Ляжет ли палец на триггер

Чтобы понять, находится Врадиевка в пределах Украины, или, напротив, в далеком зарубежье – пришлось дождаться визита главы МВД Захарченко в парламент. После давления оппозиции, во второй половине дня. До этого – кажется грандиозное ЧП хотели спустить на тормозах, так, чтобы первые лица вообще не имели никакого отношения к «провинциальным разборкам». Не вышло. Хотя Захарченко предсказуемо отделался общими фразами. Но не в нем дело, и это хорошо. С Николаевщины позвонил знакомый: «не стоит рассчитывать, что все рассосется. Если не будет требуемых народом результатов расследования и задержания всех поджозреваемых – здесь обещают «чистый четверг», мощное силовое гражданское наступление».

Ну, а страна, в общем и целом, среагирует на настоящие бои в отдельно взятом населенном пункте?

Бои, оставившие несмытые пятна крови на асфальте и стенах РОВД. Соответственно, обратит ли страна внимание и на причину, вызвавшую протестный взрыв? Пока – локальный. Пока.

Триггер – оружейный спусковой крючок. Политологи и политические обозреватели используют термин в переносном смысле. Для обозначения события, которое может стать детонатором массовых протестных действий.

Обращаясь к современной истории, приходится признать, что спусковой крючок частенько неожиданно щелкает в связи с «точечным» происшествием.

Иной раз – таким, которое нельзя отнести к наиболее скандальным, имеющим общегосударственное значение.

Последние по времени, затяжные и сверхмассовые антиправительственные выступления в Турции, как известно, спровоцированы решением властей «всего-навсего» вырубить и отдать под застройку парк. Вспоминая о них, словосочетание всего-навсего хочется закавычить, потому что последствия подобного решения – очень масштабны. А если разобраться объективно – и вправду, наличие либо отсутствие парка Гези в основном касается жителей Стамбула. Да и речь – об убийстве деревьев, а не людей.

Не следует думать, что локальность того либо иного спускового крючка для общегосударственного протеста свидетельствует об эдаком легкомыслии народа, которому лишь бы побезобразничать на улицах, хоть по причине, невесомой как бабочка.

Событийный триггер срабатывает в ситуации, когда присутствует высокий градус недовольства действиями власти. Недовольство становится всеобщим, накапливается. До определенного момента – под крышкой котла, которая подрагивает от скрытого до поры, до времени, кипения. В подобной ситуации – триггер, это пресловутая последняя капля. Если рассматривать ее как отдельно взятую – то капля и есть каплей. Но одна из капель бывает последней. После нее — наступает неизбежная, мгновенная и обильная течь из государственной посудины.

Наиболее резко спусковой крючок срабатывает, когда последняя капля окрашена кровью.

В 2010 году в Киргизии все (и масштабное «все», приведшее к побегу президента Бакиева из страны) началось в провинциальном городе Талас. Протестующие, в основном, по экономическим причинам, горожане окружили здание местной администрации, и пытались войти в него. А с крыши по ним, невооруженным, снайперы повели огонь на поражение.

Что ж, вспыхнула страна, пал режим.

В Польше, охваченной перманентными массовыми забастовками и демонстрациями под руководством «Солидарности», события для режима стали наиболее опасными после убийства священника. Ксендз Попелушко относился к людям, которых называют совестью нации. Он стал капелланом массового народного движения, на его проповеди собирались, в том числе, сотни неверующих.

Служба безопасности социалистически-лагерной страны 19 октября 1984 года похитила Попелушко. Палачи при званиях избили священника и утопили его в водохранилище.

С острейшими акциями протеста поднялась вся Польша. И, кстати, тогдашнему режиму, дабы продлить свою агонию хоть чуть-чуть, довелось откупиться шкурами исполнителей. Двое убийц и их начальник предстали перед судом, понесли наказание. Естественно, им было приказано заявить, что действовали не по распоряжению с самого верха, а по собственной, хулиганской инициативе.

Но это – не имело значения.

Возвратимся к сегодняшней «горячей точке» нашей страны. Не выглядит ли натянутым сравнение попытки жестокого убийства одного-единственного, далекого от протестов человека – с примерами, приведенными выше?

Это – как посмотреть. Молодая женщина, имени которой пару дней назад не знала не только страна, но и вся Врадиевка, она, естественно, не совесть нации. И даже – не благоухающий парк.

Она – жертва. И тут стоит проанализировать, жертва чего именно.

Случай фактического похищения, изнасилования, избиения (скорей всего, с целью убить), обычной горожанки, на месте которой легко представить себе собственную дочь, сестру, подругу – в любом случае мог всколыхнуть небольшой населенный пункт. Спровоцировать призывы к неотвратимому суровому наказанию преступников.

