Человек не терпит насилия!

«Циничный бандера» об украинской тюрьме: «Она советская и ее задача — довести до состояния, когда готов на все, лишь бы выйти»

big cinichnnn html 88bf79e

О деле «правосека» Дениса Гордеева, который обвиняется в убийстве офицера СБУ Виктора Мандзика, и его политической подоплеке мы рассказывали подробно: https://ord-ua.com/2017/07/10/poroshenko-protiv-kolomojskogo-sbu-protiv-ps-pravda-o-dele-cinichnih-bander/. Президентская оговорка «циничный бандера», которая моментально стала мемом – это о нем.

Сразу после ЧП в Волновахе говорящие головы напустили тумана: «Капитан Мандзик героически погиб во время выполнения служебных обязанностей». По официальной информации, представитель СБУ в одиночку задерживал банду, которая отправляла «контрабас» в «ДНР». Но эта версия разбилась о фактические обстоятельства. Фуры с контрабандным спиртом тормозил Гордеев, а сопровождал Мандзик. И даже после трагического инцидента маршрут спирта не поменялся: контрабанда проследовала на оккупированную территорию.

После выхода публикации на «ОРД» мы получили немало разных откликов, в т.ч. от самого «циничного», с которым начали переписываться. А недавно узнали, что в Европейском суде по правам человека рассматривается его жалоба на длительность содержания под стражей без приговора – Денис Гордеев сидит 3 года и 7 месяцев.

До войны он был успешным адвокатом, имел несколько фирм, офисы в Киеве и Днепре. Поддержал Революцию достоинства, участвовал в столкновениях на Грушевского и Институтской. Весной 2014 организовывал людей внутри Днепропетровской обладминистрации, стал первым комендантом самообороны захваченной майдановцами ОГА. Затем был членом политсовета «Правого сектора», ушел на фронт добровольцем и получил в бою под Саур-Могилой ранение руки.

Нам показались интересными его мысли о реалиях украинской тюрьмы, ведь раньше адвокат Гордеев был по другую сторону правосудия.

Гордеев в суде. Фото http://kvp.in.ua

— На что вы ссылаетесь в своей жалобе в Евросуд?

— На 5 и 6 статьи Конвенции о правах человека (Статья 5 – «Право на свободу и личную неприкосновенность», Статья 6 – «Право на справедливое судебное разбирательство», — прим.Ред). На нарушение разумных сроков рассмотрения и ненадлежащие условия содержания. Жалоба «Гордеев против Украины» принята к рассмотрению, ей присвоен номер. Вопрос только в том, когда будет вынесено решение — думаю, произойдет это гораздо быстрее, чем появится приговор по делу об убийстве Мандзика.

— На какой стадии находится рассмотрение уголовного дела?

— На той же, что и год назад — частично допрошены потерпевшие и свидетели. Не знают, что делать с моим делом, понимая, что как только начнется более активная фаза (изучение экспертиз, например), выяснится, что нет состава того преступления, что мне инкриминируется. Меня не опознает никто. Свидетели и потерпевшие не являются (хотя за неявку суд их штрафует), потому что некоторых из них не существует в природе. А других нет на территории Украины. Один потерпевший много лет в РФ, другой — в оккупированном Донецке. Ведь кроме основного эпизода (убийства офицера СБУ) мне накидали кучу нераскрытых преступлений в Курахово, в Первомайском… Там и магазин (Разбойное нападение – прим.ред), и угон автоцистерны. Насобирали «глухарей» на 30 томов.

— Вы по-прежнему не признаете свою вину в убийстве офицера СБУ?

— Я действовал по закону, и, как бы крамольно это ни звучало — если бы я действовал иначе, никакого УД не было бы. Но поскольку я задержал фуры, вызвонил представителей правоохранительных органов (и все это отражено в материалах УД), события пошли по трагическому сценарию. Я не смог предугадать неадекватную реакцию вооруженного человека, который свою принадлежность к правоохранительным органам не подтвердил (напомним, Гордеев выстрелил в офицера СБУ из его же оружия, предварительно сделав выстрел в воздух – прим.Ред).

