Полный танковый кернес

Взаимодействие и сотрудничество власти любого города с менеджментом крупнейших его предприятий в разных местах складывается по-разному. Бывает такое, что менеджмент «градообразующего» предприятия берет буквально шефство над городом своих сотрудников, рассматривая коммунальное хозяйство, как один из своих цехов. Бывает и такое, что город и предприятие за долгие годы находят какой-то компромисс, распределяя управленческие функции, и в чем-то помогая друг другу, что и не удивительно – они ведь все-аки зависят друг от друга. Сегодняшние власти Харькова и Харьковской области нашли совершенно новый, невиданный ранее подход. Открытое ими ноу-хау сводится к тому, что задача городской и областной власти – высосать как можно более соков из крупных городских предприятий. Тем более, если это предприятие – всемирно известный завод имени Малышева.

В принципе, в том, что Добкин с Кернесом – люди многочисленных талантов, харьковчане убеждались не раз. Особо изящная словесность обоих, умение найти для городского метрополитена лавочки за шестьдесят тысяч, политическая неразборчивость, — все эти качества «сладкой парочки» хорошо известны. Однако, среди других разнообразных и явно неоднозначных достоинств Кернеса и Добкина, как-то никто раньше не замечал за ними тяги к машиностроению и созданию тяжелой военной техники. Бронетранспортеры, танки и тому подобные стреляющие штуки, совершенно не ассоциировались Что в прочем, совершенно не помешало Михаилу Добкину с первого взгляда оценить «профессионализм» некоего Александра Опанасенко, продвижение которого в директоры завода харьковский губернатор начал сразу же после своего назначения на должность.

-Александр Опанасенко – рекомендованный обадминистрацией профессионал, который будет наводить порядок на заводе, — соловьем пел большой «эксперт» Михаил Маркович, после того, как в ноябре Опанасенко таки стал руководителем предприятия. Также он пообещал, что в нынешнем году завод «получит большой объем государственных заказов, в частности, по производству танков и БТР». К сожалению, пресс-служба ХОГА, по релизу которой мы воспроизводим эту цитату, не передала, что подумали при этом рабочие предприятия. Надо предполагать, они явно не разделяли казенного оптимизма. Особенно тогда, когда советниками руководителя предприятия по реализации продукции военного и гражданского назначения на заводе были назначены сын бывшего генерального директора предприятия и его сводный брат. Тоже, надо полагать, «рекомендованные профессионалы». Правда, их профессионализм, как показала практика, лежит в другой плоскости – в денежной.

Очень часто бывает так, что в Украине неработающее предприятие может обогатить директора намного серьезнее, чем работающее. В стране есть очень много таких заводов, промышленные мощности которых лежат в руинах, а все «производство» сконцентрировано в кабинете директора с красивой секретаршей и евроремонтом. Такой кабинет на фоне полного дестроя вокруг, по меткому выражению классика, действительно смотрится, «как золотой зуб во рту у прокаженного», но подобных заводов много в Украине, они проходят по статистическим отчетам, как якобы «работающие на пять процентов мощностей», и физически представляют из себя фикцию. Достигается бонус в нашем случае двумя способами: во-первых, приписками и отмывании денег, якобы вырученных за непроизведенную продукцию. Во-вторых, как это, видимо, планировалось в случае с харьковским заводом, можно шантажом требовать у государства многомиллионный финансовый поток для реализации «программы оздоровления» производства. Что-что, а вопли о «сохранении стратегического предприятия» и «заботе о государственных интересов» у наших чиновников выходят лучше, чем что-либо. Нетрудно заметить, что в этом случае срабатывает обратный эффект: директор, подсевший на «оздоровительные» финансовые потоки, чем больше он получает для нормализации производства, тем больше он заинтересован в том, чтобы оно никогда не заработало – ведь иначе он рискует остаться без дармовых государственных денег. На примере ремонта одной отдельно взятой кареты такая схема была крайне нагладно изображена в фильме «Формула любви», и мне в принципе к нему нечего добавить.

