Среди разнообразных странностей нашего времени есть одна особо странная. Странность эта заключается в том, что высшее руководство Генеральной прокуратуры Украины сидит в здании на улице Резницкой, а не на зоне в Макошино, где отбывают срока бывшие сотрудники правоохранительных органов. Удивительное, кстати, дело. В Макошино сидят и «менты» и «конторские», но вот ни судей, ни «прокурорских» почему то нет. Хотя именно последние являются лидерами на поприще украинской коррупции «в погонах и мантиях». Еще более удивительно то, что Президент Ющенко, однажды получив щелчок по носу при попытке «назначить» нового Генпрокурора, впоследствии потерял всякий интерес к этой идее и просто делает вид, что такой структуры не существует. А структура продолжает гнить, оставаясь «вещью в себе», в которой каждый из заместителей Генпрокурора вполне серьезно заявлет о том, что «Закон – это я!» И ведь это действительно так. Хотя бы потому, что прокуратура надзирает за всеми, но за самой прокуратурой надзирать некому. Она надзирает сама за собой, и ее это вполне устраивает. Если бы кто-то задался целью составить список самых богатых госчиновников Украины, то мы не сомневаемся, что первые места в этом списке занимали бы нынешние заместители Генпрокурора, такие хотя бы как Кудрявцев, Пшонка или Кузьмин. Да и бывшие «замы» типа Шокина или Обихода тоже бы «не пасли задних».
Наш собеседник старший следователь по особо важным делам ГПУ Ирина Георгиевна Богомолова. Сейчас уже бывший старший следователь. Ирину Георгиевну пытались выжить из прокуратуры долго и настойчиво, господин Кузьмин, тот просто в бандитском стиле заявил, что «разберется с ней». И «разобрались». Так как причин для увольнения найти не удалось, в ГПУ просто сократили ее должность.
За плечами Ирины Георгиевны расследование многих уголовных дел относительно членов известных ОПГ, расследование дела о «харьковских детях» и многое другое. Дело о «харьковских детях», а также расследование дела связанного с покушением на нынешнего нардепа Писарчука, неуместная активность (по мнению ГПУ) в связи с расследованием дела об убийстве Вадима Гетьмана и стали причиной увольнения Богомоловой. О некоторых из этих дел, а также о нынешней ситуации в ГПУ Ирина Георгиевна согласилась нам рассказать.
Однажды мне передали для расследования уголовное дело, возбужденное по части 1 ст. 263 УК (это ношение без основания предусмотренного законом боевого припаса). Речь шла о гранате, которую обнаружили в кармане у человека. Изучив это дело, я пришла к выводу, что его никто не имел права возбуждать, так как на лицо имелось отсутствие события преступления. Не состава, а самого события. Мне показалось странным то, что этт дело вообще попало в Генпрокуратуру. В структуре ГПУ есть только «важняки» и старшие «важняки», это связано с тем, что мы расследуем дела особой важности или же так называемые резононсные) А дела по части первой статьи 263 расследуют обычно сотрудники милиции. Скажем так, начинающие сотрудники милиции.
Мне надо было понять, почему это дело находится у нас. Но очень быстро это мне стало ясно. Параллельно с этим делом я получила дело о покушении на убийство депутата Верховной Рады Писарчука. Писарчук — директор рынка Пивденный во Львове, это контрабас, это серьезные денежные потоки и тому подобное.
Как оказалось, 29 декабря 2000 года на него было совершено покушение. Вечером к нему подошел неизвестный, и произвел несколько выстрелов в упор. Лицом к лицу. Писарчук получил серьезное ранение, благодаря своевременно оказанной медицинской помощи он выжил.
Сразу как обычно это делается, к нему приехали оперативные работники и в тот раз, и в последствии неоднократно с ним общались, задавая ему вопрос: знаете ли вы человека, который в вас стрелял, можете ли его опознать? На протяжении 9 месяцев Писарчук говорил – я не знаю. Стрелял в меня неизвестный человек. Хотя убийца подошел в свете фонаря, он не был в маске, что заставило следствие предположить, что это был незнакомый Писарчуку человек. Или же убийца был уверен что Писарчук стопроцентно не выживет?
