В 2004 году я работал в «логове зла» по адресу Музейный переулок 10. Там тогда находился штаб антидемократических сил, пытавшийся навязать Украине бандита, костолома и всяческого упыря Виктора Фёдорыча Януковича, тогдашнего и нынешнего премьер-министра Украины.
Подпольное интеллигентсвование
В золотые времена кучмизма, в Киеве, на Подоле работал приятный магазин-ресторан «Русская книга». Мягкими вечерами любили мы с товарищами посидеть за деревянными столиками у полок с русской литературой, пообщаться о всяческих политических явлениях, построить прогнозы на будущее. Курили заморские сигары, пили родной коньяк «Коктебель», в те годы считалось, что он получался особенно хорошо. Приходили мы часто и всегда оставляли хорошие чаевые, что было причиной уважительного и ласкового отношения к нам со стороны персонала. В общем обстановка была всегда уютная, местами переходившая в домашнюю и задушевную.
Наши политические беседы никогда не переходили в дискуссию. По большому счёту, мы все были единомышленниками. Ощущалась лишь разница в темпераментах, образовании, жизненном опыте. Наша компании закрытого типа была небольшой — работник МИДа, «разруливающий» конфликты в блатном мире, профессор Университета, торговец янтарём, переводчица, отставной студент работник рекламного агентства и офицер латвийской армии. Я был самым младшим из этой компании, самому старшему было за шестьдесят.
Прошёл 2003 год, наступил 2004. Год президентских выборов. Наши теоретические беседы постепенно начали принимать прикладной характер.
Лидер «желтоголубистов» определился давно. Естественно это был Виктор Андреевич Ющенко. Последняя надежда древнего народа, спаситель изнывающей под тысячелетним игом украинской нации.С лидером «русских» дело обстояло сложнее. Второй реальный кандидат на место Кучмы, Янукович, тогда ещё был «тёмной лошадкой». Его 9% рейтинг и отсутствие вразумительной позиции делало его в наших глазах представителем отдельно взятой корпорации. Выбор между «бандитом и фашистом». Грустная перспектива. Впрочем, среди нас был один человек, который довольно точно предсказал ход и содержание грядущих событий. А окончательный его диагноз-прогноз и вовсе казался в начале 2004 года запредельным. «В случае победы Ющенко желтоголубая Украина просуществует два-три года, в случае победы Янукович – пять лет» — такое вот резюме наших полутора летних околоконьячных бесед. И сейчас этот прогноз сбывается, насколько я могу судить.
Перепрофилирование
В мае или июне «Русская книга» закрылась. Мы пробовали собираться в иных заведениях, но не пошло. Вероятно на существование нашей компании, существенно влияла атмосфера самого заведения. Наше общение практически прекратилось. В конце июня, мне предложили работу. Получилась какая-то мистика, предопределение прям. Тут верно стоит немного развить.
Летом 2003 года, мы с другом решили пойти на отчаянную авантюру с целью наживы и непременного развития систем управления на украинском фармацевтическом рынке. Не стану описывать смысл сформулированной нами инновации. Это детали. Скажу только, что идея была достойной и оказалась неосуществимой из—за беспредела творившегося в рядах фармдистрибьюторов. Тобишь причины нашего последующего поражениря были объективными. На протяжении десяти месяцев мы разъезжали в Мерседесе товарища, одевшись в специально пошитые для дела сильные такие костюмы. Возили с собой профессоров-кибернетиков, создавали расчудесные презентации. Все аплодировали, идея конечно была очень адекватной. Но, увы, там где царит постоянная междусобойня и «нероночные» способы добычи прибыли, никакая жёстко постороенная система управления работать не может. Человека нельзя вогнать в математический алгоритм. На том мы и погорели. После нашей неудачи я устроился на пару месяцев на работу по продаже воздуха, а точнее всяческих корпоративных тренингов. Я естественно ничего не продавал, потому как с продажами решил завязать. Так чтоб не бездельничать на время пока найду некоммерческую работу.
Работу я тогда искал лавинным методом. Выбирал интересующую категорию и отправлял за день резюме по десяткам адресов. В данном случае я обращал внимание только на адрес. На улицу Саксаганского резюме не отправлял никогда. Она мне очень не нравится почему-то эта улица. Однажды я наткнулся на объявление с улицы Сагайдачного, но почему-то мне показалось что это и есть Саксаганского. Видно в тот день жарко было. Мне казалось что не отправил. Но на следующий день, мне оттуда позвонили. В тот самый момент я при помощи парикмахера брился наголо, потому как в Гидропарке у меня намечалась встреча с националистами яркими. Хотел поканать за своего. Интересно было. Назначили на утро на Сагайдачного.
С нациками мы довольно тяжело выпили. Водки. И утром я опоздал. Оказалось что там набирают на непонятную такую работу, в которой не нужно никакого умения и никакого опыта. При этом конкурс был большой, человек 15 на место. В качестве теста предлагалось написать текст на тему международных отношений Украины. Я никогда текстов не писал, но у меня была одна памятная история о предприятии Хартрон, которое после развала Союза было добровольно-принудительно перепрофилировано с производства автоматических систем управления летательными аппаратами на производство электросчётчиков. Вокруг этого предприятия и происходила тогда небольшая международноотношенческая борьба между Россией и США. Текст понравился. Меня взяли. Но было непонятно чем же мы станем заниматься. Потому как предложенная нам легенда о коммерчесой «фабрике текстов», была явной ложью. Не знаю как другие, а я это понял сразу.
