Упорное нежелание разнообразных генпрокуроров эпохи Леонида Кучмы расследовать дело Гонгадзе привело к тому, что дискредитированными в глазах общественности оказались весьма многие сотрудники милиции. В том числе и не имеющие к этому делу никакого отношения. Мы уже публиковали интервью с одним из подобных пострадавших — генералом Астионом. Сегодня мы предлагаем интервью еще одного “фигуранта” дела Гонгадзе, генерал-лейтенанта милиции, президента Всеукраинского благотворительного фонда ветеранов МВД Украины Владимира Холондовича. Владимир Анисимович — “отец” украинской “прослушки”. Оперативно-техническое управление (ОТУ) было создано 20 октября 1992 года. С тех пор и вплоть до начала этой президентской кампании Холондович был создателем бессменным руководителем этой службы. Служба начиналась с одного Холондовича, потом число сотрудников возросло до 280 человек. Сейчас в Украине насчитывается 40 подразделений “прослушки” общей численностью в 3600 человек.
Холондович в связи с делом Гонгадзе упоминается дважды. В записях Мельниченко зафиксирован разговор Леонида Кучмы с неизвестным от 3 июля 2000 года, в котором, в частности говорится :
Кучма: “Українська правда”, ну це, просто блядь, конєчно, вже оборзєлі…Подонок, блін, єбать. Грузін же, грузін етот.
Неизвестный: Гонгадзе?
Кучма: Гонгадзе. Ну, кто-то ж его фінансируєт?
Неизвестный: Ну, він активно співпрацює … з …цим, з Морозом. Я в суботу його … в Макієнком.
Кучма: В суд може, хай би юристи подали в суд. Це ж до прокуратури, да?
Неизвестный: Нєт, пусть Кравченко скажет на мєня і єщо на (Горбанєєва чи Компанєєва) і Холондовіча.
Кучма: Просто, блядь, відіш лі… єсть мєра, бля, сука, бля.
Неизвестный: Гонгадзе, понімаєш…
Кучма: Депортіровать його, блядь, в Грузію і викінуть там на хуй. Отвєзті єго в Грузію і кінуть там. Чеченцев надо, чтоби укралі єго і викупилі.”
Весьма интересна, кстати, личность этого неизвестного, который может давать Кучме советы приказать Кравченко расписать некое “задание” на него, Холондовича и еще одного неизвестного. Есть версия, что этим неизвестным был Леонид Бородич, давний друг Кучмы и соперник Кравченко. Но вернемся к Холондовичу.
Второй раз он упоминается в протоколах допросов по делу Гонгадзе. Сергей Шолох в одном из допросов утверждает, что некто, по фамилии Белорус угрожал ему “грузинским вариантом” если он не прекратит свою журналистскую деятельность. Угрожал от имени генералов Фере и Холондовича. Оба упоминания фамилии Холондовича обвинением быть не могут. Неизвестно, получил ли Холондович то самое “задание” о котором говорил неизвестный. Неизвестно и то, действительно ли так и не установленный Белорус передавал угрозы двух генералов или действовал по собственной инициативе.
— Владимир Анисимович, почему вашу фамилию связывают с делом Гонгадзе?
— Не имею ни малейшего понятия. О Гонгадзе я не слышал ничего и не знал вплоть до того момента, когда он пропал. И “Украинской правды” до этого времени тоже не читал. По роду своей деятельности я занимался только техникой и своими подчиненными. С людьми посторонними я не работал с 9 мая 1993 года. Потому что, последним с кем я работал, с кого брал объяснения, это был Оноприенко, маньяк, которого задержали на Пасху 1993 года. С тех пор с гражданами я не работал, потому что это не входило в мои функциональные обязанности.
Вообще у нас очень специфическая служба. Мы ведь только в общих чертах знаем, кого прослушиваем. Тот кто ведет оперативное дело, работник УБОПа, УБЭПа или уголовного розыска, или следователь приносит решение суда и заявление своего начальства и мы начинаем работать. Потом “заказчик” приходит и читает сводку. Я даже не знаю, что он ищет, потому что мы получали лишь краткую информацию из которой должно быть видно, что есть основание для “прослушки”. А для нас основанием является только разрешение суда. Поскольку мы работали через СБУ, они тоже требовали от нас эти документы. Потому что они были второй контрольной организацией после прокуратуры, которой тоже необходимо было показывать все разрешения. Я о Гонгадзе услышал только когда он пропал и когда нашли его обезглавленный труп. И лишь только тогда генпрокуратура дала нам поручение на работу. Мы работали уже по раскрытию преступления.
— Притулу слушали?