И вот, неожиданно 9 месяцев спустя Писарчук заявил что знает, кто в него стрелял. По словам нардепа это был некий гражданин Х. , который собирал «дань» на рынке у Писарчука. Когда следователь спросил, почему Писарчук молчал 9 месяцев, последний не дал четкого ответа. Странным было и то, что показания Писарчука серьезно отличались от показаний очевидцев этого преступления. Они расходились прежде всего в описании одежды преступника. А затем Писарчук начал давить на следствие с тем, чтобы оно скорее передало в суд дело на предполагаемого убийцу. Писарчук уже стал депутатом Верховной Рады от Партии Регионов, писал обращения и заявления и, похоже, переводил дело в политическую плоскость. Однако, у следствия не было оснований для обвинения человека, которого Писарчук называл преступником. И тогда, по моим сведениям, Писарчук смог материально заинтересовать работником милиции. И тогда родилось то первое дело о незаконном ношении боеприпасов.
9 февраля 2003 года кандидат в обвиняемые в покушении на Писарчука гражданин Х. находился в гараже своего приятеля вместе с двумя своими знакомыми. Вдруг в гараж ворвались сотрудники милиции, всех задерживают и одевают наручники. В своих показаниях Х. Потом напишет, что когда его положили на землю, он почувствовал, что ему что-то кладут в карман. Х. спросил сотрудника милиции: «Что это? Наркота?» Сотрудник милиции рассмеялся, но ничего не ответил.
Спустя три часа на место задержания приезжает следователь, работник милиции с видеокамерой, и не менее 8 руководителей УВМД. Начальник УБОПа области, его заместитель, начальник УБОПа города, его заместитель, достаточно серьезные полковники и подполковники выезжают на это «суперпредступление» и видеокамерой фиксируют это событие. Потом они уезжают, а гражданина Х. задерживают. Сотрудники милиции провели обыск еще до прибытия понятых, а затем, когда появились понятые – проводят повторный обыск. На глазах и в присутствии понятых у гражданина Х. изымают корпус гранаты и взрыватель, у второго — пистолет и пять патронов, у третьего ничего. Гражданин Х. сидит в СИЗО 4 месяца, а за это время проводится ряд экспертиз.
Я должна заметить, что эксперты города и области оказались довольно-таки здравомыслящими людьми. Первый же эксперт говорит, что корпус гранаты не пригоден для использования.
В это время работники милиции обращаются к прокурору и к следователю, которые ведут расследование по факту покушения на Писарчука. И говорят: вот мы задержали этого человека, а Писарчук говорит, что он еще и покушался. Так вы объедините эти два дела….
Прокурор говорит – оснований для того, чтобы предъявить обвинение этому человеку в покушении на убийство нет. И нет доказательств вины в покушении. Т.е. работайте сами. Работают несколько месяцев, гражданина Х. выпускают на подписку о невыезде. В конце концов следователь готовит обвинительное заключение и направляется к прокурору. Прокурор, хочу обратить внимание, оказался здравомыслящим человеком. Изучив материалы дела, он говорит: этих доказательство недостаточно. Вы дело заберите, работайте дальше.
Это еще один штришок, на который стоит обратить внимание. Эта деталь показывает всю инертность нашей системы. Ты, как прокурор, если видишь, что в деле ничего нет, что оно «липовое», возьми да и прекрати по нему следствие. Но нет, прокурор «на всякий случай» говорит: «работайте дальше». А в это время Писарчук выходит на Генеральную прокуратуру с жалобой на бездеятельность, и ГПУ в лице заместителя генпрокурора истребует это дело к себе. Т.е. они берут параллельно дело о покушении на убийство, и отдельно, это дело о ношении злополучного корпуса гранаты.
Как говорят мне мои коллеги, лично Кудрявцев из рук в руки передает дела следователю с пожеланиями и предложениями работать по делу. Дальше шесть лет работа движется. Голомша, выходец из прокуратуры Львова и давний знакомый Писарчука дает следователю указания: «Делай то, что тебе скажет Писарчук».
(продолжение следует)
«ОРД»
