ЭКО — коррупция: частный пример тотальной системы?

В последнее время президент Украины Виктор Янукович неустанно говорит о необходимости борьбы с коррупцией. Звучат достаточно жесткие фразы в стиле «выжечь каленым железом», «навести порядок» и другие. К сожалению, они понемногу уже начали превращаться в «штампы». Поскольку, реальная борьба с коррупцией совершенно никак не отражается на высших эшелонах государственной власти, где, собственно, и сосредоточен основной ударный отряд коррупционеров.

Возможно, события во Врадиевке подстегнут руководство страны к пересмотру своей концепции наведения порядка в стране. Ведь поведение негодяев в погонах – это реальная демонстрация положения дел в Украине.

Подавляющее большинство государственных органов власти сегодня – это пристанище коррупции, казнокрадства и наплевательского отношения к стране. Но даже тут есть свои «чемпионы» по взяткам и откатам. Например – инспекции. То есть, те структуры, что имеют возможность влиять на бизнес и простых людей путем выдачи или не выдачи соответствующих разрешений и лицензий.

Типичной инспекцией из разряда «ТОП» является Государственная экологическая инспекция Украины. Руководит данным органом «эффективный» ТОП-менеджер, пришедший, как это сейчас модно, из бизнеса – Павел Жила. Уроженец Тернопольской области успел поработать на СевГОКе и «Кривбаспромводоснабжение».

С 2010 года Павел Жила является руководителем экологической инспекции. То есть, тем органом в структуре министерства экологии, что в теории и на практике должен отвечать за соблюдение природоохранного законодательства, жестко наказывать промышленников, которые ради своих сверхприбылей игнорируют предельно допустимые нормы, отказываясь ставить или же включать очистные сооружения на своих заводах.

Но на деле в экологической инспекции действуют свои правила поведения, которые никак не сопоставляются с правилами поведения государственных служащих, функциональными инструкциями и положениями об этих структурах. Зато есть таксы, поборы и ежемесячные транши с самого низа и до самого верха.

У Семена Слепакова в песне российского чиновника есть замечательные слова: «мимо меня протекает денег огромный поток, и иногда я себе позволяю из потока сделать глоток». Так вот – в Экологической инспекции не делают глотки, — здесь пьют залпом, захлебываясь, давясь, но не останавливаясь.

Вертикаль коррупции пронизывает инспекцию полностью. И это – именно вертикаль. Центральный уровень контролирует данный поток и, иногда, ведет переговоры с самыми серьезными клиентами. Когда реализуются проекты государственного уровня.

Среднее звено – областные руководители – отвечают за бесперебойность поступления средств для руководства, за исключением той оговоренной части, что остается на их далеко не скромные потребности.

Наконец, рядовые инспектора, занимаются поборами уже непосредственно на земле. У них есть свои планы сборов, отчеты и периодичность доставки средств. И большая проблема, если им не удается выполнять планы в полном объеме. За систематические нарушения графиков поставок наказывают сильнее, чем за какие-то мелкие служебные прегрешения. А желающих попасть в инспекции на «хлебные» места всегда находится много. Каждое такое назначение в инспекциях стоит денег. И люди платят, поскольку знают, что отбить потраченное смогут быстро и довольно легко.

Так вот, экологическая инспекция должна предотвращать завоз в нашу страну токсичных веществ, не допускать строительства вредных производств, всячески защищать население от всевозможных экологических угроз и делать многое другое. А что происходит в реальной жизни? Давайте посмотрим лишь на несколько точечных эпизодов из «жизни» инспекции.

Осень прошлого года – Мариуполь Донецкой области. Многотысячные митинги людей, требующих вмешаться государственные органы в ситуацию. Едва ли не каждый день город заволакивает дымом всевозможных оттенков. Дышать невозможно, а людей мэрия просит не выходить на улицы в такие дни. Инспекция молча игнорирует эти события. Ситуацию спасает Ринат Ахметов, отдающий команду на закрытие своей аглофабрики, которая не дает дышать мариупольцам.

Этот год – Николаевская область. На шламохранилище №2 Николаевского глиноземного завода образуется красная пыль, которая накрывает окрестности. Окружающий пейзаж начинает напоминать марсианские хроники. Местное население, общественные экологи и журналисты бьют тревогу. Инспекция «вынуждена» действовать. Лично Павел Жила отмечает «малотоксичность» данной пыли и выписывает штраф олигархам в размере целых 17 тысяч гривен.

Май 2011 года – Киев. Экологическая инспекция организовывает классический наглый «наезд» на Владимирский рынок. Но Киев – это не периферия. Поэтому, предприниматели и сочувствующие жители поднимают настоящий бунт и не дают государственным рейдерам захватить один из центральных столичных рынков. Инспекция вынуждена сдаться, пойти на попятную, и рынок оставляют в покое.