— В чем состоит главное нарушение прав человека в тюрьме?

— 80 процентов тех, кто находится в тюрьме, можно было бы не сажать вовсе. Чем дольше я сижу, тем больше в этом убеждаюсь. У нас на этаже — умирающий от рака человек. Онкологию обнаружили у него уже в тюрьме, но не выпускают. Седьмой год сидит без приговора.

Или вот — здесь же, в СИЗО г. Днепр, есть человек, который обвиняется в краже двух поросят. Пришел он к фермеру и давай требовать зарплату. Тот отказался платить. Как «свое», арестант забрал этих поросят. За что суд дал ему три года колонии (сейчас идет апелляция). Причем, потерпевший в суде от претензий отказался – поросят ему вернули. Но «вор» сидит.

Знаю спецназовца-фронтовика с перебитыми ногами, который год катается по Украине на костылях, и ему инвалидность никак не могут присвоить. Воевал с самого начала, был на Саур-Могиле, в ДАПе… Имеет многочисленные награды и фронтовые ранения. Пуля ему задела нерв, поврежден тазобедренный сустав. Инкриминируют терроризм. Дали восемь лет.

Спрашивается: куда сбежит на свободе онкобольной или инвалид, которые еле передвигаются по камере?

Или вот еще история – «азовец» с перебитой рукой, полтора года в СИЗО без приговора. Руку ему прострелили при задержании, инкриминируют ст.187, ч.4 (Разбой, в составе ОПГ в сочетании с тяжкими телесными – прим.Ред), но пока приговора нет, нет и лечения тоже. Катают его: Запорожье-Днепр-Киев — чтобы медицинская спецкомиссия в Киеве «дала добро» на лечение в спецклинике.

У меня тоже есть медзаключение о том, что после ранения требуется операция, но суд говорит: а это ничего, сидите. С такой скоростью судебного процесса до моих показаний года эдак через три дойдет, а пока содержание под стражей продлевается автоматически.

Когда истек очередной срок моего содержания, в Приморском суде г. Мариуполя, попытались довесить побег. Хотя в зале суда находилось на тот момент под сто человек, было полно автоматчиков и снайпера на крышах ближайших домов… Спустя полгода уголовное дело «о побеге» было закрыто в связи с отсутствием состава преступления. Но готовы делать что угодно — только бы не выпустить.

Вся существующая правоохранительная Система ориентирована на это: закрыть, продлить, не дать выйти. А украинская тюрьма – она ж еще советская. И ее цель — сломать человека. Подавить волю, довести до состояния, когда ты готов на все, только бы вырваться. А как только подследственный выходит из-под ареста, о нем сразу же забывают — дело глохнет и разваливается. Его становится неинтересно расследовать.

— Что за решеткой потрясло, шокировало?

— То, что из владельца фирмы с высоким социальным статусом ты вдруг превращаешься в человека, зависящего от кого угодно, кроме себя – это, безусловно, напрягает. Но и к этому привыкаешь.

То же касается бытовых условий. Различные ситуации на фронте способствовали выработке иммунитета к некомфортному проживанию.

Самым тяжелым было предательство. Это когда люди, которым верил, чьей поддержки ожидал, порой самые близкие, при первом же давлении на них (а иногда — со временем) открещиваются и отворачиваются… Было тяжело слышать, что «с этим циничным бандерой» их ничего не связывает.

На момент ареста у меня за плечами были 1, 5 года участия в войне в статусе командира диверсионно-разведывательной группы – и «Правого сектора», и «Днепра-1» (хотя они от этого открещиваются), и нескольких подразделений ВСУ (открестились тоже). Все документы о зачислении, представление на звание – все абсолютно было «вычищено» после задержания.

— В тюрьме сталкивались с проявлениями неадекватного поведения? Суицидами?

— Очень часто это выглядит как вспышка гнева, и почти сразу (если отвечаешь тем же: агрессией на агрессию) наступает успокоение и потеря интереса к объекту агрессии.

