ТЕЗИЗЫ ВЫСТУПЛЕНИЯ В ПРЕНИЯХ
ПОДСУДИМОГО Горбенко Евгения. ( 16. 05. 2007)
Прежде всего хочу выразить благодарность своим адвокатам. Большое им спасибо! Мои адвокаты не только научно доказали и обосновали мою невиновность. Они еще спасли мне жизнь и даже большее — честь. Я не буду вдаваться в подробности сказанного, так как вольному человеку меня не понять.
Уважаемый Суд, я не буду просить о пощаде и взывать о милости.
Я НЕ ВИНОВЕН!
Просить пощады, цинично оговаривая других, — легко. А еще это аморально и недостойно для уважающего себя мужчины.
К сожалению, многие забывают о чести и достоинстве, когда речь идет об ответственности за совершенное. К сожалению, Вы не судите честь и достоинство. Вы судите человека, человека — в семантическом значении этого слова.
Спасибо, что судили меня!
Благодарен Вам за терпение и внимание, которым я не был обделен на протяжении всего процесса.
Прокурор сказал, что все тайное станет явным. И, действительно, фабрикация уголовного дела в отношении моей семьи станет явью и будет доказана.
Прокурор сказал, что после событий 5 ноября 2005 года весь город был потрясен. Но город будет более потрясен, когда узнает, что это была инсценировка и провокация против моей семьи.
В Апелляционный суд Николаевской области
Подсудимого Горбенко Евгения Сергеевича.
ПРЕНИЯ.
Уважаемый Суд, я обвиняюсь в ряде преступлений. Свою вину я не признаю, так как инкриминируемых преступлений не совершал. Вина моя не доказана. И противоправных действий я не совершал. Мое обвинение основано на неправдивых, противоречивых показаниях трех обвиняемых.
По эпизоду в принуждении к выполнению гражданско — правовых обязательств отсутствует факт преступления, так как между мной и гр. Шоломом не было гражданско — правовых отношений. И это подтвердилось в ходе судебного следствия, во время допроса гр. Шолома. Шолом подтвердил, что завладел деньгами моей семьи, а затем истратил их на свои нужды, заранее это не согласовав ни со мной, ни с моим отцом. Фактически он завладел средствами моей семьи мошенническим способом. На суде он сказал, что готов вернуть деньги. Однако до сих пор не вернул, тем самым Шолом обманул и Суд.
Я не завладевал паспортом Шолома незаконным способом. Факт завладения мной паспортом Шолома незаконным способом не нашел подтверждения ни на досудебном следствии, ни в суде.
Также не нашел подтверждения факт незаконного приобретения, передачи и использования оружия. У меня никакого оружия изъято не было. Во время обыска в квартирах, гаражах никакого незаконного оружия изъято не было. На том оружии, которое было изъято у Слижевского, отсутствуют мои отпечатки пальцев. Никто из свидетелей не видел, чтоб я кому — то передавал оружие или стрелял из него. Таким образом, факт незаконного приобретения, передачи, и использования мной оружия не нашел своего подтверждения.
По обвинению в бандитизме я так же не признаю свою вину. Никакую банду ни я, ни мой отец не создавали. С Щербиной я вообще не знаком. В первый раз я Щербину увидел в ходе досудебного следствия.
Никто из обвиняемых не подтвердил, что был завербован в банду, так же никто не подтвердил, что осуществлял вербовку кого-либо для формирования банды. В деле отсутствует транспорт как неотъемлемый атрибут банды. В деле отсутствуют протоколы, подтверждающие телефонную связь между мной и обвиняемыми по делу.
Существование лодки и мопеда не подтвердилось, так как этих вещей нет в деле. Считаю, что существование лодки и мопеда, выдуманное обстоятельство. Наличие какого-либо предмета должно подтвердиться материально, а не виртуально, т.е. физическим присутствием в деле.
В ходе досудебного и судебного следствия не установлен точный источник финансирования какой-либо банды, не изъяты деньги, которые были получены преступным путем, не изъяты средства финансирования какой-либо банды.
На основании указанных аргументов обвинение в бандитизме не может иметь место в данном деле.
Я не виноват в попытке умышленного убийства. Мое обвинение основано на показаниях трех человек, с одним из которых я вообще не знаком. У меня никогда не было умысла убить Капацыну. Считаю, несправедливо делать вывод об умысле человека на основании чьих-то слов.
