Второй раз к голодовке я вынужден был прибегнуть уже находясь в СИЗО СБУ в связи с тем, что следователи Генеральной прокуратуры Украины не выполняли требования закона о передаче материалов уголовного дела в суд. Мое пребывание под стражей искусственно затягивалось. Руководство СИЗО предупредило меня о возможном применении методов насильственного кормления, которые гуманными назвать никак нельзя. Хочу напомнить, что это происходило в 1997 году, когда народ Украины уже получил Конституцию, а Верховный Совет ратифицировал большинство международных договоров, в том числе по правам человека! Я заявил, что применение насильственных мер кормления противоречит существующему законодательству и содержит признаки уголовного преступления (издевательство должностных лиц СИЗО над заключенным).
Целью моей голодовки не было самоубийство, задуманное таким своеобразным способом, но привлечение внимания суда к беспределу, творимому прокуратурой. Я письменно обратился к врачу СИЗО с просьбой оказать мне медицинскую помощь только в случае возникновения необратимых процессов. Я понимал, что его служебный долг и врачебная этика вступали в противоречия с моими гражданскими правами. Таким образом, был на мой взгляд найден разумный компромисс. Голодовка продлилась две недели и была прекращена после получения мною официального уведомления о передаче материалов дела в Военный суд центрального региона Украины.
Не могу сказать, что отказ от пищи был для меня физически тяжелым испытанием. Сложнее было в моральном плане. Такие действия, как правило, должны проходить в отдельной камере под присмотром врача. Я же голодал в присутствии нескольких сокамерников, которые руководствовались повседневным распорядком. Прием пищи в СИЗО происходит три раза в день. Заключенные имели некоторые «домашние» резервы, приносимые близкими в виде ежемесячных передач общим весом до 16 кг. Естественно, что в камере площадью 12 кв. метров невозможно скрыться от остальных присутствующих. Куда деть характерные звуки и запахи? В начале это никого не смущало, но на третий день голодовки я стал ловить на себе странные взгляды. Подозревая, что я испытываю танталовые муки голода, сокамерники стеснялись есть в моем присутствии. Они считали, что таким образом обрекают меня на дополнительную пытку. На самом же деле я этого не испытывал ни на третий, ни на четырнадцатый день. Главное было принять решение, остальное особого значения не имело.
Вопрос: Вы считаете, что расследование Вашего дела носило политический характер?
Мне сложно однозначно ответить на этот вопрос. В своей повседневной жизни и служебной деятельности я привык руководствоваться нормами существующего законодательства Украины. А оно не предполагало тогда и не предполагает сейчас преследование человека по политическим мотивам. Это в СССР существовала «антисоветская агитация и пропаганда», а в независимой Украине формально провозглашены демократические принципы верховенства права и отказа от тоталитарных методов преследования инакомыслящих.
Так что обвинялся я в совершении букета таких сугубо уголовных преступлений как хищение, злоупотребление служебным положением и служебный подлог.
Вопрос: Но ведь в процессе принимали участие высокие должностные лица Украины, включая первого Президента Л.Кравчука?
Что с того? Мое дело от этого не перестало носить уголовный характер. То обстоятельство, что вопрос неоднократно слушался на сессии Верховного Совета Украины, свидетельствует только об использовании Закона в политических разборках. Не думаете же Вы, что моя служебная деятельность носила или могла носить политический характер?
В затронутом вопросе важен один существенный момент, — равенство всех перед законом. Соблюдается ли этот принцип в Украине? То, что политическое руководство страны не следует этому основополагающему принципу, ни для кого не секрет, и для нас с Вами ничего не меняет. На простых смертных законы распространяются вне зависимости от наших желаний. Это правоохранительные органы стали послушным орудием в политических играх, а с законом у нас все нормально.
Удивляет поведение самих «властьимущих». История знает достаточно примеров употребления возможностей проституированных руководителей правоохранительных органов в интересах конкретной политической силы. Пока система специальных служб государства может быть использована «под заказ», будет существовать вероятность подмены закона политическими установками. Это значит, что завтра придут другие политики, которые начнут навязывать свои условия руками правоохранительных органов. И так без конца.
Вопрос: Как же разорвать этот заколдованный круг?
