Недавно в ходе представления нового Генпрокурора коллективу высшей надзорной инстанции Президент Украины заявил, что “последние месяцы прокуратура работала сама на себя”. Виктор Андреевич был малость неточен, как мне кажется. Потому что прокуратура стала пахать на себя уже с первых дней украинской независимости. То есть все эти годы она топчется у кормушки, а точнее — у корыта.
Сегодня многие прокурорские чиновники переживают драму расставания с постами. Одних уже уволили под благовидным предлогом, других еще только собираются… В общем, идет, как и приказал гарант Конституции, очищение рядов.
А ведь такое очищение давно назрело. Как сказал Президент Украины в ходе представления нового Генпрокурора коллективу высшей надзорной инстанции, “последние месяцы прокуратура работала сама на себя”. Правда, Виктор Андреевич был малость неточен, как мне кажется. Потому что прокуратура стала пахать на себя уже с первых дней украинской независимости. То есть все эти годы она топчется у кормушки, а точнее — у корыта.
Открыв Словарь русского языка С. Ожегова, прочитаем, что корыто (в переносном значении) — это место, где можно, пользуясь бесконтрольностью, поживиться без больших усилий, приобрести что-нибудь для себя неблаговидными, незаконными способами.
Увы, но это факт: наша прокуратура всегда жила “под крышей” бесконтрольности. Кто за ней присматривает, указывая на просчеты в работе, ошибки в расследовании и возбуждении уголовных дел? Кто оценивает, объективно ли проводятся прокурорские проверки? Кто изучает, насколько профессионально в этом ведомстве следят за соблюдением законов милицией, СБУ, Госслужбой охраны, Погранслужбой и так далее? А никто. Ведь Генпрокуратура сама является высшей надзорной инстанцией. Прокуратура — самостоятельное звено государственного механизма. Посему она никому не подчинена. Правильно ли это? Кое-кто из маститых юристов считает, что подобная бесконтрольность чревата. В то же время из прокурорских кабинетов раздается недовольство, дескать, подчинение прокуратуры законодательной, исполнительной или судебной властям может поломать систему “сдержек и противовесов”, которая сложилась в государстве.
Конечно, главного законника страны могут заслушать в парламенте,
его вправе вызвать “на ковер” Президент… Но это, как показывает
опыт, не является детальнейшим разбором полетов по всем
направлениям, что называется от “А” до “Я”. Потому что подобные
воспитательные меры обычно проходят или под политическим “соусом”, или в рамках информирования о ходе расследования конкретных резонансных дел. И очень редко прокурору, отчитывающемуся, скажем, с парламентской трибуны, задают вопросы о коррупции в его ведомстве, о “крышевании” коммерческих структур и криминальных бригад, о заказных проверках и расследованиях… Хотя бывают и исключения. Многие помнят, сколько разговоров велось вокруг наручных часов тогдашнего генпрокурора Святослава Пискуна, как журналисты пристально интересовались его доходами. Однако Святослав Михайлович так и не представил публике декларацию о доходах.
Прокурорского негатива — более чем достаточно. Чего греха таить: многие служивые надели прокурорский сюртук лишь с одной целью — чтобы, как сказано в словаре Ожегова, “поживиться без больших усилий”. Думается, такое положение дел не устраивает Президента Украины. Вот он и говорит сегодня: “Надо открыть двери и позволить, чтобы сюда (в прокуратуру. — Авт.) вошла новая мораль”.
Хорошие слова, спору нет. Но может ли быть очищение без детальнейшего исследования организма под названием “прокурорская каста”? А такое исследование крайне необходимо. И не только для того, чтобы воздать каждому по его заслугам. Надо разработать такие механизмы, чтобы каста больше не работала на себя, чтобы царили Справедливость и Законность.
Хватит, наверное, морали. Примемся за конкретику. В этому году управление внутренней безопасности и защиты сотрудников Генпрокуратуры выявило восемь фактов преступлений, совершенных стражами закона. Среди тех, кого поймали “на горячем” — прокурор Александрийского района Кировоградской области (надо полагать, уже бывший). По версии следствия, прокурор попытался тихо-мирно договориться с одной из обвиняемой, чтобы спасти ее от тюрьмы. За свою услугу потребовал пять тысяч долларов. Однако вскоре ему самому пришлось сесть…
В Донецкой области в этом году на чистую воду вывели двух мздоимцев. Так, 21 сентября по подозрению в вымогательстве и получении 1 тысячи долларов был задержан следователь одной из прокуратур. Кроме того, 26 из 67 районных и городских прокуроров Донецкой области понижены в должности или уволены из органов в связи со служебным несоответствием.