Неделю спустя в роскошном совещательном зале на Музейном 10, нас, прошедших тест, собрали чтобы пояснить что же именно мы будем делать. Когда на пару минут появился, чтобы познакомиться с нами Виктор Фёдорыч, всё стало понятно. Один из «офицеров» так и спросил – Вам всё понятно теперь? Недопонявших не нашлось. Всем кто имел какие-то политвзгляды было предложено уйти сейчас. Таких нашлось пару человек, им заплатили компенсацию какую-то за беспокойство. Всем остальным назначили высоченную по тем временам зарплату, при чём любой желающий мог получить её наперёд за два- три месяца. Кроме того, зарплата напрямую зависела от прилагаемых усилий. При желании и значительной работоспособности её можно было увеличить и вдвое. Что правда не без усилий. Смущала только жесткая дисциплина, основанная на развитой системе штрафов. Тут хочется историческое отступление сделать. Уж так подмывает.
Историческое отступление
Когда-то я учился в математическом лицее, но ввиду алчных и нищих девяностых годов такая учёба требовала взяток. Постоянных и непременных. К 9 классу я уж не видел своего отца года два. Ввязавшись в сомнительные бизнеспроекты, и даже успев стать довольно богатым человеком, он жестоко прогорел на поставке каких-то химволокон из России, что вынудило его скрываться от кредиторов и жестоко пить. Денег не было. Мама моя и другие родственники оказались в конфликте с руководство лицея и меня после 9-го класса попросили оттуда. Пошёл я в техникум на конструктора двигателей внутреннего сгорания. Но любовь к одноклассникам и лицею никуда не пропала. Кроме того, нас всё готовили к поступлению в Харьковский институт лётчиков и мечта о том в детской голове не пропадала. Я наивно решил самостоятельно подготовиться к вступлению, а когда в лицее начались вечерние подготовительные курсы стал туда ходить.
Убил двух зайцев – и родичей бросанием техникума не тревожил и с одноклассникам учился и вроде как к осуществлению мечты готовился. Постепенно. Одним из вечерних курсов была история. Вел его явный антисоветик учитель истории и по совместительству конечно же базарный торговец. Мне очень запомнился урок, когда он рассказывал о сталинской системе трудовой дисциплины. Из его рассказа выходило так, что за опоздание на 15 минут на работу человека могли приговорить к ГУЛАГу (сама формулировка приговорить к Главному управлению лагерей звучит крайне неграмотно, но разве дитё 15-ти летнее может различить?). Мне это очень врезалось в память. Ведь немыслимая диспропорция с виной и наказанием. Просто бесовщина какая-то.
Только недавно, когда я сидя в саду у себя на даче, разбирался в вопросе внутрипартийной оппозиции в ВКП(б), я наткнулся на метриал о тогдашней трудовой дисциплине. Оказалось, что в 30-х годах существовал некий БИР (Бюро исправительных работ) который действительно входил в систему Главного управления лагерями. Оказалось также, что действительно, за пару опозданий на праизводство можно было попасть под суд и оказаться в юрисдикции БИРа. Оказалось также и правдой, что за опоздание приговор получили около 2 миллионов человек. Но ! Каково же было наказание ? В самом тяжёлом случае нарушитель карался 6 месяцами исправительных работ по месту основной работы с вычитанием 25% заработка. Выходит, что если ты опаздываешь, тебя осуждают и фактически наказывают штрафом, который вычитают постепенно из твоей зарплаты. Какое же это враньё выходит про лагеря? И враньё крайне подлое, непрямое. Так недосказанная правда, оказывается хуже прямой лжи. Впрочем это один из шаблонов поведения не только в исторической деятельности, но и в бытовой, часто думаю. Люди всегда люди, пытаются ли они надуть своего родственника, чтоб мелочи на сигареты стрельнуть или обмануть молодёжь о деяниях их предков. Всё по одному шаблону делается.
Так вот я к чему. По сравнению со сталинским БИРом, система штрафов в штабе Виктора Фёдорыча для нарушителей трудовой дисциплины был куда жёстче. Опоздание на работу, провал заявленных сроков выполнения задания, пьянство или планокурение, всё это каралось жесточайшим образом. Были кадры, которые по 80% зарплаты не получали. Но от таких впрочем быстро избавлялись.
Это кстати и к тому, что свободы при Яныке бы не было. Много такого говорили. Думаю, что если бы Янык был не политик и не зависел от мнения избирателей, то её конечно бы не было. Если бы он мог применить методы организации работы, которые практикуются им в полностью подконтрольных учреждениях, применить на всеукраинском уровне пришлось бы многим не сладко. Впрочем плохо это или хорошо, вопрос дискуссионный.