Обвиняемый Щербина неоднократно менял свои показания. На первых допросах Щербина вообще обо мне не указывал, так как мы с ним просто не знакомы. На очной ставке он указал, что я к преступлению не причастен. А в суде Щербина опять изменил свои показания. Уверен, что показаниями Щербины манипулировали. В суде доказано, что после выполнения требований ст. 218 УПК Украины, Щербина незаконно вывозился за пределы СИЗО работниками УБОП. И этот факт почему-то Щербина не подтвердил.
На вопрос прокурора Щербина прямо сказал, что в период следствия он давал ложные показания.
В процессе слушания дела Щербина настолько заврался, что отказался отвечать на вопросы участников процесса. Щербина не смог объяснить причину тому, что он неоднократно менял свои показания.
Меня Щербина оговаривает и пытается уменьшить степень своей ответственности за совершенное или несовершенное им преступление.
Щербина в целях своей защиты пытается оправдаться тем, что он, якобы, боялся каких-то наших связей. При этом он не может назвать конкретно, каких связей и кого именно он боялся.
Да, и если бы у нас были какие-то связи, то Шолом бы вернул деньги незамедлительно, ведь это же очевидно. Щербина цинично хватается за каждую соломинку, чтоб получить минимальное наказание.
Всем участникам процесса известно, как изощренно Щербина умеет врать.
Щербина говорил, что, якобы, в августе мы познакомились при поездке в Одессу, однако быть этого не могло. Поскольку весь август я был в Крыму. И это подтвердил свидетель Гомзов. И даже — Слижевский.
С Щербиной я не знаком. В первый раз я увидел Щербину на очной ставке, где он подтвердил мою непричастность к преступлению.
Обвиняемый Слижевский меня оговаривает. Мне известно, что Слижевскому пообещали, если он будет поддерживать обвинение, то получит срок 8 — 10 лет и освобождение через пол срока. Слижевский неоднократно менял свои показания, не объяснив этому причину. В ходе суда выяснилось, что Слижевский на досудебном следствии указывал обстоятельства, о которых узнал из материалов дела. А это свидетельствует о том, что он просто соглашался с тем, о чем ему указывал следователь. Считаю, что Слижевский оговаривает меня в корыстных целях, по сговору со следствием. Слижевский мне должен крупную сумму денег, которую не собирается возвращать. Ему выгодно, чтоб я сидел в тюрьме.
Хочу обратить внимание суда, что Слижевский спустя полтора года вдруг вспомнил точные даты моего приезда в Украину. Однако более существенные и более емкие обстоятельства Слижевский в ходе следствия извратил.
Я считаю, что соответствующее мнение по этому поводу напрашивается само собой.
Сейчас я хочу дать оценку показаниям Викнянского, который, являясь обвиняемым по данному уголовному делу, оговаривает меня и моего отца.
Викнянский неоднократно менял свои показания в период досудебного следствия и период суда. В ходе досудебного следствия Викнянский в Т 5, ЛД 14 — 29 на допросе от 06.12.05 прямо указал, что дал Слижевскому и Щербине 50 дол. США « на жизнь». Это прямо указывает на то, что именно Викнянский финансировал Слижевского и Щербину.
В ходе судебного слушания дела не выяснилась причина, почему Викнянский неоднократно менял свои показания в период досудебного следствия.
Викнянский так же менял свои показания в период суда. А 24.04.07 Викнянский ответил, что истинные показания он дал на воспроизведении обстоятельств событий, а не в суде.
Однако, не смотря на противоречия, показания Викнянского являются основой обвинения моего отца.
Считаю, что нестабильность показаний обвиняемого, прямо указывает на несоответствие показаний истине и подтверждает то, что обвиняемый пытался уменьшить степень своей вины, введя орган следствия и суд в заблуждение. Непоследовательным показаниям верить нельзя.
У Викнянского есть мотив оговаривать моего отца, так как он должен моему отцу 12 тыс. дол. США. Оговорив отца, Викнянский пытается уменьшить степень своей вины, избежать ответственности за содеянное и окончательно присвоить себе 12 тыс. долларов моего отца.
Викнянсого несколько раз незаконно вывозили в УБОП после выполнения требований ст. 218 УПК Украины.
Хочу отметить. Что на первом допросе Викнянский не указал ни на меня, ни на моего отца как на участников преступления.
Воспроизведение обстоятельств события со Слижевским прямо указывает, что именно Викнянский передавал Слижевскому оружие и выносил его в сумках из своего двора. Очная ставка между Викнянским и Слижевским подтвердила, что они познакомились в 2004 году в баре «Домовой», до службы Слижевского в Африке. Считаю, что в 2004 году Викнянский и Слижевский вступили в преступный сговор. Позже в Африке Слижевский вступил в преступный сговор со Щербиной. На воспроизведении Слижевский прямо указал, что именно Викнянский руководил его с Щербиной действиями. Также, на воспроизведении, он указал, что Викнянский планировал их действия. Эти обстоятельства подтверждаются и протоколом допроса Слижевского в Т5 ЛД 215.
