Такое вот странное время началось, что один мой знакомый сказал: «Сейчас даже «заказывать» кого-нибудь бессмысленно, вдруг его завтра за бесплатно снимут». Но тем не менее, Максима Курочкина «заказали» и исполнили по высшему классу. И одно только это заставляет вновь и вновь возвращаться к этому делу. Вскоре после убийства Макса в украинских СМИ начал активно давать интервью один из друзей и подельников Макса по «Российскому клубу» московский политтехнолог Игорь Шувалов. На наш взгляд, эти интервью непубличного ранее Шувалова вызваны банальным страхом. Страхом оказаться следующей жертвой. Мы цитируем одно из этих интервью, опубликованных в газете «Сегодня» из-за весьма примечательного отрывка. Цитируем: «— По расстрелу в Плютах, говорят, что в том месте у вас дом?
— Да, эти люди ехали ко мне домой, хотели мяса пожарить, шашлыков. Я был в Москве с женой. Понимаете, это мои друзья. Чем они занимались 10 лет назад, я не знаю, я их тогда не знал. Мы знакомы 4-5 лет, но мы никогда не обсуждали их бизнес. Больше говорили о машинах, футболе, с женами вместе ходили по магазинам. Но мы жили в разных мирах. В конце концов у меня сыну 6 лет, а у Андрея (Харчишин. — Авт.) дочери столько же.
— Ну а в этом вы пытались разобраться?
— Вы думаете, эта история чем-то проще? Она неотделима от убийства Курочкина.»
Интересные открываются детали. Оказывается, Харчишен и компания ехали не с деньгами, вырученными за «Озерку», ехали не перепуганные убийством Воробьева и постоянной милицейской слежкой, нет, они просто «хотели мяса пожарить, шашлыков». У Шувалова. Который в это время как раз был в Москве. Политтехнологию, наверное, очередную готовил. Вообще, современные политтехнологии признают наиболее действенным средством воздействия на электорат – кровь и смерть. Убей, к примеру, в нужное время нужного журналиста под нужным информационным соусом – и в стране начнется серьезнейший, и что самое важное, управляемый кризис. Поэтому вряд ли стоит господам политтехнологам удивляться, если рано или поздно они тоже станут субъектами жестких политтехнологий с применением стрелкового оружия. Приводим текст статьи газеты «Сегодня» от 10 апреля 2007 года.
“Луценко продал компромат на дочку Ющенко за $8 тысяч”
Друг убитого снайпером Максима Курочкина, скандальный политтехнолог Игорь Шувалов — об ужинах с экс-главой МВД и шашлыках для расстрелянных в Плютах
— Каковы были ваши взаимоотношения с покойным господином Курочкиным, как вы познакомились?
— С Максимом я дружил, по-человечески дружил. Познакомил нас, по-моему, Марат Гельман (известный российский политтехнолог, сотрудничавший с главой администрации президента Украины Виктором Медведчуком. — Авт.), лет так пять назад. Это было в Крыму, Максиму тогда принадлежала “Ореанда”… Он был безумно ярким, интересным человеком. Это было абсолютно светское общение, потом началась избирательная кампания 2004 года, и с Глебом Павловским, с которым я как сотрудничал, так и сотрудничаю, мы как раз придумывали идею и концепцию “Российского клуба”. Я предложил Максима на роль исполнительного директора, потому что его сильно интересовала политика и он неоднократно говорил, что хочет уйти из чистого бизнеса в политику.
— Почему? Потому что у него в Украине была собственность?
— Нет, почему же. Это же была очень украинская политика, если вспомнить, как была устроена эта организация, она как раз была на стыке украинской и российской политики. Ведь тогда ЕЭП был не просто лозунгом, а практически реальностью. А в задачи клуба входило далеко уж не прекрытие российских политтехнологов. Зачем их прикрывать?
— Начиная с 2004 года Курочкин в Украине был больше бизнесменом или политиком?
— Да, наверное, больше бизнесменом. Но из-за того, что у меня никогда не было с ним совместного бизнеса, я не могу точно сказать, чем он занимался. Мы просто дружили, а он регулярно просил у меня каких-то личных консультаций на финансовой основе по взаимоотношениям с медиа, по политике и политической ситуации как в России, так и в Украине. В 2006 году я по его просьбе консультировал его по кампании Витренко. Поэтому мне тяжело ответить за него, но, насколько я понимаю, он был бизнесменом, который мозгами старался быть больше в политике.
— Почему мы задали этот вопрос? Когда создавался “Российский клуб”, это было очень громко, много солидных политиков… А в конце прошлого года, когда Курочкин приехал в Украину, его арестовывают, судят, потом убивают, и никто за него не вступился…
— Поймите, была создана общественная организация, оболочка, но она живет тогда, когда есть какая-то деятельность. Ну давайте вспомним 2005 год, какой “Российский клуб”, между кем и кем, между Ивченко и “Газпромом”? А вот 2006 год был годом перехода, и у Максима скорее жила идея все это возобновить, но он же так ее не осуществил…
— Финансировал ли Курочкин предвыборную кампанию Витренко?
— Согласно законам Украины, политическая деятельность финансируется из украинских источников. Поэтому напрямую Курочкин российскими деньгами, конечно же, не финансировал.
— Почему же все-таки Курочкин, попав в тюрьму, остался без поддержки тех политиков, с которыми сотрудничал? Ведь его близкие неоднократно заявляли, что в Москве ходатайствовали даже перед Людмилой Путиной, МИДом?