Но в данном случае, несчастная Ирина выглядит в глазах врадиевчан — жертвой системы. Да, это не преувеличение. Чего стоят ее слова, приведенные очевидцами: «только не сообщайте в милицию… Меня добьют»! Пострадавшая, униженная, с переломами черепа и оторванной губой, рядовая гражданка Украины видит наибольшую опасность в лице тех, кто должен был бы, напротив, стать надеждой на спасение. Видит – обоснованно. Издевались над ней именно мусора. Которым, судя по всему, для удовлетворения своих садистских наклонностей – мало тех, кто обоснованно либо необоснованно попадает в их лапы в «обезъяннике». И они – выходят на вечернюю охоту.

Следует оговориться – любая профессиональная «гильдия», при любой власти, не застрахована от того, чтобы в ее рядах оказались насильники и убийцы. Хищным зверем с ненормальными наклонностями, к сожалению, может быть медик и скромный бухгалтер, учитель и актер, да кто угодно.

Но оборотни в погонах правоохранителей чувствуют себя безнаказаннее, чем прочие. И это свидетельствует об опасной болезни общества. Система, претендующая на тоталитаризм, ориентирует своих силовиков на дозволенность бесчеловечности.

А подобное дозволение – дело заразительное. Сегодня служака з пересердя до полусмерти лупит мелкого воришку, который, в отличие от нарушителей в цивилизованных странах, с момента задержания теряет все права. Завтра – вместе с зубами и ребрами выбивает признание у подходящего объекта, на который можно повесить чужое преступление, чтоб не мудохаться с настоящим раскрытием. Послезавтра – получает приказ сапогами и дубинками месить мирный митинг.

В этих условиях беспривязным животным становится не каждый. Но – эти условия провоцируют слишком многих. И они, что твои опричники Ивана Грозного, разрывающие на куски поселянок в свободное от охраны «самого» время – выходят на промысел, призванный накормить навсегда извращенное сознание.

Кажется, Врадиевка восстала именно против этого. Насильник-хлебопек может попасть под раздачу разгневанных соседей. Лично. Один. Но вряд ли люди, возмущенные им, пойдут громить хлебозаводы.

Граждане (да, обычные граждане, не хулиганье, а граждане, еще накануне незамеченные в протестной деятельности, и невесть за кого именно голосовавшие), взяли в осаду здание райсуда. Пытались перевернуть автозак. И наконец – по-настоящему, не пикетировали, а громили милицейский участок. Сорвав металлические ворота. Разбив окна. Используя коктейль Молотова. Проливая свою и чужую кровь, задыхаясь от слезоточивого, и применяя его из баллончиков.

Не восклицаю «Ура!». Не говорю, что это – прелесть, что такое. Просто – нельзя не констатировать: люди не пытались совершить самосуд над конкретными разбойниками, а наступали на зримые объекты правоохранительной и судебной системы. Да, системы. Именно так. Придя к выводу, что виновата она, и она не поступит в данном случае честно.

Ведь мало того, что над женщиной надругались мусора. Скандал в поселке разгорелся, когда оказалось, что одного из насильников суд, выбирая меру пресечения, оставил на свободе.

Знаю, что негоже называть преступником кого бы то ни было до вынесения соответствующего приговора в результате расследования. Но ситуация осложнена тем, что потерпевшая, несмотря на опасные травмы, требующие ряда операций, пришла в себя и дала показания. Она назвала обидчиков, подчеркнув, что застрельщиком убийственного «пикника» был именно выведенный из-под обвинения, и это можно доказать с помощью интимных анализов.

Предположим, что потерпевшая лжет либо ошибается. Ведь утверждают, что оставшийся на свободе был на дежурстве. Что получается? Слова жертвы против слов и вроде бы неподдельной видеозаписи сотрудников потенциального преступника. Кому верить? А верить, при нормальном положении дел, на слово и не требуется. В столь остром, вызвавшем уличные волнения, случае – можно срочно провести упомянутый анализ и исследование видеозаписи на предмет фальсификации. И, поскольку обвинение серьезное, вынести решение о содержании под стражей лица, на которое указала жертва. До оперативного выяснения обстоятельств.

Если компетентные органы поступают не так – что можно возразить на народное подозрение в том, что «будут спускать на тормозах»? Ничего.

И вообще, стоит задуматься, чтобы увидеть другую картину развития событий. Приемлемую.

Врадиевка бушует в антимусорском порыве. Коль скоро находится она не за границей, это событие, весомое в масштабах страны. Говорят, у МВД есть глава. Министр. Получив первую сводку о происходящем и серьезности происходящего, он должен оказаться в эпицентре.

