Берлинское метро. Полдень. В какой-то момент я отошла от своих мыслей и посмотрела вокруг. По перрону ходили люди. Человек десять. Трое из них невозмутимо вели беседу сами с собой. У пятерых переменно отображались на лице различные эмоции: радость, негодование. Было видно, что они ведут внутренний диалог с собой (или придуманным собеседником). Еще минут пять я наблюдала эту картину и в голову стукнула мысль: а ведь мне до них не так далеко.
Читая научно-популярные журналы, я периодически нахожу и у себя кое-какие симптомы психических заболеваний: зачатки социофобии, страх перед будущим и непризнанием окружающих. Пока мелочи, которые, тем не менее, частенько тормозят процесс личностного развития. А немецкие психиатры обещают, что к 2020 году психические заболевания займут второе место по своей частоте среди других болезней. Вот она, чума 21-го века! Мы научились бороться с большинством соматических заболеваний (за исключением рака и СПИДа), и на смену им пришли психические. Как в компьютерной игре: уровень четвертый, и «покой нам может только сниться».
Что ж, начнем с определений:
Безумие, юридич., прирожденный или развившийся позже недостаток умственных способностей, исключающий ответственность и вменяемость и вызывающий в известных случаях назначение опеки. (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона)
Ответственность есть обязанность и готовность субъекта отвечать за совершенные действия, поступки и их последствия. По сути, любой человек избегающий ответственности является безумцем. А теперь спросите у окружающих вас людей, насколько они ответственны? А затем спросите их, считают ли они себя сумасшедшими?
Мы живем в демократичном обществе, мы получили долгожданную свободу, мы с удовольствием делаем хоть десять шагов влево, наслаждаясь отсутствием наказания. Ранее сумасшедших мы называем теперь оригиналами и творческими личностями. И готовы прощать инфантильность и безответственность за «полет фантазии».
Проведенный среди жителей Германии опрос: «Какую партию вы выбрали бы как руководящую?» показал, что более половины граждан отдают предпочтение Христианско-Демократической партии. Либералисты же, как сейчас модно выражаться, нервно курят в сторонке. О чем это говорит? Люди устали от свободы. Люди все больше стремятся к порядку, стабильности и простым человеческим ценностям, как семья.
Наши бабушки и дедушки умудрялись прожить вместе до самой смерти. Нам же тяжело выдержать одного человека рядом с собой хотя бы год. «А потому что скучно!» Они же, предыдущие поколения, не думали о скуке. Жить было трудно, и расстаться друг с другом означало обречь себя на еще более сложное существование. Сейчас, живя в Германии, я могу выбирать. Захотелось одиночества – пожалуйста, снимаю отдельную квартиру и живу затворницей. Захотелось любви и ласки – завела себе любовника. Захотелось поддержки и общества – можно поселиться в, так называемом, Wohngemeinschaft, «коллектив жильцов», коммунальная квартира, если хотите, распространенная форма проживания среди студентов, да и не только. Надоело изучать немецкую филологию, меняю на что-то иное. Университетские преподаватели всегда поддержат советом, ведь «поиски себя» в современном обществе приветствуются. Какая замечательная отговорка, не правда ли, называть прежнее разгильдяйство, лень и безответственность «поисками себя»? Определиться вроде бы как нужно, но есть возможность оттягивать момент до бесконечности. Но следовало бы понимать, что если не определиться сейчас, не определишься уже никогда.
Все больше рассуждают о бесполезности авторитетов. Но вот вышли мы на улицу, и куда дальше? Каждому хочется вести за собой. Каждый стремиться быть лидером. Но прежде чем вести, нужно самому побыть ведомым. Иначе – это дорога в никуда.
И мы живем, несчастные плоды свободного общества, ожидаем подарков свыше, ожидаем толчка изнутри: «Да, именно такой жизни я хочу!» и медленно сходим с ума. Перед нами так много дорог, что выбрать одну не представляется возможным. Хочется пойти по каждой в надежде, что на одной из них захочется остаться. К сожалению, чаще всего, погибаем от алкоголизма и наркомании, так как с этого пути сойти физически трудно.
Я не моралистка. И проблема безумия звучит для меня так же остро, как и для других моих сверстников. Я не знаю, как правильно. И могу лишь размышлять о том, «что делать, и кто виноват», и стремиться пройти это испытание. Испытание свободой.