То, что выглядело бы как неадекватное на воле, за решеткой вписывается в «норму». Например — наркоман после передоза решил повеситься, а пока вешался — передумал. Висит, дергается, пытается хрипло звать на помощь. Сняли, отправили на карцер.

Или взять «обслугу» — это осуждённые, которые отбывают тюремный срок в СИЗО в качестве сантехников, электриков, или пищу разносят. Рабочих рук всегда не хватает (впрочем, как не хватает финансирования и логического объяснения действий администрации). Отбывать срок заключения на «лагере» проще, и удобнее, чем в тюрьме. И арестанты стремятся на лагерь, а СИЗО правдами и неправдами, под разными предлогами не отпускает — каждого, кто хоть сколько-нибудь полезен.

Вот почему тут один представитель «обслуги» вдруг начал вести себя «неадекватно»: пьянки, нарушения режима, невыполнение требований администрации… – все это ради того, чтобы его перевели на лагерь.

У каждого свой психологический порог. Еще когда сидел в Мариуполе, была история: в соседней камере «вскрылся» (порезал вены на руках) молодой паренек. Не выдержал постоянных шуток сокамерников. Ведь шутки в тюрьме, как правило, злые. Не издевательство напрямую (здесь это не практикуется просто так, без повода), но злые. И, порой, бесконечные. Если видят, что человек «ведётся», над ним будут шутить в такой форме постоянно.

Как избежать конфликта  с сокамерниками?

— Конфликты неизбежны, ведь среди сокамерников встречаются и наркоманы, и люди, далекие от тюремных реалий, и те, кому тюрьма — дом родной. Но суть профессии адвоката, на мой взгляд, в том состоит, чтобы находить решения.

И здесь наблюдается один плюс: в режиме 24/7 вся гниль выходит наружу. На свободе удается носить маску, а здесь это даже чревато. Через короткий промежуток общения с любым сидельцем ты видишь его мотивацию. И в определенной степени сам учишься быть более однозначным. Место и обстановка способствуют…

Чистой лжи и чистой правды в тюрьме больше, чем на свободе. Все полутона, все недо- и все полу- в тюрьме стираются, фальшь отделяется от искренности моментально.

— Как выглядит ваш тюремный быт?

— Я сижу в условиях максимального уровня безопасности – в условиях закрытого помещения камерного типа — таких же, как у пожизненников.

Представьте: ты имел неограниченное передвижение, и вдруг тебя заперли в 8 квадратных метрах. На этой территории и нары, и импровизированная кухня (стол, кипятильники), и умывальник, и туалет. Это камера на двоих. Хотя в некоторых СИЗО в такой камере сидят четверо.

Прогулочный дворик на час в день – и это по размеру такая же камера, но без потолка, над головой – сетка («зарешеченное окно»), а внутри лавочка и турник.

— Что комфортнее – одиночка или переполненная камера?

— Первые 4,5 месяца я провел в режиме полной изоляции в СИЗО СБУ — с круглосуточным видеонаблюдением внутри камеры. Все «общение с миром» сводилось к тому, что по утрам я слышал вопрос проверяющего: «Жалобы есть?». Полная изоляция — это хуже, чем в камере с толпой…

Максимальное количество человек в камерах, где мне приходилось «жить», было 15.

— Как выглядит тюремная иерархия? Смотрящие, козлы, другие касты — это разделение актуально?

— Разделение, конечно, существует. Многие нюансы, знакомые по фильмам, стерлись или выглядят расплывчато: как, например ограничение общения «блатных» с «обслугой», или «западло» общаться с администрацией, или же ограничение на общение обычного арестанта с бывшим сотрудником (правоохранительных органов). Но ступени неформальной иерархической лестницы неизменны. И стабильно консервативны. Переход из низшей ступени к высшей невозможен по определению. А вот наоборот – да.

«Блатной» может быть понижен в статусе (это называется «разбродяжить») за определенные непорядочные поступки. А вот обратно — из «мужика» в «блатные» — уже никак.

