Я вынуждена обратиться к средствам массовой информации, т. к. у меня не осталось надежды на честные и законные действия работников правоохранительных органов и судебных инстанций. Ситуация, в которой оказалась моя семья, к сожалению, не является редкостью в нашей стране. Но молчать, и закрывать глаза на вопиющее беззаконие и несправедливость нет ни моральных, ни физических сил. В СМИ редко затрагивается тема о работниках правоохранительных органов – « кротах» — засекреченных сотрудниках, живущих двойной жизнью. О них знают лишь по фильмам и детективам, и никто не догадывается, как фактически обстоят дела в Украине. Моя семья – одна из многих, которым пришлось столкнуться с жестокой действительностью.
Последние три года мы были подвержены прессингу со стороны коррумпированных работников правоохранительных органов, которые после прихода новой власти остались на своих местах. И уверенные в полной безнаказанности продолжают творить беззаконие.
Мы проживаем в г. Черкассы. Мой муж, Александр Владимирович Коваль, старший оперуполномоченный СБУ (с 1991 работал под прикрытием), оказался свидетелем коррупционных действий работников правоохранительных органов. В частности, некоторых высокопоставленных лиц СБУ в Черкасской области. Прикрываясь должностями, эти лица занимались и продолжают заниматься «отмывкой» НДС, «крышеванием» бизнес-структур, наркоточек, вымогательствами, фабрикацией уголовных дел с целью получения взяток, сокрытием фактов продажи оружия в воинских частях и т.д.
В 2001 году, после нелицеприятного разговора с начальником подразделения «П», подполковником Анищуком В.В.(ныне полковником, замначальником СБУ в Черкасской обл.), который касался неблаговидной деятельности самого Анищука и его родственника Василенко П.П. — бывшего полковника СБУ, в то время работающего в Налоговой Администрации Черкасской области, против моего мужа фабрикуется уголовное дело по факту квартирной кражи у вышеуказанного Василенко В.В.
Проблемы моего мужа усугубились личной неприязнью полковника Прокопенко И.И.(нынешнего главы Черкасского СБУ), вызванной высокопродуктивной работой Александра. Мой муж был арестован 16.03.01г. Во время следствия у него работниками милиции вымогались крупные суммы, и во время передачи денег 25.04.01г. эти работники были задержаны сотрудниками СБУ (впоследствии один из них работает сейчас в УБОПе).
После этого в отношении моего мужа были возбуждены 7 уголовных дел, часть которых в дальнейшем была закрыта за недоказуемостью. С момента задержания к моему мужу применялись недозволенные методы воздействия, проще говоря — пытки, такие как удушье, пропускание электрического тока через гениталии, избиения. Все эти действия проводились в Приднепровском РО УМВД в Черкасской обл., которое в нашем городе называют «Гестапо». Все факты пыток были зафиксированы медработником скорой помощи Париенко Т., но ни прокуратура, ни следствие, ни суды не захотели принять это во внимание.
Через 2 года 8 месяцев 7 дней проведённых в СИЗО № 30 г. Черкассы, Аппеляционным судом Черкасской области мой муж был выпущен под подписку о невыезде в связи с грубыми нарушениями УПЗ, фальсификациями материалов уголовного дела, нарушениями права на защиту, нарушениями срока предельного содержания под стражей. С марта 2001 г. его дело отправлялось на доследование в связи с грубыми нарушениями закона и фальсификации материалов уголовного дела 4 раза. Однако ни прокурорские проверки (их было 8), ни следствие не могли, или не хотели, установить виновных в фальсификациях.
