Человек не терпит насилия!

“Антикоррупционеры” в Украине. Или “титушки” для политических расправ

Недавно закончились последние судебные заседания по так называемому делу о “рюкзаках Авакова”. Суды всех инстанций подтвердили, что в этом деле не было не только состава, но и самого события преступления. Необходимо заметить, что “дело” это тянулось с 2015 года. В мощной информационной атаке против министра внутренних дел Арсена Авакова и его заместителя Сергея Чеботаря были задействованы СБУ, ГПУ, НАБУ, САП, а также целый ряд народных депутатов, “антикоррупционных” общественных организаций и СМИ. А в итоге? А в итоге стало очевидным, что дело было изначально “фейковым” и целью его была информационная атака против руководства МВД.

Детальнее об этом деле мы попросили рассказать адвоката Сергея Чеботаря — Игоря Юдина.

— Когда вы почувствовали, что это “рюкзачное дело” — дело непростое, и имеет все признаки заказного и основы для информационной кампании?

Ответ. Практически, с самого начала. Все обстоятельства вокруг этого дела складывались таким образом, что позволяли делать вывод: мы имеем дело с ситуацией заказной. Почему? Я вошел в дело в момент, когда к моему подзащитному — Чеботарю Сергею Ивановичу — приехали с обыском.

Обыск был обставлен с какой-то немыслимой торжественностью. Я не знаю, что там собирались обнаружить у него сотрудники НАБУ. Причем, с точки зрения здравого смысла, эта какая-то гиперактивность. Она совершенно не имела оснований.

Мы хорошо понимаем: когда правоохранительный орган собирается проводить какое-то действие, в том числе обыск, по сложившейся практике какое-то время происходит наблюдение за человеком, чтобы понять — будет он дома или не будет. Т.е. каким-то образом выясняют обстановку вокруг этого всего.

И то, что я увидел у Сергея Ивановича, никак не соизмерялось с теми силами, которые туда были брошены. Потому что пожилой человек со своей супругой проживает за городом в небольшом домике. Нет там никаких волкодавов, вооруженных до зубов охранников. Ничего такого, что требовало от НАБУ загонять туда пару автобусов спецназа. Создавалось впечатление, что брали не просто боевика, а какую-то группу вооруженную с гранатометами. Не знать этого не могли.

Более того, мы понимаем, что происходило какое-то наблюдение. Потому что с одной стороны мы смогли ознакомиться с материлами дела в соответствии с УПК, и по материалам видно, что там происходили какие-то негласные следственные действия в отношении Сергея Ивановича. С другой стороны, не может же быть совпадением, что как только он вернулся домой из командировки, как тут же к нему пришли с обыском. Ни на день позже. Поэтому с самого начала ощущался элемент пиара.

Вопрос. А журналисты были?

Ответ. Нет, журналистов не было. Журналисты появились позже. Тоже такой момент интересный. Знаете, пресса не всегда придерживается каких-то моральных тормозов. Потому что у Сергея Ивановича есть серьезные проблемы со здоровьем. Это на сегодняшний день известно всей Украине. И, когда произошел обыск, после этого, произошло задержание. В течение дня он находился в “присутственных местах”. Из-за проблем со здоровьем ему необходимо постоянно принимать медпрепараты. Там есть целый ряд норм поведения, которые позволяют ему поддерживать свое состояние здоровья.

Плюс, естественно, стрессовая ситуация, волнение. И вечером он уже чувствовал себя плохо. Прежде, чем этапировать в изолятор временного содержания, его завезли в больницу на Соломенке. До этого тоже врача вызывали, реально человеку было плохо. Так вот, в больнице тут же появились журналисты, дружественные НАБУ. Мы им об этом точно не говорили. Каким другим образом, как узнать, куда его повезли? Эту информацию распространяли только сотрудники НАБУ. И сразу же началась шумиха в прессе.