Страшно? Ни фига, положение обязывает. Представим себе настоящего офицера, который выходит к протестующим. Недрожащим голосом приносит извинения за подчиненных; сообщает, кто отстранен от должности (немедленно, а не по истечении дней, когда оказалось, что ситуация «не рассасывается»); говорит о том, что дело на его личном контроле, а тем временем, все подозреваемые – под стражей.

А сегодня, во вторник, этот сокол (нет, просто чиновник высокого ранга, соответствующий занимаемой должности), без приглашения приходит в парламент. Делает исчерпывающий доклад о ЧП, отвечает на вопросы. И – просит главу государства и депутатский корпус принять его отставку – «не уследил, не создал соответствующей дисциплины, вертикаль плохо подбирает кадры».

Знаете – возможно, отставка и не была бы принята. Если случилась единичная чрезвычайщина. А в остальном – министр стоящий.

Только где ж нам нажить такого? Это, что ли, гражданин Захарченко, силком вытащенный в Раду по столичным событиям 18 мая, и неспособный сказать там хотя бы, был ли он в то воскресенье в столице, или взапуски отдыхал в бункере, защищенном от проникновения информации?!

Во второй половине вторника поступило скупое официальное сообщение – Захарченко вроде с утра посетил Николаевщину. Жители Врадиевки знают об этом? С кем виделся он, если не нашел возможность увидеться с теми, кто готов идти на штурм «окопчиков» его ведомства? С карателями, которые будут выдвинуты против возмущенных граждан?

Но самое весомое – если ничего не изменится, виноват будет не только Захарченко. То есть – если парламентские фракции и политические партии удовлетворятся его краткой сводкой в Раде, и не возьмут дело на контроль, пустят на самотек. Народный бунт, подпитываемый творимой после преступления несправедливостью, будет контролироваться исключительно логикой бунта. Со всеми вытекающими последствиями.

Потому, что дело – далеко не только в нынешней врадиевской жертве, как бы ни было жалко ее. Триггер щелкнул, и прорвало давно воспаленный фурункул беспредела мусоров, обслуживающих режим.

Если получится, что парламентские фракции и партии пожмут плечами, типа, сколько ее, той Врадиевки – ими будет совершена большая ошибка.

Тогда — будет справедливо, если раненая Врадиевка в свою очередь перестанет замечать политиков.

Еще раз – о спусковом крючке общественного недовольства. До локального антимусорского бунта, примеряя турецкие события на Украину, политолог Виктор Небоженко сказал вот что. «Я против мнения, что украинцы вялые»; «это проблема триггера – спускового крючка, который есть у турок, и которого пока нет у нас»; «как на востоке, так и на западе, украинцы просто ждут, когда власть совершит ошибку, и спустит крючок». «Нельзя никогда точно сказать, какое событие для власти станет последним».

Судя по всему, это правильно. Но перед последним событием, этой самой каплей – есть ряд, так сказать, предпоследних. И кажется, что мусорской беспредел, непроглоченный молча одним из райцентров, это достаточно весомая капля. Или – последняя? Могущая стать такой?

Поэтому жаль, что Врадиевку (пока?) не поддержала гражданская Украина. Было (и, кстати, есть) что поддержать. На волне возмущения одинокой жертвой, РОВД, по информации с места, пикетировали и громили люди, доведенные до отчаяния тем, что их близких здесь пытали, заставляли оговаривать себя, доводили до самоубийства.

В каком уголке страны, где стоит любой участок, нет подобного накипевшего? Не назовешь. Значит, уместно жесткое гражданское пикетирование любого оплота этой прогнившей системы. С плакатами в поддержку сограждан Врадиевки. И с предупреждением всех, считающихся правоохранителями.

Это, а не неправедные (и, ха-ха, безопасные, потому как под ником за клавой) всплески «убей мента, за то, что мент», и «даешь самосуд над родственниками врадиевских преступников» — может стать неслабой каплей в борьбе с беспределом, порожденным и лелеемым нынешним режимом.

P.S. Жители Врадиевки массово пишут заявления о преступлениях мусоров. Они – сумели сложить два и два, не зацикливаться на одном возмутительном случае, посмотреть шире. Процессу предания гласности прошлых преступлений помогает нардеп от «Свободы» Эдуард Леонов. Я не говорю, плоха или хороша «Свобода» в глобальном смысле. Говорю, что эта политсила нашла свое место в спонтанно возникшем событии, не имеющем сценария сверху.

А в Одессе на Театральной площади собирается митинг в поддержку восставшего поселка. Просыпаемся?

Виктория АНДРЕЕВА, «ОРД»