С момента выхода из СИЗО, мой муж был вынужден заниматься своей профессиональной деятельностью. За период с ноября 2003г. по декабрь 2004г. по материалам работы моего мужа было возбуждено 9 уголовных дел. В декабре 2004г. мой муж отказался от работы, за чем последовало возбуждение уголовного дела в отношении меня, хотя я находилась на первых месяцах беременности, чем поставили под угрозу жизнь нашего будущего ребёнка, а так же начались судебные заседания по уголовному делу моего мужа. Судебные заседания проходили с грубейшими нарушениями. В его уголовном деле отсутствует доказательная база, проходят фальсифицированные материалы. Ему не было предъявлено ни одно обвинение, кроме обвинительного заключения. От своей руки работники правоохранительных органов писали, что от подписи он отказался. Всё уголовное дело построено на показаниях свидетелей-работников милиции, а так же лжесвидетелей, которые не предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Приговор по делу не выносили 43 дня со дня произношения моим мужем последнего слова, что так же противоречит УПК Украины. Была нарушена «тайна совещательной комнаты», судья Безверхий И.В. Сосновского райсуда г. Черкассы проводил другие судебные заседания и выносил приговоры, а так же ещё до оглашения приговора пригласил на судебное заседание « журналиста» Комарова В.Э (свидетель по делу со стороны обвинения), который ранее компрометировал имя моего мужа в местной газете, откуда благополучно был после изгнан («Антенна» от 8.11.01),для передачи информации по уголовному делу для очередной статьи. Было нарушено право моего мужа на защиту, т. к адвокат Хмельницкий (бывший полковник СБУ), который был предоставлен моему мужу в качестве защитника, часто не являлся на судебные заседания без уважительной причины, не было его на оглашении приговора, и до сих пор мы о нём ничего не слышали… Хотя мой муж требовал фиксирования хода судебного дела техническими средствами, его законное требование проигнорировалось. Я не буду перечислять все существенные нарушения требований УПК, лишь надеюсь, что соответствующие инстанции возьмут это во внимание. (Все зафиксированные нарушения есть у нас)
1 июня 2005 г. моего мужа осудили. Ему вынесли приговор — лишение свободы сроком на 6 лет. Судебное заседание по вынесению приговора было превращено в фарс. Его проводили после окончания рабочего дня в 19-30 (хотя официально суд работает до 17-00), не присутствовали ни прокурор, ни секретарь, ни адвокат, ни так называемые потерпевшие. В 20-30 моего мужа арестовали, и из здания суда отправили в комнату предварительного заключения при дежурной части Приднепровского РО УМВД, где он находился по 3.06.05 в нечеловеческих условиях. Его не кормили, не разрешали курить, содержали в антисанитарийных условиях, наносили побои. Мне отказывали в свидании с мужем, судья Безверхий И.В. отказывался принимать меня, мотивируя это словами: ” Мені так хочется”. Я, находясь на 8 месяце беременности, вынуждена была по нескольку раз на день добиваться приёма у судьи, подвергаясь постоянным унижениям со стороны его секретариата и его лично. Мне так же не была разрешена переписка с мужем, то есть его полностью от нас изолировали. Родители моего мужа пытались получить копию приговора у судьи Безверхого В.И. для приглашения и ознакомления с ним нового адвоката, но в грубой хамской форме получили отказ.
Насколько мне известно, некоторых юристов нашего города принудили отказывать нам в юридической помощи. В связи с чем, я была вынуждена нанять пятого адвоката из другой области, но после бесед с работниками местной прокуратуры и СБУ, он так же отказался от нашего дела.
Все судебные передряги можно было бы списать на незнание суда о деятельности моего мужа (хотя судьи знали фактическое положение дела), но на Апелляционном суде Александр был вынужден официально заявить о своей работе и расправе со стороны руководства СБУ. Реакция суда: « Це до діла не має відношення!». Отменив приговор по двум статьям УК, срок заключения оставили без изменения. В требовании моего мужа о предоставлении безопасности для нашей семьи и его лично согласно закону Украины «…об оперативно-розыскной деятельности» было отказано. Более того, в его камеру переводились лица, в задержании которых он лично участвовал.
Мой муж был направлен отбывать наказание в КИК-80 как обычный уголовник. Содержание заключенных в данном учреждении – это отдельная тема!
6.10.2006 г. мой муж был условно-досрочно освобождён. В данный момент мы пытаемся добиться справедливости в Верховном Суде Украины, однако и в этой высшей инстанции наше дело находится уже 9 месяцев, что опять же противоречит закону, и уже 3 месяца решают, рассматривать его или нет.
В течение трёх лет наша семья испытывает давление со стороны т.н. работников правоохранительных органов. Мы лишены возможности работать, и существуем на моё пособие по уходу за ребёнком. Наши телефоны находились под несанкционированным контролем, к нам были приставлены соглядатаи, контролировался каждый наш шаг, т.к. боятся, что мой муж начнёт рассказывать правду.
Я осознаю, что мы рядовые граждане этой страны, но, к сожалению, мы не единственные пострадавшие от этих оборотней. Служба моего мужа мотивировалась лишь любовью к работе, он из тех, кого называют «идейные». И горько осознавать, что 13 лет посвященные борьбе с преступностью оказались вычеркнуты, как и он сам. Работа украинских «Кротов» — это больная тема нашей действительности, ведь эти люди, жертвующие и рискующие ежеминутно своей жизнью и жизнями своих близких, фактически не защищены ни законом, ни государством. Жить в постоянном страхе очень тяжело, но тяжелее всего от безнадёжности, т.к. добиться справедливости нет возможности.
Карпова Е.В.