Последний и решительный бой…
В июле началась кампания. Поначалу было всё спокойно. Не считая 4 июля, когда Виктор Андреевич под свою регистрацию в ЦИКе навёл сторонников чтобы громко так и ярко сказать что он в президенты идёт. Для начала мы прошлись по лемитрофам. Денег было полно, мы делали статьи в которых верно впервые в истории нашей страны так массово наехали на ЕС. А точнее по Польше и Прибалтике. Немного доставалось и Грузии. Очень веселились, когда наши монитрщики стали нам доставлять информацию о том, что поляки заказывают в наших СМИ просто упоительные статьи о том какая ж она эта Польша успешная. Потом латвийское консульство МИДу укранскому стало нты слать о массовых статьях про европейские химогильники в Латвии. Суть правда чистая, но обидная. Весело это было. Мы себя чувствовали как самые заправдашние оппозиционеры. Проевропейский мэйнстрим топчи не хочу. Размещай где угодно. Мы в основном пользовались региональными СМИ. Им больше доверяют. Никогда не врали, всё многократно проверяли «старшие товарищи» и наши юристы. Тут стоит отметить, что внутреннее обращение у нас так и было – товарищ. Куражились.
К концу июля стало понятно, что выборы закончатся массовыми выступлениями сторонников Ющенко. Я заделался «порашником», ездил в Крым на их сборы. Получал литературу. Мы потом её использовали, чтобы наши сторонники видели их изнанку. Освещали историю революций в Сербии, Грузии. Информировали наших о деятельности добродетелей – Фридомхауса, УЭСЭЙДА и прочих милых контор. Конечно это не было сутью происходящего, но позиции должны были быть очерчены. За нас была Россия, в нашем коллективе был натуральный СССР – молдоване, армяне, русские, украинцы, латвийцы, казанские татары. Этого никто почти не скрывал – с другой стороны были американцы и европейцы. Это мы считали также скрывать не стоит. В общем мы возрождали стереотипы Холодной войны. На Западе живёт вражьё. Пока мы не придём в себя и не станем на ноги, они опасны. Наша бригада никогда не пиарала самого Фёдорыча, мы занимались контрпропагандой. Мы нападали и шорох наводили. Время счастливое было. Особенно помню счастливейший день был 24 августа. Не помню почему, но помню что был в тот день очень и очень счастлив.
Настал сентябрь, рейтинги ещё публиковали. Они показывали, что Ющ сравнялся с Яныком. Потом 18 сентября был митинг оппозиции на Европейской площади. Тогда Ющенко появился с наполовину порализованным лицом. Я помню что стоял в толпе с оранжевой повязкой и плакатиком «Мелитополь за Ющенко!» (сам его смастерил) и думал что вот теперича начинается жесть. Через два дня был мой день рождения. Понедельник. Ющенко называл направо и налево убийцами. И лицо его уже не было парализованным, а имело примерно такой вид как сейчас. Случившееся с ним многих потрясло в бригаде. Все обсждали что ж это могло быть. Тогда Безсмертный и товарищи толкали бредовые версии. Одну хуже другой. Наши дивчата, кто повпечатлительней развивали паникёрство что теперича точно война будет.
Потом наши привезли Жириновского. Мы были с ним в УНИАНЕ, он там весёлую пресуху задвинул. Повыгонял кучу журналистов и заявил, что это Юля Виктора Андреевича отравила. Потом то же он повторял во время нашего турне по Востоку. Да этого и не требовалось. В наших регионах никто в отравление и не верил.
Как я и думал жесть началась довольно быстро. Вночь с 4-го на 5-е октября меня разбудил бригадир и сказал чтоб я приезжал на ВДНХ. На склад где хранились печатные материалы нашей бригады. Там были миллионные тиражи и многие верно их видели. Это было одним из преступлений зловредного Януковича – Украина с тремя сортами, Виктор Андреевич на Украине верхом, футболки с Шевченко и Янки гоу ухом. ? А ещё наклеечки в пику «порашникам» — у них была серия — изображение логотипа Интера или 1+1 и надпись Вони брешуть. Мы делали такие же точно, только с логотипом 5-го канала и той же надписью. А когда уж развесилились, делали с надписью Вси брешуть. Ну чтоб люди понимали что у «порашников» с башней не всё в порядке. Тиражи были миллионные. Денег хватало.
Когда я приехал, вокруг складов было уже пару десятков машин Беркута. Но они не вмешивались. Возле склада было куча наших камер. Парни готовились снимать шоу. Двери склада уже штурмовали пару десятков нардепов НУ и взвод «порашников». Хорошо помню истерику таких товарищей как Жовтяк (ваше место на параше), Рыбачук (плевался как ребёнок), Порошенко (тот вообще рычал как медведь). Ярко лицемерил Яворивский, который ругался что бешеный, а перед камерой 5-го канала едва ли не слёзы лил, как это товарища Шевченко против американцев намалевали, святотатство панимаешь. Никак иначе. Был Катеринчук, который понял что камеры есть не только 5-го канала и очень сдержанно лепетал что-то насчёт учебников, которые надо было напечатать вместо нашего жестняка. Был Зинченко, но быстро уехал. Остальные так, рядовые депики-кнопкодавы. Всю эту бригаду постоянно драконил наш козачок Роман Козак. Мы к нему с иронией относились, а после того зауважали. Сдерживать натиск почти сотни человек, может только натуральный языкатый галичанин. Порошенко он просто до истерики довёл, как впрочем и Рыбачука. Сами «порашники», чуя свою безнаказанность принялись крушить склад. Были хорошие кадры. Потом мы щедро их крутили на Востоке. В конце концов это история стала одним из кирпичиков неприятия Виктора Андреевича среди наших.