Я много лет занимаюсь адвокатской практикой и отмечаю очень нездоровое явление: когда человека, в отношении которого зарегистрировали уголовное производство или даже уведомили о подозрении, клеймят как преступника. Закон предусматривает, что уголовное производство служит для того, чтобы выяснить: виновен или не виновен. И уж тем более, ни у кого нет права до решения суда называть человека виновным. А у нас началась такая себе истерика в средствах массовой информации: вот поймали, чуть было не осудили. А результат оказался совершенно иной.

Мы активно участвовали в досудебном расследовании. И в конце концов выяснилось, что претензий к Чеботарю нет. Но это не мешает тому, чтобы в его адрес постоянно звучали какие-то обвинения. И если раньше мы говорили — докажите, что обвинения обоснованы, сейчас мы можем говорить, что они безосновательны. Решение уже принято. Закрыто производство в отношении Сергея Ивановича и сына министра. Суд это все исследовал. Мало того, наши уважаемые антикоррупционеры пытались как-то вклиниться в этот процесс. Они со своей стороны еще дополнительные судебные жалобы подавали. И там отказ получили. Уже говорить не о чем.

Но мы все равно время от времени сталкиваемся с обвинительными публикациями. И если раньше мы говорили “Давайте, подождем, поймем, виновен человек или не виновен”, то сейчас можно уже с уверенность сказать — не виновен. А публикации продолжаются. Это с моей точки зрения говорит о заказном характере кампании.

Если человек искренне ошибался, это право каждого гражданина написать заявление и попросить правоохранителей проверить: Иванов молодец или преступник? Правоохранители разобрались, заявителю дали ответ, тот посмотрел — да, чушь. И все. А тут кампания не прекращается.

— Была ли закономерность, что сначала производят какое-то громкое действие, вроде обыска, задержания, потом активность резко падает? Что-то выгодное для пиара сделают, а потом просто тянется время?

— На самом деле все это дело было просто информационным поводом для травли. Орган досудебного расследования проводит какое-то следственное действие. По сути, это прекрасный информационный повод, который дает дружественным СМИ возможность поднять шумиху. А поскольку это не конечная стадия, все на время затихло. Потом опять действие — опять шумиха. И так оно идет.

Есть два момента здесь. Первый момент — это ощущение заказа. Мы уже потом и по материалам смотрели. Ведь с самого начала в заявлении, которое прозвучало в СМИ и которое стало основанием для регистрации уголовного производства в 2015 году, звучало, что поставка злополучных рюкзаков не состоялась вообще. А когда стали разбираться, выяснилось, что поставка произошла.

И тогда начались попытки эту ситуацию изменить. Причем, самое интересное, что к моменту, когда Сергея Ивановича уведомили о подозрении, орган досудебного расследования точно знал по материалам производства, что поставка осуществлена.

И тогда возникла тема с экспертизой?

Да. Эту, сомнительную, как мы теперь знаем, экспертизу лепили “на коленке” на скорую руку, потому что ничего же не украли.

Нет события преступления?

Да. А уведомление о подозрении человеку предъявили. И как дальше из этой ситуации нужно выкручиваться? Понимаете?

У них первым отпало предположение, что тендер был неправильно проведен.

Начали с нарушений проведения тендера. Слушайте, ну какие нарушения? Нужно понимать, что МВД — это огромный механизм. В каждом населенном пункте есть участковый, сотрудники полиции… И обеспечивать действенность этого огромного механизма — крайне непростая задача.

Тендеры проводятся ежедневно. Процедура отработана. Комитет по тендерным торгам есть. Закупки ежедневно происходят. Закупка рюкзаков происходила точно так же, как и все остальные закупки. Суд по этому поводу был. Установил, что никаких нарушений по тендерной процедуре нет. И ревизия была, назначенная органом досудебного расследования. Никаких нарушений не установила. Понимаете? Нарушений в тендере нет. Товар поставлен. А человек подозреваем. Что делать?

Ну, да. Давайте сделаем ложную экспертизу.