Несмотря на то, что обвиняемые Щербина, Слижевский и Викнянский неоднократно меняли свои показания, их показания на следствии и в суде противоречивы. Щербина неоднократно указывал, что Слижевский высказывал ему угрозы, но Слижевский этого не подтвердил. Показания Слижевского в Т5 ЛД 215 прямо противоречат показаниям Викнянского. В этих же показаниях Слижевский прямо указывает на Терентьева и Досяковского как на непосредственных участников преступления.
Считаю, что непоследовательность, противоречивость показаний обвиняемых Слижевского, Щербины и Викнянского прямо указывает на их необъективность, лживость и на несоответствие истине. Считаю, что все они пытаются уменьшить степень своей вины, оговорив других, непричастных к преступлению лиц.
Уважаемый Суд, хочу обратить ваше внимание на фразу прокурора: «Маленькая ложь рождает большое недоверие». Но я не могу понять, почему прокурор эту фразу не применил к обвиняемым Викнянскому, Слижевскому и Щербине. Неужели прокурор поощряет сказанную ими ложь? Обвинению выгодны показания указанных обвиняемых, поэтому прокурор закрыл глаза на их противоречия и лживость. Считаю, что это не только предвзятый подход к делу, а еще и непрофессиональный. Ведь даже в законе указано, что прокурор должен принять все законные меры для всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств дела, выявить и оправдывающие обвиняемого обстоятельства. Прокурор не вправе перелагать обязанность доказывания на обвиняемого. Однако обвинение не только переложило бремя ответственности доказывать свою невиновность на обвиняемых, оно еще и всячески мешало установлению истины по делу. Ведь именно прокурор был против допроса в суде свидетелей защиты, подтверждающих алиби обвиняемых. Обвинение не взяло во внимание материалы дела, подтверждающие мою невиновность и непричастность к преступлению. Прошу Суд учесть указанные обстоятельства.
Совокупность непоследовательных, противоречивых показаний обвиняемых Викнянского, Слижевского и Щербины не может служить основой обвинительного приговора. В законе указано, что обвинение не может основываться на домыслах и догадках. В деле нет вещественных доказательств моей вины. В деле нет объективных доказательств моей причастности к преступлениям.
Если основываться на непоследовательных, противоречивых показаниях Викнянского, Слижевского и Щербины, тогда это будет не всесторонняя, не полная и не объективная оценка обстоятельств по делу. Существуют обстоятельства, которые подтверждают мою невиновность и непричастность по всем эпизодам обвинения.
В ходе досудебного следствия я давал последовательные и правдивые показания. Я неоднократно являлся в милицию и прокуратуру для дачи объяснений. Я являлся добровольно по первому вызову правоохранительных органов. На вопросы следствия я отвечал последовательно и правдиво. В суде я также давал последовательные и правдивые показания. Суд даже отказал в устно заявленном ходатайстве зачитать мои показания, данные на досудебном следствии, мотивируя это тем, что я давал последовательные показания, и их зачитывать не имеет смысла. У Суда нет причин усомниться в правдивости моих показаний.
Мои показания подтверждаются показаниями моего отца. Мой отец также давал последовательные и правдивые показания следствию и Суду.
Мои показания подтверждаются показаниями обвиняемого Плужника, который в Суде четко и внятно пояснил, что работники УБОП заставляли его оговорить меня. Плужник пояснил, что я ему не поручал следить ни за какой машиной «Лексус» или «Тойота». Плужник подтвердил, что никаких преступлений он совместно со мной не готовил.
Я не мог принимать участие в подготовке преступления, т.к, практически, весь летний период 2005 года был за пределами г. Николаева. И это подтвердил свидетель Гомзов, с которым я отдыхал в Крыму. Слижевский также подтвердил, что в августе я был в Крыму. А это прямо доказывает, что я не мог в августе с кем — либо из обвиняемых ездить в г. Одессу за какими-то покупками. В суде Гомзов подтвердил мое алиби на летний период. Свидетель Аванесян подтвердила, что в октябре – ноябре я был в Москве, а значит я не принимал участие ни в подготовке преступления, ни в самом преступлении. Слижевский указал, что, якобы, имел со мной телефонную связь, однако это обстоятельство не нашло в материалах дела своего подтверждения.