Выспавшись и придя утром на работу я обнаружил что, наш офис обзавёлся вооружёнными ребятами у которых кроме всего прочего были пулемёты, гранатомёты, а под конец шоу появился БТР. С 5 октября и до декабря, первое что я видел, приходя на работу, были товарищи в чёрных масках с РПК. Потом было мероприятие в ЦИКе, 23 октября. Там я уже провёл двое суток. Хорошо помню потасовку у дверей, избинение полковника Беркута Виктором Андреевичем и товарищами. Был момент, когда Ющенко впал в истерику и кричал : отойдите от меня не узнавая успокаивавших его Шкиля с Яворивским. Думал что он с ума сошёл. Мой собригадник стоявший рядом сказал тогда : смотри – тронулся. Завтра газеты выйдут с заголовками «Злочинна влада довела народного кандидата до божевілля». Было не смешно конечно.
Потом был первый тур – ничья. Перед ним мы очень опасались столкновений. Я встречался со своими друзьями-революционерами. Пытался с ними говорить, что нам бы хотя бы персонально нужно прекратить нагнетать ситуацию. Всё было зря. Лучший друг меня проклял. Обещался расстрелять. Я ему в ответ тоже. Массовое помешательство наступило. Потом три недели затишья.
После был второй тур – революция. Я перестал ходить на работу, просто перестал с неё уходить. В сотне метров от нас круглосуточно бушевала толпа в несколько десятков тысяч человек. Иногда говорят даже, что сотен тысяч.
Мы опускали ролеты и сутками резались с нашими боевиками в Квейк. Играть по сетке толпой очень увлекательно, поэтому о революции даже, бывало, забывали. В перерывах смотрели Лигу Чемпионов, наслаждались съездом в Северодонецке, радовались объявлению Яныка победителем и осваивали образцы стрелкового оружия между делом. Никакой работы уже не было. Тогда я не сомневался что будет война. Я не видел выхода из ситуации. Ряд моих друзей потеряв башню, всё чаще угрожали меня убить, когда начнётся расправа с апологетами деспотического режима. Другие мои товарищи несли боевое дежурство в воинских частях стянутых под Киев. Наши боевики выражали спокойную готовность убивать революционеров. Трудно было тогда не поверить, что наступают последние дни. В перерывах между Квейком я ходил на Майдан. Пробыл там в общем итоге около недели. Очень часто представлялось как толпа врывается в наш штаб. Было страшно.
В один из дней в Киев стали приезжать шахтёры и скапливаться на вокзале. Они были пьяны в доску и имели при себе обмотанные синими лентами древки от лопат. Настроены были по-боевому, но сами действовать не решались, а команды мочить не было. Я был в тот день, когда Янык кланялся им и просил не проливать кровь. Что власть через кровь ему не нужна. Они уехали, и многие потерявшие хладнокровие на почве выборов граждане, сочли это за слабость Яныка.
Через неделю после начала революции какой-то добрый чиновник подогнал к нашему офису десять Кразов с песком, водомёты и БТР. Якобы для защиты. Это была натуральная тупость. В реальности крестьяне, которые шастали толпами мимо нашего огромного здания, даже не подозревали, что в нём находится. Я специально проверял у них “карты борца”, наше здание на них обозначено не было. Естественно, что после такого палева с машинами и БТРом, здание сразу блокировали несколько тысяч революционно настроенных граждан. Они были в основном из Ровно, я видел это по многочисленным подписям на их плакатах. Началась блокада. В общем, было уже всё равно. Мы продолжали играть в Квейк. Только обговорили некоторые моменты помощи нашим боевикам на случай штурма. Но никто ничего не штурмовал. Они просто постоянно чего-то скандировали, но шумопоглащающие окна и ролеты это всё глушили. Тогда для меня война уже началась. Завтракали, обедали и ужинали сухими пайками в окружении гранат, пулемётов и автоматов. Барышень своих распустили по домам. Так длилось много дней.
Потом мне это надоело. Знающие люди провели меня через чёрный ход мимо оцепления, и я отправился домой, а потом уехал из Киева на Родину. Готовится к грядущей войне. Льстило, что среди тамошней молодёжи стал едва ли не героическим парнем. В третьем туре уже не участвовал, потому как он был проигрышным для Яныка с самого начала. Это вся наша бригада понимала. Появление миротворца Чорновила и попытка Яныка сыграть роль умеренного в глазах разъярённого Востока, готового ринуться в Киев, была предательством. Постепенно напряжение спало. И теперь мне чётко ясно, что Майдан и вся эта революция были всё же благом для страны. Это обсуждаемо. Взаимомолчание двух частей Украины длилось слишком долго и превратилось в болото. Теперича болото расплескалось. Теперича можно уже обсуждать кто да чаго. Все друзья угрожавшие мне смертоубийством давно извинились, как и я. В пьяном угаре чего только кому не наговоришь. Бывает. Если бы тогда началось мочилово, то возможно уже в живых не было бы ни меня, ни многих дорогих мне людей.