Дальше начался креатив, как это называется. Ну тогда — рюкзаки не те. А почему не те? По материалам судебного производства проводились разные экспертизы. Никто из серьезных экспертов не брал на себя ответственность сказать, что там что-то неправильно сделано. И потом как черт из табакерки появляется эксперт “Надия”, которая говорит: все не так.

При этом настолько это было грубо сляпано. Я понимаю, что эксперта подобрали соответствующего, и времени немного было. Но вот я не эксперт, я — адвокат, но даже у меня глаз резануло, как они написали эту экспертизу.

Поэтому я обращался в Минюст. И потом, когда рецензию на эту экспертизу написали из КНИИСЭ, была закончена проверка Министерством юстиции, эксперта привлекли к ответственности за подобные действия. Вот такие “доказательства” там присутствуют.

Третье, что у них было и что рассыпалось в прах — это те знаменитые видеозаписи. Тоже распиарили по всем каналам, в Интернете. Если с точки зрения заказа обсуждать, то много ли вы видели материалов уголовного производства, которые выложили в Интернет?

Пожалуй, нет.

Как оно так может получиться, что материалы уголовного дела оказались в широком доступе. Кто, кроме органа досудебного расследования, мог эти материалы в Интернет выбросить? У кого они были? Выбросили потому, что очень красивая картинка, сразу всем все понятно. Вот он преступник, вот они сговариваются. А когда начали анализировать эти видеозаписи (я не буду на технических моментах останавливаться, когда эксперты приводят достаточно большое количество признаков, что это монтаж) там просто нестыковки идут по смыслу.

Потому что обвиняли в том, что на 15 млн грн рюкзаков купили, а на записях идет речь о совершенно других цифрах, суммах. Нестыковка во всем. По времени. В самих кадрах. Много моментов, которые невооруженным глазом видно — “не пляшет”. Я не знаю, то ли так сложно было монтировать (слепили из того, что было), то ли какие-то другие причины, но видеозапись тоже стала рассыпаться.

Рассыпалась она и по процессуальным мотивам тоже. Есть же определенные требования к видеозаписи. Нельзя считать доказательством, что попало. Как доказательство эта видеозапись не может быть использована, потому что не выдержаны необходимые процедуры. Вот у них все и рассыпалось.

Но опять. Когда обращаются к СМИ? Вторая цель, кроме того, что они продвигают заказ и таким образом “душат” человека, создается определенное общественное мнение.

— Дискредитация…

Давайте спросим у людей после такой огромной дискредитационной кампании, и они скажут: “Преступник, украли!”. А что украли никто не знает. Содается общественное мнение, которое в дальнейшем используется как инструмент давления в том числе и на суд, и на правоохранительные органы. Вот и вся история. Это тоже элемент заказа.

Когда происходит какое-то преступление. Не дай Бог, кого-то убили. Правоохранители расследуют убийство, всем понятно: вот — труп, вот — расследование. А здесь “трупа” нет, а расследование есть.

И назначен уже преступник.

Да, преступник определен и никто сомнения даже не испытывает, кто именно преступник.

— Я так понимаю, что в прессе все это продолжается, несмотря на то, что все дела закрыты?

Это, собственно, не пресса. У нас есть совершенно понятный источник этой лживой информации — многоуважаемый Центр противодействия коррупции во главе с Виталием Шабуниным. Они периодически делают информационные выбросы. Причем, придумывают самые разные поводы для этого. То они реестр коррупционеров придумывают, то еще что-то. Очень творчески подходят к этому вопросу, надо отдать им должное.

Но деятельность их совершенно незаконна, на данном этапе абсолютно безосновательна. Обвинять человека в совершении каких-то неправомерных действий , которые он не совершал. Больше того, я не знаю, какова истинная роль этой антикоррупционной организации в данном процессе — они декларируют себя достаточно активными участниками, пытались даже обжаловать какие-о процессуальные решения, которые по этому делу были приняты. Громко возмущались по поводу решений суда, когда им отказывали. Хотя, если посмотреть на вещи с позиции закона и здравого смысла, то все понятно.