Это лишь частные резонансные примеры действий или бездействия экологической инспекции, за которым стоит нагнетание социальной напряженности в стране и формирование негативного отношения к власти в целом. Примеров поменьше – тысячи во всех регионах Украины. При нынешнем руководстве экологическая инспекция стала чистым ООО или ЗАО, отрабатывающим заказы олигархов и не трогающим их предприятия.

А ведь есть еще и внутренний – системно-коррупционный и схемный бизнес, на котором Павел Жила и его заместители зарабатывают десятки миллионов долларов. Причем, как всегда, в ущерб здоровью простых украинцев. Почему обязательно должен быть ущерб стране и людям? Да потому, что за «белые» схемы никто больших денег платить не будет. Их платят только за то, чтобы скрыть нарушения экологического законодательства. А вред окружающей среде – всегда означает рост всевозможных заболеваний населения

.

Приведем лишь один пример такой вот «черной» и крайне опасной схемы, организованной руководством инспекции. Поговорим об утилизации опасных отходов, к которым, к слову, относится техническое масло.

Существует установленный мировой опыт по обращению с подобными опасными отходами, в том числе, касаемо товаров, которые пересекают границу и потенциально являются источниками возникновения опасных отходов. Мировой опыт говорит о том что, в данном случае импортер масла, должен взять на себя оплату стоимости будущей утилизации остатков.

Украинское правительство, изучив и проанализировав мировой опыт в данном вопросе, приняло собственный регуляторный акт – постановления КМУ от 19.12.2012 №1221 «Некоторые вопросы сбора, удаления, обезвреживания и утилизации отработанных смазочных масел (олив)».

Главным государственным органом, отвечающим за реализацию требований постановления, нетрудно догадаться, назначена Государственная экологическая инспекция.

И, как обычно, проблема в нашей стране появляется из человеческого фактора. Что уже стало тривиальностью – при хорошем и правильном законодательстве – полное искажение буквы и духа закона. Данное постановление правительства обязывает импортера при пересечении границы и проведения таможенных процедур получить штамп экологической инспекции на таможне.

И вот здесь-то и кроется главный подвох. Свой штамп экологический инспектор ставит только в случае, если импортер заключил договор и оплатил услуги будущей утилизации предприятию, имеющему лицензию на утилизацию отработанных масел.

Согласно постановлению, импортер может выбрать любую компанию, которая получила лицензию Минприроды. Однако, при прохождении таможни, большинство импортеров масла (ООО «Кастрол-Украина», ООО «Стенойл», Торговый дом «Весма», ООО «Камион-Оил») столкнулись с тем, что экологические инспектора в категоричной форме настаивают на необходимости заключения подобных договоров только с «правильными» компаниями утилизаторами.

Сами инспектора ссылаются на команду данную «сверху». А кому принадлежат «правильные утилизаторы», наверное, даже говорить бессмысленно. На самом верху списка «правильных» фирм есть «уникальные» компании, принадлежащие руководителю инспекции Жиле. Их уникальность – в полном отсутствии необходимых навыков и мощностей в утилизации масел. Из необходимых требований – только лицензия, ну, и правильные учредители, конечно же.

Подавляющее большинство этих «уникалов» вообще ничего не утилизируют, выбрасывают в ближайшей посадке отходы, а в «лучшем случае», отдают на мусорку или полигон. И ведь контроль этого процесса напрямую зависит именно от инспекции. От этого зависит наше будущее и будущее наших детей! Но о каком контроле мы говорим?!

Разумеется, крупные компании импортеры к таким выходкам до конца не привыкли, а потому, некоторые из них категорически отказываются заключать договора с «пустышками», которые ничего утилизировать не собираются, поскольку не имеют на то никаких возможностей.

Результат – импортеры в недоумении и с убытками, а нерастаможенные вагоны с маслом стоят на сорокоградусной жаре в приграничных районах и под Киевом. А каждый такой вагон – это мина замедленного действия. И дело даже не в возможности возгорания, а в элементарной физике – выделении под действием высокой температуры всевозможных испарений. Не говоря уже о просто классической потере качества ввозимой продукции.

Понятно, что Украина благодаря деятельности руководства экологической инспекции недополучит налоги, отчисления и прочие деньги, что должны были бы попасть в бюджет. Но это не самое страшное. Главнее, что руками государственных чиновников высших категорий на территории нашей страны искусственно создаются «горячие» экологические точки, нагнетается социальная напряженность, которая может выливаться в стихийные народные выступления, а сама страна продолжает служить примером коррупции и беспредела. В глазах солидных компаний мы становимся государством, в котором невозможно вести нормальный бизнес.

О каком векторе европейского развития мы говорим, в этом случае? Наше место на задворках Европы. По крайней мере, до тех пор, пока руководство страны не осознает необходимость приведения к одному знаменателю своих высоких заявлений с реальными действиями и не проведет реальную кадровую чистку, устраняя обнаглевших от безнаказанности и паразитирующих на своих должностях коррупционеров-чиновников.

Игорь Незнанский, для «ОРД»