Вот такое вот получилось. Прошу извинить если задел, какие политчувства.
Подпольное интеллигентсвование
В золотые времена кучмизма, в Киеве, на Подоле работал приятный магазин-ресторан «Русская книга». Мягкими вечерами любили мы с товарищами посидеть за деревянными столиками у полок с русской литературой, пообщаться о всяческих политических явлениях, построить прогнозы на будущее. Курили заморские сигары, пили родной коньяк «Коктебель», в те годы считалось, что он получался особенно хорошо. Приходили мы часто и всегда оставляли хорошие чаевые, что было причиной уважительного и ласкового отношения к нам со стороны персонала. В общем обстановка была всегда уютная, местами переходившая в домашнюю и задушевную.
Наши политические беседы никогда не переходили в дискуссию. По большому счёту, мы все были единомышленниками. Ощущалась лишь разница в темпераментах, образовании, жизненном опыте. Наша компании закрытого типа была небольшой — работник МИДа, «разруливающий» конфликты в блатном мире, профессор Университета, торговец янтарём, переводчица, отставной студент работник рекламного агентства и офицер латвийской армии. Я был самым младшим из этой компании, самому старшему было за шестьдесят.
Прошёл 2003 год, наступил 2004. Год президентских выборов. Наши теоретические беседы постепенно начали принимать прикладной характер.
Лидер «желтоголубистов» определился давно. Естественно это был Виктор Андреевич Ющенко. Последняя надежда древнего народа, спаситель изнывающей под тысячелетним игом украинской нации.С лидером «русских» дело обстояло сложнее. Второй реальный кандидат на место Кучмы, Янукович, тогда ещё был «тёмной лошадкой». Его 9% рейтинг и отсутствие вразумительной позиции делало его в наших глазах представителем отдельно взятой корпорации. Выбор между «бандитом и фашистом». Грустная перспектива. Впрочем, среди нас был один человек, который довольно точно предсказал ход и содержание грядущих событий. А окончательный его диагноз-прогноз и вовсе казался в начале 2004 года запредельным. «В случае победы Ющенко желтоголубая Украина просуществует два-три года, в случае победы Янукович – пять лет» — такое вот резюме наших полутора летних околоконьячных бесед. И сейчас этот прогноз сбывается, насколько я могу судить.
Перепрофилирование
В мае или июне «Русская книга» закрылась. Мы пробовали собираться в иных заведениях, но не пошло. Вероятно на существование нашей компании, существенно влияла атмосфера самого заведения. Наше общение практически прекратилось. В конце июня, мне предложили работу. Получилась какая-то мистика, предопределение прям. Тут верно стоит немного развить.
Летом 2003 года, мы с другом решили пойти на отчаянную авантюру с целью наживы и непременного развития систем управления на украинском фармацевтическом рынке. Не стану описывать смысл сформулированной нами инновации. Это детали. Скажу только, что идея была достойной и оказалась неосуществимой из—за беспредела творившегося в рядах фармдистрибьюторов. Тобишь причины нашего последующего поражениря были объективными. На протяжении десяти месяцев мы разъезжали в Мерседесе товарища, одевшись в специально пошитые для дела сильные такие костюмы. Возили с собой профессоров-кибернетиков, создавали расчудесные презентации. Все аплодировали, идея конечно была очень адекватной. Но, увы, там где царит постоянная междусобойня и «нероночные» способы добычи прибыли, никакая жёстко постороенная система управления работать не может. Человека нельзя вогнать в математический алгоритм. На том мы и погорели. После нашей неудачи я устроился на пару месяцев на работу по продаже воздуха, а точнее всяческих корпоративных тренингов. Я естественно ничего не продавал, потому как с продажами решил завязать. Так чтоб не бездельничать на время пока найду некоммерческую работу.
Работу я тогда искал лавинным методом. Выбирал интересующую категорию и отправлял за день резюме по десяткам адресов. В данном случае я обращал внимание только на адрес. На улицу Саксаганского резюме не отправлял никогда. Она мне очень не нравится почему-то эта улица. Однажды я наткнулся на объявление с улицы Сагайдачного, но почему-то мне показалось что это и есть Саксаганского. Видно в тот день жарко было. Мне казалось что не отправил. Но на следующий день, мне оттуда позвонили. В тот самый момент я при помощи парикмахера брился наголо, потому как в Гидропарке у меня намечалась встреча с националистами яркими. Хотел поканать за своего. Интересно было. Назначили на утро на Сагайдачного.
С нациками мы довольно тяжело выпили. Водки. И утром я опоздал. Оказалось что там набирают на непонятную такую работу, в которой не нужно никакого умения и никакого опыта. При этом конкурс был большой, человек 15 на место. В качестве теста предлагалось написать текст на тему международных отношений Украины. Я никогда текстов не писал, но у меня была одна памятная история о предприятии Хартрон, которое после развала Союза было добровольно-принудительно перепрофилировано с производства автоматических систем управления летательными аппаратами на производство электросчётчиков. Вокруг этого предприятия и происходила тогда небольшая международноотношенческая борьба между Россией и США. Текст понравился. Меня взяли. Но было непонятно чем же мы станем заниматься. Потому как предложенная нам легенда о коммерчесой «фабрике текстов», была явной ложью. Не знаю как другие, а я это понял сразу.
