Продолжение. Начало http://ord-ua.com/categ_1/article_53656.html
Пока «угольный генерал» Станислав Толчин просаживает деньги «Макеевуголь» в ночных клубах Киева и Донецка, покупает часы по 250 тыс. дол. и Ferrari с Bentley, долг возглавляемого им предприятия в бюджеты страны, города и Пенсионный фонд превысил 400 млн. грн. Более того, по словам начальника финансового управления Макеевки Станислава Ткаченко, в последние месяцы поступления средств в городской бюджет, госбюджет и целевые фонды от “Макеевугля” прекратились вовсе.
20 млн. грн., которые «зажал» Толчин для 400-тысячного города сумма весомая. Это финансирование школ, больниц, системы ЖКХ. То, чем пользуются и сами горняки, и их семьи. Вместе со всеми жителями города они могли остаться без тепла: долг за услуги “Теплосети” не погашался предприятием более месяца. Толчин на это сказал в телекамеры фразу, которая стоит того, чтобы ее процитировали: “Я ЦЕЛЫЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР двадцатитысячного коллектива. Я не знаю, кто не рассчитывается с теплосетью. Если я не знаю ни фамилии директора теплосети, ни как она выглядит, то откуда у наших предприятий могут быть нормальные взаимоотношения”.
Наконец, город ему рассказал, кто директор теплосети и как она выглядит и, пойдя на уступки, вместо денег был готов взять долг углем, чтобы поддерживать работу 18 котельных. Месяц переговоров и уговоров привел к тому, что 690 тонн угля Толчин выделил. Но… из расчета 730 грн за тонну, тогда как на рынке она не превышает 460 грн. И это, подчеркнем, «эксклюзивные цены» для коммунальщиков РОДНОГО города.
Впрочем, уроженец Бердичева Станислав Марксович Толчин, похоже, не считает шахтерскую Макеевку – родной, и не связывает с ней долгосрочных жизненных планов. Безразличие к судьбе города, на жителях которого он так бессовестно наживается, и упомянутая нами в предыдущей публикации вилла на Кипре – не единственное тому подтверждение. В планах «угольного генерала» прибрать к рукам возглавляемое им предприятие, выгодно… продать его, вероятно, предварительно расчленив на куски. А затем уехать из Макеевки. Зачем? Поясняем.
Кризис, в который погрузилась Украина (и весь мир тоже), значительно затруднил сбыт угля, особенно коксующейся группы. Это и понятно: меткомбинаты в «коме», оптимистических прогнозов никто не дает. В результате цены на уголь упали почти втрое, по сравнению с июлем 2008 года. Экспорт маловероятен, поскольку добываемый в Макеевке уголь не отвечает европейским стандартам по содержанию серы. Т.е. продать его можно только на украинском рынке по цене от 400 до 500 грн. за тонну. Это фактически убыточная цена. Поэтому разумно на период кризиса остановить наименее рентабельные шахты: в составе «Макеевуголь» их семь из девяти. Для горняков это не самый худший вариант. По закону, государство должно обеспечить им гарантированные выплаты на период закрытия, досрочное оформление пенсий (кто «выслужил») и другие льготы.
Но люди интересуют Толчина, несравнимо меньше, чем деньги. Что доказывает пример работников «Завода железобетонных, бетонных изделий и конструкций” (ЗАО «ЖБИиК»). Этим предприятием Станислав Марксович рулил с июля 1989 года по октябрь 2006 года. Потом преобразовал завод из государственного в акционерное общество, забрал у работников акции, оформил их на себя и подставных лиц (ныне учредителями являются он сам, Наталья Швец, Наталья Стаценко и Валентина Сычанова) и стал полновластным хозяином. А директором назначил своего зятя – Александра Срулевича, который в его бизнесе играет роль «главного подносящего». 
