| Революционные массы снесли главную темницу страны. Толпа восставших парижан захватила Бастилию. Голова коменданта крепости была водружена на пику у городской ратуши, а самой печально известной тюрьмы не стало уже на следующий день — ее разгромили просто до основания. Когда один из приближенных Людовика XVI, герцог Ларошфуко-Лианкур, явился в Версаль и сообщил королю о взятии Бастилии, Людовик спросил: “Это бунт?” Ларошфуко ответил: “Это — революция, сир!” Удивительно, но на первых порах знаменем этой революции, против всякой своей воли, оказался человек, по выражению одного историка, стоявший на несколько пушечных выстрелов от любой революции. Его звали Жак Неккер, он был швейцарцем, богатым банкиром, и в тогдашнем французском правительстве занимал пост государственного контролера финансов. Уже по должности он считался главным реформатором — на финансового контролера возлагались обязанности преобразования государственной системы таким образом, чтобы финансов уходило как можно меньше. Но случилось так, что Неккер стал воплощением всего прогрессивного и либерального во Франции благодаря тому, что единственным из членов правительства выступил против решения возникших тогда в стране проблем силовыми методами. А проблемы были серьезными. На созванных специально для обсуждения сложившегося положения Генеральных штатах, этакого парламента из представителей 3 сословий — дворянства, духовенства и всех остальных, т.н. “третье сословие” потребовало права голоса. Раньше ведь было как — Штаты голосуют не поименно, а сословиями. То есть если дворяне и священники против, то все остальные ничего поделать не могут. Однако буржуа и крестьяне уже были не согласны с такой постановкой вопроса, образовали альтернативный парламент — Национальное собрание, и поклялись, что не разойдутся, пока не примут конституцию. Это был первый звонок о начинающемся брожении умов. В королевском дворце прекрасно поняли, что это значит, и призвали на помощь войска — для разгрома всей этой самостийности. Пока Национальное собрание заседало в Париже, в Версале, где проживал король, концентрировались гвардейские полки. Готовящаяся операция получила название frapper le grand coup — “большой удар”. Вот против этого удара и выступил Неккер. Поддержка одного из членов кабинета так воодушевила парижан, что ситуация начала выходить из-под контроля, и королева Мария-Антуанетта, фактически правившая Францией вместо мужа, потребовала от него удалить Неккера. Швейцарец покинул Версаль 11 июля в 17 часов. К 18 часам 12 июля, то есть через сутки, во дворце узнали, что Париж охвачен восстанием. “Известие об отставке Неккера оказалось искрой, которая подожгла пороховой погреб”, — сказал в свое время известный исследователь французской истории Евгений Тарле. В Париже действительно творилось нечто невероятное. Огромные толпы народа ходили по улицам и носили бюст Неккера, как своего духовного лидера. В конце концов, парижане собрались в огромном внутреннем дворе Пале-Рояля, одного из городских королевских дворцов, и одобрительными криками поддержали молодого журналиста Камилла Демулена, который назвал отставку Неккера “предисловием к Варфоломеевской ночи”. Тысячи людей подхватили его призыв о немедленном возвращении Неккера в правительство. Интересно, что обо всем этом думал сам банкир, по какой-то прихоти истории оказавшийся знаменем французской революции?.. |
| Обозреватель |
Важное
2 апреля, 2024
14 марта, 2024
11 марта, 2024