Неделю спустя в роскошном совещательном зале на Музейном 10, нас, прошедших тест, собрали чтобы пояснить что же именно мы будем делать. Когда на пару минут появился, чтобы познакомиться с нами Виктор Фёдорыч, всё стало понятно. Один из «офицеров» так и спросил – Вам всё понятно теперь? Недопонявших не нашлось. Всем кто имел какие-то политвзгляды было предложено уйти сейчас. Таких нашлось пару человек, им заплатили компенсацию какую-то за беспокойство. Всем остальным назначили высоченную по тем временам зарплату, при чём любой желающий мог получить её наперёд за два- три месяца. Кроме того, зарплата напрямую зависела от прилагаемых усилий. При желании и значительной работоспособности её можно было увеличить и вдвое. Что правда не без усилий. Смущала только жесткая дисциплина, основанная на развитой системе штрафов. Тут хочется историческое отступление сделать. Уж так подмывает.
Историческое отступление
Когда-то я учился в математическом лицее, но ввиду алчных и нищих девяностых годов такая учёба требовала взяток. Постоянных и непременных. К 9 классу я уж не видел своего отца года два. Ввязавшись в сомнительные бизнеспроекты, и даже успев стать довольно богатым человеком, он жестоко прогорел на поставке каких-то химволокон из России, что вынудило его скрываться от кредиторов и жестоко пить. Денег не было. Мама моя и другие родственники оказались в конфликте с руководство лицея и меня после 9-го класса попросили оттуда. Пошёл я в техникум на конструктора двигателей внутреннего сгорания. Но любовь к одноклассникам и лицею никуда не пропала. Кроме того, нас всё готовили к поступлению в Харьковский институт лётчиков и мечта о том в детской голове не пропадала. Я наивно решил самостоятельно подготовиться к вступлению, а когда в лицее начались вечерние подготовительные курсы стал туда ходить.
Убил двух зайцев – и родичей бросанием техникума не тревожил и с одноклассникам учился и вроде как к осуществлению мечты готовился. Постепенно. Одним из вечерних курсов была история. Вел его явный антисоветик учитель истории и по совместительству конечно же базарный торговец. Мне очень запомнился урок, когда он рассказывал о сталинской системе трудовой дисциплины. Из его рассказа выходило так, что за опоздание на 15 минут на работу человека могли приговорить к ГУЛАГу (сама формулировка приговорить к Главному управлению лагерей звучит крайне неграмотно, но разве дитё 15-ти летнее может различить?). Мне это очень врезалось в память. Ведь немыслимая диспропорция с виной и наказанием. Просто бесовщина какая-то.
Только недавно, когда я сидя в саду у себя на даче, разбирался в вопросе внутрипартийной оппозиции в ВКП(б), я наткнулся на метриал о тогдашней трудовой дисциплине. Оказалось, что в 30-х годах существовал некий БИР (Бюро исправительных работ) который действительно входил в систему Главного управления лагерями. Оказалось также, что действительно, за пару опозданий на праизводство можно было попасть под суд и оказаться в юрисдикции БИРа. Оказалось также и правдой, что за опоздание приговор получили около 2 миллионов человек. Но ! Каково же было наказание ? В самом тяжёлом случае нарушитель карался 6 месяцами исправительных работ по месту основной работы с вычитанием 25% заработка. Выходит, что если ты опаздываешь, тебя осуждают и фактически наказывают штрафом, который вычитают постепенно из твоей зарплаты. Какое же это враньё выходит про лагеря? И враньё крайне подлое, непрямое. Так недосказанная правда, оказывается хуже прямой лжи. Впрочем это один из шаблонов поведения не только в исторической деятельности, но и в бытовой, часто думаю. Люди всегда люди, пытаются ли они надуть своего родственника, чтоб мелочи на сигареты стрельнуть или обмануть молодёжь о деяниях их предков. Всё по одному шаблону делается.
Так вот я к чему. По сравнению со сталинским БИРом, система штрафов в штабе Виктора Фёдорыча для нарушителей трудовой дисциплины был куда жёстче. Опоздание на работу, провал заявленных сроков выполнения задания, пьянство или планокурение, всё это каралось жесточайшим образом. Были кадры, которые по 80% зарплаты не получали. Но от таких впрочем быстро избавлялись.
Это кстати и к тому, что свободы при Яныке бы не было. Много такого говорили. Думаю, что если бы Янык был не политик и не зависел от мнения избирателей, то её конечно бы не было. Если бы он мог применить методы организации работы, которые практикуются им в полностью подконтрольных учреждениях, применить на всеукраинском уровне пришлось бы многим не сладко. Впрочем плохо это или хорошо, вопрос дискуссионный.