У нас уголовное производство зарегистрировано в июле 2015 года. Каким-то заявлением г-н Шабунин разразился в 2016-ом году. Год уже расследование проводилось. Поэтому считать его заявителем, на основании заявления которого зарегистрировано уголовное производство… А с какой стороны? По документам везде фигурирует, что у нас было журналистское расследование (если я правильно помню, Роман Бочкала проводил), это послужило основанием для регистрации в 2015 году. Тем не менее центр Шабунина считает, что именно они заявители, инициаторы. На этом основании они пытались жаловаться. Им говорят: подождите, какие же вы заявители, если вы к этому отношение имеете постольку-поскольку. Но они считают, что это неправильно, что они все равно молодцы. Попытка ревизии не удалась. Пересмотра. Информационные атаки продолжаются, что свидетельствует — здесь есть иной подтекст…

Политический? Но вообще-то дискредитационная кампания против руководства МВД началось раньше. Вы вступили в дело, уже когда был обыск.

Я вступил в дело в 2017 году. А уголовное производство зарегистрировано в 2015 году. До обыска прошло два с половиной года (июль 2015-го конец ноября 2017-го), когда проводилось досудебное расследование: сначала Главной военной прокуратурой, потом НАБУ. Большой объем технической работы к моменту, когда пришли с обыском, был выполнен. И совершенно было понятно, что не с чем идти. Понимаете?

Я вам скажу больше того. Когда задержали Сергея Ивановича, мы столкнулись с такой ситуацией, когда почти в течение дня ждали, пока прокуратура подпишет уведомление о подозрении и пока прокуратура подпишет ходатайство о мере присечения. Эта затяжка, на мой взгляд, была связана с тем, что прокуроры не понимали: где состав преступления? Я думаю на этом этапе сотрудники НАБУ их активно убеждали. Скорее всего обманывали. По материалам мы выяснили, что преступления действительно-то нет. Так оно складывается…

Мы в принципе с самого начала говорили, что ситуация абсолютно заказная. Направлена против Сергея Ивановича и министра внутренних дел. И носит характер исключительно политический, а не юридический.

Что искали на обыске? Золотые слитки? И что нашли в результате?

Во время обыска, мало того, что ничего не нашли, ничего особо и не изъяли. Например, у Сергея Ивановича была камера, которая осуществляла внешнее видеонаблюдение. И сервер. Сервер изъяли. Что они хотели там посмотреть? Как сельским хозяйством люди занимаются? Посмотрели, наверное. Вернули потом. Какие-то старые телефоны дома валялись, которыми 100 лет никто не пользовался. Их забрали, проводили экспертизу. И что? И ничего там нету.

Так непонятно, что еще искать-то…

Ну как… Искали следы преступной деятельности. Следов не нашли. Нашли Сергея Ивановича. Задержали его, чтобы не с пустыми руками уходить.

Я помню, еще до самого дела, распускались слухи, что Чеботарь уехал. Сбежал за границу. Кто-то публикует это в нескольких СМИ. Потом выясняется — в Киеве. То есть, на самом деле, в СМИ поток фейков начался раньше и продолжается до сих пор.

Знаете, я по поводу поездок Сергея Ивановича хочу сказать: даже в ходатайстве об избрании ему меры присечения НАБУ ссылалось, что он на протяжении какого-то времени (год или два) то ли 17, то ли 19 раз выезжал за границу. И я в судебном заседании говорю: сколько выезжал, столько же и возвращался. Вы же его не за границей поймали? Не экстрадировали. В его ситуации вообще понятно — он на лечение выезжал. Есть меддокументы и т.д. И, послушайте, я часто за границу езжу… Вы ездите. Это криминал?

Да, непонятно, какое тут основание…

Если бы он хотел сбежать и вы его поймали где-то, тогда — да. А то что человек выехал-вернулся, ну и что?

Я вам скажу, что у нас существует много более серьезных проблем, которыми надо было бы заниматься НАБУ, но почему-то они остаются вне поля зрения. А вместо этого пытаются рассматривать какую-то проблему придуманную.