— Говорят, за деньги в камере можно организовать любые люксовые условия. Это правда?

— Более чем. Я наблюдал в той же Лукьяновке камеры не только с плазмой, кондиционером, холодильником и санузлом с унитазом, но и с паркетной доской на полу, диваном вместо нар, отдельной кухней, и тд. Как говорится, любой каприз за твои деньги.

— Есть ли у вас собственный рецепт того, как не сойти с ума в тюрьме?

— Нужна внутренняя дисциплина. Проснулся, привел себя в порядок, позанимался физкультурой, помолился (если веруешь), и так далее.

Пишу стихи и прозу про войну, посылаю друзьям и они выкладывают в Фейсбуке (например: https://www.facebook.com/advokat.gordeev/posts/315625645690783?__xts__[0]=68.ARB7PXdCBK9d560jwrfDnOU-ch3OUXD0SVD-SbrnOjT-ifxdvXN8gV9ajG497GC6XC_5-02EmrH1qS9CGJPuxTLN8cLGEy93WBzuYJ489kVVOsjVFzYtVYJ_-qifwG78JYRWxRh54zr0TTIKNQu_mYtC7bqkwGrUSbfxq28kEWnB_CjPxWvLfz48RWun_G15udNhDg&__tn__=C-R

Или:

https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=137473180172698&id=135432947043388). Недавно на мой день рождения самый близкий человек подарил книгу «Тамплиеры» — читаю. Помогаю повышать правосознание другим сидельцам — тем самым практикую как адвокат. Чем заставляю судей и прокуроров сильно нервничать.

Уже находясь здесь, помог нескольким заключенным. Под мою диктовку человек смог добиться в апелляции изменения срока с 8-и лет на 3,3 года. Из зала суда ушел домой (отсидев в СИЗО чуть больше 1,5 лет – к нему применили «закон Савченко»). Статуса адвоката я не лишен, ограничен только в методах деятельности. Имею ряд договоров об оказании правовой помощи сидельцам.

— Какие отношения у вас с тюремной администрацией?

— Я понимаю так, что администрация – те же заключенные. Сидят в том же здании, что и мы, заключены в инструкции. У нас негласная договоренность: они меня не трогают, я не трогаю их. В смысле – не создаю проблем присутствием. Как в анекдоте о Мойше, который торгует семечками у банка: «Я не даю кредит, а они не торгуют семечками».

— До войны вам как адвокату приходилось вести резонансные дела?

— В декабре 2013 я представлял интересы работников Киевского Дома профсоюзов. Правоохранители получили указание сфабриковать ряд уголовных дел по статье «Захват админзданий». Хотя «захват» был согласован, и половина здания работала в штатном режиме. Тупо, по телефонной книжке вызывали всех подряд сотрудников на допросы и давили, чтобы дали нужные показания. У меня было по 10-15 допросов в день, но в итоге всех удалось отбить.

Еще раньше вел дело днепропетровских террористов, которые взрывали урны. Мой бывший подзащитный Виталий Федоряк вышел 13 августа нынешнего года, отсидев 6 лет (по «закону Савченко»), получив 12. Хотя можно было выйти если не на оправдательный, то на другую квалификацию. Обстоятельства дела и нюансы четко показывали необоснованность. Мой подзащитный — сисадмин, компьютерщик, человек далекий от взрывотехники, у него совершенно иначе устроен склад ума, его стихия – ноутбуки. В деле огромное количество технических нестыковок. Допускаю, эти взрывы могли быть постановкой, чтобы звездочки повесить на погоны кому-то, ужесточить законодательство, получить средства на усиление мер безопасности (перед ЕВРО 2012).

А вообще резонансные дела токсичны, потому что почти в каждом чей-то заказ: СБУ (правильнее говорить, наверное – Ф-СБУ), прокуратуры, или АП. Заказ какого-нибудь политика или олигарха. Такому делу придается определенный гриф, и кем бы ни был адвокат, какими бы железобетонными доказательствами не обладал… Пока сверху не придет указание: закрывать, продлевать, возвращать — ничего не добьешься.