Последний и решительный бой…
В июле началась кампания. Поначалу было всё спокойно. Не считая 4 июля, когда Виктор Андреевич под свою регистрацию в ЦИКе навёл сторонников чтобы громко так и ярко сказать что он в президенты идёт. Для начала мы прошлись по лемитрофам. Денег было полно, мы делали статьи в которых верно впервые в истории нашей страны так массово наехали на ЕС. А точнее по Польше и Прибалтике. Немного доставалось и Грузии. Очень веселились, когда наши монитрщики стали нам доставлять информацию о том, что поляки заказывают в наших СМИ просто упоительные статьи о том какая ж она эта Польша успешная. Потом латвийское консульство МИДу укранскому стало нты слать о массовых статьях про европейские химогильники в Латвии. Суть правда чистая, но обидная. Весело это было. Мы себя чувствовали как самые заправдашние оппозиционеры. Проевропейский мэйнстрим топчи не хочу. Размещай где угодно. Мы в основном пользовались региональными СМИ. Им больше доверяют. Никогда не врали, всё многократно проверяли «старшие товарищи» и наши юристы. Тут стоит отметить, что внутреннее обращение у нас так и было – товарищ. Куражились.
К концу июля стало понятно, что выборы закончатся массовыми выступлениями сторонников Ющенко. Я заделался «порашником», ездил в Крым на их сборы. Получал литературу. Мы потом её использовали, чтобы наши сторонники видели их изнанку. Освещали историю революций в Сербии, Грузии. Информировали наших о деятельности добродетелей – Фридомхауса, УЭСЭЙДА и прочих милых контор. Конечно это не было сутью происходящего, но позиции должны были быть очерчены. За нас была Россия, в нашем коллективе был натуральный СССР – молдоване, армяне, русские, украинцы, латвийцы, казанские татары. Этого никто почти не скрывал – с другой стороны были американцы и европейцы. Это мы считали также скрывать не стоит. В общем мы возрождали стереотипы Холодной войны. На Западе живёт вражьё. Пока мы не придём в себя и не станем на ноги, они опасны. Наша бригада никогда не пиарала самого Фёдорыча, мы занимались контрпропагандой. Мы нападали и шорох наводили. Время счастливое было. Особенно помню счастливейший день был 24 августа. Не помню почему, но помню что был в тот день очень и очень счастлив.
Настал сентябрь, рейтинги ещё публиковали. Они показывали, что Ющ сравнялся с Яныком. Потом 18 сентября был митинг оппозиции на Европейской площади. Тогда Ющенко появился с наполовину порализованным лицом. Я помню что стоял в толпе с оранжевой повязкой и плакатиком «Мелитополь за Ющенко!» (сам его смастерил) и думал что вот теперича начинается жесть. Через два дня был мой день рождения. Понедельник. Ющенко называл направо и налево убийцами. И лицо его уже не было парализованным, а имело примерно такой вид как сейчас. Случившееся с ним многих потрясло в бригаде. Все обсждали что ж это могло быть. Тогда Безсмертный и товарищи толкали бредовые версии. Одну хуже другой. Наши дивчата, кто повпечатлительней развивали паникёрство что теперича точно война будет.
Потом наши привезли Жириновского. Мы были с ним в УНИАНЕ, он там весёлую пресуху задвинул. Повыгонял кучу журналистов и заявил, что это Юля Виктора Андреевича отравила. Потом то же он повторял во время нашего турне по Востоку. Да этого и не требовалось. В наших регионах никто в отравление и не верил.
Как я и думал жесть началась довольно быстро. Вночь с 4-го на 5-е октября меня разбудил бригадир и сказал чтоб я приезжал на ВДНХ. На склад где хранились печатные материалы нашей бригады. Там были миллионные тиражи и многие верно их видели. Это было одним из преступлений зловредного Януковича – Украина с тремя сортами, Виктор Андреевич на Украине верхом, футболки с Шевченко и Янки гоу ухом. ? А ещё наклеечки в пику «порашникам» — у них была серия — изображение логотипа Интера или 1+1 и надпись Вони брешуть. Мы делали такие же точно, только с логотипом 5-го канала и той же надписью. А когда уж развесилились, делали с надписью Вси брешуть. Ну чтоб люди понимали что у «порашников» с башней не всё в порядке. Тиражи были миллионные. Денег хватало.
Когда я приехал, вокруг складов было уже пару десятков машин Беркута. Но они не вмешивались. Возле склада было куча наших камер. Парни готовились снимать шоу. Двери склада уже штурмовали пару десятков нардепов НУ и взвод «порашников». Хорошо помню истерику таких товарищей как Жовтяк (ваше место на параше), Рыбачук (плевался как ребёнок), Порошенко (тот вообще рычал как медведь). Ярко лицемерил Яворивский, который ругался что бешеный, а перед камерой 5-го канала едва ли не слёзы лил, как это товарища Шевченко против американцев намалевали, святотатство панимаешь. Никак иначе. Был Катеринчук, который понял что камеры есть не только 5-го канала и очень сдержанно лепетал что-то насчёт учебников, которые надо было напечатать вместо нашего жестняка. Был Зинченко, но быстро уехал. Остальные так, рядовые депики-кнопкодавы. Всю эту бригаду постоянно драконил наш козачок Роман Козак. Мы к нему с иронией относились, а после того зауважали. Сдерживать натиск почти сотни человек, может только натуральный языкатый галичанин. Порошенко он просто до истерики довёл, как впрочем и Рыбачука. Сами «порашники», чуя свою безнаказанность принялись крушить склад. Были хорошие кадры. Потом мы щедро их крутили на Востоке. В конце концов это история стала одним из кирпичиков неприятия Виктора Андреевича среди наших.