— Интересно, сколько за это время НАБУ потратило “человеко-часов”? Сотрудников-то много было привлечено.

Очень много, потому что вы даже не представляете себе, какое количество работ они выполнили. Чтобы проиллюстрировать, могу сказать: сотрудники НАБУ отследили путь каждого рюкзака. Они работали со всеми подразделениями МВД по всей Украине. Со всех областей начальники управлений присылали сведения: когда, сколько рюкзаков получили, кому выдали, куда они потом делись. Потом допрашивали людей, которые эти рюкзаки получали.

Это сколько там рюкзаков было?

Я сейчас не помню точного количества. Но там 14,5 млн грн общая сумма. Порядка 3000 грн стоил рюкзак. Разделите. Тысяч 6-7… Не помню уже. Большое количество, потому что это закупалось на все подразделения МВД, распределялось по всем областным управлениям. Еще допрашивали тех людей, которые занимались организованной доставкой этих рюкзаков, документацию всю поднимали. Т.е. по каждому рюкзаку установили… Это сумашедшая работа. Это несколько томов уголовного дела. Сколько времени на это потратили? Сколько командировок? Сколько потрачено денег не НАБУшных, а просто государственных! Потому что приглашали на допросы сотрудников областных подразделений. Они приезжали. Бензин, командировки. Это бюджетные деньги. Что-то просто космическое.

И в результате гора родила мышь…

Я думаю, они больше 14 млн грн потратили на расследование. Интересно в этом смысле, что когда установили достоверно, что все рюкзаки, которые были оплачены (а оплачивались они только по факту, предоплаты никакой не было), в полном объеме поставлены соответствующим подразделениям МВД, даже производство уже было закрыто, и все равно… Появляется информация буквально недавно. Кто-то брал интервью, по-моему, у начальника Нацгвардии (не помню точно, как он сейчас правильно называется) — получали ли они эти рюкзаки? Не получали. Вот! Так они и не должны были получать. Их закупали не для Нацгвардии. Ни Нацгвардия, ни СБУ, ни Министерство обороны их не получали. Но какие-то такие передергивания постоянно имеют место.

— Да, логики как-то нет. А какой объем негласных следственных действий?

— Большой. Потому что слушали много. И здесь надо понимать, с какой целью еще использовалось это уголовное производство. Ориентировались условно говоря на потенциальных подозреваемых (Чеботарь, Александр Аваков, сын министра, и какой-то его товарищ Литвин), а слушали министра, руководство МВД. Возникает вопрос: а в чем была целесообразность слушать высших должностных лиц?

Может, ради этого и затевалось все?

— И надо понимать: это не простое министерство. И разговоры, которые происходят в кабинетах этого министерство, какая-то их часть — государственная тайна. Можно ли так запросто все слушать?

У нас законодательство так устроено, что они никакой ответственности за разбазаривание денег НАУ не понесет?

У нас законодательство неплохо устроено. Но мы сталкиваемся с какими-то, так сказать, сбоями в работе. Потому что, если брать г-на Шабунина, мне, например, непонятно, как борец за демократические ценности является фигурантом уголовного дела, которое сейчас находится в суде и обвиняется в применении физического насилия к журналисту. В моем понимании это вещи взаимоисключающие. Ценности демократически и рукоприкладство. Что бы не рассказывал Центр противодействия коррупции, они срывают свои судебные заседания. У них уже сколько времени тянется суд. Ребята, вы считаете, что правы? Придите, расскажите в суде, что вы правы. Суд вас оправдает. Но имейте честность и смелость это сказать. В итоге, благодаря таким вещам, сама идея борьбы с коррупцией дискредитируется. И слово “антикоррупционер” на бытовом уровне стало ругательным. Потому что отдельные персонажи, которые особо активны на этом направлении, они с моральной точки зрения сомнительны.