В деле нет ни одного вещественного доказательства моей причастности к преступлениям. Кроме того, мое неопровержимое алиби подтверждено показаниями свидетелей. Нет в материалах дела доказательств того, что у меня когда-либо был умысел на совершение убийства Капацыны. Кроме того, Слижевский, Викнянский и Щербина не признали, что имели умысел убить Капацыну. Умысел убийства является неотъемлемой частью состава преступления, предусмотренного ст. 115 УК Украины.
Хочу еще раз подчеркнуть, что у меня никогда не было умысла убить Капацыну. Ни один свидетель обвинения не указал на меня как на лицо, совершившее какое-то преступление.
Показания Лукьяненко и Рудой прямо указывают на Викнянского как на заказчика убийства человека. Эти же показания подтверждают, что именно Викнянский располагал огнестрельным оружием и транспортом для совершения убийства. Показания Лукьяненко и Рудой прямо доказывают, что непосредственно Викнянский являлся источником финансирования, источником поставки оружия и транспорта для преступления, совершенного им совместно со Слижевским и Щербиной.
Викнянскому выгодно оговаривать моего отца, чтоб на него переложить ответственность за совершенное преступление. А на основании противоречивых, непоследовательных показаний Викнянского мой отец просидел уже полтора года в тюрьме, будучи невиновным.
В ходе судебного следствия свидетелям обвинения и Капацыны была дана неограниченная возможность негативно характеризовать меня и моего отца. Им также была предоставлена возможность безгранично рассказывать о выдуманных ими обстоятельствах, которые не имеют абсолютно никакого отношения к существу предъявленного обвинения. Однако их негативная вымышленная характеристика моей личности и личности моего отца была полностью опровергнута официальными характеристиками, имеющимися в деле. Это подтверждает, что свидетели Капацыны давали неправдивые показания, лоббируя интересы потерпевшего.
Хочу обратить внимание суда на тот факт, что эти же свидетели Капацыны также давали ложные показания в деле по обвинению Марчука в подготовке убийства Капацыны. Это подтверждается оправдательным приговором Марчука, который приобщен к делу. Считаю, что это обстоятельство доказывает существование сценария, по которому фабриковалось обвинение в отношении меня и моего отца. Капацыне выгодно, чтоб я и мой отец содержались в местах лишения свободы, поскольку таким образом он сможет беспрепятственно распоряжаться имуществом и долей кампаний, принадлежащих моему отцу, а именно: офисом кампании « Пасифик», и кампаниями «Балтик энд Оиентал» и «Моравтотранспорт».
Хочу отметить тот факт, что Капацына не предъявил моральный иск обвиняемым Викнянскому, Слижевскому и Щербине. А это косвенно доказывает на существование сговора между Капацыной и указанными обвиняемыми.
Хочу отметить, что Капацына сделал больше для защиты обвиняемых Щербины, Викнянского, Слижевского, чем их адвокаты. Капацына несколько минут рассказывал Суду, какие они хорошие, защищая их. Фактически Капацына защищал людей, которые признались в том, что стреляли в него. А это обстоятельство противоречит всем законам психологии и просто здравому смыслу. Это неопровержимо доказывает, что Капацына просто в сговоре с Викнянским, Слижевским и Щербиной. Уж, слишком это явно.
Капацына вступил с ними в сговор, чтоб оклеветать нашу семью.
200 000 гривень, офис и доли в кампаниях – заманчивая цель, достигая которую Капацына использует аморальные, низкие и даже незаконные способы.
По схеме, которую применили к нам, вследствие чего мы с отцом сидим в тюрьме, можно привлечь к уголовной ответственности и поместить под стражу любого невиновного человека, если Викнянский, Щербина и Слижевский дадут показания в отношении этих невиновных лиц. Значит, руководствуясь логикой прокуратуры, их, невиновных, нужно тоже поместить под стражу. Фактически получается, что до сих пор мою судьбу решает не Законодательство Украины, а Викнянский, Слижевский и Щербина.
Уважаемый Суд! Я не виноват, преступлений не совершал, меня оговорили три обвиняемых по делу. Их показания в отношении меня ничем не подтверждены, а, наоборот, имеют множество противоречий.
Также не подтверждено обвинение в отношении моего отца. В деле нет доказательств, указывающих на него как на участника какого-то преступления. Считаю, что противоречивые непоследовательные показания Викнянского – лица, совершившего и организовавшего данное преступление, не могут быть основой обвинительного приговора в отношении моего отца.
Мотив, который мне и отцу вменяет следствие, не нашел своего подтверждения в процессе судебного слушания дела. Черепанов подтвердил, что мой отец не имел на него никакого влияния.
