеляційну скаргу (подібну до позову).

Подали апеляційну скаргу і ми з Глуховим, дякуючи якій, вдалось врешті решт і нам “втиснутись” у справу третіми особами. 

Непросто було переломити дружню позицію прокуратури і відповідачів, але маючи вже процесуальні можливості та дякуючи депутату Бригинцю і кільком телеканалам, які висвітлювали судовий розгляд, нам вдалось змінити ситуацію і представник прокуратури із сумом виграв справу (напевно дісталось на горіхи).

Кто же стоит за перечисленными фирмами, которые (очень на то похоже), подмазывают прокуратуре?

Фирма «Пантеон-Инвест» ничего существенного из себя не представляет. Она зарегистрирована в 2007 году, в феврале месяце, с уставным фондом в 50 тыс. грн. У нее два учредителя – ЗАО «Юрфининвест» и ЗАО «Юрбудпроект». Обе эти фирмы близки к Супруненко и друг к другу. У них одна дата регистрации и один адрес – улица Хорива, 55. Учредитель «Юрфининвеста» Виталий Павлович Олешко, 1963 г.р., фигурировал, но как сотрудник ООО «Макростокс» при незаконном отчуждении пакетов акций «Росавы». Кстати, параллельно он сменил прописку из какого-то черниговского села в село Старые Безрадичи Обуховского района.

Куда интереснее фирма «Вестига», которой «Пантеон-Инвест» уступил дома. Несмотря на то, что она носит название известной российской инвесткомпании, ее учредители местные и так же близкие к Супруненко: это гражданин Исаев Алексей Анатольевич и ООО «Фенорис-групп» (теперь «Фенорис-Холдинг»).

Директором и соучредителем «Фенориса» является Максим Мосунов. Братья Максим и Юрий Мосуновы (последний – кандидат в депутаты от Блока Черновецкого) – постоянные партнеры по бизнесу братьев Вячеслава и Александра Супруненко.

В том же 2007 году, когда Голица передавал фирмам Супруненко дома на Малой Житомирской, братья провернули аферу с ЗАО «Проектно-изыскательный институт «Киевагропроект». При согласии тогдашнего руководителя Института Мосуновых назначили заместителями по экономике и юридическим вопросам. В конце 2007 года, благодаря их стараниям, КП было реорганизовано в ЗАО с уставным фондом 840 тыс. грн., который распределили между работниками института. В начале 2008 г. состоялись еще несколько собраний акционеров, в результате которых уставный фонд был увеличен до 2 млн грн., но 59,9% его акций отошли Максиму Мосунову, который передал их по договору дарения принадлежащей братьям Супруненко компании «Мирадем». Затем эти же 59,9% акций были переоформлены на «Фенорис Холдинг».

Кроме того, «Фенорис» и братья Мосуновы засветились в борьбе за ОАО «Киевхимволокно». Впрочем, борьба – это сильно сказано: 44% акций ОАО достались «Фенорис холдинг» почти без боя.

Так же Вячеслав Супруненко перекинул на «Фенорис» контрольный пакет акций ЗАО «Укрэнергострой», которым он ранее владел напрямую, как физлицо.

А представитель «Фенорис Холдинга» Андрей Коломойченко был председателем наблюдательного совета ОАО “Киевхлеб” (крупнейшего столичного производителя хлеба) и мелькал вместе с упомянутым выше Олешко в «Росаве».

Перечислять можно и дальше. Но сомнений в том, кто на самом деле стоит за «Вестигой» и через нее владеет домами на Малой Житомирской, нет – это зять Черновецкого Супруненко. Бывший или действующий – не существенно. Интимная жизнь дочери Черновецкого нас не интересует.

Интересует другое – почему прокуратура и КГГА не отберет дом у Супруненко, который к тому же находится в розыске по обвинению, ни много ни мало, в разбое? Причем, его подельник Комарницкий задержан, а Супруненко «ищут давно, но не могут найти».

Наша версия – не оригинальна. Под давлением общественности власти пообещали отреставрировать дома (памятники архитектуры можно только реставрировать, нельзя ни реконструировать, ни перестраивать) и создать музей украинского модерна. Но сколько места надо для музея? Немного. Остальная территория подвергается риску быть использованной как обычно, в коммерческих целях.

Тем более, что не случайно «Вестига» брала землю «для реконструкции и строительства эксплуатации и обслуживания административно-готельно-жилищного комплекса с встроенными и пристроенными помещениями общественного и торгового предназначения и паркингами». Значит, и проект какой-то есть. И, вероятно, заинтересованный инвестор имеется. Вполне возможно, что и российский, тезка нашей «Вестиги». Который сделал прокуратуре и КГГА такое «убедительное предложение», от которого эти двое не смогли отказаться. Так что борьба за культурное наследие в лице Дома Мурашко еще далеко не на финише.

(продолжение следует)

Юлия Белкина, специально для ОРД