— Это, по-моему, уже целая отрасль такого криминального бизнеса…

— Я не могу говорить, криминальный ли это бизнес, нам для того, чтобы обвинять надо иметь достаточные основания. Но то, что у нас появилась профессия “борец с коррупцией” — это однозначно. Как были 100 лет назад “профессиональная революционеры”, так сейчас профессиональные борцы с коррупцией.

А Сергей Иванович теперь имеет полное моральное право вернуться в МВД?

Конечно. Но он пенсионер, он действительно имеет проблемы со здоровьем. Доказываться кому-то, строить карьеру. Он уже всем все доказал, что надо было. Я не знаю о его планах возвращаться в МВД. Если, учитывая его опыт, кто-то спросит у него совета, он посоветует. Но амбиции с точки зрения должностей, карьеры, они, я думаю, отсутствуют.

– Просто интересно, что уже и следствие закончилось ничем. И дело закрыто. А нападки в прессе продолжаются. Чеботарь все еще кому-то мешает? Или это попытки оправдать свои псевдодействия?

Я не знаю, кому он сейчас может мешать. Думаю, продолжающаяся кампания свидетельствует о том, что заказ, который был поставлен перед исполнителем, не выполнен, юридически протащить откровенную неправду не смогли и этот заказ продолжает исполняться уже на уровне медиа. Куда это направлено? Я не думаю, что на данном этапе эта медийная активность направлена только против Сергея Ивановича. Это используется как некий информационный повод атаковать министра. Ситуация крайне опасная. Мы понимаем, что положение в стране нестабильное. И в это время раскачивать одно из ключевых министерств, которое занимается вопросами безопасности в стране, это курить на бочке с порохом. Поэтому надо еще подумать, насколько искренне любят Украину люди, которые позволяют себе подобную активность.

А вообще, вот вы наблюдаете деятельность НАБУ. Какие-то успехи у них вообще есть? Или только пиар?

У них много шума возникает на начальном этапе. Они рапортуют, что выявили очередного коррупционера. А потом не складывается с приговорами. По официальной версии суды не той конструкции. Говорят, танцорам иногда что-то мешает. Здесь аналогично. Каждый судья понимает, что он несет ответственность за принятое решение и пытается разобраться: есть состав преступления или нет состава преступления. И только потом, как наказывать, если состав доказан. Его еще надо доказать. У нас один из принципов уголовного производства — состязательность сторон, когда защита и обвинение доказывают соответственно виновность или невиновность человека. И не выдерживают конкуренции наши правоохранительные органы. Даже если они дело передают в суд. Суд смотрит, что они там приносят. И я пока не слышал каких-то резонансных приговоров по делам, которые расследовало НАБУ. Может, кого-то из мелких клерков поймали и осудили. Статистики позитивной нет. Стоит вопрос, насколько эффективен этот орган? Есть достаточно других органов, которые занимаются борьбой с коррупцией. Есть департамент в структуре СБУ, есть подразделение, которое занимается экономикой в структуре Нацполиции, МВД, есть служба финансовых расследований, Госбюро расследований создано. В чем смысл отдельно взятого НАБУ? То же самое касается Антикоррупционного суда. Это важное требование, мы его выполняем. Но если этот суд — Антикоррупционный, то все остальные какие? Коррупционные? Почему обычный судья не может рассмотреть дело? Антикоррупционный может, а тот не может. Этот хороший, а тот плохой.

Видимо НАБУ ищет ручной суд, который будет принимать плохие доказательные базы?

Очень на то похоже. Это порочная практика, никак не связанная с демократией.”

Итак, вопрос исчерпан, все суды доказали невиновность Сергея Чеботаря и Александра Авакова. Доказали то, что не было ни состава, ни даже события преступления. Что имела место организованная НАБУ и “активистами” компания по травле и дискредитации руководства МВД. Причем, во время “гибридной войны”, во время реформирования МВД. Уже одно это заставляет предположить, что заказчик этой травли был заинтересован в снижении обороноспособности страны. Получается, что НАБУ и “антикоррупционеры” вроде Шабунина или Каплина исполняли заказ Кремля? Неужели ради этого США вкладывало в них столько денег? Или же это была “подработка” НАБУ и “антикоррупционеров” в интересах тех, кого в МВД отодвинули от многолетней коррупционной тендерной кормушки? МВД ведь неоднократно обращалось в НАБУ с требованием расследовать хищения во времена Януковича в системе МВД на сумму в 442 миллиона гривен. Но, почему-то ни НАБУ, ни ГПУ эта информация не заинтересовала. Не заинтересовала она и отечественных “антикоррупционеров”.