— Там была очень странная ситуация. Уголовное дело на Макса просто мешало ему. Мешало не бизнесово, а по-человечески. Ну как, вас обвиняют в вымогательстве 10 тысяч долларов у какого-то трижды судимого персонажа. Это уже на уровне неприличного. Это все равно, что мы зашли в ресторан и забыли заплатить, а потом все говорят об этом: “Что ж вы едите и не платите”. С этим хочется как-то расстаться. Поэтому Максим не хотел ждать, когда бы это все закрылось само собой. Он решил замкнуть все это на себе. И для этого он и приехал в Украину, он хотел суда. Там же было неимоверное количество вариантов: например, можно было бы не ехать. Надоело человеку, что его обвиняют в краже 10 тысяч долларов. А теперь я даже не знаю, чем закончится этот процесс. Было бы, наверное, вежливо со стороны судебной системы Украины довести этот процесс до конца и оправдать человека, который 4 месяца прожил в следственном изоляторе, по обвинению над которым хохотали все журналисты в зале.
— Хорошо, а версия о том, что Максим прятался от какой-то угрозы, исходящей из России, поэтому и попал в украинскую тюрьму?
— Смотрите, у Максима была непростая жизнь. Ему 37 лет, из них он лет 15—17 жил этой интересной жизнью. Но я не знаю деталей, поэтому я и не хотел бы строить никаких версий. Я честно не знаю. Это может быть все что угодно. Это может быть ситуация не 2006 года, а какой-то конфликт, например, 1995, который всплыл сейчас. Не знаю и не хочу пытаться в этом разбираться.
— Убийство Воробьева, расстрел в Плютах, Курочкин, это связано между собой?
— Если исходить из чистой логики, то да.
— А не кажется ли Вам, что все это делалось для того, чтобы отвлечь внимание от чего-то более крупного, чтобы причиной конфликта считалась именно “Озерка”?
— Возможно… Цена рынка “Озерка” не соизмерима с пятью человеческими жизнями.
— А откуда пошло прозвище “Макс Бешеный”? Почему случился конфликт с Луценко?
— Максим с Луценко не был знаком. А я с Луценко виделся несколько раз в 2002 году…
— А как?
— Ну опять же, Марат Гельман познакомил. Он тогда занимался избирательной кампанией СДПУ(о), а Киев очень маленький город. У меня в то время был контракт с Виктором Пинчуком, и мы регулярно обсуждали свои избирательные кампании, сидели в ресторане “Дежавю”, к нам регулярно присоединялся господин Луценко. Он любил пить с Маратом текилу, рассказывать о том, что мечтает стать украинским Маратом Гельманом. И однажды случился достаточно забавный эпизод. В ресторан к нам Юрий Витальевич принес документы по Виталине Ющенко…
— Какие документы?
— Ну не я автор сделки, поэтому рекомендую задать этот вопрос Луценко и Гельману. Я был просто свидетелем. Пришел господин Луценко, принес пачку документов о том, что обучение Виталины было оплачено банком “Украина”, их потом кто-то озвучил во время предвыборной кампании. Не помню уже кто. Была эта встреча в декабре 2001 года… Цена сделки 8 тысяч долларов.
— А кому эти деньги предназначались, социалистам?
— Я не знаю, куда он их потом вообще дел. Это же обычная сделка. Представьте ресторан — музыка, шум, ходят очаровательные девушки, кладется папка документов, на которой написано “банковские документы”, платежи и так далее, а с другой стороны пакет с деньгами. Гельман тогда просто консультировал Луценко.
— Возвращаясь к вопросу, почему Луценко так боролся с Курочкиным. Говорили ведь, что он играет на стороне Коломойского?
— Я не хочу никого обвинять и тем более говорить о коррупционных связях одного из министров с крупнейшим бизнесменом страны. Но ситуация — 2004 год, революция, дальше возникают уголовные дела, одно из которых посвящено Максиму. Дело это возбуждает человек, который никогда не общался с Максимом. Поэтому ставить производной личный конфликт — странно. А дело замечательное — российского миллионера обвиняют в том, что он вымогал 10 тысяч долларов у какого-то персонажа, наверное, на ужин. Значит, была какая-то мотивация, если это не личное и не профессиональное, потому что дело слабо напоминает борьбу с преступностью. Параллельно с этим Максим Курочкин в украинских медиа превращается в Макса Бешеного, с судимостями, которых никто не может подтвердить, потому что их не было, с набором разных историй. А сам Курочкин в России и не может сюда приехать и опровергнуть. Ведь 2005 год и судебные процедуры… представить себе что суды тогда были вне политики, мало кто мог.
— Но ваша версия. Почему Луценко?
— Он был заинтересован.
— А кто его мог заинтересовать?
— Да кто угодно, например, те, кто по каким-либо причинам по бизнесу имел конфликты с Курочкиным, и не только по бизнесу.
— По расстрелу в Плютах, говорят, что в том месте у вас дом?
— Да, эти люди ехали ко мне домой, хотели мяса пожарить, шашлыков. Я был в Москве с женой. Понимаете, это мои друзья. Чем они занимались 10 лет назад, я не знаю, я их тогда не знал. Мы знакомы 4-5 лет, но мы никогда не обсуждали их бизнес. Больше говорили о машинах, футболе, с женами вместе ходили по магазинам. Но мы жили в разных мирах. В конце концов у меня сыну 6 лет, а у Андрея (Харчишин. — Авт.) дочери столько же.
— Ну а в этом вы пытались разобраться?
— Вы думаете, эта история чем-то проще? Она неотделима от убийства Курочкина.
Богдан Грабовский , Александр Чаленко
http://www.segodnya.ua/print/interview/144474.html