Посудите сами, стало обычной практикой назначение руководителей органов государственной власти, в том числе правоохранительных органов не по профессиональному признаку. Практически все это знают, видят и молчаливо одобряют. Если в период правления Л.Кучмы худо-бедно соблюдались рамки приличия и назначенцы совмещали понятие «хороший человек» (для кого?) с минимальными профессиональными качествами, то с января прошлого года кадровый вопрос был отдан на откуп кумовьям, «друзям» и политическим соратникам. Принцип трех «П» (патриотизм, порядочность, профессионализм) стал основой государственной кадровой политики. При этом профессиональные качества перестали играть какую-либо роль.
Я не против патриотизма и порядочности, но категорически не согласен с тем, что кто-то берет на себя право оценивать мою порядочность и мой патриотизм. Уверен, что такого же мнения абсолютное большинство сознательных граждан Украины. С какой стати глава государства или любое другое государственное лицо берется судить о том, кто в Украине более порядочен или патриотичен, а кто нет, в сравнении с кем или чем? И это должно оправдывать назначение на ответсвенные (вдумайтесь в это слово!) государственные должности «своих» людей? Разве профессионал не может совмещать все эти качества? Если в окружении Виктора Андреевича таких людей нет, то это еще не значит, что Украина оскудела кадрами. Очевидно, что своими действиями (бездействием) глава государства создает предпосылки для окончательного развала основ системы государственного управления. Какая разница, с какой целью это делается?
Мы столкнулись с принципиальными противоречиями в подходах к самому понятию государственности. Специфический и достаточно профессиональный инструмент «силовой» системы управления государством с одной стороны, и дилетанты-политики, понятия не имеющие, что с этим инструментом делать — с другой. Специалисты называют такое состояние системным кризисом. Это та же революционная ситуация, но в системе государственного управления. При этом «силовой» вовсе не означает «противозаконный». Я не знаю ни одного примера существования демократического государства, которое бы не использовало в своей деятельности полицию, прокуратуру, суды и специальные службы. Печально, что сегодня принцип политического влияния на кадровые назначения пытается применить Верховный Совет Украины. Как иначе расценивать попытки изменения Конституции Украины? Напомню, что одно из положений новой редакции Конституции предусматривает возможность назначения председателя СБУ Верховным Советом (коалицией политических сил) Украины.
Господа политики не могут или не хотят понять одного, — законы Украины не предусматривают участия военнослужащих правоохранительных органов и специальных служб Украины в деятельности политических партий. В этом вопросе не существует альтернативы. Если же назначенцем станет настоящий профессионал, то политикам следует забыть о своем влиянии на деятельность этого органа. Но и в таком случае правоохранительная система Украины не заработает так, как того требует законодательство. Почему?
На этот вопрос я частично ответил ранее. Государственная правозащитная система требует постоянного руководства в виде постановки тактических задач (в рамках действующего законодательства) и создания условий их выполнения. Это значит, что Президенту страны, руководителям органов государственной власти необходимо вначале объяснить, что собой представляет система правоохранительных органов и специальных служб Украины, как с ней обращаться и какими законами руководствоваться, а затем допускать их до управления этими органами и формулирования задач. В противном случае получается то, что мы имеем сегодня. Следует помнить, что Президент тоже человек, и ему может быть не просто признать свою некомпетентность в этом вопросе. Хотя ничего зазорного в этом нет. А сегодня наблюдаются признаки именно такого восприятия ситуации главой государства и такого отношения к правоохранительным органам Украины. С точки зрения психологии это понятно, но с позиции государственных интересов совершенно недопустимо.
Если же политические партии действительно хотят разделить с Президентом Украины ответственность за деятельность «силовиков», в чем я очень сомневаюсь, следует воспользоваться действующим законодательством.
Вопрос: Почему Вы так в этом уверены?
Для такого вывода достаточно обратиться к актуальному сегодня вопросу депутатской неприкосновенности. Основным доводом сторонников «неприкасаемых» служит то, что депутатская неприкосновенность исключает возможность неоправданного вмешательства (выполнение политического заказа) государственных правоохранительных органов в деятельность конкретного депутата. Возможно ли такое? Конечно, особенно в случае протежирования партиями своих членов на руководящие посты в самих правоохранительных органах (отказ от профессиональных признаков подбора кадров) и отсутствия должного парламентского контроля их деятельности. Но практически каждый закон Украины о конкретном правоохранительном органе и специальной службе (СБУ, УГОУ, СВРУ …) содержит раздел о контроле Верховного Совета Украины за деятельностью этих государственных органов. Абсурдно опасаться провокаций со стороны органов, деятельность которых сам контролируешь! Интересно, что «силовики» воспринимают эту норму закона с пониманием и не требуют неприкосновенности, хотя находятся под постоянным давлением со стороны тех же депутатов и других представителей органов власти, не говоря уже о криминальных элементах и иностранных специальных службах. Значит, не возможность провокаций «силовиков» является истинным доводом «неприкасаемости».