— Нет, зачем. Мы отрабатывали разные варианты.
— А с Шолохом вам приходилось встречаться?
— Шолоха я тоже не знаю. Услышал его фамилию только когда появился этот бред в прессе. Я не обращал внимания на все это. При чем тут я?
— А возможен вариант, что сотрудники вашего управления “слушали” Гонгадзе, но вы об этом не знали?
— Нет, это исключено. Наше управление точно не работало по Гонгадзе. У нас сохраняются все архивы. Наша служба создана 20 октября 1992 года. Процесс создания растянулся на 2 года. Потому что нужна была техника, нужны были обученные люди, у этой службы есть своя специфика. Служба началась с меня одного. Группу людей я взял из СБУ, преподавателей взяли из СБУ, подготовили людей. Организовали спецкурс. И я знаю точно, по архиву, что по Гонгадзе мы не работали. Я не Пукач, мы документов не уничтожали. В этом просто нет смысла. Наш департамент “под законом”. По “прослушке” телефонов прописан закон. Каков порядок, как что делать, все точно записано. И если этого нет — никто этим заниматься не будет. Тем более, повторяю, мы работаем через СБУ, и она нас тоже проверяет. По связям Гонгадзе мы работали уже после его смерти. Так что у нас тут все узаконено. В “семерке” — не узаконено. Слежка, установка, наблюдение законом не регламентируются. Разница между нами очень большая. Мы — под законом, а у них есть только ссылки на закон об оперативно-розыскной деятельности. А сама процедура не оформлена.
— Но ведь есть информация о том, что ваше управление во время выборов использовали для “прослушки” оппозиции. не пытались незаконно использовать?
— При мне такого не было. Незаконных поручений не разу не было. Минуя меня это тоже сделать было невозможно. Процедура не позволяла. Это началось только на этих выборах. Уже после того, как меня уволили.
— А из-за чего уволили?
— Я не скрывал своих симпатий к Ющенко, кто-то “настучал” и меня быстро уволили. Я пытался дважды попасть к Белоконю на прием, но он меня не принял.
— Вы говорили о том, что работаете под контролем СБУ. В чем это выражается?
— Так повелось еще со времен СССР. Все 168 АТС всегда обслуживала КГБ. Они же обслуживали спецсвязь. И когда мы создали свое подразделение, то понимали, что двух контролеров одной и той же служба быть не может. У нас был подписан совместный приказ о согласованной работе МВД и СБУ. Суть такова — центральная АТС на Владимирской 33, оттуда проведен специальный кабель в то место, где работаем мы. И когда мы даем заявку в СБУ, они по кроссировочному кабелю дают нам допуск к интересующему номеру. Они знают по кому мы работаем, но мы, по кому работают они — не знаем. Иногда мы обслуживали СБУ. Когда они “разрабатывали” своих собственных сотрудников. Есть отдельные мероприятия, которые мы делаем сами. Это — постановка закладок, скрытая видеосъемка, негласное проникновение и так далее. Этим тоже занималась наша служба. Кстати, само оперативно-розыскное дело нам даже не положено. Мы знаем только фамилию. А слушают вообще девочки по 18-20 лет, которые должны только расшифровывать голоса. Это тяжелая работа. 8 часов высидеть и все это слушать, расшифровывать. Мы набираем их по определенным тестам. Из 10 проходит только одна. Это ведь очень сложно. Представьте, что в комнате человек шесть и нужно каждого в отдельности “прописать”. Это целое искусство. Параллельно ведется запись на кассеты. Заказчик может не только прочитать расшифровку, но и послушать интересующие его места.
— У кого еще, кроме вас и СБУ есть возможности “прослушки”?
— Есть технические службы в УБОПе, но малочисленные. Их задания выполняли мы. Есть в налоговой администрации. Они купили в Германии мобильный комплекс, но он не стыковался с нашими системами связи. Не знаю, как сейчас. Там разведка и ОТУ была вместе. Сейчас у многих частных фирм есть такие комплексы, есть свои службы из бывших сотрудников ОТУ СБУ. Передвижной комплекс стоит 700 тысяч гривен. Плюс микроавтобус с двойным потолком, в котором прячутся антенны.
— Вы верите в то, что Пукач и его сотрудники могли совершить это преступление?
— Самого дела я не видел, поэтому судить не могу. Да, если им дали команду, они могли следить. Но убивать, душить, обливать бензином… Мне в это сложно поверить. Вообще милиция инакомыслящими не занималась. Это была компетенция КГБ, а потом СБУ. Мне вообще непонятно, почему слежка за Гонгадзе велась милицией, а не СБУ?”
“ОРД”