Не подтвердилось существование каких-то миллионов долларов, о которых указывал автор обвинительного заключения.
Уважаемый Суд! Прошу меня и моего отца оправдать по всем статьям обвинения.
Я не хочу верить в слова заместителя прокурора Николаевской области Ильницкого, в то, что все уже решено, а Суд – это формальность. Я не верю в слова работников УБОП, что у них есть какая-то другая конституция Украины.
Я верю в независимость и справедливость Суда!
Ваша Честь, если Вы по каким-то причинам не захотите верить в мою абсолютную невиновность по всем статьям обвинения, то я, обещаю, к этому отнесусь философски. В свою очередь хочу Вам сказать, какой бы ни был Ваш обвинительный приговор, сколько бы лет вследствие этого я бы не провел в местах лишения свободы, я все равно рано или поздно докажу свою невиновность по всем статьям обвинения.
Обвинение в отношении моей семьи сфабриковано. И те лица, которые сфабриковали данное уголовное дело, и те, которые поддались искушению,– поддерживали фабрикацию, совершили большой грех, ответственность за который будет переходить из рода в род.
Горбенко Е.С.
( перепечатано с оригинала)
Адвоката Маркина С.И. в защиту Горбенко С.Л.
Уважаемые участники процесса, Суд!
Считаю, что по делу по обвинению Горбенко С.Л., Горбенко Е.С. и других не установлена истина!
Следуя закону и пытаясь установить такую истину, я и защита Горбенко Е.С. просили обратить дело к доследованию. Увы, нашу точку зрения Суд не разделил.
Получив отказ, я с нетерпением ждал судебных дебатов, чтобы услышать речь прокурора по доказательствам, по доказательствам, на которых он основывает обвинение Горбенко С.Л.
Таких доказательств не прозвучало!
Вместо прокурора это попробую сделать я!
И так, обвинение Горбенко по ст.ст.15 ч.2, ст.115 ч.2 (покушение на убийство), ст. 257 (Бандитизм) УК Украины основывается только лишь на показаниях Викнянского Н.А. о том, что Горбенко С.Л. ему 100 и более раз заказывал Капацыну и привозил оружие.
Викнянский на протяжении досудебного следствия давал непоследовательные и противоречивые показания. А в ходе судебного разбирательства вообще ежеминутно менял показания, путался в деталях и ключевых моментах. Из таких показаний невозможно определить даже малую их суть. Их невозможно проанализировать.
Закон требует такие доказательства оценить критически!
Кроме того, Горбенко С.Л. пояснил, и это подтверждается материалами дела, что Викнянский его оговаривает с целью уменьшить степень своей вины и не отдавать значительный денежный долг.
Показания Слижевского и Щербины, которые также давали непоследовательные и противоречивые показания о том, что со слов Горбенко Е.С. им известно, что финансировал покушение Горбенко С.Л., во первых, являются производными от Горбенко Е.С., а последний на следствии и в суде категорически отрицал свою причастность и причастность отца к каким-либо преступлениям, а во вторых, поскольку они противоречивы и непоследовательны, подлежат критической оценке.
Кроме того, показания Викнянского, Слижевского и Щербины не могут являться достаточным основанием для обвинительного приговора в отношении Горбенко С.Л.
Что касается обвинения Горбенко С.Л. по ст. 263 (приобретение, хранение ношение огнестрельного оружия) УК Украины, то обвинение основывается на показаниях свидетелей Черепанова, Бондаренко, Гончаренко, Иванюка.
Ваша Честь, это свидетели не беспристрастные и даже не свидетели обвинения – это свидетели Капацыны В.Н., т.к. все материально зависимы от него и действуют в его угоду.
Кроме того, показания свидетелей без объективных данных (доказательств из вещей материального мира) не могут являться достаточными доказательствами по ст. 263 УК Украины.
И совсем абсурдным является обвинение Горбенко С.Л. по ст. 355 УК Украины (принуждение к выполнению гражданско – правовых обязательств).
Действия Горбенко были направлены на предотвращение преступления и тяжелых последствий.
Учитывая изложенное , прошу Горбенко Сергея Леонидовича по всем статьям обвинения на основании ч. 4 ст. 327 УПК Украины – оправдать.
Реплика – Уважаемый Суд! Судебные речи всех участников процесса, в том числе и прокурора не оставляют никаких сомнений в том, что Горбенко С.Л. не причастен к этим преступлениям! Изучая блестящие характеристики Горбенко С.Л. трудно предположить, даже теоретически, что такая личность как Горбенко С.Л. участвовал в том, в чем пытался обвинить его прокурор!