Настоящий Срулевич
Кстати, перебравшись директором угольного объединения, он первым делом якобы выстлал все шахты «Макеевугля» железобетонными плитами. Представляете себе эдакие автобаны под землей?! Правда, на самом деле, шахтеры и сейчас ходят в макеевских шахтах по породе. Но деньги были списаны немалые. При таких делах, у Толчина, казалось бы, одна перспектива: «небо в клеточку, друзья в полосочку». Но… Станислав Марксович – очень хитрый парень, с большим опытом «решения вопросов». Он «окрутил» тогдашнего министра Сергея Тулуба, и не только избежал уголовной ответственности, но и, работая хуже других, получал государственных денег больше.
Вот фрагмент прошлогодней статьи на «Украинской правде»: «за 2006 год «Макеевуголь» отгрузил угля на сумму 588 млн. грн. А получил 635 млн. грн, на 47 миллионов больше, чем заработал. При этом, другие объединения недополучили за отгруженную продукцию: «Красноармейскуголь» – минус 13 млн. грн., «Краснолиманская» – минус 5 млн. грн., «Селидовуголь» – 6,5 млн. грн., «Добропольеуголь» — 8 млн. грн., «Артемуголь» — 3,6 млн. грн.
Та же история с господдержкой, то есть, так называемыми, дотациями угольщикам на себестоимость продукции. «Макеевуглю» досталось почти в четыре раза больше, чем подавляющему большинству угольных ГП Донецкой области. Хотя себестоимость угля там не может сильно отличаться от себестоимости на других шахтах. За что такие преференции? Ответ на этот вопрос, похоже, лежит либо в желании самого Сергея Борисовича Тулуба поучаствовать в разделе угольного пирога, либо в большой любви к руководителю «Макеевугля» Станиславу Марксовичу Толчину…». К слову, Тулуба наш герой, в конце концов, кинул, как это он делает со всеми остальными «попутчиками», поэтому, собственно, и не имеет друзей.
Однако вернемся к простым людям – работникам завода железобетонных конструкций. В то время, как Толчин греб миллионы гривен за фиктивное «бетонирование шахт», им нечего было дать на обед своим детям. Длительное время на тогда уже ЗАО не выплачивалась заработная плата, а из-за неплатежей в пенсионный фонд честно отработанное время не вошло в пенсионный стаж.
То же самое, увы, ждет и коллектив семи из девяти шах «Макеевугля». Сбитые с толку директорской «агентурой» (теми, кого Толчин прикармливает: тайно выдает повышенную зарплату и возит с собой по пьянкам), они думают, что спасают свое предприятие. Дескать, если не создать ЗАО – его приватизируют, продадут, кому попало, а людей выгонят на улицу. Вся эта чушь не соответствует действительности, но на руку директору, который, после успешного промывания мозгов коллективу, станет не просто казенным управляющим, а собственником огромного объединения.
Несмотря на то, что имущество ГП находится в налоговом залоге (в связи с колоссальными недоимками), вопреки закону о местном самоуправлении, который требует согласовывать такие вопросы с местным советом (чем Толчин, разумеется, пренебрег), 24 ноября прошло собрание учредителей. На нем на 15 тыс. работников предприятия расписали по одной акции в 50 грн. Что будет дальше – известно, в том числе и на примере «ЖБИиК»: акции незаметно перейдут к директору. А люди автоматически лишатся всех льгот и выплат.
Дело в том, что, как мы уже сказали, за судьбу закрываемых государственных шахт ответственность наряду с коллективом несет государство. Т.е. есть шанс, что власть поможет, не эта, так другая. А в составе ЗАО ответственность государства за закрытие шахт не предусмотрена. Это является прерогативой органов управления самого ЗАО при достаточно ограниченных правах работников.
Безработные шахтеры окажутся один на один со своими проблемами. И город просто не вытянет их на своем «горбе». Потому, что забрать недоимку из частной лавочки господина Толчина будет уже практически невозможно. Чем это грозит? Известно чем: массовые акции протеста, голодные бунты, сокращение отчислений, дефицит городского бюджета.