За воплями о «сохранении национальной гордости» новый менеджмент завода имени Малышева вместе с тесно опекавшим их Геннадием Кернесом последовательно приводил его в упадок. Таким образом, с учетом всех возможных приписок, объемы выпускаемой продукции в начале 2011 года упали втрое по сравнению с концом 2010 года, а работа предприятия оказалась парализованной. Сначала из-за кадровой неразберихи в службе зам. гендиректора по коммерческой части Марценюка возник дефицит сырья и комплектующих. Результатом стало падение продаж ликвидной продукции, прежде всего, запчастей на тепловозные дизеля «Д-100». Затем остановился чугунно-литейный цех. Никому из «профессионалов» до этого не было никакого дела, да вдруг произошло нечто совершенно не входящее в их расчеты — мощности завода оказались резко востребованными! Иракский контракт вдруг поставил перед предприятием задачу выпускать технику, которую он на тот момент был способен изготовлять только на бумаге (не забываем о приписках). Бронетанковое хозяйство, о котором так много говорили «профессионалы» оказалось на практике в более чем удручающем состоянии, из-за чего начали срываться контракты, и не только с Ираком. Не были изготовлены предназначенные для перевооружения ВСУ танки «Булат», которые должны были быть сданными в апреле этого года. Нарушился график выполнения «Иракского контракта» из-за проблем с производством колесных редукторов и систем двигателя для БТР-4. Из 26 двигателей в КП ХКБМ в сроки изготовлено только 18. Корреспондент одного из популярных изданий, приехавший писать о том, как исполняется иракский контракт, был поражен абсолютной пустотой в цехах завода, который должен был по идее быть загружен выполнением полумиллиардного контракта. Он, видимо, был просто не в курсе, что после развала технологических и производственных цепочек, очередь на заводе дошла до «реформ труда», призванных выжить с завода его рабочих – вполне в духе той схемы «спсения национальной гордости», которая была описана выше. С подачи заместителя гендиректора по экономике Дробота, было принято решение об организации семичасового рабочего дня вспомогательных рабочих, притом что ИТР, а также обслуживающий персонал и склады работают до полудня.

Матюкаются в кулак рабочие завода, конструкторы высказывают опасение, что следом за разграблением производственных областей, куда-то «налево» может уйти и уникальная техническая документация (например, к газотурбинным двигателям танка Т-80), тыкает на сорванные контракты пальцами оппозиция. Виноваты все, но только не наладивший данную схему Кернес, и не рекомендовавший «профессионалов» в руководство завода Добкин. Впрочем, система управления заводом имени Малышева, «достала» уже не только рабочих и инженеров предприятия, но и руководителей оборонпрома, который и оказывается крайним в срывах заказов, которые приобрели необратимый характер. По итогам экстренных совещаний принято решение мобилизовать все силы для того, чтобы хотя бы не сорвать производство десяти танков «Оплот» для Украины и девяноста – для стран Латинской Америки. При этом в стране есть возможность взять и большие объемы заказов, однако в нынешнем виде завод вряд ли способен справиться с такой задачей. Ему, действительно, сейчас нужны деньги на модернизацию производства – но их предприятию никто не даст, пока на нем будут твориться бардак и махинации.

Недавно на заводе произошла очередная смена руководства. На место Александра Опанасенко назначен новый директор Владимир Мазур, который, в отличие от своего предшественника, во всяком случае, работал в столице на оборонных заводах. Удастся ли ему очистить завод от навязанных тому невыгодных схем и неэффективного времени – покажет время. Однако прогрессом можно считать уже хотя бы то, что руководство завода общегосударственного значения назначило профильное ведомство, а не весьма неоднозначный руководитель обладминистрации. Да и у такого «эксперта», как харьковский мэр, тоже есть чем заняться вне оборонного предприятия. Все-таки ему как-то удалось меньше, чем за год при власти достичь рекордного в Украине антирейтинга в 56 процентов избирателей, не доверяющих своему городскому голове. И, надо полагать, опека завода имени Малышева тоже немалым образом повлияла на эту цифру.

Петр ВАСЕВ, для «ОРД»