АДВОКАТА ДИЕГУЦ Н.В.
( защитник подсудимого Горбенко Е.С.)
Закончено судебное следствие по уголовному делу по обвинению Горбенко Е.С. и других в покушении на умышлен-ное убийство гр. Капацыны В.Н, бандитизме, принуждении к выполнению гражданско- правовых отношений, ноше-нии и хранении огнестрельного оружия. Уже один перечень этих преступлений создает определенное отношение к подсудимым. Им, и моему подзащитному в том числе, вменяются самые тяжкие статьи уголовного кодекса. При таких обстоятельствах ни у суда, ни у других участников процесса не должно быть и тени сомнения в доказанности вины подсудимых. Только весомые, допустимые, объективные и не вызывающие никаких сомнений доказательства могут лечь в основу приговора по столь тяжким преступлениям.
Однако, к чему же пришло судебное следствие по этому делу и какие доказательства вины моего подзащитного Гор-бенко Е.С. не вызывают сомнения в их достоверности ?
На момент окончания судебного следствия, исследовав материалы досудебного следствия, заслушав показания сви-детелей, попытавшись установить обстоятельства вменяемых преступлений, защита приходит к обоснованному вы-воду, что вина Горбенко Е.С. в инкриминируемых ему преступлениях не доказана.
Данное утверждение обосновано следующим.
Обвинительное заключение по данному делу, представленное суду, носит характер не юридического документа, а рассказа следствия о том, как по мнению того же следствия все происходило. Полностью игнорируя требования за-кона о том, что все выводы следствия по предъявленному обвинению должны быть подтверждены материалами дела, органы следствия излагая свою версию, фактически не опираются на материалы уголовного дела. Такие фразы как « Горбенко С.Л. полагал, что физически устранив Капацыну В.Н., он исключит его влияние на Черепанова А.В., по-сле чего сможет его уговорить либо удовлетворить свои материальные претензии, снова ввести его в состав учреди-телей общества « Какие данные имеющиеся в уголовном деле подтверждают этот вывод следствия, если ни Горбенко С.Л., ни Капацына В.Н., ни Черепанов А.В. ничего подобного не говорили. Следующее утверждение следствия : « …действуя по сговору, согласно разработанного и одобренного всеми участниками плана,,,». Где и когда «участни-ки» одобряли хоть какой-нибудь план, какие данные подтверждают, что они хоть раз вместе собирались? В деле никаких данных об этом не имеется. Далее : « После этого Горбенко С.Л. и Горбенко Е.С. …детализировали и кон-кретизировали план совершения преступления, распределив при этом функции его участников…». Кто, кроме Гор-бенко С. и Горбенко Е. мог рассказать об их действиях, кто при этом присутствовал? Горбенко С. Л. и Горбенко Е.С. отрицают свое участие в преступлении, другие подсудимые также не дают показания о том, что Горбенко С.Л. и Гор-бенко Е.С. совместно разрабатывали планы. Откуда взялись эти и многие другие утверждения следствия ( примеры просто необузданной следственной фантазии и составляют в основном обвинительное заключение и их можно цити-ровать несколько часов), не имеющие никакого отношения к установленным по делу обстоятельствам ? Ответ один – не установило следствие конкретных обстоятельств преступления, его заказчиков, участников, мотивы, поэтому вы-нуждено было вовсю фантазировать, манипулируя юридическими терминами, прикрывая ими свою полную несостоя-тельность при расследовании данного дела. Результаты такого, с позволения сказать, «расследования» мы, участни-ки процесса, пожинали в суде.
Защита утверждает, что по данному делу вообще не установлена объективная сторона преступления. Кроме данных о том, что 5 ноября 2005 г. в сторону дома потерпевшего Капацыны В.Н., проживающего в г. Николаеве по ул. Буг-ской, 120, были совершены выстрелы из автомата и того, что подсудимый Щербина О.Г. дал показания, что из авто-мата стрелял именно он, каких-либо объективных данных в этой части по делу не установлено.
Ни в ходе досудебного следствия, ни на судебном следствии, установить, с какого места стрелял подсудимый Щер-бина О.Г., какова была траектория выстрелов, кто находился в зоне огня, каков механизм образования повреждений от выстрелов на воротах гаража, калитке дома и у потерпевшего, не установлено. Обязательные при применении огнестрельного оружия трасологическая и криминалистическая экспертизы по делу вообще не проведены, что ли-шило следствие и суд установить единственно объективные обстоятельства происшедшего, независимые от показа-ний подсудимого Щербины О.Г. и которые могли бы подтвердить или опровергнуть показания Щербины О.Г., потер-певшего и иных свидетелей происшедшего.