Остается предположить, что народные избранники опасаются заслуженных санкций и обоснованного применения к ним действующего, в том числе уголовного, законодательства. Иммунитет рассматривается как страховой полис преступной деятельности. Но это самообман. Я не специалист в юриспруденции, но даже мне понятно, что депутатская неприкосновенность лишь отодвигает час наступления уголовной ответственности, а не является индульгенцией на всю оставшуюся жизнь. Вряд ли 100% депутатов встретят свою кончину при исполнении должностных обязанностей. А это значит, что любое правонарушение станет вновь актуальным после окончания депутатских полномочий. Закон не запрещает правоохранительным органам вести оперативно-розыскную деятельность «по факту» и осуществлять доследственную проверку выявленных при этом обстоятельств. Какой смысл в такой «неприкосновенности»? Ничего, кроме недоверия избирателей, эта правовая норма принести не может. Не лучше ли побеспокоится об эффективном контроле Верховного Совета Украины за системой правоохранительных органов государства? В решении этого вопроса есть кому помочь, была бы воля.
Вопрос: Как Вы относитесь к внесению изменений в Конституцию Украины?
Иначе, как попыткой перераспределения «владных» функций, я такие действия не воспринимаю. В каких условиях принималась Конституция мы знаем, как и то, что она не совершенна. В этой связи возникает несколько вопросов, на которые невозможно найти ответ. Почему не поступить последовательно и не вынести тщательно продуманные изменения основного закона государства на всенародный референдум?
Под «тщательно продуманными» я подразумеваю изменения, которые прошли экспертизу соответствующих государственных органов и институтов, по которым существуют прогнозы и сравнительные таблицы. Народ, центральные органы государственной власти, местного самоуправления должны точно знать к каким последствиям приведет каждое новое слово в Конституции. Граждане Украины имеют на это право. Разве Украина не располагает такими возможностями? Наш научный потенциал способен и не на такое. Беда в том, что мнения ученых и профессионалов никто не спрашивает, а ответы никто не слушает.
Непродуманные действия Парламента уже привели к тому, что высшие органы государственной власти сами не знают, какие последствия таких изменений Конституции «пожнет» народ Украины. Неужели 15 лет независимости и элементарная логика не научили народных избранников вначале думать, а затем решать? Получается, что не научили. Зачем Украине такой Парламент, и для чего туда идут народные избранники?
А теперь о борьбе за власть, именуемой демократическими преобразованиями Конституции. Я не могу понять, какой государственный орган исчерпал свои полномочия? Может ли Верховный Совет Украины сказать, что выполнил все обязательства перед народом и готов к большему? Кому и для чего конкретно не хватает власти? Станут ли граждане Украины жить лучше после этих изменений? Кто решил, что для Украины парламентско-президентская республика лучше президентско-парламентской, и в чем состоит принципиальная разница?
Вопрос: Как Вы относитесь к возможному участию в деятельности Верховного Совета Украины?
Уверен, что каждый человек имеет в жизни свое предназначение. Я привык относиться к порученному делу ответственно и профессионально. Главная обязанность депутата, — законотворчество, а для этого необходимо быть как минимум хорошим юристом. Только второй (вспомогательной) специальностью может быть экономика, финансы, государственное строительство, правоохранительная деятельность и т.д. Мои знания в юриспруденции носят поверхностный характер (за исключением некоторых специфических вопросов). Я никогда не смогу стать депутатом, которого заслуживает народ Украины. По этой же причине я не смогу оправдать доверия избирателей. Зачем же заниматься тем, в чем заранее обречен на поражение? Не говоря уже об ответственности. А то, что я мог бы стать не худшим народным избранником во всем депутатском корпусе, не может служить оправданием такого поступка. Существует сфера деятельности, в которой я чувствую себя уверенно и где мне, возможно, нет равных. Этому вопросу и посвящено все мое интервью.
(продолжение следует)