Это хорошо, конечно, что поймали восемь прокурорских чинуш. Но, согласитесь, тех, кто служит во имя собственного кармана, гораздо больше.
Кстати, сразу же после победы Оранжевой революции Генпрокуратура сама заявила о необходимости “глубоко проанализировать свои внутренние проблемы и определить неотложные задачи:” Первейшей задачей, которую взялись решать законники, была кадровая. Поэтому не случайно в феврале 2005-го на коллегии Генпрокуратуры прозвучало: “…Чтобы иметь моральное право ставить вопросы об ответственности других, мы вначале должны сами очиститься от людей, которые своими поступками опорочили высокое звание работника прокуратуры”.
Казалось бы, высшая надзорная инстанция уже тогда пошла “в последний и решительный бой”, объявив войну прокурорскому хамству, пренебрежительному отношению к людям, очковтирательству и бравированию дутыми статпоказателями. Более того, как было сказано на этой коллегии, все мероприятия по очищению прокурорских рядов от негодяев и нарушителей всех мастей должны были проводиться максимально прозрачно, с освещением этих результатов в средствах массовой информации.
И каковы же результаты этого наступления на прокуроров-плохишей? Где отчеты в газетах? Где телесюжеты на ТВ? Не прошло и года, как в Генеральной прокуратуре снова прозвучали малость подзабытые слова… На сей раз уже из уст главы государства, потребовавшего провести кадровое обновление этой инстанции. Выходит, вся предыдущая кампания по чистке рядов была всего лишь фикцией? Судя по всему, да. Это хорошо, что на Донетчине есть такой прокурор области, как Алексей Баганец, который, что называется, каленым железом выжигает зло в своей системе. Но ведь другие его коллеги помалкивают, не желая выносить сор из избы. Неужели все так гладко?
Да ведь сама Генпрокуратура признает, что “нарушение норм профессиональной этики стало нормой” для блюстителей закона. Причем, стало нормой не сегодня, и не вчера… Помнится, как в начале 90-х годов господа в прокурорских мундирах в массовом порядке покупали по бросовым ценам (с черного хода магазинов и складов!) армейские карабины СКС, патроны, бинокли, разную армейскую амуницию… Однажды даже Михаил Алексеевич Потебенько и тот не удержался — в апреле 1992 года купил карабин СКС (калибр 7,62 мм) за тысячу купонов. Словом, законники вооружились до зубов. Потом переключились на автомобили. Приведу характерный пример. Как установил известный борец с мафией Григорий Омельченко, только в 1991 году органы прокуратуры “списали на металлолом” 138 автомобилей. Однако ни в какую переплавку прокурорские “Волги”, автобусы, грузовики не пошли — через посторонние организации их оформили “нужным” людям.
Пройдут годы, и на коллегии Генпрокуратуры Михаил Потебенько будет жестко критиковать своих подчиненных за то, что не знают меры в приобретении материальных благ. Так, 17 октября 2000 года он, обращаясь к присутствующим на заседании юристам, спрашивал (цитирую по записи в журналистском блокноте с сохранением стилистики Михаила Потебенько): “За який рахунок “Мерседеси”, “Ауді” купуєте? Я обязываю розібратися з кожною машиною! Хватить! Попереджаю: якщо вас хтось буде спонсірувати.., якщо будете робити ремонти за счет комерсантов — не поздоровиться. Свої гроші вкладайте в це діло… Якщо прокурор десь заліз, десь запачкав руки — гнать его…”
Что удивительно, прокурорские зарплаты не позволяли шиковать. К примеру, в 1997 году средний показатель прокурорского жалования был на уровне 242 гривен. Правда, в 2003 году служивым чуть добавили “деньгов”, и средняя ежемесячная зарплата составляла уже 751 гривну. Тем не менее, шиковали… И водка рекой лилась…
Особенно ругал Михаил Потебенько за пьянство в прокурорских рядах, за то, что генералы позажирались на своих постах. На коллегии он то и дело бросал в зал гневные реплики: “Генералам тяжело стало носить звезды. Животики поотпускали… Боитесь похудеть? …Будете крутиться на жаровне! Нечего обманывать честной народ”.