Также не установлено, находились ли в зоне выстрелов свидетели Капацына Л. и Шостак А., хотя подсудимым вме-нен такой квалифицирующий признак, как покушение на убийство , « совершенное способом, опасным для жизни многих лиц», т. е. п. 5 ч. 2 ст. 115 УК Украины. Для решения вопроса о наличии указанное квалифицирующего при-знака, необходимо, чтобы подсудимый Щербина О.Г . осознавал, что такой способ является опасным для жизни иных лиц. Однако, Щербина О.Г. и на досудебном следствии и на суде показал, что выстрелы в сторону дома потерпевше-го Капацыны В.Н., он произвел только после того, как жена потерпевшего Капацына Л. и сам потерпевший Капацы-на В.Н. зашли во двор. Механизм повреждений у Капацыны В.Н. (ранения, носящие характер рикошета) подтвер-ждает эти показания Щербины О.Г.. Кроме того, гр.гр. Капацына Л.Н. и Шостак А. не признаны потерпевшими по данному уголовному делу, что также свидетельствует о том, что в момент производства выстрелов Щербиной О.Г. их жизни ничто не угрожало, во всяком случае, так решило следствие. Доказательств, опровергающих сказанное, по делу не добыто. Кроме этого, вменение в вину указанного квалифицирующего признака другим подсудимым вообще не подтверждено какими-либо доказательствами, т.е. следствие не располагало данными о том, что иные участники преступления были осведомлены о намерении Щербины О.Г. совершить убийство именно таким способом, хотя, по-вторяю, что этот умысел не установлен и у Щербины.
Объективную сторону данного преступления не удалось установить и в связи с тем, что в уголовном деле существует несколько показаний Щербины О.Г. об обстоятельствах совершения им покушения на гр. Капацыну В.Н., и какие из этих показаний являются истинными ни в ходе досудебного следствия ни в суде установить не представилось воз-можным. Выбрать из показаний подсудимого Щербины О.Г. те, которые соответствуют истине, невозможно, т. к. не существует критериев такого отбора и он может быть сделал только произвольно. На первоначальном этапе следст-вия Щербина О.Г. утверждал, что только Слижевский принимал совместно с ним участие в преступлении. Причем эти показания Щербина О.Г. давал на протяжении нескольких допросов. Впоследствии Щербина О.Г. «ввел» в преступ-ление Горбенко Евгения, говоря о том, что со слов Слижевского, именно Горбенко Е. является организатором пре-ступления. Причины неоднократного изменения Щербиной О.Г. показаний не выяснены. Защита в связи с этим счи-тает, что указанные обстоятельства свидетельствуют только о том, что на протяжении досудебного и судебного след-ствия подсудимый Щербина О.Г. не давал правдивых показаний, поскольку если бы он говорил правду, то на протя-жении всего периода расследования и рассмотрения в суде настоящего уголовного дела, правда была бы одна.
Так, Щербина О.Г. давал разные показания по существенным моментам, имеющим значение для установления об-стоятельств дела. Это касается числа лиц, участвовавших в преступлении, роли каждого из них, места, с которого он производил выстрелы, маршрута, по которому он покидал место преступления и многого другого. Фактически на каждом допросе на досудебном следствии Щербина О.Г. менял свои показания, Договорившись в конце концов до того, что стрелял не он, а Слижевский. На этих показаниях Щербина продержался несколько месяцев вплоть до окончания досудебного следствия. При этом следователь на допросах ни разу не задал Щербине О.Г. вопроса, поче-му он изменил свои показания, а вообще не принимал во внимание показания в отношении Слижевского. Щербина О.Г. о том, что стрелял Слижевский, показал и на очной ставке со Слижевским и опять-таки это противоречие в по-казаниях устранено не было.
На судебном следствии Щербина О.Г. вновь изменил показания. Здесь уже появился и Горбенко С.Л., о котором Щербина О.Г. сказал, что «…со слов Горбенко Е. и Слижевского знает, что Горбенко С. был «сведомлен », о чем был «осведомлен» Горбенко С.Л. Щербина не объяснил, хотя на протяжении всего досудебного следствия в течение поч-ти года о Горбенко С.Л. Щербина О.Г. даже не упоминал. Запутавшись в своих показаниях, фактически не зная, что ему говорить, Щербина О.Г. заявил на суде :» Я не помню своих показаний на досудебном следствии» и вообще от-казался давать показания в суде, воспользовавшись ст. 63 Конституции Украины. Это свидетельствует о том, что Щербина О.Г скрывает правду от суда, не желает способствовать установлению истины по делу и не раскаялся в совершенном преступлении.
