Полицейских не любили с давних пор. Пожалуй, невозможно отыскать легенду, сказание, оду, посвященную древним стражам правопорядка. В лучшем случае их заслуги присваивали царям, якобы лично освободившим дороги от грабителей. Только Илья Муромец, выбивший глаз Соловью-Разбойнику удостоился редкой чести остаться в нашей памяти.
Полицейских не просто игнорировали, над ними откровенно издевались. Европейская литература кишела глуповатыми стражниками, которых легко подкупить и одурачить. Худенький Дон-Кихот Сервантеса запросто разгоняет вооруженный конвой, герои Дюма с гордостью режут тех, кто сделал замечание, согласно Виктору Гюго полицейские существовали исключительно для отравления жизни мирных граждан, а лондонский инспектор Конан Дойла отличался завидным слабоумием, паразитирующим на гениях частного сыска.
Зато сколько молодецкой удали проявили хитрые любовники, матерые дуэлянты, уголовники всех мастей, не считая женщин легкого поведения.
Однако после Второй мировой случилось нечто странное… В литературу и кино внезапно ворвались герои свистка и дубинки. Дальше как будто плотину прорвало — полицейская героика стала ведущей темой мировой массовой культуры. Теперь можно подумать, что в природе существует только две категории людей — интересные преступники и красивые полицейские, а все остальные — это сырые, убогие статисты их яркого бытия. Кажется, жандармы теперь повсюду: в космосе, на дне морском, в кофе по-турецки и в шапке Мономаха. Они умеют все: летать, пилить, строгать и резать. Они принимают вызов судьбы и роды у наших женщин. Они владеют собачей упряжкой и полосатой палкой, у них монополия на совесть и нюх на справедливость, а нас как будто не бывало.
Российский сериал “Менты” предъявил обывателю таких героев, что настоящих мужиков увидеть больше негде. Даже военным без ментов не обойтись. Не зря современные войны стали называть полицейскими операциями. Международные жандармы повсюду ловят террористов — везде хватают, везде выдают. Простому хулигану и спрятаться негде — менты образовали мировой МЕНТАЛИТЕТ. На смену великих идеологий пришли прокурорские санкции, и мы явно остались довольны: злодеям — тюрьма, ментам — работа, народу — зрелище.
Придраться не к чему. Наши города действительно наполнены маньяками, людоедами, жульем, ворьем и психопатами. Кто-то должен наводить порядок. Безопасность — наша цель, а те, кто на страже — наши герои. Но даже не очень прозорливые могут догадаться, что дело здесь нечисто… Всеобщее увлечение полицейской романтикой напоминает коллективную истерику, или, точнее, религиозный экстаз.
Долгое время мы не могли найти удобный символ веры. Нам вечно мешали цари, вожди, учителя… Они то и дело что-то запрещали и к чему-то призывали. Мы постоянно имели обязанности и были в долгу. При этом никто не вспоминал о наших правах, и даже у Бога были одни заповеди.
Терпению пришел конец. Царей мы прижали к стенке, вождей помножили на ноль, а учителя сами где-то растворились. Проще всего поступили с Богом — мы просто перестали замечать его присутствие. Теперь нам никто не мешает заниматься защитой прав человека. В этом деле усердно помогают адвокаты, прокуроры и полиция. Они зачитывают наши права, когда щелкают наручники, и даже автоинспектор отдает нам честь и просит предъявить свои Права!..
Конечно, полицейский может отбить нам почку или “случайно” пристрелить, но мистическое название “правоохранительные органы” оправдывает все издержки. Мы искренне верим в сказочного Дядю Степу, который зорко следит за безопасностью наших прав.
Вера в ментов — это самое сильное чувство либерального сознания… Интернациональный культ ментоверия служит нравственной основой всемирной рыночной цивилизации.
Ментоверические творения, заполонившие массовый экран, выполняют роль своеобразных ритуальных заклинаний, активно укрепляющих веру обывателя… По сути, весь существующий порядок держится исключительно на вере в неотвратимость наказания за всякое нарушение наших прав.
Либеральный лозунг “делай что хочешь, но не мешай другим” практически несовместим с нашей безграничной жаждой злодеяний. Никакими реальными репрессивными силами невозможно уберечь общество от катастрофы. Только виртуальное полицейское могущество, навязанное нашему сознанию, держит нас в повиновении.
Культ ментоверия — самое остроумное социальное изобретение. Здесь не требуется духовного усилия, смены мировоззрения и напряжения ума. Достаточно включить телевизор — и ты уже ментовер. Как “заторможенным” детям с помощью яркого зрелища нам внушают простейшее понятие — “будешь дергаться — из-под земли достанем”. Сама по себе угроза незаметна. Увлекательные сюжеты оставляют бодрящие впечатления, и завороженные граждане предпочитают не искушать судьбу.
Пока существует либеральная политика, культ ментоверия незаменим. Он действует стихийно, как естественное следствие общественного отказа от любых идеалов во имя комфорта. Менты — единственная категория людей, которым оставили право на особую жизнь. Тоска по утраченным сильным переживаниям заставляет нас увлекаться приключениями вооруженных чиновников.
Но рано или поздно нам это наскучит. И мы с легкостью выберем новый “светлый” путь, который неизбежно заведет нас туда, где порядок наводят без ментов — обычными расстрелами, прямо на месте, без суда и следствия.
Густав Водичка