Обращаясь к первому заместителю прокурора Киевской области Владимиру Бабенко, Михаил Потебенько заметил: “У вас там п’янота розвелася. В Обухов? п’яний працівник валявся…”
Видимо, из этических соображений г-н Потебенько не рассказал на коллегии, как в стельку напивается один из генералов военной прокуратуры, как по вечером солдаты с трудом запихивают его в служебный автомобиль. Дожили!
В марте 2003 года начальник Главного управления кадрового обеспечения Генпрокуратуры Владимир Остапчук утверждал: “Наблюдается увеличение количества позорных поступков, совершенных офицерами военных прокуратур, в частности связанных со злоупотреблением спиртными напитками”. Вот и спрашивается, как может пьяный следователь или прокурор разбираться с фактами “дедовщины” среди солдат, в состоянии ли он, будучи под градусом, выводить на чистую воду расхитителей? Так и хочется воскликнуть: “Что же вы творите, господа законники?”
Почти на каждой коллегии Генпрокуратуры разговор касался соблюдения морально-этических норм. Однако, как говорится, Васька слушает да ест… Ну, что касается аппетитов, то они у служивых “от юстиции” просто зверские. В октябре 2002 года первый заместитель генпрокурора Сергей Винокуров утверждал: “Поступают далеко не единичные жалобы о злоупотреблении служебным положением работниками органов прокуратуры при приобретении квартир, гаражей, дорогих автомобилей и так далее”.
Что ж, пожурили в очередной раз плохишей, да на том все и закончилось. Ах, да, еще Генпрокурор издал приказ “Об организации работы с кадрами в органах прокуратуры”. Им, в частности, предусматривалось, чтобы служивые представляли свои декларации о доходах, обязательства финансового характера… Но опять же: никто не уточнил, чтобы прокуроры отчитывались о своих доходах гласно, публикуя эти сведения в масс-медиа. Вот поэтому вы и не встретите сегодня в газетах прокурорских деклараций. Значить, все осталось по-прежнему. Прокурорский клан все еще находится у корыта!
Кстати, в 2002 году к дисциплинарной ответственности было привлечено 709 прокуроров и следователей. Небезынтересно, что больше половины из них — это руководители разных уровней. Кроме того, 28 сотрудников прокуратуры было наказано со совершение позорных поступков, а еще 15 — за прогулы. Законники, значит, еще и на службу не ходят. Ну и ну! А кто же тогда будет стоять на страже законов? В среднем ежегодно около тысячи нерадивых прокурорских чинуш проходят по дисциплинарной статье.
Некоторых прокуроров и сегодня днем с огнем не отыщешь на рабочем месте. Вот и Виктор Ющенко подметил это нехорошее явление: “Мне больно, что областные прокуроры месяцами не выходят на работу”. Может, потому и прогуливают, что заботятся о своем корыте.
Любопытно, что в 2001 году, на прокурорской коллегии Михаил Потебенько тоже обратил внимание на прогулы. По его словам, некоторые прокуроры в рабочее время решают свои личные вопросы, ходят на рыбалку… Но дабы обмануть начальство, в это время звонят в Генпрокуратуру по мобильным телефонам и докладывают, что находятся на рабочем месте. Помнится, Михаил Потебенько тогда пригрозил таким горе-юристам: “Не будете ходить на работу — портфель прокурора “уплывет” от вас”.
Но особенно преуспели стражи закона в сколачивании недвижимости. В каждом городе простые граждане вам покажут “хатынки” прокурорских работников, построенных, как правило, в элитных микрорайонах. Есть даже совсем забавные случаи. К примеру, в Судаке (Крым) местные жители уже не первый год хвастаются перед отдыхающими своей “достопримечательностью” — огромной прокурорской дачей в несколько этажей, построенной прямо на городском пляже. И комментируют: местный прокурор, перед тем как уйти на пенсию, таким вот образом позаботился об увеличении жилплощади. После окончания строительства эта вилла превратилась в роскошный и дорогостоящий отель для богачей. Вот вам и торжество законности.