Выспавшись и придя утром на работу я обнаружил что, наш офис обзавёлся вооружёнными ребятами у которых кроме всего прочего были пулемёты, гранатомёты, а под конец шоу появился БТР. С 5 октября и до декабря, первое что я видел, приходя на работу, были товарищи в чёрных масках с РПК. Потом было мероприятие в ЦИКе, 23 октября. Там я уже провёл двое суток. Хорошо помню потасовку у дверей, избинение полковника Беркута Виктором Андреевичем и товарищами. Был момент, когда Ющенко впал в истерику и кричал : отойдите от меня не узнавая успокаивавших его Шкиля с Яворивским. Думал что он с ума сошёл. Мой собригадник стоявший рядом сказал тогда : смотри – тронулся. Завтра газеты выйдут с заголовками «Злочинна влада довела народного кандидата до божевілля». Было не смешно конечно.
Потом был первый тур – ничья. Перед ним мы очень опасались столкновений. Я встречался со своими друзьями-революционерами. Пытался с ними говорить, что нам бы хотя бы персонально нужно прекратить нагнетать ситуацию. Всё было зря. Лучший друг меня проклял. Обещался расстрелять. Я ему в ответ тоже. Массовое помешательство наступило. Потом три недели затишья.
После был второй тур – революция. Я перестал ходить на работу, просто перестал с неё уходить. В сотне метров от нас круглосуточно бушевала толпа в несколько десятков тысяч человек. Иногда говорят даже, что сотен тысяч.
Мы опускали ролеты и сутками резались с нашими боевиками в Квейк. Играть по сетке толпой очень увлекательно, поэтому о революции даже, бывало, забывали. В перерывах смотрели Лигу Чемпионов, наслаждались съездом в Северодонецке, радовались объявлению Яныка победителем и осваивали образцы стрелкового оружия между делом. Никакой работы уже не было. Тогда я не сомневался что будет война. Я не видел выхода из ситуации. Ряд моих друзей потеряв башню, всё чаще угрожали меня убить, когда начнётся расправа с апологетами деспотического режима. Другие мои товарищи несли боевое дежурство в воинских частях стянутых под Киев. Наши боевики выражали спокойную готовность убивать революционеров. Трудно было тогда не поверить, что наступают последние дни. В перерывах между Квейком я ходил на Майдан. Пробыл там в общем итоге около недели. Очень часто представлялось как толпа врывается в наш штаб. Было страшно.
В один из дней в Киев стали приезжать шахтёры и скапливаться на вокзале. Они были пьяны в доску и имели при себе обмотанные синими лентами древки от лопат. Настроены были по-боевому, но сами действовать не решались, а команды мочить не было. Я был в тот день, когда Янык кланялся им и просил не проливать кровь. Что власть через кровь ему не нужна. Они уехали, и многие потерявшие хладнокровие на почве выборов граждане, сочли это за слабость Яныка.
Через неделю после начала революции какой-то добрый чиновник подогнал к нашему офису десять Кразов с песком, водомёты и БТР. Якобы для защиты. Это была натуральная тупость. В реальности крестьяне, которые шастали толпами мимо нашего огромного здания, даже не подозревали, что в нём находится. Я специально проверял у них “карты борца”, наше здание на них обозначено не было. Естественно, что после такого палева с машинами и БТРом, здание сразу блокировали несколько тысяч революционно настроенных граждан. Они были в основном из Ровно, я видел это по многочисленным подписям на их плакатах. Началась блокада. В общем, было уже всё равно. Мы продолжали играть в Квейк. Только обговорили некоторые моменты помощи нашим боевикам на случай штурма. Но никто ничего не штурмовал. Они просто постоянно чего-то скандировали, но шумопоглащающие окна и ролеты это всё глушили. Тогда для меня война уже началась. Завтракали, обедали и ужинали сухими пайками в окружении гранат, пулемётов и автоматов. Барышень своих распустили по домам. Так длилось много дней.
Потом мне это надоело. Знающие люди провели меня через чёрный ход мимо оцепления, и я отправился домой, а потом уехал из Киева на Родину. Готовится к грядущей войне. Льстило, что среди тамошней молодёжи стал едва ли не героическим парнем. В третьем туре уже не участвовал, потому как он был проигрышным для Яныка с самого начала. Это вся наша бригада понимала. Появление миротворца Чорновила и попытка Яныка сыграть роль умеренного в глазах разъярённого Востока, готового ринуться в Киев, была предательством. Постепенно напряжение спало. И теперь мне чётко ясно, что Майдан и вся эта революция были всё же благом для страны. Это обсуждаемо. Взаимомолчание двух частей Украины длилось слишком долго и превратилось в болото. Теперича болото расплескалось. Теперича можно уже обсуждать кто да чаго. Все друзья угрожавшие мне смертоубийством давно извинились, как и я. В пьяном угаре чего только кому не наговоришь. Бывает. Если бы тогда началось мочилово, то возможно уже в живых не было бы ни меня, ни многих дорогих мне людей.
Вот такое вот получилось. Прошу извинить если задел, какие политчувства.