— Адвокаты иногда играют роль решал. Или работают против подзащитного. Вы с этим сталкивались?

— Увы. Оправдать это нельзя, но я и не осуждаю адвокатов, которые не рискуют идти против Системы. Пиар не оправдает проблем, которые ты заимеешь, ведь у нас полицейско-коррумпированное государство. А уровень страха и бесстрашия у каждого свой.

— Вы в тюрьме выражаете свои политические взгляды? Что-то рассказываете о событиях на Майдане? Спорить с сокамерниками о ситуации в Украине приходится?

— Рассказываю правду – что в роду у меня были сечевые казаки с Сумщины, а в националистическом движении я еще с 1994 года. Я убежденный сторонник украинской соборной независимой Державы, которая зубами обязана защищать свои границы. Мое участие в событиях на Майдане, кстати, началось не сразу, а после пожара в Доме профсоюзов. У меня были три фирмы, я зарабатывал, и мне не нравились палатки в центре Киева, разбитый Хрещатик, дым из бочек. Но когда я стал очевидцем того, что творилось в Доме профсоюзов — помогал выносить обгоревшие трупы… Когда увидел наглухо заваренные двери снаружи запасного входа, я пришел к убеждению, что все было подстроено. У меня был билет на поезд в Днепр, я сказал жене, что уехал, а сам его сдал, выключил телефон и остался на Майдане.

Я вам скажу, что в Днепре огромное количество пророссийски настроенных деятелей и немало желающих «дружить с Россией». Многие правоохранители, которые весной 2014 г. были готовы вешать триколоры, сейчас пошли на повышение. Они готовы предать, не задумываясь.

А в тюрьме спорят обо всем. Но в разговорах на политические темы предпочитаю аккуратно идти на грани. Ведь у каждого человека свое мнение и свой взгляд. И у каждого второго война как-то вошла в судьбу.

— Правда, что «блатные» подчиняются идеологии Москвы, или, как минимум, придерживаются нейтралитета по отношению к нынешней войне?

— Этот вопрос к «блатному миру». Но четкого подчинения московской идеологии я не наблюдал. Встречаются резкие проявления т.н. сепаратизма. Но чаще нейтралитет. И противопоставление себя власти (любой) – уж это традиционно.

Отдельная тема — фронтовики и БРМ («бывшие работники милиции»). Фронтовиков тюремная администрация старается держать с бывшими сотрудниками (дескать – они «классово близкие»), однако, порой случаются сюрпризы.

Фронтовик же фронтовику рознь. Как, впрочем, и блатные, и «среднестатистические» сидельцы — все люди разные… Но есть и неизменный критерий: порядочность-непорядочность (в поступках, действиях). Здесь уважают не столько физическую силу (хоть и не без этого), но силу духа, стержень, «настоящность».

— Не верь, не бойся, не проси — эти правила тюремного выживания, описанные в «Архипелаге ГУЛАГ», еще действуют?

— Основа этого принципа верна и работает, как и раньше.

Переписку вела Татьяна Заровная, «ОРД».

Оцените материал:
54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Поделитесь в социальных сетях:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читайте также

Великий махинатор Ирина Долозина: грязные схемы «скрутчицы»

Великий махинатор Ирина Долозина: грязные схемы «скрутчицы»

Ирина Долозина -- чемпион по "скруткам". При всех начальниках
НЕНУЖНОСТЬ ГОСУДАРСТВА

НЕНУЖНОСТЬ ГОСУДАРСТВА

Последние российские новости впечатляют. Бывший журналист «Новой газеты» Сергей Канев пишет, что под Питером была обнаружена частная тюрьма с крематорием.…
Большая фармацевтическая афера: «фуфло» и ценовой сговор

Большая фармацевтическая афера: «фуфло» и ценовой сговор

  Почему крупные дистрибьюторы лекарств и торговцы «самопальными» медпрепаратами попали в одно уголовное дело. Весной этого года, 25 марта, федеральный суд…
НОВОСТИ