Но всего этого ни Станислав Марксович, ни его дети и внуки наблюдать не будут. То, что Толчин собирается оставить пару-тройку наиболее рентабельных и малозатратных шахт и с выгодой для себя закрыть (обанкротив) внутри ЗАО остальные предприятия, для Макеевки не секрет. А вот, что он намерен делать дальше, здесь не догадываются.
Зато в Киеве кому надо об этом знают. Ибо в столицу Станислав Марксович заезжает не только с девочками потусить, он ищет потенциальных покупателей. Говорят, уже есть заинтересованные лица. Кое-кого Толчин якобы даже привозил показывать «объект», словно речь идет о продаже квартиры. «Маклером» этих дел выступает все тот же Саша Срулевич, который облюбовал элитные клубы для золотой молодежи «Арену» и «Прад-а» (напротив арт-центра Пинчука) на Бессарабке, и спускает там «представительские» деньги стодолларовыми купюрами.
Не забывает Станислав Марксович активно обхаживать и чиновников Минуглепрома, которые нужны ему, пока государство ссужает «Макеевуголь» казенными деньгами. Причем, одновременно (с глубоким подобострастием) заглядывает в глаза министру Полтавцу и хвастается на пьянках, что скоро займет его место. Вот вам, кстати, и ответ, куда собирается потратить деньги от продажи предприятия угольный «наполеон» Толчин! Должность министра он мечтает себе прикупить! И это вовсе не шутка. Плох тот генерал (даже угольный), который не хочет стать маршалом.
А не срастется амбициозная афера – не беда. На худой конец есть упомянутая вилла на Кипре. Своего рода запасной «аэродром» на случай жесткой посадки. Не авиационной. Уголовной. И не за призрачную канитель с превращением ГП в ЗАО, а по причине куда более банальной: хищение госимущества в особо крупных размерах. Слышали о такой статье Уголовного кодекса?
Машины, девочки, пьянки-гулянки, дорогие часы и оплаченные неизвестно из каких средств (предприятие убыточное) рекламные щиты и ролики – это «цветочки». Специально для Генеральной прокуратуры, поясняем, как Станислав Толчин зарабатывает левые деньги.
Помимо банального разворовывания бюджетных финансов, есть два испытанных способа. Первый – классический: приписки. Другими словами – искажение отчетных бухгалтерских данных. Суть схемы в том, чтобы сначала показать большой объем добытого угля, потом списать его под видом несоответствия требованиям качества (зольности и др. показателей). При этом на фиктивный уголь начисляется заработная плата, налоговые платежи страховые начисления, государственные дотации. Для проворачивания этой схемы у Толчина есть целая команда доверенных лиц: директора шахт, главные бухгалтера, маркшейдера, плановики-экономисты, начальники участков и проч.
По этой причине, Толчин регулярно «трется» в конкретных кабинетах Минуглепрома, «решая» вопросы снятия из объема добытого угля якобы «некачественного». Последняя «тема» — это около 200 тыс. тонн по шахтам «Чайкино», «Ясиновка», «Северная», которые входят в ГП «Макеевуголь».
Второй способ – специфический, понятный отраслевикам. Он зеркально противоположен первому. Не приписки с дальнейшими «отписками», а завышение фиктивного объема добытого угля методом увеличения его зольности. Или, можно сказать, увеличение добываемой горной массы за счет отгрузки породы. Таким способом в ГП и на фабриках по обогащению угля ежемесячно допускаются приписки к объемам добычи до 2 тыс. тонн. Об этом в «Макеевугле» знает каждый опытный шахтер. При наличии соответствующей воли проверить информацию и убедиться в ее достоверности не составит труда. После чего любые разговоры об изменении формы собственности угольного объединения отойдут на второй план. А причины его убыточности (несмотря на щедрое государственное субсидирование) предстанут совсем в другом свете.
Станислав Речинский, «ОРД»