Коль зашел разговор о южных окраинах, то нельзя не вспомнить бывшего одесского прокурора Василия Иванова. 18 ноября 1998 года газета “Политика” поведала о секретах прокурорской недвижимости. Из заслуживающих доверия источников журналистам стало известно, что “Василий Иванов приобрел трехкомнатную квартиру в супершикарном доме суперпрестижного района Одессы. Речь идет об Аркадии и проспекте Шевченко”. Что ж, если кошелек позволяет такие расходы, то — на здоровье!
Однако “Политика” утверждала: “Дом был построен на средства, полученные от муниципального займа, незаконность которого в свое время столь рьяно доказывал облпрокурор…” Да уж, два пишем, а три в уме.
К сожалению, мы повсеместно наблюдаем двойные стандарты в работе прокуратур. Так, в начале этого года начальник управления кадров Генпрокуратуры Владимир Остапчук привел такой пример. Оказывается, секретарь-машинистка прокуратуры Киева (она приехала из Донецка) была переведена на должность следователя одной из районных прокуратур, а потом стала и помощником прокурора. Ей присвоили классный чин и предоставили жилье в столице. Вот Владимир Остапчук и вопрошал: “О какой морали в данном случае может идти речь, если в квартирной очереди в органах прокуратуры столицы — десятки сотрудников, не имеющих жилья?! Среди них — прокуроры из числа воинов-афганцев, чернобыльцев, которые, несмотря на льготы, годами стоят в очереди на получение жилья”.
Если уж секретарь-машинистка выкидывает такие коленца (надо полагать, с ведома начальства), то что уж говорить о прокурорах с большими звездами на погонах. Яркий тому пример — квартирная эпопея полковника юстиции Василия Козачука, первого заместителя начальника Главного управления надзора за соблюдением законов в Вооруженных Силах Украины и других воинских формированиях.
Так сложилось, что Василию Козачуку довелось изрядно поколесить по гарнизонам. Но что поделать — такова судьба военного человека. Тем не менее, Василий Петрович на судьбу не ропщет. Ведь ему удалось сделать то, чего не удается тысячам простых смертных — капитанам, майорам, не говоря уже о лейтенантиках. Речь идет о страстном сколачивании недвижимости. И разговор начнем, пожалуй, с Тернополя, где у Василия Петровича имеется хорошая квартирка (прокурорам плохого жилья не дают). Получил он эти квадраты на основании решения Тернопольского горсовета от 16 августа 1995 года.
Далее прокурорские пути-дороги привели Козачука в Хмельницкий гарнизон. Вы думаете, он, бедняга, ночевал у знакомых, ютился в казармах? 10 апреля 2002 года гарнизонная жилкомиссия выделяет для семьи прокурора Козачука квартиру в Хмельницком. В том же месяце это решение утверждает горсовет. Однако при этом никто не поинтересовался, а кому, дескать, вы, уважаемый прокурор, отдали свою квартирку в Тернополе?
Как ни удивительно, тернопольская “хатынка” до сих пор числится за семьей Козачуков. Ведь после переезда к новому месту службы Василий Петрович не сдал ее в гарнизонный жилфонд, как того требовало законодательство, а оставил… несовершеннолетней дочери. Но это еще не все. Квартиру в Хмельницком тогдашний прокурор гарнизона полковник Козачук оформил на сына и тещу. И теперь получается, что он опять… бесквартирный. Ну прямо гол как сокол! Комедия да и только. Не исключено, что с учетом сегодняшнего высокого должностного положения Василия Петровича “добрые люди” могут предлагать ему новую жилплощадь, на сей раз уже в столице, где-нибудь в “царском селе”. Что и говорить, ну, очень уж обстоятельно и прочно этот прокурор решает (за государственный счет!) квартирный вопрос членов своей семьи. А ведь сегодня почти 1 400 прокуроров вообще не имеют жилья. Хуже всего с этим в Киевской, Ивано-Франковской областях. Но Василия Козачука это нисколечко не волнует, он уже примеряет на мундир генеральские погоны.