Вообще, если взглянуть из нынешнего 2018 года на всю историю НАБУ и “антикоррупционных” организаций, то получается странная закономерность. НАБУ за все время своего весьма недешевого существования не довела до приговора ни одного резонансного дела. На свободе Насиров, на свободе Злочевский, на свободе десятки других матерых коррупционеров, высосавших из страны миллионы, а иногда и миллиарды долларов. Недавно Азаров из-за то ли тупости, то ли продажности ГПУ добился снятия арестов со своих счетов. Окружение Порошенко постоянно вляпывается в коррупционные скандала. Бойко, Левочкин, Ахметов, Хомутынник спокойно живут в Украине и продолжают грабить страну “на паях” с Президентом. Но НАБУ это не интересно.

Что примечательно, “антикоррупционеры” об этом тоже молчат. Зато очень громко раздувают “фейки” насчет абсолютно прозрачных, межгосударственных контрактов на покупку МВД автомобилей и вертолетов. Почему так получается? Почему для НАБУ и “антикоррупционеров” врагами являются не коррупционеры, а МВД, единственное по сути ведомство, в котором действительно происходят реформы? И невольно приходишь к мысли о том, что есть просто долгосрочный заказ с Банковой. Заказ на дискредитацию Арсена Авакова. Что движет заказчиком? Страх? Зависть? Злость от того, что на Авакова нет компромата и его нельзя заставить делать что-либо противозаконное? Что было бы весьма кстати для Банковой накануне выборов. И вот тут стоит отметить, что если у Банковой нет “крючка”, нет компромата на Авакова, то вот на руководство НАБУ и на “антикоррупционеров” таких “крючков” более чем достаточно. И ведь именно поэтому в ГПУ положили “под сукно” материалы дел на Сытника, в которых речь идет как о земельных махинациях, так и об убийстве. Поэтому застопорилось слушание в суде дела о нападении Шабунина на журналиста. И не был дан ход материалам о его неправомерном обогащении. Петру Алексеевичу нравится, когда на каждого человека есть компромат, есть “крючок”, за который можно было бы дергать в нужный момент. И его злит и пугает, то что на Авакова у него ничего нет. Не исключено, что чем ближе к выборам, тем сильнее и грубее Петр Алексеевич будет искать такой “крючок”, а точнее — фабриковать его. Однако, несмотря на то, что ни московское православие, в котором Петр Алексеевич подвизался дьячком, ни новое, константинопольское православие кармы не признает … Порошенко стоило бы о ней вспомнить. И не пытаться кидаться камнями, живя в домике из стекла.

Сергей Никонов, “ОРД”

Оцените материал:
54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Поделитесь в социальных сетях:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читайте также

Великий махинатор Ирина Долозина: грязные схемы «скрутчицы»

Великий махинатор Ирина Долозина: грязные схемы «скрутчицы»

Ирина Долозина -- чемпион по "скруткам". При всех начальниках
НЕНУЖНОСТЬ ГОСУДАРСТВА

НЕНУЖНОСТЬ ГОСУДАРСТВА

Последние российские новости впечатляют. Бывший журналист «Новой газеты» Сергей Канев пишет, что под Питером была обнаружена частная тюрьма с крематорием.…
Большая фармацевтическая афера: «фуфло» и ценовой сговор

Большая фармацевтическая афера: «фуфло» и ценовой сговор

  Почему крупные дистрибьюторы лекарств и торговцы «самопальными» медпрепаратами попали в одно уголовное дело. Весной этого года, 25 марта, федеральный суд…
НОВОСТИ