В первоначальных показаниях подсудимого Щербины О.Г. на досудебном следствии ( в заявлениях о совершенных преступлениях, на допросах в качестве подозреваемого и др.) Щербина О.Г. утверждал, что из участников преступ-ления он знал только подсудимого Слижевского С.Л., который и предложил ему совершить убийство «какого-то че-ловека» . Именно Слижевский разрабатывал план преступления, передавал оружие, снимал ему квартиры и снабжал деньгами. О роли Слижевского С.Л. в преступлении подсудимый Щербина О.Г. давал на первоначальном этапе досу-дебного следствия последовательные и детализированные показания. На очной ставке с Горбенко Е.С. на досудеб-ном следствии Щербина О.Г. показал, что никаких разговоров с Горбенко Е.С. об убийстве гр. Капацыны В.Н. он не вел, Горбенко Е.С. не предлагал ему совершить убийство. Следует обратить внимание на давление на Щербину О.Г со стороны органов следствия при выполнении указанного следственного действия : ему четыре раз в ходе очной ставки был задан вопрос об участии Горбенко Е.С. в преступлении и на все эти вопросы Щербины ответил отрица-тельно. Однако, позже Щербина О.Г. дал показания на Горбенко Е.С., указав, что именно Горбенко Е.С. предложил ему совершить убийство гр. Капацыны В.Н. за вознаграждение. Исходя из вышесказанного, защита считает, что Щербину О.Г. принудили дать показания в отношении Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л. в обмен на определенные при-вилегии, о которых я скажу ниже.
Причиной изменения показаний подсудимыми Щербиной О.Г., Слижевским С.Л. и Викнянским Н. А. защита считает тот факт, что показания указанных лиц были существенно скорректированы в сторону усиления степени участия в преступлении и усугубления вины Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л. в период сентября- ноября 2006 г., когда они после окончания досудебного следствия и подписания ими протокола об окончании предварительного следствия в порядке ст. 218 УПК Украины неоднократно совместно вывозились из СИЗО в неизвестном направлении. В данном случае следователь Коробченко Д.Н. грубо нарушил нормы УПК. Правовой оценки этим событиям суд не дал, хотя они су-щественно влияют на обстоятельства дела. Расследование данных фактов могло бы установить причины изменения показаний подсудимыми Щербиной, Слижевским и Викнянским и установить лиц, причастных к фальсификации до-казательств по делу.
Кроме того, защита Горбенко Е.С. с самого начала предполагала ( и говорила об этом), что причиной изменения по-казаний подсудимых Щербины О.Г., Слижевского С.Л. и Викнянского Н.А. в сторону усиления обвинения Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л. мог был банальный торг. Это было видно по срежиссированным, штампованным показаниям подсудимых, по их поведению по отношению к подсудимым Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л., однако, «цена вопроса» стала известна уже в ходе судебного слушания дела и в прениях. Не скрывая, прямым текстом потерпевший Капа-цына В.Н. в судебном заседании заявил, что просит возмещение морального ущерба по предъявленному им граждан-скому иску – 200 000 тыс. гривен, возложить только на подсудимых Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л.. Уже в судебных прениях потерпевший, охарактеризовав подсудимых Щербину О.Г., Слижевского С.Л. и Викнянского Н.А. с наилуч-шей стороны, просил суд смягчить им наказание. Мягко говоря, очень странное отношение потерпевшего к лицам, которые пытались его убить, и один из которых стреляя в него из автомата, причинил телесные повреждения. Но с другой стороны, полностью объясняет появившееся на суде рвение подсудимых Щербины О.Г. , Слижевского С.Л. и Викнянского Н.А. во что бы то ни стало обвинить Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л.
Таким образом, неоднократно измененные, не подтвержденные какими-либо объективными доказательствами пока-зания подсудимого Щербины О.Г. в отношении Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л. не могут быть признаны достоверными доказательствами вины Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л.
Аналогично, как оговор, защита оценивает показания подсудимых Слижевского С.Л. и Викнянского Н.А. в отношении Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л.. Указанные подсудимые, также, как и подсудимый Щербина О.Г., и на досудебном следствии и в суде неоднократно меняли показания, давали разные показания об участии Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л . в преступлении, явно пытались усилить роль Горбенко Е.С. и Горбенко С.Л. в пр
Читайте также
Великий махинатор Ирина Долозина: грязные схемы «скрутчицы»
НЕНУЖНОСТЬ ГОСУДАРСТВА