Подобные квартирные комбинации в среде военных прокуроров далеко не редкость. Старожилы военной юстиции помнят, как в 1998 году Генпрокуратура проверяла законность получения квартир тогдашним военным прокурором Крымского региона и Военно-Морских Сил Украины полковником юстиции Петром Ковалем. И было установлено, что Петр Коваль “нарушил жилищное законодательство, а также морально-этические нормы прокурорского работника”. Забылась уже эта неприглядная история, забылась… К сожалению, она ничему не научила таких прокуроров, как собиратель недвижимости Василий Козачук.
Да что говорить о полковниках, если еще свежо “квартирное дело” бывшего генерального прокурора Григория Ворсинова. История такова. 16 января 1995 года в адрес Киевской горадминистрации поступило письмо из правительственного офиса, что на Грушевского. Министр Кабинета Министров Валерий Пустовойтенко попросил киевского мэра Леонида Косаковского “подобрать в центральном районе города четырехкомнатную квартиру для Генерального прокурора Украины Ворсинова…” Столичная власть отреагировала супероперативно — спустя два дня на свет появился акт о передаче искомого жилья. Из него следовало, что город передал “наверх” четырехкомнатную квартиру общей площадью 114, 3 кв. м в “царском селе”, а точнее в доме по бульвару Леси Украинки, 21-а. В общем преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой…
Как ни странно, но с этими апартаментами получилась странная неувязочка. Ворсинов так и не въехал в “царское село”. Почему? Моему коллеге-журналисту он открыл небольшую семейную тайну — оказывается супруга Григория Трофимовича попросту отказалась менять Днепропетровск на Киев. Интересно, почему ее примеру не последовала супруга полковника юстиции Василия Козачука?
Выделим главное: государство ничего не жалело для материального обеспечения прокурорских тузов. Но вот если бы с законностью у нас было все в порядке, если бы прокуратура реально защищала права людей, то такой подход был бы оправдан. А так… Нередко прокуроры закрывают глаза на грубейшие нарушения прав человека милицией. Так, в 2004 году следователи органов внутренних дел незаконно привлекли к уголовной ответственности 164 человека ( в 2003 году от этого произвола пострадало 59 граждан). “Отличились” на этой ниве и сотрудники СБУ — в том же году они незаконно привлекли к уголовной ответственности 14 граждан. То есть, беспредел продолжается. Армия потерпевших увеличивается с каждым годом. Зачем же тогда существует прокуратура? Где ее хваленый надзор?
А может, у прокуроров есть серьезные успехи на ниве борьбы с коррупцией? Как бы не так. В феврале 2005 года на коллегии Генпрокуратуры отмечалось, что в 2004 году на основе прокурорских протоколов суды привлекли к админответственности 85% госслужащих 5 — 7 категорий. Чем же они провинились? А всего лишь тем, что безосновательно выдавали различные справки, несвоевременно представляли в налоговые органы декларации о доходах. То есть уличили в мелочевке. И кого уличили?! Мелкую рыбешку! А вот тех, кто ворует миллионы — не замечают.
Может, у нас мало прокуроров? В начале этого года в стране числилось 10 325 прокурорско-следственных работников. Да ведь они горы перевернуть могут! Ну с этим что-то не получается… А вот из прокурорского корыта многие из этой армии довольно неплохо кормятся.
Я ни в коей мере не хочу бросить тень на сотни добросовестных сотрудников прокурорского ведомства, которые изо дня в день честно и профессионально выполняют свой долг. Но почему, почему из года в год Генпрокуратура повторяет почти одну и ту же фразу: “В работе с кадрами имеют место существенные просчеты и недостатки, которые негативно влияют на выполнение прокуратурой конституционных функций”? А ведь из-за этих просчетов ломаются судьбы невинных людей, рушатся карьеры добропорядочных чиновников, ставится крест на коммерческих проектах успешных бизнесменов… Да и вообще нередко в стране царит беззаконие. Доколе же мы будем терпеть это постыдное прокурорское корыто? Когда прокуратура наконец станет образцовым ведомством? Скажут ли когда-нибудь о себе прокуроры: “Мы должны быть рабами законов?…”
Леонид КОПАЧ, специально для «ОРД»
